Остров женщин

Лежу и смотрю а небо, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Что-то я съел такое, от чего стало дурно, а потом я упал и всё. Третий день пошёл, я так умру, если не буду пить, с едой теперь надо осторожнее, рыба что ли попалась ядовитая? Чёрт, я не всех их и знаю, а рассказать теперь некому. Была женщина, которая тут жила со мной, но она умерла, и я оттащил её тело в океан. А так, вся моя жизнь прошла на этом острове. Уже не помню, родился я тут, или меня привезли маленького, да и кто теперь расскажет.

Сколько себя помню, я всегда на этом острове, а женщина добрая, любила меня и учила жить, но для мамы немного старовата. Она научила всему, что я умею или знаю, говорить слова, лазить по пальмам, ловить рыбу острой палкой, собирать ракушки. Этих можно есть, но они мало насыщают, даже кокос лучше, хотя и приедается.

Женщина эта много умела, она сплела нашу хижину, именно сплела и повесила на наклонной пальме. Теперь пеламиды, которые порой выползают на сушу, не заберутся ночью в неё. А так всё делается снаружи, там мы только спим и пережидаем дождь. Впрочем, у меня теперь есть большой зонт, можно под ним гулять в дождь, если очень нужно.

Что-то воспоминания нахлынули, это не к тому, что скоро конец? Одному жить хорошо, а с другой стороны, даже воды подать некому. Чайки уже следят за мной, как только умру, они приступят к пиршеству. Так умирать легко, боли не чувствуешь, покой и тишина. Вот в горле пересохло, но это единственное неудобство.

Подняться я даже не пытаюсь, руки-ноги не слушаются. Скоро ночь, последняя в моей жизни, ну и пусть, жил недолго, полжизни в одиночестве, зато весь мир был мой. Всё, солнце село, а темнеет тут быстро. Странно, звезд на небе нет, или я ослеп? И тут хлынул ливень. Я ловил открытым ртом капли, а потом и струи дождя, глотая их пересохшим горлом. Ливень обмыл меня, если умру, то чистым. Ну, хоть напился перед смертью, сознание поплыло, закрутилось вихрем и я провалился в небытие.

– Его спас ливень, иначе умер бы без воды, – голос над головой я слышу, а открыть глаза не могу.

– Фугу он не ел, иначе осталось бы хоть что-то, – другой голос явно мужской, даже стариковский.

– Я слышала, что бывает такое, змея укусит рыбу, а кто-то поймает её, там же яда может быть много. Похоже, он именно отравился, но смерть не наступила, поэтому мы его вылечим.

Сначала мне положили какую-то траву в рот, потом налили кокосового молока, потом ещё что-то, я уже не помню. Наконец, я открыл глаза и посмотрел на моих спасителей. Два аборигена, мужчина и женщина, немолодые, но, судя по всему, опытные. Женщина улыбнулась, глядя мне в глаза.

– Будет жить, организм молодой, крепкий. Ты лежи, если чего захочется, делай, не вставая, потом в море отмоешься.

Ну да, моя юбочка из волокон и листьев мало что впитывает, я её вовсе не снимаю, море отстирает всё. Меня ещё кормили, заставляли что-то жевать, не глотая, поили кокосовым молоком. Наконец, я стал прекрасно осознавать всё происходящее, даже руки зашевелились. Тело прошило, как будто молнией, я потянулся, и мой малыш отсалютовал вернувшейся жизни.

– Только молчи, – шепнула старуха мне, занявшись им. – Тебе же всё равно, – добавила она для старика.

– Сестра, твоя жизнь принадлежит тебе, – уклончиво ответил тот и ушёл.

А старуха оседлала меня и занялась мной по-настоящему. Я слабо помнил всё, но закончилось это достаточно быстро.

– Хороший, – улыбнулась старуха, – поплыли с нами, там много молодых девчат, скучать не будешь.

Я даже не думал возражать, хотя мой остров для меня дом родной, но что меня здесь держит? Память, могилы предков, всё это слова, да и нет тут никаких могил. Акулы съели ту, кто был для меня вместо матери. Получается, мой дом, это океан? Я толком и не думал, сразу согласился, тем более, других людей я никогда не видел. Старуха до утра ещё покаталась на мне, напоив кокосовым молоком, а утром пришёл старик.

– Пора, едва успеем дойди, скоро будет шторм, – заявил он, и мы отправились к берегу.

Большое проа удивило меня, никогда я не видел таких лодок. Корабли проплывали вдали, но прилечь их внимание мне не удавалось, да и не очень хотелось. Кричал и махал руками я больше для разнообразия, чтобы не провожать их молчаливым взглядом. А теперь лодку столкнули на воду, подняли парус и устремились за горизонт.

Шторм мы увидели вдали, сверкали молнии, большие волны едва не догнали нас, но мы уже достигли острова, обошли его и вошли в бухту. Тут были и другие лодки, а на берегу много людей, больше, чем пальцев на руках и ногах. Хижины стояли на земле, но костры горели снаружи.

– Вы нашли его, а почему только один? – женское население обрадовалось мне, как чему-то очень дорогому.

– Будем искать ещё, а пока вот он, – старуха подмигнула мне. – Будьте осторожны и не жадничайте.

Что это значило, я тогда не понял, меня накормили, напоили и предложили переночевать в любой из хижин. Переночевать, означало «трудиться не покладая». Но молодость помогла мне, хотя под утро я вырубился окончательно. Днём я ничего не делал, осматривал остров, ел, пил и дремал в тенёчке. Зато ночью приходилось трудиться на всю катушку. Через полгода я едва не умер, но женщины дали мне отпуск на целую неделю, а потом старики привезли ещё мужчину.

Теперь стало немного легче, появилось время наблюдать за жизнью этого острова. А она ин6тересная, но всё делают женщины. Мужчин просто нет, они погибли в каком-то сражении, а других унёс шторм. Мы теперь уважаемые люди, но и только. В общем, наша функция ясна до простоты, это воспроизводство потомства. Функция важная, но не дающая нам никаких особых прав. Всё решают женщины, нас даже зовут не всегда, поскольку наши два голоса ничего не решат.

Они умные, а в хозяйственных делах соображают лучше любого мужчины. Сельское хозяйство, рыбалка, одежда, хижины, всё на женщинах. Но однажды потребовались и мы. Оказалось, что делать лодки женщинам нельзя, это табу. Старик увёл нас подальше, где росли большие деревья.

Выбрав подходящее, он стал ходить вокруг и рассказывать дереву, что оно станет лодкой и увидит много островов. Он как будто уговаривал дерево согласиться, мол, пожило, оставило потомство, пора и путешествовать. Три дня он уговаривал дерево, а потом заявил, что оно согласилось, значит, пора работать.

– Сегодня любая женщина ваша, но потом, до окончания строительства лодки, никаких женщин! – строго заметил старик.

Вот с утра мы и приступили к работе, свалить такого гиганта непросто. Неделю мы трудились, орудуя каменными топориками, пока не свалили большое дерево. Но это оказалось только начало. Пришлось ещё отрубить крону, и только потом расколоть ствол на доски. Тут командовал старик, он единственный умел это делать.

Рассказывать о строительстве лодки можно долго, но не это главное. Мы ели одни кокосы, зато работали так, что пот тёк по спинам. Но и тут женщины не остались в стороне, парус сплели именно они. И вот, новая лодка, стройная и быстрая, стоит у воды и ждёт, когда мы спустим её в море. Собралось всё племя, женщины с нашими малышами на руках. Мы напряглись и столкнули лодку в воду, она подняла волну, которая набежала на нос, и старик радостно улыбнулся, это хороший знак.

В общем, мы теперь строим лодки, а потом нас балуют, кормят и ждут в любой хижине. А вы как думали? Я другой жизни и не знаю, ведь до этого я жил на острове и не видел людей вовсе.