От заката до рассвета: вчера

Небо над мегаполисом наливалось тяжёлым багровым светом. Оттенок был настолько густым и насыщенным, что казалось, будто атмосфера пропиталась не воздухом, а вязкой, почти осязаемой субстанцией. Лука Вэйл стоял у панорамного окна своего кабинета на 87‑м этаже и смотрел вниз, на город, который постепенно погружался в тревожную полутьму.

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем старинных напольных часов в углу. Этот звук, обычно успокаивающий, сейчас словно отсчитывал оставшиеся мгновения спокойствия.

— Вы уверены в данных? — спросил Лука, не оборачиваясь. Голос его звучал ровно, но в нём угадывалась напряжённая сосредоточенность.

Руан, сидевший в глубоком кожаном кресле напротив, медленно поднял взгляд. Его лицо, изрезанное тонкими морщинами, оставалось бесстрастным, но глаза — холодные, проницательные — говорили о глубине переживаемого беспокойства.

— Более чем, — ответил он, доставая из внутреннего кармана тонкий металлический футляр. — Всё здесь. Расшифровка спутниковых снимков, аналитические отчёты, перехваченные шифровки. Картина складывается в единое целое, и она… тревожная.

Он положил футляр на стол — тот лёг с тихим, почти неслышным щелчком, будто подчёркивая значимость момента.

— Через 72 часа произойдёт то, чего мы опасались все эти годы. То, ради предотвращения чего были созданы специальные подразделения, разработаны протоколы, выделены ресурсы.

Лука наконец оторвался от окна и повернулся к собеседнику. Его взгляд скользнул по футляру, затем снова поднялся к лицу друга.

— Кто ещё в курсе?

— Только мы двое. И ещё… один человек, чьё имя я не могу назвать. Он передал это.

Руан достал из того же кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Бумага была старой, с пожелтевшими краями и едва заметными пятнами, словно пережила не одно путешествие сквозь время и пространство.

На листе от руки были выведены три строки:

«Ключ в „Прометее“.

Время — 72 часа.

Не доверяйте никому, даже себе».

Лука молча взял лист, внимательно вчитался в каждую букву. Строки казались простыми, но за этой простотой скрывалась тяжесть грядущих событий.

— «Прометей», — произнёс он наконец. — Проект по разработке квантового компьютера. Закрыт пять лет назад. Официально — из‑за технических сложностей. Неофициально…

— Именно, — перебил Руан. — Кто‑то оживил его. И теперь система, обладающая вычислительными мощностями, превосходящими всё, что человечество создало до сих пор, способна взломать любые защитные протоколы. Представьте, что будет, если она выйдет из‑под контроля. Если её направят против нас.

За окном раздался отдалённый грохот. Не взрыв, а скорее глухой удар, словно где‑то далеко рухнуло огромное здание. Сирены начали выть — сначала тихо, затем громче, заполняя пространство тревожным, монотонным звуком.

Лука вернулся к окну. Город внизу уже почти утонул в сумраке. Огни зажигались один за другим, но даже они не могли рассеять ощущение надвигающейся тьмы.

— У нас нет времени на раздумья, — сказал он, сжимая кулаки. — Нужно найти того, кто стоит за этим. Остановить его до того, как «Прометей» запустится. Или хотя бы понять, что именно мы пытаемся предотвратить.

— Есть одна зацепка, — Руан достал планшет, провёл пальцем по экрану. На дисплее появилось изображение — размытый силуэт человека, снятый, видимо, скрытой камерой. — Этот человек был замечен возле заброшенной лаборатории «Прометея» три дня назад. Мы не знаем его имени, но у него особый знак…

Он приблизил изображение. На левой щеке мужчины отчётливо виднелся шрам — тонкий, извилистый, напоминающий молнию.

Лука вгляделся в лицо на фото. Что‑то в нём казалось знакомым, но он не мог точно определить, откуда. Возможно, это был кто‑то из прошлого, кого он встречал мельком, или же просто черты лица напоминали кого‑то, кого он знал когда‑то давно.

— Начнём с лаборатории, — решил он. — Соберите команду. И постарайтесь не привлекать лишнего внимания. Особенно — тех, кто может быть связан с этим делом. Мы не знаем, кто ещё вовлечён. Кто может следить за нами.

Руан кивнул, поднялся и направился к выходу. Дверь тихо закрылась за ним, оставив Луку наедине с сумраком и тиканьем часов.

Он снова посмотрел в окно. Багровое небо стало ещё темнее, словно поглощало последние лучи света. Где‑то вдали, в глубинах города, тикал невидимый механизм. Механизм, который мог либо спасти мир, либо уничтожить его.

И только двое людей знали об этом. Двое, которым предстояло сделать выбор. Выбор, от которого зависела судьба всего человечества.