Осколки недосказанного

Осколки недосказанного

Часть 1

Глава 1: Знакомство и Слухи

Жизнь Кати, главной героини этой истории, до пятнадцати лет текла тихо и размеренно в деревенской глуши. Но всё изменилось, когда в ней появился он.

Катя была обычной школьницей: невысокая, худощавая, со светло-русыми волосами до плеч и голубыми глазами.

Основные герои:

* Даша и Маша — подруги Кати с самого детства, семнадцатилетние близнецы. Они жили в городе, но каждое лето приезжали к бабушке в деревню. Даша была высокая, худощавая, с русыми волосами до лопаток. Маша отличалась средним телосложением и красивой фигурой; её каштановые волосы спадали чуть ниже плеч.

* Максим — двадцатипятилетний молодой человек, высокий, спортивного телосложения, с короткими тёмными волосами и зелёными глазами.

* А ещё в жизни Кати была бабушка — человек, который заменил ей родную мать. Она была родной бабушкой Даши и Маши.

С самого начала летних каникул Катя ждала своих подруг. Она успешно закончила девятый класс и теперь должна была учиться в городе. Ей очень хотелось поделиться этой радостной новостью.

И вот этот день настал — девочки приехали. Катя была готова прыгать от радости.

— Привет! — радостно воскликнула она. — Я так рада, что вы приехали! Я скучала по вам.

— Привет, — ответили подруги. — Мы тоже скучали.

— У меня есть новость! Я буду учиться в городе, и мы сможем видеться чаще!

— Ура! — воскликнули подруги.

Девочки обнялись. Бабушка Даши и Маши позвала всех пить чай, и они пошли в дом. Там Катя и встретила этого человека — раньше она его никогда не видела.

— Здравствуйте, — сказала Катя.

— Здравствуй, Катюша, — ответила бабушка. — Девочки, идите мойте руки и за стол.

Они вымыли руки и прошли к столу. Свежая ароматная выпечка словно говорила: «Съешьте меня скорее!»

— Катя, — обратилась к девочке бабушка, — я забыла вас познакомить. Это мой племянник Максим. Максим, это Катя.

Максим сидел за столом, сдержанно наблюдая за суетой. «Она совсем ребёнок, но какая живая, полна энергии. Надо было раньше приехать», — промелькнула мысль в его голове.

— Рада с вами познакомиться, дядя Максим, — сказала Катя.

— Взаимно. Но не называй меня дядей, — сухо ответил он.

— Хорошо, Максим.

Всё время, пока они сидели за столом, Максим невольно наблюдал за Катей. Её непосредственность и чистая радость немного смущали его. Его взгляд, казавшийся Кате странным, немного пугал её — у неё даже мурашки пробежали по спине.

Катя поспешила допить чай, и девочки ушли гулять. Прогуляв до часу ночи, они разошлись по домам.

На следующее утро Катя проснулась рано, в девять часов.

— Доброе утро! — сказала мама. — Ты проснулась? Идём завтракать.

— Доброе утро, мамуля! Сейчас умоюсь и бегу за стол, — ответила Катя.

Они сели завтракать. Мама приготовила блинчики — их аромат и вкус были изумительными.

После завтрака Катя спросила:

— Мамуля, чем тебе помочь?

— Помочь? — удивилась мама. — Я думала, что после завтрака ты сразу убежишь гулять.

— Эти сони раньше тринадцати не проснутся, — грустно ответила Катя.

— Хорошо, — улыбнувшись, сказала мама. — Помоги мне собрать смородину и принести воды в баню. А грядки я прополю сама.

— Спасибо, мамуля, — обрадовалась Катя.

Катя довольно быстро сделала свои дела, переоделась и отправилась к подругам. Но почему-то не могла решиться зайти в дом. Набравшись смелости, она постучалась в дверь. К её облегчению, Максима не было дома.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с порога.

— Здравствуй, — ответила бабушка. — Проходи, девочки в комнате.

Катя сказала «спасибо» и прошла в комнату.

— Привет, сони! — весело сказала она.

— Привет, жаворонок, — сонно ответили подруги. — Мы всегда так называли друг друга.

— Максим уже уехал? — спросила Катя.

— Сегодня приезжают наши родители, — ответила Даша. — Он поехал их встретить. Машину папы пришлось в ремонт сдать — через пару дней нужно забрать. Тебе Максим не нравится?

— У меня от его вида мурашки, — ответила Катя.

Даша засмеялась:

— У него часто хмурое лицо и взгляд, но он хороший человек.

— Расскажи мне про него побольше, — попросила Катя.

— Он полицейский. Строгий снаружи, но по факту добрый. Когда мы были младше, он нас часто баловал.

— Почему он раньше не приезжал?

— Он приезжал. Только мы тогда маленькие были. Потом он с родителями переехал далеко. Долгое время не приезжал, а в прошлом году вернулся в родной город.

— Вот как, значит, — сказала Катя. — Мама вроде говорила, что он вернулся после расставания с девушкой.

Маша прервала диалог.

— У нас сегодня пикник на речке. Ты с нами? — спросила Маша.

— Конечно! — ответила Катя. — Надо будет маму предупредить.

Девочки немного погуляли и разошлись по домам, договорившись встретиться позже.

Глава 2: Река и Поцелуй

Они встретились на речке. Отдых выдался прекрасным — ровно до того момента, как началась беда.

В этом месте часто ставили сети браконьеры, и девочки старались быть осторожными. Но избежать опасности не удалось.

Нога Кати запуталась в сетке. Она тут же начала тянуть её на дно. Девочка пыталась вырваться, но лишь делала хуже. Вскоре обе ноги оказались опутаны сетью. Страх и паника сковали ей горло. Каждый раз, выныривая из воды, она махала руками, не зная, заметят ли её подруги. Чёртова сеть впивалась в ноги и неумолимо тянула вниз.

«Я сдаюсь. Сил больше нет. Здесь я и умру», — пронеслось в голове Кати.

Вдруг — всплеск. Кто-то плыл к ней. Её вытаскивали из воды. Она могла дышать, но перед глазами всё плыло.

Это Максим и Алексей, отец подруг, пришли на помощь. Максим держал Катю над водой, просил не сдаваться и пытался подбодрить. Алексей резал сеть.

Максим крепко держал её, чувствуя ледяной холод её тела и панику. «Почему они не были осторожны? Надо действовать быстрее, каждая секунда на счету», — лихорадочно думал он, его обычная сдержанность рушилась под напором страха за ребёнка.

Катя потеряла сознание. Она помнила лишь боль в ногах.

Она очнулась на берегу. Рядом были испуганные подруги и их родные. Увидев их, Катя разрыдалась, как маленький ребёнок.

— Ты чего плачешь, глупая? — спросил Максим, его голос был на удивление мягким.

— Я думала, что утону…

— Всё хорошо. Ты в безопасности, — он осторожно погладил её по голове. — Я отнесу тебя домой. Девочки, — обратился он к Маше и Даше, — покажите мне дорогу.

Максим поднял её на руки. Она была лёгкой, и это его злило. «Ей всего пятнадцать, а она чуть не погибла. Мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке, прежде чем я начну отчитывать себя», — решил он, крепко прижимая девочку к себе.

Увидев Катю, мама вскрикнула и бросилась навстречу.

— Что случилось?! — её голос дрожал, а руки тряслись.

Максим рассказал, что произошло, стараясь говорить максимально сдержанно. Из его слов мама поняла, что Катя не дышала несколько минут. Он предложил отвезти её к врачу. К счастью, кроме синяков на ногах, других травм не оказалось — обошлось без врачебной помощи.

Мама поблагодарила Максима и Алексея, а потом помогла дочери зайти в дом. Катя чувствовала себя ужасно уставшей и почти сразу уснула. Максим смотрел на удаляющуюся Катю, ощущая сильное облегчение. «Чёрт, это было слишком близко. Придётся поговорить с ней о безопасности, когда она отойдёт», — подумал он, чувствуя, как его сердце наконец замедляет бег.

Утром Катя, как обычно, помогла маме с домашними делами, но она переоценила свою способность ходить. Ей было больно, но она не говорила об этом маме. Та и так сильно испугалась вчера, и расстраивать или пугать её Кате не хотелось.

Несмотря на боль, Катя отправилась к подругам. У дома Даши и Маши она увидела Максима.

— Ребёнок, ты почему не дома? — строго спросил Максим, опершись на дверной косяк.

«Она только вчера чуть не утонула, и уже бегает. Её надо привязать к кровати! Она не ценит свою жизнь. Я тут едва пришёл в себя после того, что случилось, а она делает вид, что всё в порядке. Мне нужно убедиться, что она не навредит себе снова», — подумал он, ощущая раздражение, смешанное с чистым беспокойством.

— Я не ребёнок, — возмущённо ответила Катя. — Я к Маше и Даше пришла.

— Тебе нужно сидеть дома и отлёживаться. Но ты ведь просто так дома не усидишь, верно? — сказал Максим, сложив руки на груди. — Что ж, попробую заставить тебя. Вчера, чтобы привести тебя в чувство, мне пришлось делать тебе искусственное дыхание, соответственно я касался твоих губ. Можно ли это считать за поцелуй?

Он бросил эту фразу, чтобы разрядить неловкую, тяжёлую атмосферу после реанимации, но тут же пожалел. «Чёрт, зачем я это сказал? Теперь она, наверное, подумает, что я... Нет, это же просто медицинская процедура. Надо перевести в шутку, пока она не придала этому значения».

— Это не считается за поцелуй! — воскликнула Катя. — Это была реанимация!

Она обиженно надула щёки.

— Ты чего обиделась? — смеясь, спросил Максим.

«Сработало. Она смутилась, но не расплакалась. Её обида — это лучше, чем шок. Она быстро отходит, это хорошо. Мне нужно сохранять тон старшего, чтобы она поняла, что я просто забочусь о ней, а не флиртую», — улыбнулся он.

Катя решила сбежать от этого «противного старикашки», но, сделав шаг, не смогла удержать равновесия и стала падать. Максим моментально поймал её и рассмеялся.

— Вот ты чудо! Я всего лишь пошутил, но твоя реакция — супер. У тебя щёки покраснели.

— Вот чёрт. Шутник нашёлся. Так и хочется стукнуть, — пронеслось в голове у Кати. — Это вполне нормальная реакция, когда взрослый мужчина говорит о подобных вещах. И щёки у меня не красные, вы врёте.

Максим помог ей встать на ноги, поддерживая за локоть.

— Я её спасаю, а она ещё и обзывается. Вредная ты, — сказал Максим, в его голосе слышалась лёгкая, но искренняя обида.

«Надо быть мягче. Она хрупкая. Моя обязанность сейчас — быть ответственным взрослым. Это была неудачная шутка, надо заканчивать разговор», — поправил он себя.

— У нас десять лет разница. Конечно, вы старикашка.

— Как ножом по сердцу, — печальным голосом сказал Максим. — Не называй меня больше старикашкой.

Катя почувствовала укол вины.

— Хорошо. Не буду больше старикашка.

Он засмеялся. Катя впервые слышала его смех — он был низкий и неожиданно тёплый. Ей почему-то тоже стало смешно, и она улыбнулась.

В этот момент подруги вышли на улицу. Катя попрощалась с Максимом. Он кивнул. «Хорошо, что они вышли. Её нога явно болит. Они за ней присмотрят, а я могу уйти, пока не сказал что-нибудь ещё более глупое. Я нужен ей как защитник, а не как клоун, который неуместно шутит о поцелуях», — решил он и пошёл по своим делам, облегчённо вздохнув.

Девочки пошли гулять. Долго гулять Катя не смогла, и остаток дня они провели у неё дома. Перед сном, лёжа в кровати, Катя вспоминала их диалог. Она долго не могла уснуть.

Глава 3: Наказание и Мопеды

Ноги Кати зажили быстро — через пару дней она уже могла нормально ходить. За это время она так и не встретилась с Максимом.

«Интересно, почему я хочу с ним увидеться? Может, он мне нравится? Нет-нет-нет! В „старикашку“ влюбляться нельзя», — мысленно одёргивала себя Катя, глядя на залитый полуденным солнцем двор. В воздухе стоял густой запах разогретой травы.

Ближе к вечеру Катя встретилась с Дашей и Машей. Они решили сходить на дискотеку в соседний посёлок. Путь был неблизкий: просёлочная дорога с россыпью мелких камешков, окружённая лесом. Девочки так увлечённо болтали, что даже не заметили, как дошли. В разгаре лета даже к полуночи небо оставалось светло-голубым у горизонта — белые ночи дарили ощущение бесконечного дня.

Время пролетело весело: они отлично провели вечер и познакомились с ребятами своего возраста:

* Саша — 17 лет, высокий голубоглазый блондин с кожей, тронутой летним загаром;

* Женя — 17 лет, высокий кареглазый брюнет в футболке с выцветшим принтом любимой рок-группы;

* Костя — 16 лет, невысокого роста, с весёлыми ямочками на щеках, когда улыбался.

Когда дискотека закончилась, парни не захотели отпускать девочек одних, а тем, в свою очередь, совсем не хотелось идти пешком обратно. Они устали, погода портилась, небо затягивали тучи. Ребята предложили подвезти их на мопедах — девушки согласились.

Поездка оказалась потрясающей: прохладный летний ветер бил в лицо, в волосах путались редкие листья, сорванные с веток. Ощущение скорости кружило голову. Парни высадили их неподалёку от деревни — девушки не хотели, чтобы их видели. Перед расставанием договорились встретиться завтра.

Утром Катю ждал неприятный сюрприз: мама была в ярости. Катя сразу поняла — кто-то их заметил и доложил. За окном пели птицы, и солнечный свет заливал кухню, но атмосфера была ледяной.

— Как вы вчера добрались до дома? — строго спросила мама, стоя у окна.

Её голос звучал так, что Кате захотелось провалиться сквозь землю. Опустив голову, она ответила:

— Нас подвезли новые знакомые.

Мама впервые закричала на неё:

— Какого чёрта ты творишь?! Это опасно! Чем ты думала?!

— Я больше не буду так поступать. Прости меня, — виновато сказала Катя. — Я поступила глупо.

— Дочь, я переживаю за тебя. Не поступай так больше, — смягчилась мама, проводя рукой по скатерти с ромашками. — Пойдём завтракать. Позже поговорим о твоём поведении.

После завтрака они обстоятельно обсудили поступок Кати. Ближе к обеду она отправилась к подругам. Ещё на подходе к их дому Катя поняла: родители девочек уже в курсе. Из открытых окон доносились громкие голоса.

Катя постучалась и вошла. Бабушка подруг жестом указала ей пройти в их комнату. Там находились Даша, Маша, их родители и Максим.

— Ага, и ты пришла, — сказал Максим, стоя у распахнутого окна. Его лицо было напряжено. — Садись рядом с Дашей и Машей.

«Собрались все. Отлично. Надо объяснить им раз и навсегда, что такое ответственность», — мрачно подумал он.

Катя присела рядом. Ей было страшно, хотя после маминого разговора страха уже почти не было. Но сейчас Максим выглядел по-настоящему пугающе: его тень дрожала на стене под порывами ветра, врывавшегося в окно.

— Какого чёрта вы творите?! — рявкнул он.

Максим чувствовал, как закипает в нём гнев. Его беспокойство за девочек после не давнего инцидента на речке мгновенно сменилось яростью от их безрассудства.

«Мопеды, незнакомые парни, ночь! Разве они не понимают, насколько это глупо и рискованно?»

Взглянув на Катю, он немного сбавил тон: — Совсем головами не думаете? Объяснитесь!

— Они нас просто подвезли, — пробормотали подруги, глядя в пол, где лежал коврик с узором из маков.

— Это был лучший вариант. Идти пешком было намного опаснее, — попыталась Катя оправдать их поступок.

Максим вздохнул, сел на стул у стола и продолжил:

— Больше вам не придётся ходить пешком — подвозить вас не нужно. Вам запрещено покидать пределы деревни в течение недели.

Родители Даши и Маши кивнули. Подруги склонили головы, принимая наказание.

— Катя, запрет на выход из деревни касается и тебя, — строго сказал Максим.

— Вы не можете мне ничего запрещать и наказывать меня! — возмутилась Катя, чувствуя, как жар приливает к щекам.

— Да, ты права, — он отвернулся к окну. — Я погорячился. Это не моё дело наказывать тебя. Но не поступай так больше. Есть те, кто за тебя переживает.

«Она права. Я ей никто. Но я несу ответственность за безопасность детей здесь. Надо контролировать их, пока не уеду», — решил Максим.

После разговора на душе Кати остался неприятный осадок. Гулять совсем не хотелось — она отправилась домой. Лето вдруг показалось не радостным, а томительно-тяжёлым.

Перед тем как встретиться с парнями, подруги решили обсудить, что им сказать.

— Может, вообще не пойдём на встречу? — сказала Маша.

— Надо им хоть объяснить, — возразила Даша.

— Ты не понимаешь, что ли? Родители и так злятся, — возмутилась Маша. — Ты хочешь их ещё больше злить?

— Не хочу я их злить, но это наше последнее лето до совершеннолетия. Можно немного и позлить родителей — мы же с тобой скоро будем взрослыми, — подмигнула Даша. — А ты что, Катя, думаешь?

— Я за любой кипиш, главное — вместе, — ответила Катя.

Вечером они встретились с парнями у заброшенного клуба на окраине деревни. Объяснив ситуацию, сказали, что ребятам лучше ехать домой.

— Вам ведь запретили выходить из деревни, — заметил Саша, отпивая из бутылки прохладную газировку. — Давайте по деревне покатаемся.

— Боюсь, так просто это не прокатит. Хоть родители и сказали не выходить из деревни, на мопедах тоже лучше не кататься, — возразила Даша, нервно теребя край футболки. — Тем более по деревне. Бабушки-соседки точно пожаловаться пойдут.

— Да ладно, получим нагоняй, — махнула рукой Маша. — Ну, может, ещё пару дней посидим дома.

— Нас быстро поймают, — сказала Катя.

— Тогда поехали нормально кататься. Забейте сегодня на наказание, — предложил Женя, заводя мопед. Его фары на мгновение осветили заросшую подорожником обочину.

Девочки сначала вопросительно переглянулись, а потом ответили:

— Отличная идея! — сказали Катя и Даша.

— Блин, конечно, я с вами, — добавила Маша.

Они сели на мопеды и поехали. Их счастье длилось недолго: минут через двадцать они увидели машины Максима и отца подруг, Алексея. Мужчины мчались по просёлочной дороге, пытаясь их догнать.

Максим вёл машину на пределе возможностей, чувствуя, как сердце стучит в висках. «Идиоты! Я же сказал им сидеть дома! Теперь они гонят от нас, как от бандитов. Если кто-то из них упадёт, я себе этого не прощу!» Его гнев был чистым страхом за их жизни. Он был зол на них, на их родителей и больше всего — на себя за то, что не проконтролировал ситуацию.

Девушки попытались скрыться, свернув на старую дорогу, но их поймали — мужчины разделились и перекрыли путь. Пришлось сдаться.

— Вы двое — быстро в мою машину, — приказал Алексей, указывая на подруг.

— Максим, Катю сам отвези домой.

— Иди в машину, — зло бросил Максим. Его лицо было жёстким и непроницаемым. — А вас я чтобы больше не видел рядом с ними, — обратился он к их «подельникам».

«Эти парни несут опасность. Они потакают их глупости», — промелькнуло у него.

Катя и Максим сели в машину. За окном мелькали силуэты деревьев.

— Почему вы нарушили запрет? — резко спросил он, не глядя на неё.

— Не кричи на меня. Мы просто хотели покататься, — ответила Катя.

— Совсем глупые! Я мог вас на машине покатать, если уж так хотелось, — вздохнул Максим, проводя рукой по рулю. — Вы поступили ужасно. Знаешь, как я нервничал? Особенно когда ваши дружки стали гнать, чтобы скрыться от нас. Вы могли упасть на этих чёртовых мопедах!

— Я понимаю. Больше мы так поступать не будем.

— Обещания не помогут. Вы слишком сильно провинились, — сказал он, прикуривая сигарету. По нему было заметно, как сильно он злится. Максим боролся с желанием накричать на неё, но сдерживался. Катя была чужим ребёнком, и он не имел права на такую резкость. — Только в этот раз я попрошу вас сильно не наказывать — сначала поговорю с твоей мамой. Вы будете под моим контролем, и только попробуйте опять что-то выкинуть.

«Нужно, чтобы они меня боялись. Только так я смогу их остановить», — убеждал себя Максим.

— Мама уже знает? — встревоженно спросила Катя.

— Не только она — половина деревни точно в курсе.

— Нам точно… п-п-пипец.

— Следи за языком.

Катя замолчала. Мама будет в ярости.

Они остановились недалеко от дома Кати.

— Максим, — окликнула она.

— Чего тебе? — сухо ответил он, выключая двигатель.

— Я честно-честно больше не буду так поступать.

— Я уже сказал: обещания не помогут.

— Ну ладно… — Катя обхватила его шею руками и поцеловала в щёчку. — Не злись больше, бука.

Максим замер, ощутив мимолётное прикосновение. Его мгновенно обдало жаром, и он почувствовал сильное замешательство. «Что она делает? Она же ещё совсем ребёнок. Это просто детская благодарность... Или нет?» Его профессиональная сдержанность боролась с неожиданным личным смущением.

— Сядь на место, глупый ребёнок, — сказал Максим, отстраняя её с едва заметным напряжением. — И не делай больше поступков, о которых позже пожалеешь.

— Почему ты решил, что я пожалею о своём поступке?

Максим не ответил, стараясь не смотреть ей в глаза, чтобы скрыть своё смятение.

Когда они приехали, Катю отправили в комнату. Максим и мама разговаривали на кухне — Катя не слышала, о чём. Чуть позже мама зашла в комнату и велела ложиться спать.

«Какой там спать?! Блин, зачем я его поцеловала? А-а-а, блин, я опять накосячила?!» — эти мысли не давали ей уснуть полночи.

Глава 4: Откровение и Защитник

Утром мама не сказала ей ни слова. Катя сразу поняла: она в страшной обиде. Чтобы не попадаться ей на глаза, после завтрака она отправилась в огород — вдруг помощь по хозяйству смягчит её сердце?

Ночью прошёл дождь, и деревянные мостки сделались предательски скользкими. Не успела Катя сделать и нескольких шагов — нога внезапно подвернулась. Острая боль пронзила лодыжку, она вскрикнула и упала. С трудом, прихрамывая, доковыляла до дома.

Мама уже ушла. Катя добралась до холодильника, достала кусок мяса и приложила его к распухающей ноге. Она надеялась, что боль утихнет до её возвращения, но становилось только хуже — холод не помогал.

Примерно через полчаса мама вернулась.

— Что случилось? — спросила она, едва переступив порог.

— Я поскользнулась, — призналась Катя. — Нога болит ужасно.

— Показывай, горе луковое, — вздохнула мама. — Надо ехать к травматологу.

— Зачем, мам? Это просто ушиб. Через пару дней всё пройдёт.

— Не похоже на ушиб. Возможно, перелом.

— Не хочу к врачу…

— У тебя нет выбора.

В этот момент в дверь постучали.

— Входите! — крикнула мама.

Дверь открылась, и в дом вошёл Максим. «Зачем он пришёл?» — мелькнуло в голове у Кати.

Он пришёл поговорить с матерью Кати о случившемся, чтобы смягчить её реакцию и взять девочек под свой контроль.

— Здравствуйте, я хотел поговорить с вами и Катей о вчерашнем происшествии, — поздоровался он и тут же заметил Катину ногу. — Катя, что с тобой?

— Поскользнулась и неудачно упала, — пробормотала она.

Максим подошёл ближе, внимательно осмотрел ногу.

«Неуклюжая! Только зажила, и снова что-то случилось. Выглядит серьёзно», — встревожился он, тут же забыв о неловкости от вчерашнего поцелуя.

— Надо в больницу, — твёрдо сказал Максим. — Я могу вас отвезти? Вы готовы ехать?

— Да, сейчас возьму документы, и можем отправляться. Спасибо за помощь, Максим, — решительно ответила мама.

— Не хочу я ехать! — запротестовала Катя.

— Тебя не спрашивали, — хором произнесли мама и Максим.

На секунду все замерли, а потом дружно рассмеялись.

— Хватайся за шею, — скомандовал Максим. — Я отнесу тебя в машину.

«Я не могу оставить их одних. Пока они под моим присмотром, им ничего не угрожает», — решил он.

Они отправились в больницу. В поликлинике Катя встретила одноклассницу. Пока мама ушла в регистратуру, а Максим куда-то отошёл, они сели рядом в холле.

— Это твой парень? — поинтересовалась подруга.

— С ума сошла? — возмутилась Катя. — Старикашка мне не парень!

— Но он ведь тебе нравится.

— Не нравится! — Она попыталась прикрыть лицо руками.

— Врёшь. Ты красная как рак при одном упоминании о нём.

— Неужели так заметно?

— Очень даже.

Катя вздохнула:

— Да, он мне нравится. Но я ему ещё ничего не говорила.

— Это же классно! Тем более, он, похоже, слышал.

Катя резко обернулась и увидела Максима. Он стоял всего в паре метров, и выражение его лица было невозможно прочесть. В этот момент вернулась мама — Катино спасение. Теперь не придётся объясняться с ним прямо сейчас.

Врач осмотрел ногу и успокоил: всего лишь ушиб. Выписал рекомендации и велел приехать на повторный приём через несколько дней.

По дороге домой мама попросила остановить машину у аптеки.

— Мам, я с тобой пойду, — предложила Катя.

— Не выдумывай, — отрезала она. — Подожди в машине.

Мама вышла, а Катя осталась наедине с Максимом. «Как же неловко!» — подумала она.

— Катя, когда тебе на приём к врачу? — спросил он.

— Через три дня, — ответила она и, набравшись смелости, добавила: — Максим, вы слышали, о чём я говорила с одноклассницей?

— Нет, я не подслушиваю чужие разговоры, — его голос вдруг стал холодным и отстранённым.

«Нельзя! Нельзя ей знать, что я это слышал. Она слишком юна, а я слишком взрослый. Эта тема должна быть закрыта. Сейчас она просто нуждается в опеке», — убеждал себя Максим, намеренно используя отстранённый, почти официальный тон.

«Скорее всего, он всё слышал, — мелькнула горькая мысль. — Но не скажет правду. Для него я всего лишь ребёнок».

Максим отвёз их домой. К вечеру у Кати поднялась температура.Через два дня, чувствуя себя лучше, Катя решила навестить подруг. Она шла к ним, втайне надеясь увидеть Максима.

Она остановилась возле лестницы, чтобы подождать Дашу и Машу. Подруги вышли, и в этот момент Катя неудачно наступила на ногу и снова потеряла равновесие. Она упала с лестницы. К удивлению, ей не было больно. Подняв глаза, Катя увидела Максима, на которого и приземлилась.

— Это я удачно подошёл. Девушки прямо в руки падают, — засмеялся Максим, помогая ей подняться.

«Снова она! Словно притягивает неприятности. Но как же она реагирует... Неужели она специально?» — пронеслось у него в голове, и Максим почувствовал прилив необъяснимой теплоты.

— Я случайно упала, — пытаясь сдержать смех, ответила Катя.

Максим рассмеялся и сказал:

— Не верю я в такие случайности, — Катя злобно на него посмотрела. — Давай я провожу тебя до дома. Мне нужно с твоей мамой поговорить.

Даша и Маша сделали вид, что что-то забыли дома, и быстро ретировались. Катя и Максим пошли к её дому. Максим постоянно повторял: «Не торопись, осторожно иди». «Вот ведь противный старикашка, как же он бесит меня», — злилась Катя, но в глубине души ей нравилось его внимание.

Они пришли к дому. Максим зашёл внутрь.

— Людмила, здравствуйте, — он обратился к маме Кати. — Кате послезавтра на приём. Вы нашли, кто её отвезёт?

— Здравствуйте, Максим. Я хотела вас попросить, если будет возможность. К сожалению, я не смогу поехать. Мне нужно выйти на работу.

— Я её отвезу. Вам не стоит волноваться.

— Благодарю вас, Максим.

Через два дня Максим повёз Катю в больницу. Поездка была очень скучной. Они почти не разговаривали. На обратном пути Катя решила действовать.

— Максим, у тебя есть девушка? — неожиданно спросила она.

Максим был шокирован. Этот вопрос, заданный с такой непосредственностью, выбил его из колеи.

«Она не сдаётся. Она знает, что я знаю о её чувствах. Как мне реагировать, чтобы не навредить ей?»

— Тебе это зачем? — спросил он, стараясь говорить ровно.

— Ну просто интересно, — ехидно ответила Катя.

— Я не хочу отвечать, — грустно ответил он.

«Если скажу "нет", она воспримет это как приглашение. Если скажу "да", это будет ложь», — Максим чувствовал себя запертым в ловушке.

— Значит, нету.

— Даже если нет, тебя это не касается.

— Представь, если бы я была старше, ты стал бы со мной встречаться?

— Возможно. Но тебе 15. Я вижу, как ты взрослеешь, Катя, но мы не можем обсуждать такие вещи.

Глава 5: Границы и Нежность

Вскоре маме Кати нужно было уехать на несколько дней, и Катя оставалась одна. Жить одной ей совсем не хотелось, поэтому подруги предложили пожить у них. Катя с радостью согласилась.

Когда она шла к дому подруг, то увидела Максима. Он загорал во дворе, отдыхая на пёстром пледе. Его тело, привыкшее к ежедневным тренировкам и службе в полиции, выглядело впечатляюще: широкие плечи плавно переходили в рельефные бицепсы, а на предплечьях при каждом движении проступали крепкие мышцы. Солнечные лучи подчёркивали чёткую линию пресса и рельеф косых мышц живота — было видно, что он тщательно следит за физической формой.

Катя засмотрелась и не успела вовремя отвернуться. Максим поймал её взгляд и приподнял бровь.

— Ты что задумала, вредина? — с насмешливой строгостью спросил Максим.

«Ну вот, опять этот её взгляд…» — мысленно усмехнулся Максим, стараясь не выдать, как приятно ему внимание Кати. — «Нельзя поддаваться. Она подросток, а я… должен держать дистанцию. Даже если внутри всё теплеет от её смущения».

— Я не вредина! И вообще… я плед рассматривала, — поспешно ответила Катя, отводя взгляд в сторону.

— Что ты несёшь? Какой плед? — рассмеялся он, слегка приподнимаясь на локте, отчего мышцы на его руках ещё отчётливее обозначились под загорелой кожей.

«Смешная она…» — пронеслось в голове Максима. — «Такая непосредственная, такая искренняя. Но это опасно. Нельзя позволить себе даже мысли о чём-то большем».

— Плед, на котором ты лежишь. Он такой… красивый, — пролепетала Катя, чувствуя, как пылают щёки.

— Знаешь, наверное, я лучше позже позагораю. А то ходят тут всякие… мелюзга. И на плед смотрит, — с притворным недоверием протянул Максим, медленно проводя рукой по коротко стриженым волосам.

«Нужно отстраниться», — твёрдо решил Максим. — «Чем меньше времени наедине, тем лучше. Иначе я сам не удержусь… или она привяжется сильнее, чем следует».

— Вот ты противный старикашка! Раздражаешь, — фыркнула Катя.

Максим неспешно поднялся — каждое движение выдавало в нём человека, привыкшего к дисциплине и контролю. Натянув футболку, он скрыл подтянутый торс, но даже через ткань были заметны широкие плечи и сильные руки. Они направились в дом.

«Так будет правильнее», — убеждал себя Максим, натягивая футболку. — «Пусть злится, пусть обижается. Это лучше, чем если она начнёт мечтать о том, чего никогда не случится».

— Девчонки, заберите от меня вашу подругу, — с преувеличенной серьёзностью заявил Максим, едва они вошли. — Мне с ней рядом находиться небезопасно.

— Да не на тебя я смотрела! — возмутилась Катя. — Мы уже были на речке вместе.

— Это вообще другое.

— Вы ещё подеритесь, ей-богу, как маленькие. Максим, ты ведь уже не ребёнок, — вмешалась бабушка, качая головой.

«Она права», — мысленно согласился Максим. — «Но что мне делать? Если я буду слишком холодным — обижу её. Если слишком тёплым — дам ложную надежду. Нет правильного решения. Только этот постоянный баланс…»

Максим молча развернулся и ушёл в свою комнату. Катя поплелась в комнату подруг.

— Что у вас случилось? — спросила Даша, оторвавшись от книги.

— Я… немного засмотрелась на его тело, пока он загорал, — смущённо призналась Катя, теребя край рукава.

Подруги дружно рассмеялись.

— Ну ты даёшь! Хотя… тело у него что надо, — подмигнула Даша. — Жаль, он мой дядя.

— Хватит тут дурить, пойдём гулять лучше, — предложила Маша, вставая с кровати.

«Пусть идут гулять», — думал Максим, закрывая дверь своей комнаты. — «Так будет лучше для всех. Для неё. Для меня. Для всех нас». Он прислонился к стене, пытаясь унять странное чувство — смесь раздражения и нежности, которую вызывала у него Катя. «Нельзя. Никак нельзя».

Первая ночь в новом доме прошла не очень хорошо: Катя часто просыпалась, ей снились кошмары. Утром бабушка позвала всех завтракать. Они сели за стол.

Максим сидел рядом с Катей. Он взял салфетку и поднёс её к её лицу.

— Тебе, как маленькой, слюнявчик надевать надо, — сказал он, улыбаясь.

«Она выглядит бледной, плохо спала. Нужно хоть немного о ней позаботиться, по-отечески», — Максим чувствовал сильное желание защитить её.

— Чего это? И вообще, я сама могу вытереть лицо! — возмущённо сказала Катя.

Она схватила салфетку и быстро провела по лицу. Максим рассмеялся:

— Ты только хуже сделала. Не вытерла, а размазала по лицу всё. Давай я вытру нормально?

— Ладно, — согласилась Катя, внезапно успокоившись.

После завтрака Максим спросил:

— Сегодня прекрасная погода, пойдёмте на речку. Шашлыки приготовим, вкусняшек поедим.

— Ура, мы согласны! — хором сказали девочки.

— Отлично. Только нужно сначала съездить за продуктами в посёлок В.

— Я... я... я не поеду, — тихо сказала Катя, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Максим положил свою руку ей на голову, мягко поглаживая волосы.

— Тебе нечего бояться. Я буду рядом.

«Что её так напугало? Посёлок В? Нужно разобраться. Нельзя оставлять это так», — Максим мгновенно переключился в режим полицейского , но его прикосновение было продиктовано нежностью.

— Хорошо, — улыбнулась Катя, успокоенная его твёрдостью и близостью.

Посёлок В. находился недалеко, но для Кати он был средоточием старых травм. В посёлке находилась школа, в которой она училась год. Тот год был годом ада: её били и унижали. В школе делали вид, что ничего не происходит, а маме Катя не говорила. Тогда был тяжёлый период: отец умер, и им пришлось переезжать.

Всё дошло до попытки самоубийства. В тот день, когда она решила умереть, в испуге Катя сама вызвала скорую. Когда пришла в себя, рассказала маме и полиции, что произошло. Мама перевела её в старую школу, и они вернулись жить в дом отца.

Год ушёл на восстановление. Главное — кошмары больше не мучили её. Но страх встретить бывших одноклассников по-прежнему жил внутри. «Надеюсь, сегодня я с ними не столкнусь», — мысленно взмолилась Катя, выходя из машины у магазина.

Приехав в посёлок, они зашли в магазин. Катя быстро выбрала нужные продукты и вышла на улицу. Максим и подруги остались внутри.

У машины Катя услышала знакомый голос:

— Какие люди! Совсем страх потеряла? Проблем нам создала и радуешься жизни?

Она обернулась — перед ней стоял бывший одноклассник. Кровь отхлынула от лица. «Только не это», — подумала Катя. Она попыталась уйти, но он схватил её за руку:

— Я не разрешал тебе уходить.

— Отпусти мою руку, — потребовала Катя, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Не отпущу. Что ты мне сделаешь?

— Будешь иметь дело со мной.

Резкий, жёсткий голос Максима разорвал напряжённую тишину:

— Она с тобой не будет с тобой говорить.

Максим вышел из магазина и моментально оценил ситуацию. «Чёрт, я знал, что так будет. Её страх не был беспочвенным», — его челюсти сжались от гнева.

Одноклассник разомкнул пальцы и отступил:

— Я просто поздоровался со своей одноклассницей.

— Ей явно не нравится твоя компания, — холодно произнёс Максим. — Катя, садись в машину.

Максим стоял, блокируя парня взглядом, пока Катя не села в автомобиль.

Они устроились на сиденьях.

— Давай прокатимся, — предложил Максим, заводя двигатель.

— Но Даша и Маша ещё в магазине…

— Я оставил им деньги. Они позвонят, когда закончат с покупками.

— Хорошо. Но куда мы поедем?

— Тут недалеко есть красивое озеро.

«Мне нужно поговорить с ней, без свидетелей. Иначе она закроется, а этот инцидент просто так не пройдёт», — решил Максим. Его сердце колотилось от сочетания адреналина и беспокойства.

Они отправились в путь. Озеро и вправду оказалось чудесным: лазурная гладь отражала небо, а берега утопали в зелени. На мгновение Катя забыла обо всём — так здесь было спокойно.

— Давай поговорим о том, что сегодня произошло, — нарушил тишину Максим.

— Зачем? Я не хочу обсуждать эту тему.

— Ответь на один вопрос: это твой парень?

— Парень? Нет, конечно.

— Тогда кто он и почему так себя ведёт?

Катя рассказала Максиму о том, что пережила в школе: о буллинге, равнодушии учителей, смерти отца и попытке самоубийства. Когда она закончила, лицо Максима стало непривычно серьёзным и мрачным. Он помолчал, глубоко дыша, потом резко сказал:

— Ты должна научиться защищать себя. Я помогу тебе. Выходи из машины.

Они вышли. Максим жестом показал Кате встать перед ним. Они расположились лицом друг к другу. Он выставил руку вперёд ладонью к ней:

— Бей.

— Зачем это? — удивилась Катя.

— Хочу проверить твою реакцию и силу удара. Представь, что это лицо того, кто на тебя нападает.

Катя размахнулась и ударила. Максим едва заметно дёрнулся, но удержал позицию.

— Хм, удар у тебя неплохой, — кивнул он. — Чувствуется замах, есть сила. Но пока недостаточно, чтобы реально остановить нападающего. Нужно работать над скоростью и точностью.

— Я это знаю, — вздохнула Катя. — Поодиночке у меня был шанс их победить. Только они нападали вместе.

— Крысы! — Максим с досадой ударил кулаком по ближайшему дереву.

Услышанное потрясло его. Он не мог поверить, через что пришлось пройти этому «глупому ребёнку». Ярость, которую он испытал, увидев её бывшего одноклассника, усилилась стократно. «Издевались над ребёнком до попытки суицида, а я их не могу достать! Грёбаные правила!» Гнев был направлен на бессилие и несправедливость.

Сухой треск удара о твёрдую древесину эхом разнёсся над берегом. Катя вздрогнула: костяшки Максима покраснели, на коже проступили капли крови. Внутри всё сжалось от страха и беспокойства.

— Дурак, что ли?! Ты руку разбил! — Катя бросилась к нему, инстинктивно пытаясь перехватить травмированную кисть. — У тебя есть аптечка в машине?

— Ерунда, заживёт, — отмахнулся он.

«Зачем я это сделал? Нельзя проявлять слабость, нельзя показывать эмоции. А теперь она увидела меня совершенно другим», — Максим был раздражён своей импульсивностью.

Но Катя уже бежала к автомобилю. Через минуту она вернулась с аптечкой, дрожащими руками доставая перекись и бинты.

— Где именно болит? — спросила она, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное.

— Да нигде особо… — начал он, но тут же сморщился, когда Катя осторожно промокнула рану.

Катя работала сосредоточенно: очистила ссадины, нанесла заживляющую мазь, затем аккуратно забинтовала ладонь и запястье, фиксируя сустав. Каждый раз, когда Максим чуть морщился, внутри Кати что-то сжималось. «Как же так? Он ведь хотел помочь мне…»

— Вот, — она наконец отложила бинт. — Теперь точно не занести инфекцию.

— Спасибо, — сдержанно произнёс он, разглядывая перевязанную руку.

— «Спасибо» — мало. Садись в машину, — буркнула Катя, убирая аптечку.

Максим повернулся к ней спиной, собираясь идти к автомобилю. В этот момент Катю накрыло странное чувство — будто всё, что она только что пережила, вдруг схлынуло, оставив лишь благодарность и тепло. Не думая, она обняла его сзади, уткнувшись носом в плотную ткань его рубашки.

— Что ты творишь?! — резко сказал Максим, пытаясь развернуться. — Отпусти!

«Чёрт возьми! Её объятия… нельзя. Это заходит слишком далеко. Она подросток, я должен это остановить!» Его сердце бешено колотилось, а мозг отчаянно искал способ сохранить дистанцию.

— Подожди немного, — тихо попросила Катя, не разжимая рук. — Мне просто… нужно это.

— Ты мне специально руку перевязала? Как тебя отцепить? — его голос звучал напряжённо, почти испуганно.

«Она манипулирует мной, чтобы добиться своего? Или она просто ищет утешения? Неважно. Я должен быть стеной», — Максим чувствовал, как разрывается между желанием прижать её к себе и необходимостью оттолкнуть.

— Не вредничай, постой спокойно. Я просто хочу… поблагодарить.

Он резко дёрнулся, и Катя невольно отпустила его.

— Не перегибай, ребёнок. Такие игры могут привести к проблемам, — произнёс он жёстче, чем раньше, избегая смотреть ей в глаза.

«Я хочу быть рядом с ней, защищать её. Но она — просто глупый подросток. И я не имею права...» Слова были сказаны с максимальной холодностью, чтобы убить малейший намёк на близость.

— Я не играю, — тихо ответила Катя, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Я правда благодарна.

— Вырасти сначала, — отрезал он и направился к машине.

«Неужели со взрослыми всегда так сложно?» — подумала Катя, плетясь следом. В груди было горько, но где-то в глубине тлело тёплое чувство — впервые за долгое время кто-то действительно попытался её защитить.

Они сели в машину. Максим резко развернулся и поехал по дороге, ведущей обратно к посёлку.

«Он злится. Но он не бросает меня. Значит, я могу попробовать ещё раз», — решила Катя, искорка упрямства загорелась в её глазах.

— А… Макс? — тихо спросила она, нарушая напряжённую тишину в салоне.

Максим вздрогнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Что ты сказала? — его голос был ровным, но в нём звенела сталь.

— Ну, Макс… как сокращение. Или… Максюша? — пробормотала Катя, тут же добавив ещё одно, чтобы проверить его реакцию.

Максим крепче стиснул руль. Его дыхание стало поверхностным.

— Называй меня по имени. Максим. И не пытайся сократить его или добавить к нему ласковые суффиксы, — отчеканил он. — Ты не моя подруга, и не моя родственница.

Катя проигнорировала его строгость.

— А как насчет Медведя? Ты такой… большой и угрюмый. Или Защитник? Или может, Тигр? У тебя такой взгляд, когда ты на того парня смотрел. Или Капитан? Ты всегда командуешь, — Она перечисляла прозвища, как будто играла в детскую считалочку, наблюдая за его профилем.

Максим, не сбавляя скорости, сжал челюсти так, что заболела голова. Его лицо было белым от напряжения.

— Катя, прекрати. Немедленно, — произнёс он сквозь зубы.

— Почему ты такой бука? — Катя склонила голову набок. — Котик?

Максим резко ударил по тормозам, но не так, чтобы сорвать шины, а чтобы дать сильный, пугающий толчок. Машина резко остановилась.

— Я предупреждаю тебя в последний раз! — Он повернулся к ней, и его глаза, обычно холодные, горели чистым, контролируемым гневом. — Между нами дистанция, и если ты попытаешься её стереть, я тебя оставлю. Я не шучу! Это не игра! ДИСТАНЦИЯ! Ты поняла, или мне нужно сказать это на другом языке?!

Его перевязанная рука дрожала так сильно, что он вынужден был отпустить руль. На этот раз Катя увидела не просто раздражение, а реальный, глубокий страх в его глазах. Страх того, что он может потерять контроль.

— Всё. Хорошо, — тихо, почти шёпотом ответила Катя, опустив взгляд. Её игра закончилась, когда она увидела, как сильно он испугался.

Максим глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не говоря больше ни слова, он тронулся с места и продолжил путь в полной тишине, нарушаемой только гулом мотора.

Катя не осмеливалась нарушать тишину, но Максим чувствовал, как её взгляд прожигает его.

«Отлично. Это не работает, — с горечью подумал Максим. — Гнев её только возбуждает, она видит в этом силу, которую уважает. Мне нужно другое. Что-то, что заставит её понять, как опасно к этой силе приближаться. Она должна меня бояться».

Он медленно повернул голову к ней, его лицо стало непроницаемым, а взгляд — совершенно пустым, лишённым каких-либо эмоций, что было гораздо страшнее ярости. Он протянул руку и медленно, властно накрыл её запястье, которое она сжимала на колене.

— Ты думаешь, я твой Защитник? Ты видела, как я ударил дерево, — его голос понизился до зловещего шёпота. — Ты знаешь, что такое гнев? Тот, который ты сейчас пыталась разжечь?

Катя вздрогнула от его прикосновения, но не отдернула руку. Она смотрела на его холодное лицо, и в её глазах не было страха. Было... любопытство.

— Не ты первая, кто пытался меня достать. И не ты первая, кого я ломал, — Максим говорил медленно, как будто наслаждаясь каждым словом. Он слегка сжал её запястье. — Хочешь проверить, насколько я Грубиян? Попробуй. Но после этого ты не захочешь оставаться со мной наедине. Ты меня поняла?

Он отпустил её запястье. Катя потёрла место, где он держал её, но её взгляд не оторвался от него.

«Он... он сейчас попытался меня оттолкнуть, показав свою тёмную сторону. Он угрожает. Но его рука дрожала, и он не сделал мне больно», — Катя медленно улыбнулась. Это была не насмешливая, а понимающая, тихая улыбка.

— Поняла, Тигр. Но я знаю, что ты мне не навредишь.

Максим резко отвернулся, чувствуя, как его охватывает бессильная ярость.

«Чёрт! Я пытался её напугать, но она увидела в этом только слабость! Она видит во мне то, что я ненавижу, и не боится. Я только что показал ей, что я могу быть опасен, и она только что решила, что я для неё безопасен. Я всё испортил. Снова!»

Остаток пути они проехали в тишине. Максим был в ярости от того, что его попытка установить дистанцию привела к прямо противоположному результату. Катя, напротив, чувствовала себя странно защищенной.

Глава 6: Тихая Охота и Гроза

В этот момент позвонили подруги — Максим и Катя поехали их забирать. Максим, увидев их пакеты, удивлённо приподнял бровь:

— Вы что, весь магазин скупили?

— Мы только половину купили из того, что планировали, — засмеялись девочки.

— Давайте в машину.

— Макс, что у тебя с рукой? — спросила Даша, наконец заметив перевязку.

— Ничего, ударился, — отмахнулся Максим.

— Ага, дереву вообще-то больно было, — фыркнула Катя, пытаясь разрядить атмосферу.

— В смысле? Дереву? — в шоке переспросили подруги. — Чем вы тут занимались?

— А ну молчать! Иначе пешком пойдёте, — рявкнул Максим, но в его глазах мелькнула усмешка.

«Хорошо, что они переключились на ерунду. Мой жёсткий тон — единственный способ держать её на расстоянии, пока она не успокоится», — Максим был рад, что Катя больше не ведёт себя слишком откровенно, и решил скрыть причину травмы.

— Молчим! — хором ответили девочки, не сдержав смеха.

К их приезду взрослые уже собрались на речке. Солнце сияло, воздух наполнял аромат жареного мяса, а вода манила прохладой. На душе Кати постепенно становилось легче.

Пока старшие готовили шашлыки, девочки плескались в воде, забыв обо всех тревогах. Смех, брызги, весёлые крики — на какое-то время мир снова стал простым и радостным.

— Девочки, на берег! — крикнула бабушка.

— Ещё десять минут! — отозвалась Даша.

— Нет! — строго оборвала бабушка.

— Пять минуточек! — взмолилась Маша.

— Бегом на берег!

Девочки вышли, взяли пакет с вкусняшками. Катя открыла пачку чипсов — и тут же кто-то положил руку на плечо. Обернувшись, она увидела, как чипсы вырывают у неё из рук.

— Максим, верни чипсы! — крикнула Катя, и в этот момент всё напряжение последних часов словно испарилось.

— А ты забери, малявка, — усмехнулся он, отбегая.

«Отлично. Она только что назвала меня Тигром и решила, что я для неё безопасен. Нужно сменить фокус. Нельзя допустить, чтобы она снова начала рыть в моём прошлом или вспоминать моё 'Грубиянство'. Надо заставить её просто двигаться, просто быть малявкой, а не проницательной женщиной. Иначе она опять будет меня "доставать" серьёзными или провокационными вещами», — Максим, несмотря на боль в руке, решил поиграть с Катей.

— Противнейший старикашка! Верни мои чипсы!

Катя бросилась за ним по пляжу, затем сняла тапок и швырнула в него. Случайно попала прямо в голову.

— Максим, тебе не больно? — на мгновение страх вернулся.

— Нет, просто не ожидал. Как ты умудрилась попасть? — он рассмеялся, и его смех был таким искренним, что Катя невольно улыбнулась.

— Случайно. Извини. Чипсы — мои! — она выхватила пачку и помчалась прочь, чувствуя, как сердце наполняется радостью.

— Стой, зараза мелкая! Думал, ты переживаешь, а ты чипсы стащила!

«Вот она, настоящая Катя. Неуклюжая, весёлая. И это то, что мне нужно видеть», — Максим чувствовал облегчение, видя её искренний смех.

Через десять минут они выдохлись, смеясь до слёз.

— Всё, сдаюсь, — сказала Катя, еле переводя дух. — Давай чипсы поделим.

— Согласен. Но мне — больше.

— Почему?!

— Я старше, мне чипсов нужно больше.

— Ладно… — Катя рассмеялась, понимая, что сейчас это не имеет никакого значения.

Она вернулась к подругам.

— Ну, вы даёте! — смеялись они. — Тут две пачки.

— В смысле — две?! Вы почему раньше не сказали?! Старикашка знал, что в пакете две пачки, и заставил меня бегать! Я его когда-нибудь точно прибью.

Вскоре мама Кати вернулась. В один из тёплых солнечных дней они собрались в лес. Подруги не поехали — ранний подъём был не для них. Поехали Катя, её мама, Максим, бабушка и отец подруг, Алексей. Дорога была неблизкая — все ради огромного малинника. Маме и бабушке нужен был именно он.

У Кати же с Максимом была другая цель.

— Ну что, начнём тихую охоту? — с улыбкой спросил Максим.

— Ага, давай посоревнуемся, кто больше грибов соберёт, — подхватила Катя.

— Ты что, бросаешь мне вызов? — хитро прищурился Максим.

«Это хороший способ отвлечь её. Пусть эта энергия идёт в соревнование, а не в эти… странные игры», — Максим чувствовал, как Катя начинает занимать слишком много места в его мыслях.

Катя уверенно кивнула:

— Вызов принят. Ну что, вперёд?

Они свернули с просёлочной дороги на едва заметную тропинку, ведущую вглубь северного леса. Вокруг царила удивительная тишина, нарушаемая лишь пением птиц и шелестом листвы. Высокие сосны тянулись к небу, образуя плотный зелёный шатёр, сквозь который пробивались золотые лучи солнца. Воздух был напоён ароматом хвои и влажной земли после недавнего дождя.

Грибов было очень много — видимо, в это место заезжает мало людей. Под ногами мягко пружинил мох, устилавший землю густым зелёным ковром. Между деревьями то и дело мелькали яркие шляпки подосиновиков и подберёзовиков, а в низинах прятались целые семейки сыроежек.

Максим шёл рядом, и это периодически становилось причиной их перепалок.

— Максим, ну хватит! — не выдержала Катя. — Иду чуть дальше, это мои грибы!

— Да я вообще в другой стороне иду, тебе не мешаю, — спокойно ответил он.

— Метр — это не другая сторона! — возмутилась Катя и решительно отошла подальше.

«Она такая забавная, когда злится. Эта наивная ревность к грибам… она просто светится жизнью», — Максим улыбнулся, но тут же одёрнул себя. «Она ребёнок. Только ребёнок. Перестань наслаждаться её вниманием».

Катя внимательно разглядывала каждый куст, осторожно раздвигая папоротники. Время от времени останавливалась, чтобы аккуратно срезать крепкий боровик или сложить в корзину рыжую лисичку. Солнце постепенно поднималось выше, и лес оживал всё сильнее: где-то вдалеке стучал дятел, а в кронах деревьев перекликались синицы.

Собрав по полной корзине, они вернулись к машине.

— О, охотники наши вернулись! — радостно воскликнула бабушка.

— Добыча что надо, — одобрил Алексей. — Пора домой собираться. Погода начинает портиться.

Он оказался прав: небо затянуло тяжёлыми свинцовыми тучами, а вдали уже слышались раскаты грома. Через пару минут начался ливень — мощный, летний, с яркими вспышками молний. Крупные капли барабанили по крыше машины, а за стёклами всё слилось в сплошной поток воды.

По пути домой Катя уснула.

Её разбудил тихий голос Максима:

— Малышка, просыпайся.

Катя открыла глаза и осознала, что спала, обхватив его руку и положив голову ему на плечо.

— Где все? — Катя поспешно отвернулась, стараясь скрыть румянец на щеках.

«Как долго она так спала? Она прижималась ко мне… Господи, как я не заметил, что приложил голову к ней? У меня что, совсем нет контроля?» — Паника охватила Максима. Он чувствовал, как его строгая внутренняя броня даёт трещины.

— Уже дома, — ответил Максим.

Дверь машины была открыта. Максим, сидевший рядом с Катей на заднем сиденье, поставил ноги на землю. Он не вышел, а медленно опустился назад, вытянув ноги поперёк салона. Он повернул голову и осторожно положил её Кате на колени, устраиваясь так, чтобы его лицо оказалось у её живота.

— Эй, ты что вытворяешь? — недовольно проворчала Катя.

— Тихо, не шуми. Дай мне пару минут, — прошептал он.

«Она думала, что может обнимать меня, пока я сплю? Сейчас я верну контроль. Я сам инициирую близость, но на своих условиях, чтобы показать, кто здесь взрослый. Я заставлю её почувствовать себя неловко и отвернуться от этой интимности», — Максим, сам не понимая, что ищет не контроля, а опасной близости, лёг ей на колени.

— Только пару минут, — смягчилась Катя и осторожно погладила его по голове, запустив пальцы в волосы. Потом невольно провела рукой по его лицу и шее.

Максим напрягся всем телом. Её прикосновение к его шее, медленное и нежное, разрушило остатки его самоконтроля. Его план провалился: вместо смущения, она дала ему нежность. Он резко откинул голову в сторону, уходя от её руки.

«Стоп! Это черта, которую нельзя переступать. Я слишком близко. Это не игра. Она не просто ребёнок, она — чувствует что-то, и я начинаю отвечать», — шок от собственного возбуждения и страха заставил его действовать резко.

— Катя, не стоит позволять парням лежать у тебя на коленях.

— С чего это? Мне решать, — возразила она и, понизив голос, добавила: — К тому же ты первый, кто так лежал. И, знаешь, это был бы мой первый поцелуй, если бы я собралась с духом...

Максим замер, словно пытаясь осмыслить её слова. Это была не просто невинная фраза; это было признание, брошенное ему, взрослому мужчине, как вызов.

Катя подалась вперёд. Её глаза были полузакрыты, губы приоткрыты, и в них не было ни тени насмешки — только непосредственная, искренняя решимость.

Он увидел это движение, но среагировал на долю секунды позже.

Её губы коснулись его. Это было мимолетное, почти невесомое соприкосновение — искра, которая мгновенно пронзила Максима. Шок от прикосновения парализовал его. Он замер, не в силах пошевелиться, ощущая вкус её губ, пока время словно остановилось. Для Максима эти несколько секунд стали болезненным, шокирующим пробуждением.

Он резко и инстинктивно подался назад, словно его ударило током. Он откинул голову, создавая дистанцию между ними.

— Нет! — Голос Максима прозвучал хрипло и низко, словно он только что сорвал его, пытаясь подавить крик. — Катя...

Максим поднял руку и медленно, но твёрдо положил ей на плечо, отстраняя её, прерывая близость.

Катя резко откинулась на сиденье, ошарашенная. В её глазах мгновенно вспыхнула обида, но за ней — смущение и жгучая растерянность.

Максим отдёрнул руку, словно она была обожжена.

«Боже мой. Это произошло. Она отдала мне свой первый поцелуй, и я его отверг. Я должен был остановить это раньше. Я позволил этому зайти слишком далеко. Если я не установлю дистанцию сейчас, я совершу непоправимую ошибку. Я должен быть холодным, чтобы обезопасить её», — паника смешалась с решимостью вернуть контроль.

Его лицо вновь стало непроницаемым, как камень, но теперь в нём читалось ледяное самообладание, граничащее с отчаянием.

— Ты это прекратишь. И даже не думай, что это игра, — произнес он низким, ровным, но совершенно безжизненным голосом. — Ты никогда, слышишь? Никогда! Не смей повторять подобного. Для тебя я не парень. Я — тот, кто тебя подвёз. Ты сделала это в первый и последний раз.

Он резко выбрался из машины, даже не дождавшись её ответа, чувствуя, как его сердце колотится, словно пытаясь вырваться из груди. Он не мог больше дышать этим воздухом.

— Всё, пошли в дом, — наконец произнёс он немного резче, чем обычно. Ей показалось, что он злится.

«Не злюсь. Я в ужасе. Я должен уйти, пока не сделал глупость. Она слишком... честная. Я должен её оттолкнуть, чтобы не разрушить ей жизнь», —

думал Максим.

Глава 7: Тайна Прошлого

Ночью, когда все домашние спали, Максим беседовал с тётей (бабушкой подруг). Они сидели на веранде, и в прохладном воздухе витал запах смолы и ночной травы.

— Максим, я хочу узнать о твоих отношениях с Катей, — тихо начала тётя, поправляя шаль.

— Тётя, ну какие отношения? Она ведь ещё ребёнок.

— Девочки в её возрасте могут очень легко влюбиться. Сохраняй дистанцию.

— Тётя, не переживайте. Я отношусь к ней как к младшей сестре, — твёрдо сказал Максим.

«Это единственный правильный ответ. Это моя мантра. Должна быть младшая сестра, и никакого другого варианта быть не может. В последнее время мы действительно слишком сблизились. Нужно соблюдать дистанцию между нами. Я полицейский, она школьница», — Максим усиливал в себе ощущение долга, чтобы заглушить смятение.

— А ты уверен, что она видит в тебе брата, а не любимого?

— Я не думал об этом, — ответил Максим.

«Нет, я не думал. Я не хотел думать», — признался он себе с внутренним скрежетом.

— А вот подумай. Главное — не допусти ошибку.

Через несколько дней после возвращения мамы, во время завтрака, Катя почувствовала, что спокойствие закончилось.

— Что у вас за отношения с Максимом? — строго спросила мама. — По деревне уже слухи ходят.

Катя чуть чаем не подавилась и закашлялась.

— Мама, ты о чём? Что за глупости?! — возмущённо ответила она. — Старикашка, то есть Максим, не стал бы со мной встречаться!

— Ты ведь понимаешь, что деревенских это не интересует. Им лишь бы найти повод.

— Мама, просто забудь. — Катя поцеловала её в щёчку. — Поговорят — и перестанут. Нашла на что обращать внимание.

Катя думала, всё быстро забудется, но, похоже, кто-то намеренно распускал слухи — и при этом очень сильно их приукрашивал. «Что же делать?» — думала она почти постоянно. Вариантов не было.

Мама ушла в магазин и вернулась очень злая.

— Максима сюда зови! — рявкнула она.

— Его-то зачем втягивать?

— Я тебе сказала — зови!

Катя не хотела этого делать, но маму было не переубедить. Пришлось пойти к подругам, чтобы позвать Максима.

Максим был дома — так же, как и бабушка с подругами.

— Здравствуйте всем, — грустно сказала Катя.

— Привет, Катя! Что-то случилось? — спросили подруги.

— Вы что, ещё не в курсе? — строго сказала бабушка. — Доигрались эти двое! Слухи по деревне начали ходить, что они встречаются.

— Глупость! — хором сказали подруги.

— Максим, тебя мама зовёт на разговор, — сказала Катя.

— Пойдём. Скрывать мне нечего.

«Слухи? Конечно, слухи. Я знал, что это произойдёт, стоило ей обнять меня у озера. Теперь придётся всё отрицать и поставить точку», — Максим чувствовал, как растёт напряжение, но внешне оставался абсолютно спокоен.

Они с Максимом пришли к Кате домой. Как только они вошли, мама сказала:

— Садитесь за стол. Расскажите мне, чем вы на озере занимались?

— Максим показывал мне, как нужно защищаться, и всё, — ответила Катя.

— А зачем ты его обнимала?

— Она меня не обнимала, — сказал Максим, глядя маме прямо в глаза. — Просто запнулась и ухватилась за меня.

«Ложь во спасение. Я не могу позволить, чтобы Катю унижали из-за моего неконтролируемого поступка», — Максим принял твёрдое решение защитить её репутацию, даже ценой правды.

— Вот, значит, как было, — более мягко сказала мама. — Тебе я верю, Максим.

— А мне почему-то не веришь! — надулась Катя.

— Верю, верю и тебе тоже, — ответила мама.

— Максим, можешь идти. Спасибо, что пришёл.

— Я тоже могу идти?

— Да, иди. Только больше не попадайте в нелепые ситуации.

Они вышли из дома. Главный бой ещё был впереди. Максим шёл молча. «Хотя бы не ругается. Мне нужно прислушиваться к нему», — подумала Катя.

Катя вернулась домой. Мама читала книгу. Катя подошла и спросила:

— Мам, я хочу с тобой поговорить. Можно?

— Да, конечно, — мама отложила книгу в сторону.

— Почему тебе было так важно поговорить с Максимом?

Мама вздохнула:

— Не хотела я тебе про это рассказывать. Вы с Максимом знакомы уже давно.

— В смысле — давно?

— Одиннадцать лет назад он спас тебя из леса. Ты нарушила запрет и убежала одна, заблудилась. Максим и другие дети увидели, что ты пропала. Несколько ребят побежали за мной и отцом, а Максим и его брат нашли тебя и вывели из леса.

— Я этого вообще не помню! — удивилась Катя.

— Ты ведь совсем маленькая была. Остаток лета ты бегала за Максимом хвостиком и братиком его называла.

— Я ещё и бегала за ним?

— Ещё ты часто ему говорила: «Вот вырасту и буду твоей женой». Когда он уехал, ты долго плакала.

— Да не может такого быть!

— Может.

Услышанное обрушилось на Катю. Все её эмоции последних недель — влечение, смущение, ревность — обрели абсурдное, кармическое объяснение.

— Я… я должна выйти, — резко произнесла Катя. Её лицо пылало. Не в силах справиться с внезапным наплывом воспоминаний и стыда, она развернулась и стремительно выбежала из дома.

Катя бежала по деревне, не разбирая дороги, пока не оказалась у реки. Она остановилась на берегу, глубоко дыша, пытаясь унять сердцебиение.

«Жена?! Братик?! Я флиртую с тем, кто меня спас, кого я преследовала ребёнком?!» Она села на мокрый песок, обхватив колени, и посмотрела на спокойную воду. Ей нужно было побыть одной, чтобы осмыслить, насколько глубоко корни этого странного влечения уходят в её детство.

Глава 8: Бегство и Звонок

Тишину у реки нарушил лёгкий шорох шагов. Катя обернулась и увидела Дашу и Машу — они приближались по тропинке, переговариваясь между собой. Заметив Катю, подруги замедлили шаг.

— Катя! — первой окликнула Даша. — Мы тебя ищем. Ты так внезапно исчезла после разговора с мамой… Мы волновались и искали тебя!

Катя попыталась улыбнуться, но вышло неловко.

— Просто нужно было побыть одной, — ответила она. — Много всего навалилось.

— Мы понимаем, — мягко сказала Маша, присаживаясь рядом на траву. — Но ты всегда можешь с нами поговорить.

Даша кивнула и опустилась рядом. Несколько минут они сидели молча, наблюдая за игрой солнечных бликов на воде. Постепенно разговор завязался — сначала о пустяках, потом о том, что действительно тревожило.

Но вскоре Катя снова почувствовала: между подругами пробежала какая-то невидимая искра. Их ответы стали короче, взгляды — острее. Ссора вспыхнула из-за пустяка: кажется, кто-то забыл взять бутылку воды. Через минуту подруги уже обменивались резкими фразами.

— Девочки, что происходит? — попыталась Катя вмешаться, ощущая, как внутри растёт тревога.

— Ничего, она просто бесит меня! — бросила Даша, глядя на Машу с явным раздражением.

— Это ты меня бесишь! — ответила Маша, сжимая кулаки.

Катя шагнула вперёд, встав между ними. На несколько секунд воцарилась тяжёлая тишина.

— Так, стоп. Давайте спокойно поговорим, — сказала она твёрдо.

— Катя, отойди! — резко сказала Маша.

— Нет, не отойду. Успокойтесь обе! — голос Кати прозвучал увереннее, чем она ожидала.

Подруги обменялись злыми взглядами, затем развернулись и пошли в разные стороны. Остановились в десятке метров от Кати, повернувшись к ней спиной. «Ждут, за кем я пойду, — подумала Катя. — Но я не могу выбрать. Они обе мои подруги…»

Она посмотрела на каждую из них, потом молча развернулась и пошла домой. Одинокая прогулка помогла немного прийти в себя, но мысли о подругах не отпускали.

Почти дойдя до перекрёстка, она встретила Максима.

«Слава богу, она здесь. Тётя рассказала о ссоре девчонок. Мне нужно убедиться, что она в порядке», — Максим, всё ещё переживая разговор с мамой Кати, старался выглядеть беззаботным.

— Почему мышонок один гуляет? — улыбнулся он.

— Даше и Маше нужно побыть наедине с собой. Я решила не мешать, — ответила Катя, пытаясь улыбнуться.

— Они сегодня весь день ругаются, — вздохнул Максим. — Пойдём посмотрим, где они?

— Пойдём, — согласилась Катя.

Когда они подошли к тому месту, Катя замерла: подруги шли вместе, оживлённо разговаривали и смеялись.

— Давайте поговорим все вместе? Что случилось? — спросил Максим.

— Ничего особенного, — спокойно ответила Даша. — У нас иногда так бывает: надоедаем друг другу, и начинаются конфликты.

Максим разрядил атмосферу, и вскоре они уже бежали, смеясь и толкаясь.

Смех затих, и Маша серьёзно посмотрела на Катю:

— Катя, мы хотим с тобой поговорить. Тебе нравится Максим?

Катя почувствовала, как щёки теплеют.

— Да, он мне нравится, — наконец сказала она. — Но я пока не готова ему об этом сказать.

Даша подошла и взяла её за руки, обещая поддержку.

Маша помолчала, словно обдумывая ответ.

— Прости, Катя, но я не могу тебя поддержать, — сказала она.

— Мне кажется, ты путаешь благодарность с чувствами. Но это пройдёт, — объяснила она.

Катя задумалась. В её словах была логика, но внутри она не могла с ними согласиться.

Несдержанность и новый конфликт

После всех пережитых испытаний, когда, казалось, жизнь наконец вошла в спокойное русло, случилось то, чего Катя совсем не ожидала.

В один из обычных дней в деревню снова приехал Саша — парень, с которым они познакомились на дискотеке. Катя наткнулась на него совершенно случайно у старого клуба.

— Катя, привет! — громко окликнул он.

— Привет, Саша. Ты откуда здесь?

— К вам приехал — погулять, развеяться.

— Хочешь прокатиться? — вдруг предложил он, кивнув на свой мопед.

Катя замерла, взвешивая в голове все «за» и «против». Она не успела даже открыть рот, чтобы ответить, как сзади раздался резкий, звенящий от напряжения голос:

— Что вы тут делаете, Катя?! — Максим появился словно из ниоткуда. Его лицо было искажено гневом — таким сильным, что Кате стало не по себе.

«Она неисправима! Я только что защитил её репутацию, а она снова готова сесть на мопед с первым встречным, который может быть опасен! Это не просто глупость, это плевок на мои слова!» В этот момент Максим не смог контролировать ни свою ревность, ни страх за её безопасность.

— Мы просто разговариваем, — тихо ответила Катя.

Не говоря ни слова, Максим схватил её за руку — жёстко, почти до боли.

— Идём назад. Живо! — его голос звучал как приказ.

— Максим, мне больно, отпусти руку! — вырвалось у Кати, и она резко дёрнула рукой, пытаясь освободиться.

Наконец ей удалось вырваться. Она потёрла запястье, глядя на него с обидой и непониманием.

— Что ты творишь?! Я просто общалась с Сашей! — голос Кати дрогнул, но она старалась говорить твёрдо.

— Ты опять собиралась кататься с ним на мопеде! — его крик эхом отразился от стен. — Ты никого не хочешь слушать, делаешь что хочешь! Для тебя вся жизнь — игра!

«Я боюсь за неё! Почему она не понимает, что она для меня значит... почему она не видит, что она — не просто младшая сестра?!» Гнев был защитной реакцией на осознание, насколько она дорога ему.

— Не ори на меня! — Катя повысила голос. — Я не сделала ничего плохого!

Он замолчал на секунду, его глаза метали молнии. Затем резко развернулся:

— Я ухожу. Хочешь — можешь бежать к нему.

«Мне нужно уйти, пока я не сказал ей правду. Уйти, пока не разрушил всё. Моё присутствие здесь — её опасность», — решил Максим, пытаясь выжечь свою привязанность холодом.

— Ну и хорошо! — выкрикнула Катя, хотя внутри всё кричало от боли и растерянности.

Она вернулась к Саше, стараясь выровнять дыхание.

— Так он всё-таки твой парень? — осторожно спросил Саша.

— Нет. Не мой парень, — ответила Катя еле сдерживая слёзы.

— Я сама его не понимаю, — прошептала она. — Отвезёшь меня домой, пожалуйста?

Саша довёз её. Краем глаза Катя заметила Максима — он стоял на том же месте, где они расстались. На его лице читалась такая злость, такая боль, что у неё внутри всё перевернулось.

Катя бросилась на кровать. Что это было? Ревность? Страх? Забота? Или что-то ещё?

«Почему всё так сложно? Почему нельзя просто быть собой, не боясь осуждения?» — мысленно повторяла она, пока усталость и смятение не окутали её.

На следующий день Максим уехал, не сказав ни слова. У Кати не осталось ничего, кроме воспоминаний, боли и острых, мучительных вопросов. Почему он не сказал ни слова? Почему не попрощался? Почему не дал объяснений? Она чувствовала себя брошенной, преданной, словно её самое сокровенное чувство было растоптано.

Придя к дому подруг, Катя тихо подошла к двери и услышала их разговор с бабушкой.

— Почему Максим уехал молча? — заговорила Маша, обращаясь к бабушке.

— Ты не понимаешь? — ответила бабушка, неторопливо вязавшая.

— Нет. Кате сейчас настолько плохо, как никогда не было, — произнесла Маша, сжав кулаки. — Я не прощу его никогда. Он не дал ей даже шанса понять!

— Успокойся, — строго сказала бабушка. — Он поступил правильно.

— О чём ты говоришь?! — возмутилась Маша.

— Маша, ты серьёзно не понимаешь? — вмешалась Даша. — Я изначально не хотела, чтобы они сближались... У них большая разница в возрасте. Он взрослый мужчина, она ребёнок.

— Даша права. Им изначально нельзя было сближаться, — грустно сказала бабушка. — Максиму тоже было очень тяжело уезжать, поэтому он уехал молча. Сейчас им обоим плохо.

Катя постучалась.

— Здравствуйте, — поздоровалась она. — Извините, что подслушала ваш разговор. Маша, не стоит ругаться с бабушкой. У меня всё нормально.

— Не нормально! — крикнула Маша. — Ты вечно всё скрываешь, не говоришь о том, что тебе плохо, но всё написано у тебя на лице. Почему ты это скрываешь?

— Я не скрываю. Просто не хочу об этом говорить.

Маша подбежала и обняла Катю.

— Я всегда на твоей стороне, подруга.

Эмоции взяли верх — Катя расплакалась, выпуская боль, что сжимала сердце. Она плакала не только от боли разлуки, но и от жгучего ощущения несправедливости: он даже не дал ей возможности поговорить!

В то же время, далеко от деревни, Максим ехал в машине. Он чувствовал себя отвратительно — его решение было правильным, но мучительным. «Я должен был уехать. Это единственный способ спасти её от меня. От моих ошибок. От моих чувств. Я не имею права». Он знал, что она страдает, но самым мучительным было осознание: он не смог найти слов, чтобы объяснить своё бегство. Он не смог дать ей ту ясность, которой она заслуживала.

Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось имя Тёти. Максим тяжело вздохнул и ответил.

— Максим, ты что натворил? — голос бабушки был строг, но не криклив.

— Тётя, я поступил, как должен был.

— Ты думаешь, что сбежать, как трус, — это «должен»? Ты видел, что сделал с Катей?

— Я защитил её.

— Ты сломал ей сердце! Ты даже не поговорил с ней, Максим! Ты не оставил ей ни единого слова, ни причины, кроме злости! Ты сам создал эту ситуацию, своей заботой, своей ревностью! И ты бросил её, не сказав ни слова!

— Тётя, между нами ничего быть не может.

— Я не об этом! Ты должен был поговорить с ней, объяснить, почему ты уезжаешь, как со взрослым человеком. А ты убежал, как мальчишка! Ты думаешь, она тебе это простит? Она сейчас убита горем! Она в агонии от вопросов, на которые нет ответов! Ты обещал быть ей защитой, а стал болью.

— Я... я не знал, как поступить иначе, — признался Максим, и это было горькой правдой. Он не мог поговорить с ней, потому что в тот момент не смог бы скрыть правды о своих чувствах.

Максим отключил звонок, его рука дрожала. Бабушка была права. Он выехал на обочину, тяжело опустив голову на руль. Ему предстояло найти слова, чтобы объяснить своё бегство той, кого он, как он теперь понимал, любил, но не имел права любить. Его мучило осознание, что единственное, что он ей оставил, — это гнев и недосказанность, и это было гораздо хуже, чем если бы он просто признался.