От огня до пепла. Том I - Огонь

Когда я проснулся, в ушах закладывало от взрыва, напоминавшего гром. Меня что-то швырнуло с кровати. Издалека доносился ужасный, железный грохот, от которого ныли зубы. Затем ещё один взрыв гораздо ближе. Стекла в окошке звякнули и посыпались на пол, как льдинки. Я прижался к холодному полу. Сердце колотилось где-то в горле. А потом за окном стало светло. Но не так, как утром. Страшный, розоватый свет мигнул один раз снаружи, и стало видно все в комнате: и сундук, и дверь, и мои дрожащие руки. А потом пропал.

Сначала грохотание повторилось где-то далеко, со стороны ворот. Потом ещё ближе, как будто за этой стеной. Потом ещё. Казалось, огромный великан идёт по замку и лопает его стены, как мы с сестрой лопаем мыльные пузыри.

Может, от страха стало любопытно, а может, хотелось убедиться, что все ещё сплю. Я подкрался к окну, зацепившись рукой за колючий осколок на подоконнике, и осторожно выглянул в прореху, где раньше было стекло.

Наш замок горел.

Как огромный костёр, в который высыпали гору сухих веток. Длинный язык пламя лизал крыши зданий, а искры взлетали к небу, как сумасшедшие светлячки. От внешних стен ничего не осталось, только груда камней, из которой вырывалось пламя. Я видел, как на площади метались крошечные фигурки людей. Они бежали, падали, и их проглатывала эта жуткая красно-оранжевая дымка. Казалось, сам воздух дрожит от жара, и далёкие крики долетают до меня, как сквозь плотную подушку.

- АРИОН!

Крик прорвался сквозь грохот, где-то позади меня. Я вздрогнул и резко обернулся на звук.

В распахнутой двери, залитый багровым светом пожара, стоял брат Леонард. Глаза его были дикими, в правой руке свисал окровавленный меч.

- Ари! Ты в порядке? - голос срывался, он уже бежал ко мне через комнату.

- Д-да... - я смог только кивнуть, не в силах оторвать взгляд от его искажённого ужасом лица. - Брат Лео... что происходит?

Он не ответил. Леонард, не глядя мне в глаза, потащил за собой в коридор. Он шагал быстро и слепо, словно ведомый одним инстинктом - бежать.

Мы пробежали уже пол-этажа, когда сознание наконец прошил ледяной осколок.

- Лео, а где папа, и мама... и Люсия? - выдохнул я, едва успевая за его широкими шагами.

Пальцы Леонарда на мгновение сжали моё запястье. Он резко дёрнул меня за собой в боковой коридор. Челюсть его была сжата, а взгляд упёрся в конец перехода, отказываясь встречаться с моим.

- На нас напали, - его голос прозвучал глухо, будто сквозь стиснутые зубы. - Сестры... не видел. Не в комнате...

А родители? - пронеслось у меня в голове. Леонард не сказал о них ни слова. От этого молчания внутри всё сжалось в бумажный комок. - Они что...

Я не успел озвучить свои мысли. Мы резко свернули за угол и на полном ходу врезались во что-то мягкое. Я чуть не упал, но Леонард рывком удержал меня за руку.

Это оказалась Эльза. Она стояла, выставив вперёд локоть, прикрывавший Люсию. Моя сестра вся дрожала, спрятав лицо в складках платья служанки.

- Живы... Слава Эмилис, вы живы! - её голос дрожал, но руки были твёрдыми, когда она втянула нас в нишу. - Молодой господин, что происходит? Где лорд Грейвис?

Леонард молчал, его грудь тяжело вздымалась. Он смотрел сквозь служанку, словно не видя её.

- Леонард! - она схватила его за плечи. - Очнись! Где твой отец?

Он медленно перевёл на неё взгляд, и в его глазах плескалась такая бездонная боль, что у меня похолодело внутри.

- Главный зал... - он просипел. - Туда прорвались первые. Всё рухнуло...

Эльза на мгновение застыла, но тут же встряхнула головой.

- Надо уходить. Сейчас же. Всё рушится.

- Куда?! - я показал рукой в сторону окон, за которыми полыхало зарево. - Там всё пылает! На улице не пройти!

- В кладовке, - внезапно встряхнулся Леонард, и в его голосе пробилась слабая надежда. - В кладовке есть тайный ход.

Служанка резко повернулась к нему:

- Здесь? Тайный ход? Откуда ты знаешь?

- Отец... показал недавно. На случай... - Леонард сглотнул. - Он выводит далеко за город. В Пустоши.

Эльза, не разжимая рук, впившихся в плечи мне и Люсии, бросила взгляд в оба конца коридора. Её лицо, освещённое зловещим заревом, было похоже на маску из белого воска, но в глазах горел холодный стальной огонь.

- Тогда идём. И тихо, - её шёпот был похож на шипение раскалённого железа, опущенного в воду.

Мы ринулись вглубь замка, прочь от главной лестницы, в сторону глухих, редко используемых переходов. Винтовая лестница, по которой мы спускались, была узкой и тёмной. Дышать было трудно. Пыль и гарь щекотали ноздри и оседали в горле. Каждый наш шаг отдавался глухим эхом в каменном горне, и я боялся, что этот гул выдаст нас.

Мы ворвались в кладовку. Запах старого дерева, сушёных трав и плесени ударил в нос после гари из коридоров. Леонард, не тратя ни секунды, упёрся плечом в массивный дубовый шкаф, нагруженный кухонной утварью. Мускулы на его шее натянулись как канаты. С глухим скрежетом шкаф медленно пополз по каменному полу, открыв за собой низкую, почти невидимую в грубой кладке дубовую дверь, чёрную от времени.

- Быстро! Вперед! - его голос был хриплым от натуги, но в нём впервые зазвучала живая нота почти лихорадочной надежды. - Осталось чуть-чуть!

Служанка протолкнула в чёрный провал Люсию, которая всхлипывала, уткнувшись лицом в её платье. Я и Лео не успели войти, с лестницы, донёсся чуждый, гортанный крик, от которого перехватило дыхание:

- Здесь! Я видел! Один побежал вниз!

Взгляд Леонарда и Эльзы встретился на долю секунды. В нём не было ни страха, ни удивления - лишь мгновенное, безоговорочное понимание. Убежать незамеченными не получилось.

Брат резко повернулся на меня. В полумраке кладовки его лицо исказила страшная, нечеловеческая решимостью.

Он оттолкнул меня вглубь туннеля так, что я отлетел на несколько шагов, и тут же захлопнул тяжёлую створку. Щёлкнул массивный железный засов.

- Лео! - хотел крикнуть я, но из горла вырвался лишь сдавленный стон.

Железная рука Эльзы грубо зажала мне рот, пригвоздив к холодной стене. Её другое предплечье обхватило меня, не давая вырваться.

- Тихо, - её шёпот прозвучал прямо в ухо, обжигающий и безжалостный.

Раздался скрип, переходящий в сухой, скребущий грохот задвигающегося шкафа.

Затем лязг стали и тяжёлые шаги, ещё один чуждый возглас, полный ярости.

- Вот он! Убить!

Зазвенели мечи - коротко, отрывисто и страшно. Схватка была недолгой. На секунду воцарилась звенящая, давящая тишина, хуже любого шума.

А потом её пронзил крик Леонарда. Не крик боли или страха, а последний, яростный рёв обречённого зверя, полный ненависти, отчаяния и вызова. В нём была вся его жизнь, вся его ярость, всё, что он не успел сказать.

И сразу же за ним короткий, влажный, отвратительный хлюпающий звук. Звук, с которым падает на камни разрезанная надвое тыква. Только это была не тыква.

И снова тишина. Абсолютная, окончательная, мёртвая.

Рука Эльзы на моём рту ослабла. В полной темноте я услышал, как Люсия тихо, безнадёжно всхлипывает, и почувствовал, как по моему собственному лицу текут горячие, солёные слёзы. Мы стояли в холодной тьме, запертые снаружи не на засов, а на вечность.