Оптика

Оптика

До сих пор помню ту адскую боль. Твою кожу медленно пожирает пламя, глаза закипают и лопаются. Ты катаешься по полу в огне и агонии, не обращая внимания на то, что происходит снаружи. Пули свистят над твоей головой, автоматные очереди стрекочут совсем рядом, другие люди получают ранения, погибают. Это – последнее, что я помню из своей предыдущей жизни. Но теперь всё иначе. Я стал киборгом.

Я работал в «Структуре Поддержания Правопорядка», сокращённо СПП. Раньше это называлось «полицией», но с момента неформальной передачи власти над нашим штатом корпорации «Гринуэлл» все мы де-факто превратились в наёмников на страже новых законов. Начав свой путь с обычного патрульного класса Дельта, я добрался до членства в отряде Браво, который занимается случаями захвата заложников, ограблениями и мелкими терактами.

В тот злополучный вечер нам поступил вызов. Какой-то псих накачался убойной дозой «Штайзера», после чего выпотрошил свою жену, порешил двух соседей и забаррикадировался в своём подъезде с оружием. В этот раз мне выпала честь быть вышибалой. Только вот придурки из конторы не предупредили, что наш подозреваемый – не просто торчок, а, мать его, инженер. Он заминировал проходы зажигательными бомбами. Что случилось дальше – не сложно догадаться.

Долго в обычном госпитале я не лежал. Уже на второй день ко мне пришли любезные ребята в строгих пиджаках. Я, конечно, их не видел, но могу поставить десять тысяч кредитов, что они точно были в них одеты. Не суть важно. Эти самые любезные ребята предложили вернуть мне кожу и глаза при условии, что я стану их подопытным кроликом. Я согласился, не раздумывая и полсекунды. Трекер в башке и подписка о преданности корпорации «Гринуэлл»? Слишком малая цена для нормальной жизни.

Импланты появились уже давно, но до уровня фантастического будущего им было очень далеко. Хочешь новые глазки? Будь добр носить на голове полуторакилограммовую оптику. Восстановить оторванные руки? Без проблем, но ты будешь либо страдать с низкоэффективными и нечувствительными болванками, похожими на настоящие руки, либо придётся походить на гиббона-качка, но с полным функционалом. Нужен новый позвоночник? Его то тебе поставят, только для этого ещё придётся поменять и рёбра, а на спине будет торчать здоровенный горб. Однако в последнее время всё начало меняться. Новые технологии, замена поршней на углеродные волокна, компактные энергоносители и всё в таком духе. Но просто так такую продукцию на рынок не выпустят. Нет-нет-нет. На первом месте всегда стоят силовые структуры, они всегда впереди гражданки. Гринуэлловские яйцеголовые сутками напролёт мозгуют над новыми способами спасти своих и уничтожить чужих. Эксперименты в стерильных полигонах – это хорошо, только потом «детей» их разума надо испытать в полевых условиях. Тогда на сцену и выходят такие, как я.

Сначала они просверлили мне череп, затем прорезали кость циркулярной пилой. Боли я не чувствовал, но был в сознании, когда доктора обсуждали моё состояние. Я намерено говорю слово «моё», ибо все мы – лишь мозг в оболочке из плоти. За тем они выковыряли мои запёчённые напалмом очи из глазниц, цинично бросив их в один из тех металлических поддонов. Затем заработали микроскопические лазеры. Они спаивали зрительный нерв с искусственными связями, подключая это всё к коре. Закончив возиться с этой кропотливой работой, они вставили в глазницы импланты. Лишь потом, посмотрев на себя в зеркало, я узнал, что эта оптика, конечно, уже не та полуторакилограммовая бандура первого поколения, но и на человеческие глаза она отнюдь не похожа. Кожу мне восстановил и только спустя неделю. Хвала прогрессу, теперь это не та пластиковая обёртка, вызывающая у всех эффект зловещей долины, а что-то похожее на нормальную дерму, даже чувствительность есть!

Не буду рассказывать про свои первые ощущения. Скажу только, что было необычно. Как будто этот мир начал выглядеть даже живее, чем раньше. Этому поспособствовали функции масштабирования, дополненной реальности и даже выбора режима отображения. Иронично.

Мои коллеги из СПП оценили мою «прокачку» по достоинству. Это значит – половина поздравлений, половина – едкого стёба. Всем было интересно, что и как я вижу. Я не мог им напрямую рассказывать о полном функционале моих новых глаз, так что до поры до времени я оставался для них загадкой. Такой себе таинственный кибогр-коп. Но вскоре они всё увидели своими глазами.

Это был вызов в один из «муравейников» - огромный жилой комплекс на двадцать тысяч человек. История стара, как мир: разборка группировок из разных блоков. Что-то не поделили, началась стрельба, СПП вызвали отряд быстрого реагирования. Отряды «Чарли» и «Дельта» могут договариваться с преступниками, пытаться обезоружить их, использовать нелетальные средства. У нашего «Браво» есть только одно простое правило: если преступник знает о вашем присутствии, и не бросил оружие, то вы имеете право стрелять на поражение. Именно поэтому перед входом на территорию блока мы по системе публичного оповещения предупреждаем их, что «на место прибыли органы правопорядка». А дальше – кто не сдался, я не виноват. Вообще, мы пытаемся подавлять любые банды и группировки на корню. Порой проще их просто показательно уничтожить, чтобы другим неповадно было. Нет, в колонию их отправлять нельзя, там они только ещё пуще в этом дерьме погрязнут. Так что тут как с больной скотиной – проще пристрелить.

Помню, был у меня один случай на втором году службы. Группировка разрослась настолько, что смогла себе позволить тяжёлое вооружение и акции устрашения мирных граждан. Но хуже того – они сами обстреляли наш отряд, положив трёх бойцов. Тогда мы решили не рисковать, и синхронно нажали красные кнопки. Через пять минут прибыл уже элитный отряд Альфа. А эти отморозки не церемонятся с предупреждениями. Они просто обстреливают здание из гранатомётов, а за тем пускают газ, и входят в помещение, расстреливая из крупнокалиберных пулемётов всё, что движется и не движется.

Мой отряд должен был заходить с одного из четырёх коридоров. Перед тем, как войти внутрь, я нажал на одну из кнопок у себя на виске. Вспышка белого света пронеслась у меня перед глазами. И вот мир поменял свои краски. Его заполонили разноцветные оттенки. Инфракрасный спектр поистине открывал новые горизонты. Автоматическая система адаптации приглушала слишком яркие источники, и наоборот усиливала слабые. Стоило мне провернуть колёсико, как тотчас краски изменялись, позволяя мне настроить прибор под свои нужды.

Двое бедолаг, вооружённые дробовиком и автоматом, скрывались в конце короткого коридора за дверью. В наше время основное вооружение – всё то же баллистическое оружие, работающее на старых добрых пороховых газах. Лазеры и плазменные пушки всё ещё остались на экранах футуристических боевиков, хотя в тяжёлом вооружении эти технологии очень медленно, но всё же приживаются. А вот с появлением компактных энергоносителей идея электромагнитного оружия восстала из пепла, хотя и столкнулась с некоторыми сложностями. Пока мои товарищи держали в руках табельные полуавтоматические дробовики, лёгкие автоматы и пистолеты сорок пятого калибра, я вставлял магазин в свой новый «Каратель». Видите ли, оружие системы Гаусса имеет парочку особенностей. Оно тяжёлое, медлительное и громоздкое. За то убойная сила у него – сказка. Между мной и теми двумя преступниками – дверь из металла и пластмассы, а так же стена из бетона, покрытого пластиковыми панелями, а так же нулевая видимость. Обычной штурмовой винтовке такое не пробить. А у меня в правой руке – миниатюрная мортира размером с очень крупный пистолет, а в голове – новейшая оптика от нашей, благослови её бог, корпорации Гриуэлл.

Я прицелился, и нажал на курок. Раздался хлопок, но не от взрыва пороха в гильзе, а из-за того, что вольфрамовый дротик мгновенно преодолел звуковой барьер, прошивая насквозь дверь, стену и голову парня. Второй преступник успел лишь встрепенуться, как второй снаряд прошёл через его череп, обрывая эту никчёмную жизнь. Но в последний момент его палец всё же дёрнулся, и автомат выдал краткую очередь в потолок. Ничто не может пройти идеально гладко.

Мы выбили дверь, и ворвались в здание. Мой тепловизор засёк несколько фигур, двигающихся за стеной. Я прицелился, и открыл огонь. Дротики, летящие со скоростью в полторы тысячи метров в секунду, легко пробили слои строительного пластика и железобетона. Я наблюдал, как тела наших противников падают на землю. Мне нужно было лишь целиться и жать на курок. Один из них остановился, и начал палить в стену, не понимая, что происходит. Но его штурмовая винтовка не была способна справиться с такой преградой, и вскоре он получил дротик промеж глаз. Даже преодолев твёрдые препятствия, мои снаряды оставляли ровные входные и выходящие отверстия, как если бы это была работа хирургической дрели. Один единственный бандит проскользнул мимо меня, и успел добраться до двери, но его тотчас встретил град пуль моих товарищей. И, в отличие от моего пистолета системы Гаусса, эти килограммы свинца превратили тело бедолаги в кровавые ошмётки.

Я внимательно осматривался, постоянно меняя спектры и чувствительность прибора. Лежат на земле с руками за головой – гражданские, бегут с оружием в руках – бандиты. Простейшая формула. Вдруг мы услышали чьи-то быстрые шаги, раздающиеся с лестничной площадки. Жаль, что я не смог обнаружить их ранее из-за пожара, скрывавшего их тепловые сигнатуры. Но не беда. Моя коллега, даже не получая никаких команд, бросила в сторону лестницы дымовую гранату. Умная девочка, да ещё и с великолепной задницей. Жаль, что её в своём кабинете пялит начальник отдела. Но сейчас не о ней.

Я нажал на кнопку на рукояти пистолета, и сразу услышал звонкий щелчок. Сработал механизм, переключившись на дополнительный магазин с разрывными боеприпасами. А тем временем бандиты уже поднялись к нам на этаж. Надо было лишь немного подождать, когда они выйдут из-за укрытия, ведь разрывные пули, в отличие от дротиков, летя куда медленнее, почти ничего не могут пробить, за то несут в себе несколько грамм мощной взрывчатки. Мои коллеги стреляли наугад, бандиты тоже палили вслепую, но я то всё прекрасно видел. Моя пуля вошла в голову какого-то пацана. Оболочка легко пробила лобную кость, и, как только снаряд оказался внутри, сработал детонатор. Мозги паренька разлетелись по всей лестничной клетке, осколки черепа полетели в его товарищей подобно шрапнели. От его головы осталась лишь нижняя челюсть, свисающая на лоскутах кожи с основания шеи. Следующий выстрел угодил какому-то громиле в грудь. Одна вспышка, и его внутренние органы превратились в фарш. Другой мой выстрел попал кому-то в руку, напрочь отрывая её чуть ниже плеча.

Бой был окончен. Никаких потерь среди личного состава команды номер 18, отделения Браво Структур Поддержания Правопорядка. Только одному из парней кусок бетонной крошки щёку посёк. Как только дым развеялся, мы подошли к телам бандитов. Надо было удостовериться, что все они обезврежены. Там была настоящая бойня. Трупы, кровь, кишки и мозги. Вот они – прелести нашей работы. Ничего, скоро приедет команда зачистки. Моя гражданская жена, кстати, в такой работает. Они за считанные часы тут всё отмоют, заделают дырки в стенах, и жильё, как новое! Уже через пару дней можно продавать квартиру новым счастливым владельцам.

Среди преступников выжил только один. Точнее – одна. Моя разрывная пуля оторвала руку девушке. Она ловила ртом воздух, пытаясь остановить чудовищное кровотечение своей оставшейся рукой и какой-то тряпкой. Интересно, она была полноценным членом группировки, или просто трахалась с их лидером, а тут в час нужды ей вручили автомат? Не важно. Плевать. Я навёл мушку ей на голову, и нажал на курок.

Домой я шёл по ночной улице. Кажется, никто не обращал внимания на мои новые «глаза». Все уже привыкли к тому, что кругом шастают киборги. После войны их стало особенно много, ведь армейская страховка покрывает нужду в простейших протезах. А знаете, как бодро руки и ноги отлетают от бомбардировок кассетными фугасами? Я, к счастью, не был на войне, но вот мой старший брат во всех красках описал залитые кровью траншеи.

В целенаправленном освещении центральных улиц не было смысла, ведь неоновые огни замечательно справлялись с этой задачей. Когда Гринуэлл взяла под контроль наш штат, они поступили гениально: подмяли под себя всю основную индустрию, а мелким частникам назначили лишь символический налог на бизнес, и дали полную свободу, при этом ещё и выпустив антимонопольный закон. Крайне иронично, не правда ли? Конкуренция разрослась мгновенно, и десятки тысяч предпринимателей начали, подобно тараканам в банке, грызться насмерть, предлагая самые разные услуги и товары, и так же агрессивно рекламируя их. Только вот оборудование для их производства всё равно закупалась у Гринуэлл. Такое себе экономическое чудо нео-либертарианской эпохи. Вообще, мне плевать, что там делают дяди из корпы, главное, чтобы на меня это не влияло. Но всё же меня поражает то, как виртуозно они создали свою личную империю с бесконечными финансами!

Перед тем, как прийти домой, я зашёл в бар. Пропустить стаканчик после такой мясорубки – жизненная необходимость. Киборг киборгом, циник циником, но всё же окончательно бесчувственным я ещё не стал. Я без капли смущения заказал себе бокал «Кинзи Блю». И если кто-то скажет мне, что это типичный слабоалкогольный «девчачий» коктейль, то я вежливо скажу ему, что он намного вкуснее того химозного пойла, что они гордо называют «виски» и «текила». Если насмешка повториться, то я воспользуюсь своим правом из статьи двадцать гражданского кодекса корпорации Гринуэлл, и приложу его нахальную рожу об стол так, чтобы было больно, но жизни и здоровью не угрожало. А вот если же этот «индивид» решит дать мне отпор, тогда надо подгадать момент, в который он от отчаяния схватит что-нибудь увесистое или острое, и уже в этом случае можно со спокойной душой спускать курок. Да здравствует продуманное законодательство!

Несколько месяцев я участвовал в самых разных операциях. Особенно мне запомнилось одно ограбление, когда я смог «снять» сразу двух преступников одним выстрелом через стену. Мой верный «Каратель» уже удобно лежал в руке, я привык к его весу и габаритам. Наверное, если у меня его заберут, мне уже будет сложно возвращаться к обычному оружию. Со своими рентген-глазами я тоже освоился. Так я научился их очень тонко настраивать, комбинируя разные режимы. Вот теперь-то от моего взора ничего не могло спрятаться.

Обнаружена подпольная лаборатория «Штайзера». Команды номер 18, 07 и 22 выезжают на место. Но всё не так просто. Нам поступает информация о том, что противник оснащён тяжёлым оружием, а так же есть вероятность присутствия «боевой кибернетической единицы». Надо быть настороже. Не хватало ещё перестрелки с киборгами под наркотой.

Мы выехали за пределы города. Давненько я не видел настоящие деревья в их естественной среде. В мегаполисах есть куча парков, симулирующих реальные биомы, но они кажутся мне слишком уж вычурными и искусственными. Нет в них того шарма безлиственных ветвей, вылезающих из-под земли корней, и ободранной коры. Это всё равно, что сравнивать людей из тупого реалити-шоу и записи с камеры видеонаблюдения. Конечно, в наше время нет в штате уголков, не затронутых человеком. Даже тут, посреди грёбанного ничего, умельцы построили свои дома, развернули фермы и зелёные газоны. Корпораты любят деревню, ведь с её жителей можно содрать куда больше денег, чем с обитателя квартиры в муравейнике. Но наша цель была немного дальше, на заброшенном заводе.

Удобное место для производства наркоты. Раньше здесь была станция переработки ядерного топлива, но во время войны враг намеренно ударил по этому предприятию. Итог – заражённая почва, небольшая зона отчуждения. А ещё – отличное место для нечистого бизнеса. Интересно, на качество препарата радиационный фон влияет, или они сделали себе экранирование? Не важно. «Штайзер» - убойная штука. В маленьких дозах расслабляет, убирает усталость, но не затормаживает. А вот в крупных вызывает параноидальную шизофрению, галюны и прочие прелести.

Мы окружили здание старого завода. Ну как сказать «окружили», двадцать вторые и седьмые зашли с разных сторон, а мы решили прокрасться по старым техническим тоннелям. Я уже было подумал, что надо будет кричать предупреждения, но вскоре услышал приглушённые выстрелы снаружи. Так что без малейших колебаний прострелил чью-то голову через металлическую дверь.

Снаружи послышался гул взрывов, и рация разорвалась от криков наших коллег.

– Подмогу! Подмогу! У них кибор…

Голос женщины заглушила очередь из тяжёлого пулемёта. А за тем послышались крики. После них – бульканье крови в глотке. Жаль её.

Но вскоре и мы ввязались в перестрелку. Стоило нам подняться на уровень выше, как тотчас началась пальба. Я убил троих, пока они всё ещё стояли за стеной, но их было слишком много, и парочка всё же прорвалась. Мои напарники открыли огонь на упреждение, сразу скосив первого упыря. Второй был умнее, и решил не высовываться. Но ему не спрятаться от моих рентген-глаз. Вольфрамовый дротик легко прошёл сквозь шею, заставляя его почувствовать то, что чувствовала та девушка, что пару минут назад захлёбывалась собственной кровью где-то там, снаружи. Но я не садист, так что легко прикончил его.

Вдруг мои сенсоры заметили движение на этаже выше. Я начал палить в противников снизу вверх, калеча им ноги и изредка убивая мгновенно. Они запаниковали, не понимая, откуда стреляют. Кто-то начал палить по всем сторонам, убивая своего же товарища. Идиот. Мои коллеги прикрывали меня, выцеливая возможных противников в коридорах, и на лестницах. Мы продвигались быстро, но аккуратно. Тепловая сигнатура – выстрел. И только так. Но один раз, прямо из холодильной камеры на нас выбежал ещё один отряд. Я не заметил его из-за перепада температур. Они успели подстрелить одного из наших, но мы тотчас ответили им разрушительной огневой мощью. Я отправил в них почти весь магазин разрывных боеприпасов. Пришлось перезаряжаться. У меня осталось всего четыре дротика и пять разрывных. Дальше придётся использовать обычное оружие, ведь никто не рассчитывал, что здесь будет целая толпа уродов.

Я уже хотел было дать команду двигаться дальше, как вдруг увидел очень необычную сигнатуру, приближающуюся к нам. Она была прерывистая, будто только часть её выделяла тепло, а всё остальное тело было едва различимо на холодном фоне. К сожалению, я не сразу понял, что именно это было.

– Прячься! – закричал я, но было уже слишком поздно.

Крупнокалиберный пулемёт застрекотал, посылая длинную очередь в нашу сторону. И если моё оружие оставляло в стене аккуратные отверстия, то его «оборудование» просто крошило бетон без использования электромагнитной силы. Самого нерасторопного парня разорвало на куски прямо на месте. Он буквально разлетелся на кровавые ошмётки от прямых попаданий шестидесятого калибра. Нет, противник нас не видел. Он просто знал, что мы находимся тут.

Как только очередь стихла, наша четвёрка выживших бросилась в атаку. Картечь и пули свистели в воздухе, но тотчас отлетали от стальных пластин. Они оказались не просто крепкими, но ещё и были экранированы, чтобы даже бронебойные снаряды рикошетили под воздействием магнитного поля. Казалось, они его даже не поцарапали. Мои разрывные пули оставляли лишь небольшие выбоины и копоть. Но противник не дремал. Он вновь открыл по нам огонь, будто не обращая внимания на наше сопротивление. Нашу подругу мгновенно скосило из пулемёта.

Но самое страшное было ещё впереди. Послышался тихий свист, и фугасная ракета врезалась в пол рядом с нами. Взрыв оглушил нас, меня отбросило в стену. За тем он запустил ещё одну ракету. Я почувствовал, как на моё лицо прилетают внутренности моих товарищей. Но боль пронзила не мою спину от удара о стену, а руку. Её больше не было. Всё, что было на десять сантиметров ниже плеча, превратилось в фарш. За тем я услышал шум выдуваемого воздуха и шелест механизмов.

Сработала система охлаждения и перезарядки. Противник восстанавливается, в воздухе витают клубы пыли и дым. Думать некогда, надо действовать. Я быстро переключился в режим тепловизора, поставил его на максимальную мощность и включил режим сканирования. Прямо под потолком виднелась тусклая линия. Высоковольтный кабель. Я переключился на дротики, прицелился, и сразу нажал на курок. Сноп искр в последний раз осветил помещение, перед тем, как оно погрузилось в темноту. Я же, придерживая рваную культю здоровой рукой, бросился бежать в соседнюю комнату. Мои шаги маскировал шум металлических механизмов и стоны умирающего товарища.

За стеной раздавались тяжёлые шаги киборга в боевом экзоскелете. Но поддаваться панике и вжиматься в своё укрытие у меня не было ни желания, ни времени. Надо было пользоваться выигранными секундами. Мед пакет сотрудника СПП помещается в одну ладонь. Сначала я вколол себе сильнодействующее обезболивающее, а за тем выдавил весь тюбик «клея» себе на обрубок руки. Он мгновенно застывал, полностью останавливая кровотечение и дезинфицируя рану. Именно эта разработка спасала миллионы жизней на войне. А тем временем стук металлических подошв становился всё громче. Всё же я правильно сделал, что первым делом вколол себе обезбол, а то орал бы сейчас в агонии, выдавая свою позицию.

– Свиньи уничтожены, ищу выживших, – прохрипел механический голос в микрофон своей рации. – Кажется, один сбежал. Возможно, тот самый «борг».

В моих магазинах оставалось всего три дротика и одна разрывная пуля. Титан шел по коридору, расстреливая уже и без того растерзанные трупы моих товарищей. Я заметил, что его «глаза» блестели зелёным. Ночное зрение, в открытую не пойти. Но моя-то оптика куда более продвинута! А ещё у меня за спиной десять лет службы в СПП.

Включив инфракрасный режим, я, выглядывая из-за укрытия, начал рассматривать своего противника. Пыль и дым скрывали моё присутствие. Он был полностью закован в непроницаемый экзоскелет, а в руках у него был тяжёлый пулемёт с подствольным ракетомётом. Его различить было легко на таком тепловом фоне, а там и хорошо виднелась система подачи боеприпасов.

И тут я понял, что надо делать. Целиться одной рукой было сложно, но я уже успел привыкнуть к массе своего оружия. Моя разрывная пуля врезалась в механизм подачи ракеты, единственное слабозащищённое место на этой громадине. Прогремел взрыв, а за ним цепной реакцией раздались и следующие. Ракеты детонировали прямо на поясе киборга, разрывая его оружие и броню на части. Мне пришлось выключить режим тепловизора, чтобы не ослепнуть. Нажав кнопке переключения на бронебойные снаряды, я выскочил из своего укрытия. Противник лежал на земле, не было до конца понятно, где заканчивается плоть и начинается метал. Но это и не было важно. Главное – я видел его голову. Три вольфрамовых дротика поочерёдно впились ему в место сочленения доспеха. Жаль, что от такого погибают мгновенно.

«Корпорация Мурасама» - гласила надпись на раскорёженном экзоскелете. Ну конечно! Только они могли превратить обычного пехотинца в ходячий танк с электромагнитным полем. Они сделали то же самое, что и Гриуэлл – отдали свою новую разработку на тестирование в полевых условиях. Но пока наши оснащают техникой СПП, то они отдают её в руки сраным барыгам.

«Альфа» приехала буквально через десять минут после того, как я обнулил того киборга. Там оставалось всего трое каких-то отморозков, которых наши ребята пустили на фарш за считанные секунды.

И вот, спустя неделю после этих событий, я опять сижу перед улыбчивыми ребятами в чёрных пиджаках и зелёных галстуках. Скоро у меня появится новая рука. Её сила будет в четыре раза выше человеческой, а в предплечье будет встроена система запуска реактивных снарядов. То, что надо для новоиспечённого киборга из отряда «Альфа».