Организатор

Oh! He-ah!

Oh! He-ah!

Oh! He-ah!

He-a-he-a-he-ah!

He-a-he-a-he-ah!

I'm living in that 21st century

Doing something mean to it

Do it better than anybody you ever seen do it

Screams from the haters, got a nice ring to it

I guess every superhero need his theme music

– Вырубите. – умолял чей-то безжизненный голос. – Вырубите, пожалуйста...

Рука неизвестного прервала речитатив Канье Уэста, бьющий из телефонного динамика.

– Кем надо быть... чтобы в два-ка-шестнадцать пользоваться рингтонами. – сквозь сон возмутилась одна из девочек.

– Прошу без негатива. – прогудело из прихожей. – Это не звонок, а будильник.

– Запретить такое на будильник ставить... законодательно. – выдала она в ответ, после чего сразу засопела.

Мими могла только позавидовать столь полезному умению быстро засыпать. Эхо всё не утихало в её голове, выметая оттуда скудные остатки сна. Стоило раскрыть глаза, как тут же ощутились прелести пробуждения после бурной ночи – тяжесть, сухость, озноб и какая-то удивительная смесь голода и тошноты. Четыре всадника вписки.

Освободившись от рук лежащего рядом источника храпа, почему-то раздетого по пояс, Мими сползла к краю дивана. Вялыми движениями носка нащупала твердь под ногами, и даже пару домашних тапочек – уже маленький триумф.

С обретённой уверенностью она сделала попытку подняться в сидячее положение, но непослушное тело просто перевалилось с одного бока на другой, как стрелка неисправного прибора.

– Салют, бля. – на выдохе произнесла Мими.

Вместе со словами из груди вырвался гнусный булькающий звук, предвещающий страшное. В такие безнадёжные моменты, когда счёт идёт на секунды, в игру вступала Мирослава Митковская образца две тысячи двенадцатого года – талантливая юниорка, которой нет равных в координации и скорости. Которая буквально кровью добыла себе серебро в первенстве округа – даже нос, разбитый о жердь, не помешал завершить гимнастическую комбинацию. Алые брызги усеяли всё от снаряда до пьедестала, и пусть до взятия разряда тогда не хватило очков, путёвка на «всерос» была обеспечена.

Мими вскочила с неожиданной лёгкостью, успев схватить со стола чью-то резинку. Она пробиралась вперёд по сумраку незнакомой квартиры, на ходу собирая волосы в хвост, стараясь не наступить на спящих где попало людей.

Отыскав туалет, Мими заперлась, включила воду на полную, и упала на колени перед желаемой целью, ослепительно белой во всей окружающей темноте.

Сгибаясь и всхлипывая, она исторгала из себя всё то, что с удовольствием употребила вчера, до тех пор пока не ощутила желчь на языке. А в перерывах между приступами, сквозь шум водяного напора, Мими слышала, как в зале надрывается Канье Уэст.

Воистину, у каждого супергероя должно быть своё интро.

Мощный поток смыва унёс в никуда все горести и страдания. Мими вытерла слёзы и паутинку слюней, свисающую с губ, принюхалась к своей футболке... но её собственные вещи никогда так не пахли.

С трудом поднявшись, она нащупала на стене выключатель света. Щёлкнула, успев предварительно зажмурить глаза, потом медленно открыла их.

Девушка из отражения идеально подошла бы в массовку сериала «The Walking Dead». Болезненная желтоватая кожа, спутанный ком волос, подтёкшая тушь и синяки вокруг глаз, а внутри них – краснота лопнувших сосудов. Особенно иронично смотрелась футболка с надписью, призывающей нацию блюсти трезвость – одна из тех, что были популярны три-четыре года назад.

Усмехнувшись отражению, Мими сняла мужскую футболку и в поисках чего-то посвежее стянула с сушилки белый спортивный топ. Примерила – как раз.

Она знала не понаслышке, какое количество вещей-потеряшек скапливается после домашних тусовок. Этот топ запросто мог быть из таких, да и какая вообще разница, если меняешь одно чужое на другое? Регламент бухича в этой сфере смягчался, оставаясь жёстким только в случаях пропажи обуви – оно и понятно, с нынешними ценами на кроссовки.

Снаружи кто-то скрёбся в дверь и скулил – судя по голосу, тот самый тип, просивший остановить будильник. Мими быстро умылась, на всякий случай ещё раз нажала на слив и уступила бедняге туалет.

– Привет, панда. – проходя, сказал он.

Пока думалось, возмущаться или нет, болтун уже исчез за дверью – и тоже начал с включения напора на полную.

Далее путь лежал на кухню. Запустить пищеварение стаканчиком воды, отыскать телефон и личные вещи, взглянуть, наконец, в окно, определить своё положение в пространстве и времени.

Интуиция не подвела. На кухонном столе, среди бортиков пиццы и банок энергетика, обнаружился яростно вибрирующий iPhone SE – с надтреснутым экраном, хотя обновке всего месяц. Рукожопие не лечится никакими лайфхаками.

Мими успела принять входящий звонок.

– Приём! – раздался обеспокоенный голос Ярика. – Где пропадаешь, стрекоза? В конфе тебя обыскались.

– Приветик. – ответила Мими. – Да, у меня тут инет слабый.

– Тут – это где?

– Я в процессе выяснения. Повиси немножко плиз.

Еле дышащая связь никак не позволяла узнать геолокацию. Что ж, тогда по-старинке.

Увязая в чудовищном бардаке, Мими выбралась на лоджию. Откинула шторы, щурясь на белёсый полуденный свет.

События вчерашней ночи вышибло из памяти насовсем, поэтому следовало готовиться к худшему и начать с идентификации города: Николозаводск, Каменский, или, упаси Господи, что-то иное? Нет, всё же, Низок – с высокого этажа были хорошо видны подъёмники речной судоверфи.

Промчался старенький трамвай. Трамвайный путь в Низке только один... и проходит он через весь город. Нет, так ничего не выяснить – Мими по возможности сторонилась общественного транспорта, потому не была сильна в маршрутах.

Церковь. Сквер. Рынок. Всё как везде.

Внимание привлекла яркая вывеска местной кондитерской сети. Гастроному «Покровский» можно было простить и излишне претенциозную эмблему, и кусачий прайс, ведь он славился вкуснейшим в мире тирамису. Настоящий запретный плод – не чета тому недоразумению, что подаётся в городских ресторанах.

«Покровских» было три на весь Низок. Один на новом берегу – его исключаем сразу. Другой в девятиэтажке неподалеку от дома, напротив центра помощи наркозависимым. И третий – в здании старого кинотеатра «Горняк», который, кроме прочего, давал название целому микрорайону...

– Горняжка! – радостно сообщила Мими. – Я на Горняжке. Улица Трудового Подвига, дом десять... или двенадцать. Короче, свечка такая здоровая на перекрёстке. Через дорогу «Покровский».

– Другое дело. – успокоился Ярик. – Подберём тебя через... двадцать три минуты. Хватит на сборы?

– Надеюсь. А кто за рулём?

– Аида. Федька слился.

Одним только именем, словно заклинанием, Ярик пробудил древнюю, неприятную историю. Тот конфликт вспыхнул стихийно, и когда дошло до обсуждения, компанейское большинство осталось в молчаливой солидарности с Мими, как с несправедливо пострадавшей. Время припорошило разногласия, но де-факто Аида откололась от основного состава, взяв себе эпизодическую роль угодливого водителя.

– Ой, круто, давно не виделись. – фальшиво ответила Мими. – Ну, я тогда побежала собираться.

– Давай, конец связи.

Она осушила полный стакан воды, следом ещё один. Двадцать минут. Двадцать минут – это даже голову не помыть.

Здесь Мими отыскала ещё одну резинку для волос и сделала из неудачного хвоста два верных «пучка». Удивлённо взглянула на свой маникюр: матовое чёрное покрытие с серебряными коронами. Надо было добавить к серебру пару капель крови – так более жизненно. Впрочем, неважно. Всё равно на природе маникюру приходит конец.

Это определённо новый рекорд по наплевательскому отношению к собственным идеям. Самолично убедить народ, что пора вылезать из берлоги. Весь май планировать грандиозный выезд с ночёвкой, подыскать дикое место у реки, рассчитать дорогу и траты на продукты, назначить, в конце концов, время готовности... чтобы самой к нему еле успеть. Чтобы за сутки до «дня икс» умчать чёрт-и-куда с сомнительной компанией, а потом проснуться в беспамятстве.

Мирослава Митковская – ваш идеальный организатор. Настолько идеальный, что сделает всё на голом энтузиазме и бесследно исчезнет перед началом ивента, не потребовав гонорар. Звоните – восемь, девять-семь-семь...

– Безобразие! – приглушённо вскрикнул кто-то, и Мими подпрыгнула от испуга. – Безобразие какое...

На лоджии зашевелился сложенный из курток вигвам – оттуда змеёй вылезла человеческая рука и попыталась задёрнуть распахнутые шторы.

Мими сползла по стене вниз, села, запрокинув голову к потолку.

– Господи, ну почему всё так? – спросила она. – Почему к утру карета превращается в тыкву? Милые люди – в психов... прекрасный бал – в притон.

Она видела вокруг себя трясину и ощущала, что тонет в ней. Сил не было даже чтобы подняться.

Из такого нетипичного ракурса Мими краем глаза уловила что-то, приклеенное к изнанке столешницы. Спичечный коробок, посаженный на скотч – похожий она когда-то обнаружила на шкафу в собственной квартире. Заначка одного из общих знакомых.

Промелькнула первая мысль – в отместку оторвать, выбросить, что бы там внутри ни лежало.

Идея сменилась страхом перед возможными последствиями. Ответственность, если одним словом. В ответе ли она, Мими, за всё творящееся здесь?

Нет. Она – не часть этого места, и ей ни к чему связывать себя с ним новыми воспоминаниями. Впереди будут новые, тёплые и приятные. Впереди легендарная поездка.

Желание убраться отсюда как можно быстрее придало энергии. Мими уверенно сунула ступни в тапочки и отправилась выгонять из ванной посетителя, который, должно быть, успел там уснуть. Ей сопутствовал ритм трека «Power».