Оплата по договору

- Любимая, выручи, пожалуйста!

Вот наглец, а? Знакомы всего месяц, а он уже просит впрячься за него. Еще и «любимой» назвал - запрещенный приём.

И почему я такая безотказная?? Повелась на «любимую», согласилась, не подумав, а теперь совесть не позволяет отказаться...

Вот и сижу в электричке, прусь в далекий Звенигород к какой-то Марье Николавне - бабушке моего новоиспеченого бойфренда Феди. Этой Марье Николавне лет сто, а она живет одна и от сиделки отказывается наотрез. Поэтому дети и внуки навещают ее каждую неделю, по очереди: привезти продуктов, помочь с уборкой, проверить, жива ли вообще?

И вот сегодня очередь Феди, а у него концерт, про который он то ли не знал, то ли забыл, я так и не поняла. Он начинающий музыкант, и концерт для него - это безумно важно, а родные не поймут, он уже один раз пропустил свою очередь и теперь боится им говорить.

Поэтому еду я. Как будто у меня других дел нет!

Я разозлилась, и меня опять накрыло мыслями о Наташе. Это моя сестра, она погибла два месяца назад. Погибла она из-за одного мудака по кличке Зорро. Этот урод, мамкин рэпер, вообразил себя суперзвездой и устроил концерт на тысячу человек. В клубе, расчитанном максимум на пятьсот. На выходе возникла давка, Наташа потеряла сознание, и ее буквально затоптали. И что самое ужасное, наказали только администрацию клуба, да и то чисто символически. Выписали какой-то штраф, кого-то там уволили и всё!

А Наташа, по их мнению, сама виновата, что со своей астмой потащилась на массовое мероприятие. И этот Зорро даже не извинился, не принес соболезнований, вообще ничего! Постит фотки своей красивой жизни и красивых тёлок, и в ус не дует. Даже, кажется, доволен, что такая шумиха поднялась, теперь у него залы не на тысячу, а на пять тысяч человек и гонорары гигантские. Ненавижу!!!

Я так разнервничалась, что выбежала в тамбур и выкурила сигарет пять подряд. Хорошо, что в тамбуре никого больше не было и никто не докопался до меня из-за курения в неположенном месте. Я вообще никогда раньше не курила, только после смерти Наташи начала. Не могу уснуть без этого, никакие таблетки не помогают.

***

- Здрасьте, Марья Николавна! Я Катя, Федина подруга!

- Не кричи так, я всё слышу. Чай с сырниками будешь?

Похоже, Федя и тут наврал. Ни за что не поверю, что этой бодрой женщине за девяносто! Выглядит лет на шестьдесят максимум, ухоженная подтянутая дама в ярком домашнем платье. Сама нажарила сырников, заварила чай. Носится по квартире как электровеник, мне бы столько сил!

- Марья Николавна, вам помощь нужна какая-нибудь? Может, прибраться или в магазин сходить?

- Это тебе, внучка, помощь нужна, а не мне.

- Чего? - я непонимающе уставилась на неё.

- Груз у тебя на сердце большой. Обиду ты затаила на одного человека и жить спокойно не можешь.

- Обиду? Знали бы вы, какой это мерзкий человек! Да я бы его убила, если б могла! И не жалела бы ни секунды.

Сама не знаю, чего я так распалилась, еще и перед незнакомой бабушкой. Но меня словно какая-то злая сила несла.

- Так убей, - спокойно сказала она.

- Ага, как же. У него там охрана, меня к нему и близко не пустят. Да и в тюрьму неохота.

- Можно и без тюрьмы убить. Есть у меня одно средство. Могу тебе помочь.

- Какое?

Я изумленно смотрела на эту удивительную женщину. Смеется она надо мной, что ли?

- Только оплата нужна. Готова ты заплатить?

- А сколько надо?

- Отдай то, что не ценишь.

- Чего? - не поняла я.

- То, о чем не думаешь. Не заботишься. Не беспокоишься.

Я подумала, что бабка все-таки тогось... С возрастными изменениями. И лучше с ней не спорить.

- Ладно, - говорю. - Отдам. Вы только скажите, где у вас тут убраться надо и какие продукты купить? А то мне уже ехать пора.

- Езжай, внучка. Ничего мне не надо, слава богу, не немощна пока. Так отдашь, значит? Ну, договор.

В итоге эта старушенция не только отказалась от какой-либо помощи, так еще и сырников мне в дорогу надавала. А они у нее такие вкусные, что я-то как раз отказаться не смогла. На прощанье она сделала совсем странную вещь. Я когда уходила, заметила в прихожей турник. Спросила, не Федин ли это? А она вдруг как подпрынет и раз пять на нем подтянулась! Я чуть не упала. Я-то и одного раза не подтянусь!

«Долго же Федины родственнички будут дожидаться ее смерти!», злорадно подумала я.

***

На другой день я проснулась не одна. Федя приехал ночью, после своего концерта, пьяный, но счастливый. Я уже спала, так что мы толком и не поговорили.

- Доброе утро, милая! - промурлыкал он, прижимая меня к себе.

- Доброе, - пробормотала я, ленясь открыть глаза. Благодаря плотным шторам в комнате было темно, но я догадывалась, что уже позднее утро.

- Как там бабушка? - спросил он. - Ходит еще сама?

- Да ты издеваешься, что ли? - возмутилась я. - Твоя бабка не ходит, а бегает! И выглядит не намного старше меня в мои тридцать лет! Моложавая женщина среднего возраста, а вовсе никакая не бабушка. И да! Она еще и подтягивается на турнике!

- Ну и фантазёрка ты у меня, - засмеялся он.

- Это ты фантазёр, - нахмурилась я. - Наврал, что ей лет сто, чтобы я бросила все дела и поперлась в этот Звенигород. А ей никакая помощь и не нужна, сама кому хочешь поможет.

- Но ей правда сто лет, - сказал он. - Сто шесть, если быть точным. И когда я последний раз был у нее, месяца два назад, она с ходунками ходила, на колесиках такие, и из дому сама выйти не могла. Сгорбленная была, еле говорила.

- Так это не она была, значит! - встрепенулась я. - Какая-то другая женщина в вашей кварире ошивается. Срочно звони родным и в полицию! Она подтягивалась на турнике, я серьёзно тебе говорю.

- И правда, странно, - озабоченно сказал он. - Надо бы туда съездить.

Сон у меня как рукой сняло. Какая странная история! Я пошла в ванную умыться, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Через весь лоб у меня прорезалась глубокая морщина. Вчера ее точно не было! А шея была дряблая, словно мятая. Боже, что это со мной?! Из-за стресса, наверное. Как Наташа погибла, я всё время психую. Вот организм и взбунтовался. Я не знала, что делать, как пойти в спальню и показаться своему красивому молодому любовнику?

В панике пальцы сами нащупали сигареты и зажигалку (в последнее время они у меня валяются по всему дому), я нервно закурила, но в этот момент мои легкие словно прожгло огнём, я свернулась в три погибели и закашляла как ненормальная. Я так громко и страшно кашляла, что Федя прибежал и начал долбить в дверь, спрашивая, что со мной?

Кое-как потушила сигарету, отдышалась, намазала лицо и шею тональным кремом и вышла к нему.

- Прости, плохо себя чувствую, - прошептала я. Язык почти не слушался. - Надо отдохнуть немного.

- Да, выглядишь ты не очень здоровой. Отдохни, милая, а если потребуется помошь, сразу пиши!

Казалось, он был даже рад поводу поскорее свалить. Ну что ж, вот и вся любовь...

Пока он одевался, я уткнулась в телефон, только чтобы он не видел моё лицо, и листала новости. И чуть ли не первая новость в ленте была такая: «Знаменитый рэпер Зорро умер у себя дома, предварительная причина - сердечный приступ».

Я еле удержалась, чтобы не заорать. Неужели это совпадение??

Я опять вспомнила вчерашний разговор с этой странной женщиной.

«Можно и без тюрьмы убить»... «Есть у меня одно средство, могу тебе помочь»... Но я ведь даже не сказала ей его имя! Нет-нет, так не бывает.

Вдруг я увидела свои руки и опять еле удержалась от вопля. Сухие, сморщенные, с коричневыми пятнами. Руки старухи.

Еле дождалась, пока Федя уйдет. Кое-как оделась и вышла из дому. Я чувствовала головокружение, слабость, непонятную боль в груди. Голос стал хриплым и как будто чужим. Сил идти на вокзал не было, вызвала такси.

- Звенигород, улица Лесная.

***

Дверь открыла девушка лет двадцати пяти.

- Здравствуйте, - прохрипела я. - Я ищу Марью Николавну.

- Проходи.

- А она скоро придет?

- Это я, - сказала девушка.

Я оторопело выпучилась на нее. В чертах лица и правда было некоторое сходство со вчерашней бабушкой.

- Но... Вы же... Как вы так помолодели? - глупо моргая, спросила я.

- Так ты мне сама отдала.

- Что?

Я ничего не понимала.

- То, что не ценишь, о чем не думаешь, не заботишься.

- Что это?

- Молодость. Красота. Здоровье.

- Неправда! - попыталась я крикнуть, но из груди исторгся какой-то хриплый стон. - Я ценила!

- А кто сигареты курил без остановки?

- Это из-за Наташи. Я сильно переживала.

- Отомстила я за твою Наташу. Довольна?

- Нет.

Я вдруг почувствовала оглушающий ужас - от мысли, что умер еще один человек. Из-за меня. Из-за моей глупой мстительности. Я убила человека!!!

- Я не довольна! Верните все назад, пожалуйста! Пусть он живет. Пусть поёт, чёрт с ним, я не хотела его убивать.

- Поздно, - сказала она. Договор заключен. Условия выполнены.

Мы стояли в кориодоре, и я не могла оторвать взгляд от этого чёртова турника. Теперь она, наверно, подтягивается на нём раз сто. За счет моей молодости и всей моей жизни!

В дверь постучали. Девушка приоткрыла её.

- Здравствуй, любимая! О боже, какая же ты красивая!

Голос был знакомым. Я повернулась и остолбенела. Красивый молодой мужчина с цветами обнимал красивую молодую женщину. Мой Федя и Марья Николавна.

- Так вы всё это подстроили, - ошеломленно прошептала я.

- Катя? - удивился он. - Ох, ну зачем ты опять приехала?

-Ты всё подстроил... - обессиленно повторяла я.

- Дорогая, я понимаю твои чувства, но уже ничего не поделать. Лучше не теряй времени и беги к онкологу. Третья стадия рака легких - это еще не приговор, но надо срочно начинать лечение.

- Неужели вам совсем не жаль меня? - беспомощно лепетала я, чувствуя, как лицо заливают горячие, обжигающие слезы.

- А тебе не жаль было бедного мальчика, этого несчастного рэпера? - холодно спросила Марья. - Ему было всего двадцать четыре. Его любили родители, девушка, брат. За всё надо платить, дорогая. За всё надо платить.