От страха до любви...

Стояла привычная для Звезды сухая и теплая, но не очень жаркая, весенняя погода. Давно отгремели уже первые грозы, прошли ливни и закончилась высадка рассады в грунт. Установилась та самая приятная температура, которая когда-то, почти тридцать тысяч лет назад, и привлекла Первого в этом месте — некоторый компромисс между его непереносимостью жары и мерзлявостью его супруги.

Привычно на окраине возвышались секвойи, отгораживая Звезду от жарких ветров с уже начавших пыхать жаром степей, расположенных в нескольких километрах вглубь континента. Привычно шуршали листвой деревья, высаженные между зданием Звезды и озером, скрывающие небольшие тенистые аллеи, где друиды тщательно старались поддерживать атмосферу дикости и некоторой естественности и ощущение старого заброшенного парка.

Именно там, недалеко от озера, под защитой от посторонних глаз и располагался отдел по работе с несовершеннолетними, который местные часто называли просто «детским садом». Чаще всего там находились дети служащих Ордена, как самих странников, так и обслуживающего персонала, родители которых были в этот момент заняты на работе, реже — дети погибших при исполнении странников — их обычно матери забирали в Тейтон или любое другое поселение, коих на Звезде было не мало, но не всегда была такая возможность, поэтому детский сад пустовал крайне редко, тем более когда сюда привезли девочек с возможными способностями странниц.

Они и не знали другого — только старшая Ксения и Иджиби помнили своих матерей — остальные помнили только саму Ксен, пожилую домоправительницу Любу, да заботящегося о них Артура.

Из медицинского корпуса Ксен вышла, неся на руках спящего после процедур ребятёнка. Несмотря на все усилия нянечек, наблюдения и уроки, дети всё равно болели, таскали всякое, находили неприятности и травмировались с завидным постоянством.

Вот и в этот раз одно мелкое шебутное создание решило, желая показать остальным свою смелость, стащить с кухни задумавшийся помидор. Пропажу кухарка обнаружила быстро, как и мающееся после подвига создание. Теперь же, после всех необходимых процедур уставшее дитё было выдано назад и возвращалось, заснув, в небольшой детский сад у озера на руках русой девчонки.

Эльф, казалось, застыл на месте, и только слегка отросшие кончики ушей подрагивали, выдавая его нервозность. Внутри у него всё дёргалось настолько, что усидеть и удержаться на одном месте было почти невозможно, поэтому он слегка переминался с ноги на ногу, сжимая и разжимая кулаки.

К счастью, Лика отвлекла отца — она вообще очень умная и сообразительная для своих лет. Иначе ему бы пришлось разбирать руины… ой, простите, залежи документов, которые помнят ещё молодость Пресветлой. Отец всегда умел находить самое неприятное задание, особенно когда был зол.

В целом, он, конечно, сам виноват в случившемся. Он придумал, на первый взгляд, отличное устройство для Стражи — пистолет, который стреляет жидкостью, мгновенно застывающей на воздухе и превращающейся в прочную монолитную верёвку. Если прикрепить к такой верёвке крюк, то получится великолепное оборудование для скалолазания и не только.

Однако, как показала недавняя практика, для создания техники у него не хватает опыта, да и вообще руки не из того места растут. И вот, найдя, как ему казалось, самое безопасное и удалённое от отца место, он пытался записать свою идею.

Треск ветки показался ему оглушительным, и Ралф поднял голову, глядя на девушку с ребёнком на руках. Эльф сломал карандаш в руках, так сильно сжав его, что древесина треснула. Но какая-то сила снова подтолкнула его, и он, усмехнувшись, язвительно произнёс:

— Торопыга, куда несёшься опять.

Ксен резко втянула воздух, прижимая ребёнка к груди.

— Тихо вы! Спит же… — негромко ответила русая девчонка, её голос дрогнул, а пальцы впились в ткань одежды малыша.

— Да его пушкой не разбудишь… Разве что гаркнуть над самым ухом! Ты чем его накачала? Снотворным? Чтобы не брыкался? — он с трудом подавил желание схватить её за этот мерзкий пучок — лишь бы стереть это странное выражение с её лица.

— Нет. Ваши, врачи, — Ксен с теплом посмотрела на ребенка. — На спор утащил подпортившийся помидор… Дети…

— И зачем ты ребёнка заставила тухлятину жрать? — эльф подошёл ближе.

— Я?! — Её руки задрожали, но она лишь крепче прижала ребёнка, будто боялась, что эльф попытается его отнять. Её взгляд, полный негодования, остановился на эльфе, словно она была готова взорваться. — Знаете, лорд… Ваши предположения как минимум оскорбительны!

И, резко повернувшись, она ускорила шаг и поспешила к уютному домику у озера, который был её единственным убежищем в этом новом и полном опасностей мире.

— Оскорбиться может только тот, кто чувствует за собой, что он напортачил… — донеслось ей вслед от этого наглого эльфа.

От его слов Ксен, привыкшая с детства нести ответственность за других, замерла, не дойдя до конца парковой дорожки, чувствуя, как по ногам скользит холодный ветер с озера. Её сердце резко сжалось от чувства вины, и она обернулась, бросив мимолетный, полный потаённой грусти и боли, взгляд, но увидела только темные деревья, смыкающиеся над дорожкой. Эльф уже где-то скрылся, а его слова оставили в её душе тяжёлый осадок. Она не могла избавиться от чувства вины, которая словно невидимая тень следовала за ней по пятам.

Ксен отвернулась, чтобы скрыть слёзы, которые уже готовы были пролиться. Она знала, что не должна плакать, но не могла сдержаться. Она привыкла, ее так учили, что мир вокруг чуждый и враждебный, готовый в любой момент атаковать и ее, и ее подопечных. И новое место и людей здесь она воспринимала настороженно — и только Звезда, ее тепло, удерживали Ксен от Шага в мир, где было их пристанище все эти годы.

А эльф, сидя на своей ветке, продолжал вырезать стрелу. Его пальцы двигались с удивительной ловкостью, но мысли были далеко. Он не мог перестать думать о девушке, которая так внезапно появилась в его жизни. Он не мог понять: что же в ней такого — она была самой обычной — но стоило ему о ней подумать, как сердце начинало биться чаще. И хотя его самого воротило от его же поведения, но так она начала его хотя бы замечать.

Ксен, укрывшись за живой изгородью, устало вздохнула. Она вошла в домик, стараясь не разбудить других детей, уложила ребенка в детской. Затем она присела в гостиной и только тогда задумалась над поведением эльфа — и гневно фыркнула. Она не понимала, почему эльф так себя ведёт. Его поведение казалось ей странным и непредсказуемым, а временами начинало категорически её подбешивать.

Она подошла к окну и выглянула наружу. Ветер качал деревья, и их тени плясали на земле. Девушка нахмурилась, глядя на этот танец. В её голове крутились мысли о том, как решить эту ситуацию. Она не хотела ссориться с эльфом, но его поведение... Она не понимала что собственно такого она сделала, чтобы спровоцировать его поведение — ведь с другими он общается абсолютно нормально! Все попытки разойтись миром к успеху не приводили, а ссориться… она в принципе ни с кем не хотела ссориться.

— Всё нормально? — тихо спросила вошедшая Кристина.

Кристина была одной из немногих новых знакомых, к которым Ксен прониклась практически сразу. Женщина чем-то напоминала Любу. Правда, Кристина была более стройной и менее улыбчивой. С рыжими волосами, в которые уже забралась седина. Она была мягкой, тихой и очень теплой. Ее любили дети и с ней всегда предельно тепло и с любовью общались все странники. Она знала поименно всех и каждого в Звезде и, наверное, половину жителей остальных городов. По крайней мере она несколько раз рассказывала про семьи тех или иных странников или работников Звезды, что создавалось впечатление, что знакома она со всеми.

Ксен отвернулась от окна, её взгляд стал задумчивым и немного отстранённым. Она тихо пробурчала:

— Видимо… Просто такое нормально, что другого и не надо.

Странница присела рядом, почувствовав, что подопечной нужна поддержка. Она нежно коснулась плеча девушки, стараясь привлечь её внимание:

— Солнышко, что-то случилось?

Та вздохнула и пожала плечами, словно не зная, как выразить свои мысли.

— Даже не знаю. Просто не понимаю… Я же ничего ему не сделала…

— Кому? — Кристина нахмурилась, но её голос оставался мягким.

— Ушастому этому… — наконец ответила Ксен, в её голосе проскользнуло раздражение. — Вечно словно только я во всём виновата…

Кристина погладила подопечную по спине. Чтобы так доставать странниц в Ордене нужны были действительно серьезные основания.

— Это кто здесь посмел к тебе приставать? — она удивлённо приподняла бровь.

Младшая дернула рукой рукой, пытаясь отмахнуться от неприятных воспоминаний:

— Ну какое приставать… Просто иногда говорит всякое. Вроде и правильно говорит, но обидно как-то…

Кристина задумалась, её взгляд стал более суровым:

— Вроде подростков эльфов у нас сейчас нет… Но всё равно не дело — обижать.

Ксен горько усмехнулась:

— Да… Как я поняла, они порой в любом возрасте как подростки.

Старшая кивнула:

— Это только Правящий… Ну или когда влюбятся… Про только что поженившихся — я вообще молчу.

Девушка покачала головой:

— Не встречала… Да и как-то не горю желанием.

Кристина мягко улыбнулась некоторым воспоминаниям:

— И правильно. Их обычно в Рейвик отправляют… Там народ привычный к их выкрутасами… Ты хоть пойди поспи, а то забегалась.

Ксен кивнула, её глаза слегка оживились:

— Да, спасибо… Наверное поэтому и чушь кажется. Вы не волнуйтесь.

Когда она вошла в свою комнату, её взгляд сразу упал на небольшой букет свежих цветов, лежавший на прикроватной тумбочке. Их яркие лепестки, казалось, светились в полумраке, словно кто-то специально выбрал их, чтобы они выделялись. Удивлённо уставившись на цветы, она почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она начала внимательно осматривать комнату, словно ожидая увидеть что-то ещё, что могло бы объяснить присутствие этого букета. Но комната оставалась такой же, как всегда: уютной, но немного безликой.

Внезапно она ощутила, как её сердце забилось быстрее. Ее собственная комната, которая обычно казалась ей эдаким островком безопасности, теперь казалась чужой и непонятной. В голове мелькнула мысль: «Что, если кто-то чужой проник сюда?» Она почувствовала, как страх начал охватывать её, и ей стало трудно дышать. Долгие годы ее учили опасаться чужих. Хотя она их не видела ни разу, но страх за них Артура передался и ей. Да и мир, в котором они жили был опасен, кроме их небольшого участка на самом побережье.

С трудом подавив желание выбежать из комнаты, она осторожно подошла к окну и выглянула наружу. Но там не было ничего подозрительного — только знакомые очертания деревьев и кустов. Она попыталась успокоить себя, но тревога не отпускала. Спать расхотелось, и она решила вернуться к детям и наставнице.

Когда она вошла в общую комнату, Кристина заметила её и посмотрела с лёгким удивлением.

— Случилось что-то? — спросила она, отложив книгу, которую читала.

— Можно я лучше с вами? — тихо произнесла девушка, стараясь не выдать своего волнения.

— Милая, что случилось? — повторила Кристина, подвинувшись, чтобы девушка могла присесть рядом. Её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась насторожённость.

Наставница обняла её за плечи, стараясь передать ей своё тепло и уверенность.

— Не знаю. Просто мне одной… Неуютно, — поделилась Ксен.

Она присела рядом и задумалась, как лучше рассказать о том, что её беспокоит и как, не волнуя начальницу, рассказать о том, что кто-то повадился лазать на территории детсада.

— Давай, тогда ложись здесь, а я с тобой посижу.

— Да, спасибо… А с детьми тогда как?

— Обойду ночью, всё в порядке, давай, раздевайся и закутывайся.

— Хорошо… А то просто не порядок… Совсем не порядок…

— В чём не порядок?

— Эти цветы… — начала она, указывая на букет на тумбочке. — Они не растут на территории детсада. Да и я не помню, чтобы их приносила.

Кристина внимательно посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на букет. Что-то не давало ей покоя.

— А где ты нашла их?

— В комнате, — тихо ответила девушка. — Я обычно запираю её от детей, но тут…

Кристина нахмурилась.

— Так у людей и многих других рас цветы — это просто подарок и знак внимания понравившемуся человеку. Особенно для девушки. Хотя, и дети родителям и учителям дарят. В этом нет ничего криминального, милая. Это просто знак внимания. Я надеюсь, ты их хоть не выкинула?

Девушка почувствовала, как её лицо заливает краска.

— Ну, в прошлые разы цветы были местные, и я подумала… что это детишки ключ подобрали и балуются, — тихо ответила она. — А эти не с нашего участка, и я… испугалась.

Кристина вздохнула.

— Милая, на территорию Звезды никто без её позволения не пройдёт. Кто бы ни был — он местный.

Ксен кивнула, посмотрев на наставницу, но в её глазах всё ещё читалась тревога.

— Да, конечно, наверное… Я просто не подумала… Детей же выделять нельзя. Вот я и… Не стоило выкидывать, да?

Она посмотрела на Кристину с надеждой, что та поймёт её.

Кристина улыбнулась, но в её улыбке чувствовалась лёгкая грусть.

— Ох… Обиделся, наверное. А если парень… Так точно обиделся.

Девушка почувствовала, как её сердце сжалось от этих слов.

— То есть по моей комнате без спроса лазать я обидеться не должна? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.

Кристина задумалась на мгновение, а затем ответила:

— Ну, скажем так. Когда девушка парню нравится… А сказать в лицо боится, потому что вдруг откажет… Он ей может подкинуть подарок, что ли… Обычно — цветы…

Ксен почувствовала, как её губы дрогнули от обиды.

— Обалденная логика! — воскликнула она. — Он, видите ли, боится спросить в лицо, а я должна спать не у себя, потому что у меня внезапно не комната, а проходной двор!

Кристина тяжело вздохнула и обняла Ксению крепче, словно пытаясь передать ей часть своей силы и уверенности. Её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась решимость:

— Милая, не стоит так переживать. Мы во всём разберёмся. А пока давай просто отдохнём.

Девушка кивнула, но её мысли всё ещё были заняты этим странным букетом и тем, кто мог его оставить. Она чувствовала, что за этим букетом скрывается нечто большее, чем просто желание сделать ей приятное. Это было начало чего-то нового, что могло изменить её жизнь, её представления о мире и о себе самой.

Кристина выдохнула и улыбнулась, а в её глазах мелькнула тень воспоминаний. Она вспомнила, как муж… вернее, тогда ещё не муж, точно также таскал ей цветы. Они были простыми, но искренними, и каждое его появление с букетом было маленьким праздником. Но у них всё было проще: они знали правила игры и были частью одного мира.

— И… Что мне теперь делать? — тихо спросила Ксен, словно боясь услышать ответ. — Не могу же я прийти в комнату и в окно орать: «Выходи, знакомиться будем…». Да и какой дурак будет всю ночь так сидеть?

Кристина задумалась на мгновение, а затем ответила:

— Ну, хоть предположения есть, кто это может быть?

Ксен только покачала головой:

— Откуда? Да и кому это надо? Я ж с территории и не выхожу пока…

— А на территории? У нас же парней много. И неженатых хватает.

— Я общаюсь только по работе, правда… — заверила ее подчиненная.

— Это не значит, что ты не можешь понравиться какому-нибудь мальчику, — мягко заметила Кристина.

— Это же не делает меня обязанной, что он мне должен нравиться? — возразила Ксен, её голос звучал почти сердито.

— Нет, конечно. Но присмотреться-то можно… Может, и правда, понравится.

— Если он боится знакомиться, значит он мне не нравится… — отрезала девушка, её голос дрожал от волнения. — Наверное…

Кристина вздохнула и девушку Ксению по волосам. Её прикосновение было тёплым и успокаивающим, словно солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.

— Ох, милая… Мальчики они… Это на войне могут быть бесстрашными героями и великими спасателями миров… А в обычной жизни они настолько боятся, что сначала, можно сказать, прощупывают почву подарками и прочими знаками внимания. Часто да, анонимными. А тебе даже настойчивый достался… Большинство бы после первого выкинутого букета сдались…

Ксен выдохнула и расстроенно втянула голову в плечи. С одной стороны ей было искренне жаль этого робкого неизвестного паренька, который, вероятно, сейчас сидит где-то в тени и думает, что его подарок не будет замечен. Но с другой, такого грубого вторжения в свою жизнь она никак не ожидала.

— И как тогда дальше? — спросила она, её голос звучал тихо, почти шёпотом.

Кристина пожала плечами.

— Идти спать… Завтра будет новый день и возможно он принесёт ответы.

Ксен поднялась, чувствуя, как её ноги дрожат от усталости. Она кивнула, но её глаза всё ещё были полны тревоги.

— Спасибо… Попробую. Надеюсь, ответы будут хотя бы когда проснусь.

— Обязательно будут, — пообещала наставница, её голос звучал уверенно, но в глубине души она тоже не знала, что ждёт их впереди, Но была уверена, что никто не посмеет в Звезде обижать Странницу.