Особняк теней

Пролог

Мир иногда заканчивается не взрывом, а тихим стуком почтового ящика. Именно так он для меня и закончился. Начался — другой.

Так всё и началось --- с пыльного конверта, затерявшегося среди рекламных буклетов и счетов. Внутри него скрывалось молчание. Молчание, воплощённое в завещании далёкой родственницы, имя которой я едва помнила, а также в старинном ключе. Длинный, холодный ключ от загадочного особняка, о котором я никогда не слышала, лежал в конверте, как ключ к тайнам прошлого.

Моя жизнь на тот момент казалась мне чередой чужих ожиданий. Я выплачивала кредит за крошечную квартирку, которая казалась мне уютным гнездышком, но работа, которую я выполняла, вызывала онемение не только в пальцах, но и в душе. В глубине сознания постоянно звучала тихая, но настойчивая мысль: «Неужели это всё?». Я чувствовала себя как засохший кактус на подоконнике --- неприхотливый, колючий, но медленно умирающий от недостатка чего-то настоящего.

Особняк. Слово пахло пылью, тайнами и деньгами, которых у меня не было. Возможность? Бегство? Я не знала. Но когда твоя жизнь --- это серая стена, любая трещина в ней кажется входом в иной мир.

Я поехала. Дорога вилась змеей, уводя все дальше от города, от моих проблем, от меня самой. И вот он, показался из-за вековых елей --- не светлый и гостеприимный, а темный, угрюмый, впившийся остроконечными шпилями в низкое свинцовое небо. «Особняк теней» --- прошептало что-то внутри меня, прежде чем я успела прочитать кованую табличку на воротах.

Воздух вокруг дрожал, словно от зноя, хотя был промозглый осенний день. Он был густым, как суп, и таким же обжигающим. Он был наполнен шепотами, которые слышались не ушами, а где-то под кожей. Ветер не шелестел листьями, а словно перебирал страницы старых книг, полных забытых слов.

И я почувствовала это. Не страх, нет. Что-то куда более странное и необъяснимое.

Притяжение.

Будто огромный, уснувший магнит лежал в сердце этого дома, а во мне отзывалась крошечная железная опилка. Часть меня, которую я в себе никогда не подозревала.

Я вставила ключ в замочную скважину тяжелой дубовой двери. Скрип был похож на вздох --- не облегчения, а пробуждения.

И в тот миг, когда дверь отворилась, поглотив меня холодным мраком с запахом старого дерева, ладана и времени, я не увидела, но узнала --- я здесь не чужая.

В пустых залах, где сотни невидимых зеркал отражали не моё измученное лицо с тёмными кругами под глазами, я увидела то, что таилось глубоко внутри меня. Там была девушка, охваченная страхом. Девушка, хранимая воспоминаниями, которые не должны были там быть. Девушка, которая была... иной.

Особняк не просто ждал меня. Он узнал. И его тени затаили дыхание, наблюдая, сделаю ли я первый шаг навстречу собственной судьбе. Шаг, который вел не к свету, а вглубь тайны, в сердце бури, чье имя я еще не знала.

Но знала одна душа в этом доме. Бессмертная душа, прикованная долгом. Он наблюдал. И в тишине его бесконечных лет прозвучал первый удар сердца --- не его, а моего возвращения.

Конверт с завещанием и ключом прибыл в дождливый вторник, а к пятнице моя прежняя жизнь осталась за спиной вместе с городской чертой. Дорога вилась змеей, уводя вглубь леса, где сосны стояли как безмолвная стража. Чем дальше, тем больше стиралась грань между реальностью и сказкой, мрачной и безмолвной.

Особняк возник за поворотом внезапно. «Особняк теней». Он был сложен из темного камня, и его остроконечные шпили впивались в низкое, свинцовое небо. Он не просто стоял — он наблюдал.

Ключ с трудом повернулся в замке, и тяжелая дубовая дверь со вздохом отворилась, впустив меня в царство тишины и пыли. Воздух пах старым деревом, ладаном и временем, которое здесь остановилось.

Первый вечер я провела, блуждая по бесконечным залам, как призрак. Я нашла небольшую комнату с диваном, застеленным выцветшим бархатом, — видимо, будущую спальню. Спала чутко и тревожно, под скрип старых балок и шелест неведомой жизни за стенами.

Утром, проголодавшаяся и невыспавшаяся, я пыталась привести в порядок хоть одну комнату. Именно тогда, когда я сметала пыль с массивного камина, шепот и начался.

Не за стеной и не за окном, а где-то в пространстве между ними, в самом сердце древесины, раздался звук. Он напоминал скрип старых балок, но это был шёпот. Особняк начал пробуждаться. Пыль, которая веками покоилась на резных карнизах, теперь медленно поднималась в воздух, словно отвечая на моё присутствие.

Я стояла посреди бального зала, застывшего во времени. Пол был серым от пыли, а по стенам висели портреты людей с чужими, уставшими глазами. На одном из них — женщина в платье насыщенного винного цвета. Ее зрачки казались слишком живыми, будто следили за мной, пока я пыталась стереть пыль с массивного камина.

«Я не знаю, как управлять поместьем, но уже освоила геноцид кактусов. Может, родовой герб сменить на кактус-призрак?» — промелькнула в голове привычная, ироничная мысль-защита.

День пролетел в странной полудреме между страхом и любопытством. Я почти привыкла к тихому шелесту за стенами.

Но когда за окном окончательно стемнело и синева сумерек сменилась густой чернотой, воздух в зале внезапно сгустился и похолодел. Я резко обернулась. В дверном проеме, не издавая ни звука, стоял он.

Высокий, темноволосый, с лицом, будто высеченным из мрамора. И в ту же секунду его имя — Кайэл — отозвалось у меня в голове, словно эхо из забытого сна. Хранитель. Он не был просто высоким и красивым. Он был архитектурой, частью этого дома — таким же древним и неумолимым. Его темные волосы были убраны назад, открывая лицо с резкими, будто высеченными из мрамора чертами. Но в его глазах, цветом напоминавших старый бархат, жила не холодная надменность, а тяжесть. Тысячелетняя усталость от долга, который он не выбирал.

— Вам не следовало возвращаться сюда после заката, — его голос был низким и тихим, но он резал тишину, как лезвие. В нем не было заботы, только констатация опасного факта.

— А что, после заката здесь меняется расписание? Привидения выходят на свой вечерний променад с зонтиками от лунного света? — я сама удивилась своей дерзости. Но с ним иначе было нельзя. Стоило дать слабину — и его молчаливая мощь раздавит.

Уголок его губ дрогнул на миллиметр. Не улыбка. Скорее — тень удивления.

— После заката тени становятся самостоятельны. Они отражают не свет, а намерения. А ваши намерения, Лира, пока очень… громки.

Он шагнул вперед, и Луна, выглянувшая из-за туч, выхватила из мрака его руку, когда он указал на камин.

— Вы трогали розу?

На мраморной полке камина стоял хрустальный сосуд с одиноким, абсолютно черным бутоном. Он казался сделанным из ночи и льда.

— Нет. Она засохшая?

— Она не цветет. Уже триста лет, — он посмотрел прямо на меня. — С тех пор, как ушла ее хозяйка.

Его слова повисли в воздухе, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Этот дом был не просто собственностью. Он был хронографом моей собственной, забытой души.

Внезапно в глубине дома что-то грохнуло. Не как вчера — тихий стук, а с громким, яростным треском. Люстра над нашими головами закачалась, отбрасывая по стенам бешеный танец бликов и теней.

Кайэл мгновенно оказался между мной и источником звука, его поза выражала готовность к атаке. Холодная сдержанность исчезла, сменившись звериной собранностью.

— Что это? — прошептала я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— Они почуяли тебя. Твое пробуждение, — он бросил на меня короткий, испепеляющий взгляд. — Иди в библиотеку. Дверь с дубовой совой. Она заперта только на обычный замок. Не сворачивай, не останавливайся.

— А ты?

— Я буду отвлекать. Но они придут и за тобой.

Он повернулся и растворился в темноте коридора, словно сам стал тенью. Воздух сомкнулся за его спиной, тяжелый и густой.

Я инстинктивно рванула в обратную сторону. Сердце колотилось в висках, и с каждым ударом странное тепло разливалось по груди, становясь все сильнее. Оно напоминало панику, но при этом было приятным, желанным... знакомым.

Тени по стенам оживали. Они не просто колебались от света — они тянулись ко мне, вытягиваясь в щупальца и длинные пальцы. Из-за спины донесся тот самый, влажный шорох, который я слышала в первый день.

Я не оглядывалась. Впереди, в конце коридора, я увидела обещанную дверь с резной дубовой совой. Рука сама потянулась к круглой ручке.

Щелчок. Дверь поддалась.

Я влетела в комнату, захлопнула дверь и обернулась, прислонившись к ней спиной. Темнота была абсолютной, пахло старыми книгами, воском и... безопасностью.

Тишина.

Только мое собственное прерывистое дыхание. И стук в висках, внутри которого теперь явственно звучал голос. Не мой. Чужой и в то же время — мой собственный, самый глубинный.

«Лиренаэль...» — прошептал он. «Проснись».

И тогда я увидела. В противоположной стене было большое, затемненное окно. И в его стекле, вместо моего испуганного отражения, стояла другая женщина. С моим лицом, но с глазами, полными звездной пыли и древней, бездонной грусти. На ее плечи была накинута мантия, сотканная из ночного неба, а в волосах мерцали крошечные, как капли света, звезды.

Зеркало показывало не «настоящую Лиренаэль». Оно показывало то, кем я боялась быть. И кем могла стать.

Снаружи донесся оглушительный рев, от которого задрожали стены. Кайэл. Он сражался.

Тепло в груди вспыхнуло ослепительным пожаром. Я оторвалась от двери, глядя на свои руки. Кончики пальцев слабо светились, как светлячки.

Я не представляла, как быть магичкой, но точно знала, что не могу оставить его одного.

— Ладно, — сказала я в пустоту, своему отражению, себе самой. — Ладно. Я проснулась.

Сжав кулаки, я решительно направилась обратно, в гущу боя.