Осужденный Охотник

Глава раждалась в муках, так что если где-то есть опечатки, скачет повествование и прочие. Пишите в коменты. А так приятного чтения

«Ты испортил мне черновик» — эти слова звучали в голове как пластинка на повторе. Эта интонация, будто просто досадный факт, как забыть дома ключи от машины, а не то что ты решаешь судьбы миллионов, чертовых душ!

В себя я пришел от ледяного холода, который пронизывал до костей, и тяжести. Всё тело было налито свинцом, неподъёмным и чужим. Я попытался открыть глаза, но веки едва поддавались, словно их сшили нитками. Сквозь щель я увидел лишь мутную зеленоватую мглу, пузыри, сбегавшие куда-то вверх, и очертания ржавого коридора.

«Я под водой».

Но долго приходить в себя мне не дала жажда, жажда кислорода.

Паника ёкнула где-то под ложечкой, но тут же была задавлена инстинктом выжить. Сначала выжить. Я оттолкнулся от скользкого дна, мои движения были медленными и скованными. Одежда, мокрая и тяжёлая, тянула ко дну. Но несмотря на это я продолжал плыть по этому тесному металлическому коридору. Сознание начало медленно гаснуть, когда я выплыл из коридора в более просторное помещение. В нем я начал быстрее грести вверх в надежде найти воздушный карман или выплыть на поверхность. И удача улыбнулась мне, это был второй случай. Достигнув поверхности, я попытался сделать глоток так желаемого воздуха, но не смог. Легкие будто залили бетоном, и они не могли работать. Я, схватившись за какой-то выступ, чтобы удержаться на плаву, закашлялся в сильном приступе, и по горлу потекло немного соленой морской воды. Но это состояние быстро прошло, и легкие с новой силой вдохнули так желанный воздух. Насытившись им и немного придя в себя, я начал оглядываться в поисках лестницы или чего-то подобного, чтобы выбраться из воды. Но это было трудно, глаза еще нормально не открывались, а само место утопало в полутьме. С противоположной стороны виднелись металлические перила мостика, сам мостик, вероятно, был под водой. Собрав все силы, я оттолкнулся от поверхности и топорно, но доплыл.

Найдя металлическую лестницу с перекладинами и начав подниматься по ней, я наконец обратил внимание на руки. Они были руками утопленника. Кожа на пальцах и ладонях была мертвенно-бледной, сморщенной и разбухшей, напоминая старый пергамент, натянутый на распухшую плоть. Кончики пальцев были белесыми и облезлыми, будто их обварили кипятком.

«Я попал в тело утопленника в неизвестном затопленном помещении. Блять, не так я представлял жизнь после снятия метки».

Наконец забравшись на мостик, я двинулся к лестнице, неуклюже переступая почти по колено в воде ногами и опираясь на ржавые перила. И по мере продвижения мое новое тело начало преобразовываться. Это было одним из самых отвратительных ощущений в моей жизни — а я их пережил немало. Я чувствовал, как влага выдавливается из тканей, как сжимаются мышцы и натягиваются сухожилия. Зрение прояснялось, тяжесть в голове уходила, сменяясь привычной, хоть и уставшей, ясностью. Я добрался до сухой лестницы, ведущей куда-то наверх, и почти рухнул на нижнюю ступеньку, пытаясь отдышаться.

Поднял руки перед лицом. Мои руки пришли в норму. Вернее, руки этого тела. На них были мозоли и маленькие шрамы. Я сжал и разжал кулаки, проверил, всё ли в порядке. Вроде да.

— Чертов, Чак. Чертова истери… — начал я вслух, но фраза застряла у меня в горле.

По моей правой руке, от кончиков пальцев и выше, пробежала волна колющего, сухого жара. Я вгляделся. Кожа на руке не просто вернулась в норму — она начала усыхать. Мгновенно и необратимо. Она темнела, сморщивалась, становясь похожей на пергамент, обтягивающий кости. Живую плоть заменяла мёртвая, древесная оболочка, полная… моей силы? А на внутренней стороне предплечья, прямо на середине, появилась она — метка Каина. Параллельно с этим в моем сознании прокатился женский смех. Глубокий и бархатный. В нём не было ни капли тепла, лишь леденящая душу усмешка. Я вздрогнул, инстинктивно озираясь по пустому, затхлому трюму. Никого.

(Примерный вид руки гг)

— Блять, — хрипло выдохнул я. — Все не могло быть просто, да? Кто ты?

Ответ пришёл не звуком. Он возник прямо в моём разуме, как рождающаяся мысль, но чужая, громадная и холодная.

«Тьма».

Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Это было сильнее любого демона, любого ангела, с кем я сталкивался.

— Ясно... — протянул я, пытаясь совладать с дрожью в голосе. — А где я, просветишь?

Пауза. Мой разум будто скрипнул от напряжения.

«Не знаю».

Вот замечательно. Слепой ведёт слепого. Я посмотрел на свою высохшую руку.

— А что произошло до моего... вселения в это тело?

Новая пауза, на этот раз тяжелее и горше. И когда «голос» зазвучал снова, в нём плескалась бесконечная, холодная ярость.

«Мой братец... решил, что лучше уничтожить всё Творение... чем позволить ему достаться мне.»

У этой... сущности... есть брат. Сущности такого масштаба. И этот брат уничтожил мир. Весь мир Сверхов? Ад, Рай, Землю? Всё?

В голове у меня что-то щёлкнуло. Слова Чака: «Ты испортил мне черновик». И тут мне стало смешно от этой всей ситуации.

Сначала это был просто сдавленный звук, потом короткий, отрывистый смешок, а потом меня прорвало. Я засмеялся. Слезы выступили на глазах. Сидя на ржавой лестнице, я просто смеялся.

Холодное присутствие в моей голове сфокусировалось на мне с внезапным интересом.

«Что... смешного?»

Я с трудом успокоил спазмы в горле, вытирая лицо здоровой рукой.

— Да ни-ни-чего, — выдавил я, все еще давясь смехом. — Просто... нервы.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Нужно было перевести тему. Я поднял свою руку.

— Ладно... А это что? — я потряс рукой. — Это твой... подарок? Чтобы я тут не скучал? Новый вид проклятия?

Присутствие в моей голове будто бы изогнулось волной холодного раздражения. «Нет. Это не моё проклятие. Мой братец… всегда был более искусен в подобных… тонких манипуляциях.»

Она помедлила, и в ее «голосе» прозвучало нечто вроде досадливого уважения.

«Когда я вырывала тебя из его хватки… он успел напоследок вложить в тебя это. Искажённое эхо твоего старого проклятия, которому нужна пища».

Я замер, смотря на свою руку. Пищу? Какую пищу? Души? Энергию? Как у демонов, которых я поглощал?

Я хотел спросить, но не успел.

Присутствие в моей голове исчезло. Так же внезапно, как и появилось. Не с прощанием, не с предупреждением. Просто… ушло. — Ладно, понял. Придется узнавать все самому. Переходя по привычке на демоническое зрение, чтобы нормально видеть в этом темном месте, я почувствовал легкое жжение в метке, а сухость будто очень медленно распространялась. Хм… ну вот и приоткрыли завесу тайны. За демонические силы нужно платить. Осталось проверить “врожденную” способность от Азазеля и что жрёт проклятие. Ладно, нужно поторопиться и найти более освещенное место. Так что, встав с лестницы и потопав по ней вверх к открытой… гермодвери, хм, значит, корабль, да? Пройдя через нее, я очутился в полуразрушенном металлическом коридоре. Сейчас стали заметны очень тонкие и редкие линии в пространстве и на предметах, словно рыболовная сеть или паутина. Что это конкретно такое, определить не смог, но явно мистическая хрень. Что интересно, они будто огибали меня или, если не получалось, то просто проходили сквозь, не задерживаясь во мне. Мне же лучше, так что, больше не заморачиваясь, я двинулся дальше по коридору в поисках выхода отсюда. Немного поблуждав по этому лабиринту, я вышел на кухню. Отлично, выход на верхние палубы должен быть близко, но для начала нужно взять кое-что. Немного поискав по кухне, наконец нашел соль. Мало ли что, а такая вещь пригодится. Дальше направился в сторону двустворчатой двери и, пройдя через нее, вновь пошел по лабиринту для обслуги. Выйдя из очередного поворота, я попал в широкий и просторный коридор с иллюминаторами. Когда-то это место явно впечатляло своей роскошью, но сейчас от былой красоты ничего не осталось. Гнилые доски, по которым разбросаны сгнивший мусор, стены облупленные и покрытые плесенью, плафоны местами отсутствовали. И такая картина была везде, лайнер явно был заброшен давно. Наконец-то выйдя на борт через очередную дверь, в нос ударил прохладный морской воздух. Картина была не очень радостной. Всюду на горизонте, куда ни посмотри, простиралась водная гладь, причудливо играя под закатным солнцем. Пройдясь до носа этого корабля, я посмотрел на другую сторону, но и там не было суши. Думая, что делать дальше, я краем глаза заметил силуэт, стоящий недалеко от меня. Быстро развернувшись, я успел рассмотреть его перед тем, как он исчез. Это была девочка 12-13 лет в голубом платье. Осмотревшись по сторонам, я констатировал простой факт: я на палубе огромного, заброшенного лайнера с призраком или несколькими.

Силуэт девочки, мелькнувший у борта, не вызывал у меня страха. Раздражение — да. Усталость — конечно. Предчувствие головной боли — несомненно. Но не страх. Я уже давно не тот зеленый юнец, что только начинал охотиться на нечисть.

— Эй, малышка! — крикнул я, подобрав ржавый лом одной рукой, а вторую засунул в карман с солью и направился к тому месту, где она стояла. — Не убегай! Мне нужен гид по этому интересному месту!

Ответом мне стала абсолютная тишина. Только ветер гудел в обрывках такелажа, да волны с ленивым шипением разбивались о борт. Я дошел до леерного ограждения и оглянулся вокруг. Никого.

— Ну ладно, — проворчал я, возвращаясь на нос лайнера. Корабль был огромен, убраться с него было невозможно. На шлюпках? Их не было либо их давно сорвало штормами. Вплавь? До горизонта вроде 4 км, а после неизвестность, очень рискованно и сомнительно. Значит, оставалось одно — изучить это плавучее корыто вдоль и поперек. Повернувшись спиной к океану, я двинулся вглубь корабля, по узкому коридору, ведущему во внутренние помещения. Оказавшись в каком-то зале с расставленными тут и там гнилыми креслами и прочей мебелью. И тут я её снова увидел. Ту самую девочку. Она стояла в десяти метрах от меня, смотря на меня. Не шевелилась.

— Послушай, девочка, нам нужно… — но она снова исчезла. — Почему все не просто, а? Проходя залы и коридоры, ища план или табличку, где указывалась каюта капитана, возможно, там будут подсказки об этом месте и происходящим тут, если нет, то попытаю удачу на мостике. Спустя два часа субъективного времени я уже заходил в каюту капитана. Тут было бы достаточно уютно, если бы не обстоятельства. Справа в углу находилась небольшая деревянная тумбочка. На стенах висели фотографии кораблей, а под самой большой находился дорого выглядящий стеллаж, возле которого стояло зеленое кресло. По центру комнаты располагался массивный деревянный стол, на котором была лампа, настольный телефон и всякий мусор. Слева был широкий проем в небольшой личный закуток, из которого еще был проход в ванную комнату. Еще раз пробежал взглядом по закутку, я уже повернулся, чтобы осмотреть повнимательней стол, как передо мной резко возник еще один призрак. Не успел я это осмыслить, как вбитые рефлексы заставили тело действовать быстрее. Резко ударив рукой с металлическим ломом, чтобы дестабилизировать его. Но железка лишь прошла сквозь него со свистом. На секунду это ввело меня в ступор, пока я не вспомнил про соль в кармане. Но и она тоже прошла сквозь его лицо. После этого я уже хотел с помощью черной магии его жахнуть, и скрылся, как капитан заговорил.

— Ai-yai-yai, si comportano così quando vogliono parlare con il capitano della nave? — с усмешкой и наигранным разочарованием спросил он.

— Я вас не понимаю, вы говорите на английском? Русском? — хоть я и говорил спокойно, но внутри был напряжен. Ничего из классики на нем не сработало (останки врядли найду). Это же куда меня забросили? Капитан, человек зрелого возраста, смотрелся достаточно неестественно на фоне этой разрухи. Лицо с седыми волосами было типичным. Карие глаза, прямой длинный нос, губы с опущенными уголками, округлый подбородок. Но все лицо было бледноватым, даже на губах не было привычной красноты. А его белая форма была неестественно белой, только лычки были черными, да и разные металлические детали отливали золотом.

—Не стоит быть таким агрессивным, я не причиню вам вреда, странный пассажир, — сказал добродушно и с легкой улыбкой капитан.

—Извините, просто старая привычка с… работы, — я даже как-то смутился от этой ситуации. Но тем не менее задал вопрос, который появился из-за его слов. — Почему «странный»?

Пододвигая и усаживаясь на достаточно хорошо сохранившееся кресло,посмотрел на него в ожидании ответа.

—Я помню всех вошедших гостей на борт этого лайнера. И человек передо мной — уже часть этого места, — достаточно обтекаемо ответил капитан. — Можете теперь вы утолить мой интерес? Что за работа у вас такая, что вы бросаетесь ломом и солью?

—Я охотник… охотник на нечесть, — никак не отреагировав на его подколку, я задал следующий вопрос. — Можете рассказать об этом судне? И что здесь произошло?

Судя по тому,что говорит капитан, он понимает свое состояние и может ответить.

—Насчет первого вопроса. Вы находитесь на борту итальянского пассажирского лайнера «Антония Граца». Но насчет второго, ответить я не смогу, но смогу подсказать. — Он указал на книгу на столе, намекая взять ее.

Повинуюсь и беру ее,начинаю листать, и в один момент капитан останавливает меня на нужной странице. Я углубился в исследование содержимого минут на десять. И что могу сказать, лутше понимание ситуации не стало. Только то, что до катастрофы на корабль был поднят груз золота с затонувшего судна «Лорелея».

—А что насчет выживших? Совсем никого?

В ответ на мой вопрос он поднимает руку и показывает один палец.Затем просит перевернуть страницу, на которой находилось фото выжившего. Тщательно рассмотрев его и запомнив, я положил книгу обратно.

—Скажу честно, ни на грамм не стало понятнее, лишь появились новые вопросы, — откинувшись в кресле и начав смотреть на него в ожидании ответа.

—К сожалению, это все, что я могу для вас сделать. Но могу посоветовать посетить второй этаж и навестить маленькую девочку Кэтти, — улыбнувшись мне, он посмотрел на выход, явно давая понять, что дальше на расспросы о произошедшем не ответит.

—Ладно, спасибо и на этом. Кстати, Кэтти, случаем, не девочка в голубом платье?

Он лишь кивнул и исчез.

—Эх, блять, вак обычно не просто, а с ебучими загадками.

Встав с кресла,я направился в закуток, чтобы найти что-нибудь полезное для себя и найти чем закрыть свою руку. Её вид меня раздражал и постоянно напоминал об Чаке и его сестре.

Первым делом я проверил ванную,там я нашел опасную бритву — такая однолезвийная старая бритва, которой пользовался Суини Тодд, сыгранный Джонни Деппом в одноимённом фильме. Конечно, тут она была несколько попроще, но кровь на ней все же была, как и в раковине. Где я и нашел эту штуку. Кромка лезвия блестела и явно была заточена, но вот остальная часть была в пятнах ржавчины, а деревянная ручка со следами гниения. В принципе, как инструмент для разных нужд сойдет. Положив его в карман, начал осматривать оставшуюся часть помещения. В частности, шкаф для одежды. Открыв его, я увидел несколько комплектов повседневной одежды, запасную форму капитана, что до сих пор висела на плечиках. Конечно, все было, скажем так, первой свежести, но вполне пригодно для технических нужд сойдет. Так что быстро нашел перчатки с небольшими зелеными следами и пыльным налётом. Я очистил одну из них и натянул ее на правую руку. Конечно, вид все равно был привлекающий: во-первых, она белая, во-вторых, она висит на моей руке как на ветке. Но так хотя бы не бросается в глаза эта мумифицированная конечность.

Закрыв шкаф,я подошел к зеркалу, висящему неподалеку.

—Уф, пора посмотреть, как я теперь выгляжу. Хоть бы красавец.