Осколки-1

Воспоминания человека о своей жизни не идут последовательно. Сегодня ты вспоминаешь как был пионером, завтра как женился, потом как тебя в три годика поцарапал кот в на даче.

Вашему вниманию представляется книга "Осколки". Издание второе и дополненное. 1960-2024 годы. Вся правда о жизни в СССР времен оттепели, застоя и перестройки. романтические времена построения капитализма при Ельцине и уход в "традиционные" ценности при Путине. А также ковид, война и эмиграция.

Книга сделана на весьма отрывочных воспоминаниях, максимально приближенных к реальным событиям.

Глава 1

Я много лет работал внутри так называемого глубинного народа. То есть в рабочей бригаде. И в Коми, и в Мурманске, и в Белоруссии. Выпивали, в домино играли. На строительстве метро в Новосибирске я, как самый молодой тогда, бегал в одиннадцать утра за водкой. В Воркуте крыл крыши с зеками, которые отучали меня материться. На Мурманском рыбокомбинате воровал селедку с траулеров на обед и получал отгулы за два лосьона «Утро». В Ухте кидал через забор мороженых кур, разгружая вагоны. На Минской атомной устроил аварию, не так поставив опалубку. На второй дистанции пути в Ленинграде зимой жег ящики из-под мандаринов, чтобы отогреть рельсы. В Ираели получил бревном по голове на раскряжовке и три дня выходил из тайги после неудачной заброски туда на вертолете. Недалеко от Чернобыля играл в карты и проигрывал огромную по тем временам зарплату. В Печоре даже чуть не попал в трезвыватель. Строил дома, дороги. Имел много рабочих профессий из которых больше всего запомнилась «Сучкоруб».

И вот однажды поймал на себе взгляд одного работяги. Это было в курилке во время традиционной игры в козла после обеда. А работяга тот сказал всего одну фразу:

— Дима, а ты ведь не наш.

Я понял, что меня раскололи, и пошел работать директором.

***

Ничто в Советском Союзе так не трогало душу, как дискотека. Которую еще иногда называли танцами. Перед танцами в клубе зачастую читали лекцию о международном положении. Народ на лекции грыз семечки и мечтал о «Бони М» и Сьюзи Кватро. На задних рядах играли в карты и пили портвейн «Три семерки». Наконец лектор заканчивал про Анджелу Дэвис и Нельсона Манделу, и в зале гас свет. Начинал вращаться глобус, обклеенный кусками зеркала, от которых отражались лучи прожекторов, и тотчас создавалась неповторимая атмосфера Запада.

Музыка подбиралась в зависимости от вкусов диск-жокея. Обычно это был молодой парень с длинными волосами под Пашу Маккартни и в рубахе с петухами. Вдоль стен толпились девушки с советским макияжем, обрызганные польскими духами «Быть может». Парни в батниках курили на крылечке. И тут раздавалось абсолютно запретное, но такое притягательное: «Распутин — рашен секс машин». В центр зала выходили самые смелые. Они становились в круг и начинали делать движения, напоминающие ритуальные танцы племени туземцев с острова Пасхи. В танце следовало как можно сильнее отклячивать попу, водить руками вперед и назад, иногда закрывая при этом глаза и надувая губы. Это тогда называлось эротикой.

Потом кто-то начинал танцевать в стиле «Топорики», толпа постепенно заводилась, и в зале уже было не протолкнуться.

Стоял стойкий запах пота, который перебить польскими духами и портвейном было уже невозможно.

После «Бони М» начинал петь Челентано. Его итальянский голос сводил с ума всех советских девушек. Под Челентано следовало танцевать полубыстро, что далеко не у всех получалось. Поэтому парни уходили покурить, а девушки танцевали друг с другом.

И все ждали, когда поставят так называемый медляк. Наконец, диск-жокей доставал заветный диск и…

«Там, где клен шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой…»

Девушка клала голову на плечо партнеру, а тот держал руки чуть ниже ее талии. И пары тихо топтались и млели под эту волшебную песню советской поры стабильности и селедки под шубой.

Ну затем были итальянцы с их «Феличитой», «Арабески», «Смоки», Сьюзи Кватро с «Сто балерин» и конечно же «Хотел “Калифорния”». Которая, как правило, заканчивала вечер, и можно уже было подраться на улице, чтобы было о чем вспомнить утром.

Так проходила наша молодость. И мы были уверены, что наши дети так же будут балдеть от «Битлов», «Лестницы в небо» и «Обратной стороны Луны». И кто бы тогда сказал, что они предпочтут Моргенштерна, Монеточку и какой-то странный рэп. И клен больше не будет шуметь, и отель «Калифорния» не примет гостей, и даже «Бони М» и «АББА» почти исчезнут из современной жизни, оставив после себя лишь смутные воспоминания о глобусе, обклеенном кусками разбитого зеркала.

Продолжение следует