Отчий дом

Я жила в городе лет с шести, наверно. Может даже и раньше мама переехала вместе со мной в многоэтажку, я точно не могу сказать. Времени прошло много, а те воспоминания, что были о жизни в деревне, стерлись из моей памяти практически полностью. Хотя, есть одно, но я до сих пор не уверена, что оно настоящее.

Было лето. Точно лето. Зеленая высокая трава, яркое солнышко, бабочки и стрекозы летали рядом со мной, и я, кажется, засмотрелась на одну из ярких оранжево-черных бабочек, и вдруг ноги сами понесли меня.

Я шла к колодцу. Зачем, я и сама не знаю. Ведь я была еще маленькая, чтоб самостоятельно поднять тяжелое ведро с водой, но у колодца кто-то стоял, кажется, молодая женщина, она махала мне рукой.

– Подойди, дитя, - и протягивала конфетку, такую красивую, кажется с “мишками на севере” или “каракум”, точно не скажу, но фантик был знакомый…

Я было собиралась подойти и взять угощение, но тут меня окликнула мама.

– Алена, что ты там увидела? Пошли домой! - звала она.

А когда я оглянулась на ту приветливую тетю, она тут же нырнула в колодец, как будто ее здесь и не было, только юбка мелькнула.

– Мама, мама, там тетя в колодец упала! - показывая на то место, где только что стояла женщина, тараторила я.

– Там же не было никого, что ты выдумываешь.

– Нет, там тетя, ей надо помочь! - не унималась я.

И она все же сдалась и подвела меня к колодцу, чтоб я своими глаза удостоверилась, что там никого нет. А оттуда, с самого дна, та тетя смотрела на меня и грозила пальцем, я заплакала и сказала, что она там. Но мама лишь еще сильнее прижала меня к себе и быстро-быстро понесла домой. Кажется, это был последний день, когда мы жили в деревне…

Уже к вечеру мама собрала вещи, и мы поехали в город. Мы жили у бабушки с дедушкой. Двухкомнатная квартира, мы с мамой в одной комнате, ее родители в другой. Взрослые почему-то все время ссорились, кажется, нам здесь были не особо рады. Но я не уверена, ведь когда мне исполнилось десять, дедушка с бабушкой заболели, и наше присутствие стало жизненно необходимым для них.

Отца я, тогда тоже видела в последний раз, он отказался уезжать, а когда мы жили в городе, то ни разу не навестил. Мне было обидно и больно, но мама говорила, что это к лучшему. Хотя, на мое восемнадцатилетие я получила от него конверт, там было письмо. С удивлением я его открыла и прочитала.

“Дорогая дочь, - гласило письмо, - тебе уже должно было исполниться восемнадцать, а значит, ты уже взрослая и должна понять все, что произошло тогда, в тот летний солнечный день. Я надеюсь, ты помнишь ту женщину, что стояла у колодца. Так вот, она не игра твоего воображения, она настоящая, и ты можешь видеть то, что неподвластно другим. Я бы хотел тебя предостеречь от использования своего дара, он не принесет тебе ничего хорошего. Ведь если ты видишь их, то и они видят тебя! Будь осторожна!

И еще, я уже стар, я старше твоей матери, да и жизнь в моих условиях не прибавляет спокойствия. Поэтому я хочу попросить тебя, ни в коем случае не приезжать в свой дом, точнее, когда он станет твоим, документы наследования оформлены на тебя. Договорись, чтоб его просто продали и все, забери деньги и потратить их на учебу или на первый взнос на свое собственное жилье, в общем, реши сама. Я хочу, чтоб у тебя все было хорошо. И прости меня за все. Твой папка!”.

Прочитав эти строки, я вдруг вспомнила, как мама в тот день ругалась на отца, называла его психически больным человеком и орала, что и я унаследовала его заболевание. Он же отпирался, утверждая, что это все дар, дар видеть почивших, и когда я вырасту, этот дар может открыться в полную силу, и надо меня обучать. Но мама и слышать не хотела ни про какое обучение. Она хотела лишь одного, чтоб я больше никогда не видела ничего выходящего за грань реальности.

И в городе ее план удался. Меня закрутила нормальная жизнь, и даже если я что-то улавливала краем глаза, то тот круговорот, который крутился вокруг меня, не давал мне времени рассмотреть показавшееся внимательно. А со временем я и замечать перестала.

Но вот, когда я уже заканчивала институт и злилась на отца, за то что не помог с деньгами на обучение, раздался телефонный звонок. Звонили из больницы, оказывается отца привезли на срочную операцию и он оставил наши координаты, но вот откудау него мой номер ума не приложу, он ведь никогда не звонил мне. И вот теперь я являюсь единственным родственником, который должен позаботиться об усопшем.

Мама не бросила меня в этом нелегком деле, и вдвоем мы все организовали и решили похоронить его на ближайшем кладбище, так как в деревне у него не было никого из родных.

И через пару месяцев я получила документы о наследстве. И придя к маме озвучила свою мысль, что хочу вернуться в отцовский дом, о предупрждении в письме я уже забыла.

– Не вздумай! Я не для того тебя из этого болота вывозила, чтоб ты сама, по собственной воле, в него лезла!

– Мам, я хочу найти старые фотографии, я хочу посмотреть, как мы жили в моем детстве, может у него что-то сохранилось?

– Ален, не лезь туда, не надо. Я тебя Христом Богом заклинаю! Не лезь! - не унималась матушка.

И чтоб окончаельно ее не расстраивать, я сдалась.

– Хорошо, я договорюсь с риэлтором, чтоб там мне нашли покупателей и все без моего появления в этом доме сделали, - про себя решив, что в выходные точно возьму билет и поеду, хоть в приличный вид все приведу.

Мама успокоилась, а я заказала билеты на электричку. Конечно, их можно было купить и придя на вокзал, но я хотела быть уверенной, что точно попаду на нужный мне поезд.

Пару дней пролетело, как один миг. И вот я уже сижу в вагоне и наблюдаю за пролетающими мимо деревьями. Мне повезло, был какой-то очень хороший вагон, здесь даже столики были и сиденья мягкие. Людей, кроме меня, было немного. Две бабульки, что расположились за столиком, как на природе, и с удовольствием что-то ели, запивая чаем из бутылки. Подростки, мамы с детьми, несколько любителей заложить за воротник, как только выдастся свободный день, и все, вагон был почти пустой.

Ехать было недолго, чуть больше двух часов, и вот я вышла на нужной мне станции. Взглянув на общее запустение, я почувствовала себя неуютно. Кроме меня, здесь никто не вышел. Деревянный помост под ногами, чуть покосившаяся будка, в которой раньше сидел человек, следивший за поездами, и сломанный шлагбаум.

На улице было лето, как в тот самый день, который я помнила из детства, и яркая зелень рябила в глазах. Светло-голубое небо, на котором не было ни облачка, и теплый ветерок. А еще припекающее солнце, от которого, казалось, можно потерять сознание.

Достав из кармана смартфон и найдя там навигатор, я попыталась сориентироваться и даже нашла нужную дорогу. Хотя не найти ее было бы сложно, так как она была по факту одна. И весело и бодро я пошагала в нужном мне направлении.

Пройдя пару развилок, сверяясь со стрелкой на девайсе, я вышла к нужной мне деревушке. Марьино, гласила почти облезшая надпись на указателе.

И взглянув на общее запустение, поняла, что папенька мой весьма преувеличивал цену его угодий. А точнее, я поняла, что этот проклятый старый дом смогу продать только за ту сумму, за которую можно будет купить максимум велосипед, и то если мне очень повезет…

Здесь было домов десять всего, может пятнадцать. Я не была уверена, что из того, что я видела, было домами, а что хозяйственными постройками. Но все здесь выглядело обветшалым и заброшенным. Некоторые дома покосились, у парочки даже зияли огромные дыры в крыше.

Завалившиеся заборы и покосившиеся калитки были у каждого дома, что навевало на мысль о полной заброшенности сего поселения. Но вот в одном дворе мелькнул мужичок, а в другом женщина с ребенком, а значит все же надежда какая-то есть. Вот мальчишка бежит мне навстречу, держа в руках огромную жабу.

– Эй, погоди! - окликнула его я.

Но он лишь вылупился на меня диким взглядом и припустил со всех ног в первый попавшийся двор. Я не стала его преследовать, кто его знает, что здесь творится.

И найдя нужный, судя по документам, номер дома, вошла во двор. Все было нараспашку, и я уже даже начала переживать, что все, что было в доме, растащили. Но нет, сам дом был заперт на амбарный большой навесной замок, ключ от которого у меня и был. И в доме все было на своих местах. Вот старый пузатый телевизор, а вот обшарпанный диван, вот ковер на стене, его узор я тоже помню, так как рассматривала его перед сном. И даже допотопная хрустальная люстра с маленькими хрусталиками, что отражают блики света на все окружающее, висит на своем месте.

В доме стоит неприятный запах сырости и затхлости. Окна закрыты, даже форточки заперты изнутри. Немного повозившись, я открыла все настежь, надеясь, что летний знойный воздух быстро приведет дом в более жилой вид. Тем более, что я собиралась ночевать сегодня здесь. Я знаю, что это опрометчивое решение, но у меня уже был куплен билет на утреннюю электричку, что забрала бы меня отсюда.

На кухне нашлась газовая плита и баллон с остатками газа, что уже радовало, а вот электричества в доме почему-то не было. Но решив, что раз есть электроприборы, то значит электричество должно быть, я отправилась на поиски счетчика и нашла. Старый еще со съемными пробками электроприбор венчал собой стену, а рядом с ним была маленькая полочка, на которой нашлись сменные детали. Попыхтев и поругавшись, я заменила перегоревший элемент и клацнула тумблером, ничего не произошло.

Я достала телефон и посветила на полку, где виднелась какая-то бумажка. Изучив ее, поняла, что это расписание, по которому дают электроэнергию, и к вечеру здесь все же должно быть светло, а пока есть свечи, и даже керосиновая лампа, которая нещадно воняла. Сделав выбор в пользу свечей, я отправилась изучать дом. Нашла на кухне лючок в подпол, а в сенях лаз на чердак, после чего я немного подумала и все же отправилась на поиски лестницы.

Я обошла весь двор, заглянула в надворные постройки. Кажется, у отца были куры и еще какая-то живность, и я пожалуй даже рада, что кто-то ее забрал, и сейчас она не лежала здесь, сдоxшая от голода, и не смердела на всю округу. Но все же лестницы я не нашла нигде, зато нашла какой-то инструмент и мой старый детский стульчик для кормления. Воспоминания накатывали волной, и с каждым разом становились все отчетливее и отчетливее. Теперь я вспомнила, как сидела в этом стульчике, и мама кормила меня кашей, а к нам зашла женщина с младенцем. Но мама почему-то ее не замечала, та походила по дому, и тут малыш расплакался, и она ушла.

А потом я почувствовала, что пора бы подкрепиться, и отправилась в дом. С собой у меня была еда быстрого приготовления и чай, кофе на кружку. Оставалось найти воду и вскипятить ее. Чайник нашелся сразу, а вот за водой пришлось идти на тот самый колодец. Мне кажется, с того времени он не изменился, ну почти, только разве что стал более ветхим и перестал прикрываться сверху крышкой, и теперь там, наверно, плавает всякий мусор. Да, точно, я вспомнила, когда я была еще меньше, на колодце лежала такая деревянная крышка, чтоб дети туда не лазили, а когда видела ту женщину, крышки не было, и мама ее точно не снимала… И сейчас крышки нет.

Женщины у колодца тоже нет. Но все равно страх не отпускал меня, пока я подходила ближе. Мне казалось, что вот стоит мне только заглянуть внутрь, как длинная костлявая рука схватит и потащит меня на дно. Преодолевая уже практически животный ужас, я заглянула внутрь и никого не увидела, ни женщины, ни костлявой руки…

Вздохнув с облегчением, я скинула вниз ведро и начала крутить за ручку, чтобы наматываемая цепь поняла ведро. К моему удивлению, рабочую часть колодца держали в хорошем состоянии, так чтоб им можно было пользоваться, и он даже не скрипел при поворотах. И вот ведро поднято. Так как для меня это был первый опыт, то я с трудом разобралась, как зафиксировать ручку, чтоб снять ведро.

Перелив воду в свою тару, я отправилась домой.

Когда я пришла и поставила чайник на плиту, меня начало мучить ощущение, что здесь кто-то был в мое отсутствие. Но я ведь запирала дверь на замок, привычка из города. Но проверив и поняв, что все на месте, я занялась подготовкой к обеду. А пока я копошилась, помыла кружку и тарелку от пыли, что-то клацнуло, и кухню залило желтоватым неярким светом, от которого глазам было неприятно. Казалось, что не хватает света, что я нахожусь в какой-то подземной норе...

Подготовив все и поставив завариваться, я решила проверить комнаты. В доме их оказалось аж три, больше чем в нашей городской квартире. Но в каждой комнате лампочка была только одна, хотя некоторые люстры были рассчитаны на несколько, по всей видимости папенька экономил. Но и в этом свете можно было рассмотреть скудное убранство. Вот фото его родителей, вот его детское, армия и свадьба, а вот они с мамой, выписка из роддома, а вот я уверенно стою, на этом фотогалерея заканчивается. Есть еще сервант со старой советской хрустальной посудой, и несколько картин репродукций того же времени. А вот полки с книгами. Альбомов, которые представляли для меня интерес, так и не видно. В сенях рядом с лазом висит та самая лестница, которую я почему-то не увидела сразу.

Но для начала я решила поесть и накидать в своей голове план действий. Немного поколебавшись, я решила начать с подпола, пока еще светло, и мне не так страшно туда лезть. Хотя, может вообще туда не лезть? Может, ну все это нафиг, взять пару фотографий со стены и поехать на обратной электричке домой?

Я достала телефон и только сейчас поняла, что он не ловит сеть и из-за этого почти полностью разрядился. Выключив девайс в надежде, что он мне еще пригодится, я решила не устраивать панику. Тем более, что до станции идти больше часа и торчать там в ожидании поезда не самая умная идея, а завтра утром точно едет нужный мне состав, и у меня даже куплены билеты, уговаривала себя.

Закончив с едой и немного осмелев, я полезла в подпол. Там, как и ожидалось, ничего интересного не нашла. Банки с заготовками, проросшие овощи… Осмотревшись и проверив почти каждый угол, я уже было направилась к выходу, как раздался громкий и страшный звук. Я подпрыгнула и выскочила из подпола пулей. Но потом все же взяла себя в руки и заново спустилась вниз, чтоб удостоверится, что это всего лишь навсего очередная взорвавшаяся банка с компотом. По хорошему, конечно, стоило это все отсюда выкинуть, так как запах они создавали не особо приятный, но я решила, что времени у меня и так мало, а я еще и половины дома не осмотрела.

И закрыв подпол, я полезла на чердак, пристроив рядом стоящую лестницу. На чердаке было пыльно, очень душно и жарко. От раскаленной крыши парило, балки, по которым я старалась передвигаться, были плохо обтесанные, и посадила несколько заноз. И самое неприятное, не нашла там вообще ничего интересного. Наши люди на чердаке хранят совсем не то, на что стоит смотреть, здесь старые вещи и дырявые кастрюли, много пыли…

– А ты думала, как в американском кино? Открыла, а там комната, а в ней коробка со всем, что искала? - со смехом спросила я себя, чтоб развеселить.

Но от этого неожиданно стало не весело совсем, вспомнилась мамина ругань, и подозрение о моем психическом нездоровье закралось в подсознание.

Спустившись, я принялась за осмотр дома. За окном раздавались детский голос и смех, но было в этих звуках что-то неестественное, а может это просто я себя накручиваю. Но выглянув в окно, я никого не увидела и, пожав плечами, приступила к дальнейшим поискам.

Альбомы нашлись ближе к вечеру, неожиданно для меня под диваном. Решив разложить старый диван, чтоб спать на разобранном, в ящике под ним я увидела практически все то, что искала. Там были мои детские вещи, старые альбомы, и альбом моих родителей, несколько моих детских фото и игрушки, часть из которых от времени начала рассыпаться прямо в руках. Аккуратно собрав свои воспоминания в пакет, я прошлась еще раз по дому и выбрала себе несколько вещей, которые хотела захватить на память. После чего взглянув на часы, поняла, что пора уже и спать ложиться, а то не ровен час просплю. И только сейчас я поняла свою главную оплошность, я не поставила телефон на зарядку. Поругавшись на себя, я подключила его к источнику питания и легла спать. Чтоб уже через пять минут услышать, что свет выключился, и все в доме затихло.

Зато не затихло снаружи дома. Там кто-то ходил, кажется, под самыми окнами, было слышно как под его ногами ломается сухая трава. Единственно что радовало, это то что я закрыла окна и двери на ночь. Не то чтобы я боялась местных жителей, но все же не известно, чего можно ожидать в этих глухих местах. Вдруг зверь какой из леса дикий ночью в дом прокрадется?

А через несколько часов к монотонному шорканью добавились еще голоса. Что они говорили, было не слышно, но они были недовольны и, кажется, даже злы. Мне казалось, что я слышала, как они скреблись в окна и дверь. Я думала, что я не усну, но вот за окном забрезжил рассвет, и я моментально провалилась в сон. Чтоб вскочить по будильнику. Глядя на время и пытаясь сообразить, где я, и что происходит, я поняла, что будильник звенит уже не первый раз, и я опаздываю на электричку.

Взяв все, что мне было нужно, и надев наушники с веселой музыкой, я закрыла за собой дом и бодрым шагом направилась на станцию. Сегодня погода была другая. Дул промозглый ветер, пахло чем-то не живым, точнее мертвечиной несло откуда-то из домов. Небо заволокло серыми тучами и иногда начинал моросить противный дождик. Под утро же, по всей видимости, был ливень, и теперь дорога стала сырой и скользкой, пришлось идти вдоль нее, надеясь на свою память.

Зонта у меня не было, и уже через полчаса я была сырая. И когда подул очередной порыв ледяного ветра, я оступилась и, поскользнувшись, шлепнулась в дорожную лужу. Возвращаться я не видела смысла, у меня все равно нечего надеть, поэтому я стоически шла до станции. Прошло, по моим ощущениям, часа два, и я вышла к той же самой деревушке. Ругаясь про себя, направилась в сторону дома, надеясь, что смогу там найти хоть что-то, что поможет мне согреться, да и может где-то в шкафу найдутся мамины вещи, которые она не взяла с собой…

Когда я шла по улице, то краем глаза замечала движение в окнах, но когда я поворачивала голову, то там уже никого не было, лишь пару раз увидела чуть колышущиеся занавески.

Придя домой, мне показалось, что меня здесь ждали. Что здесь стало как-то теплее и уютнее… Или это мое воображение нарисовало картину теплого дома после холодной и промозглой улицы. К моей радости, в шкафу действительно нашлась старая мамина одежда, которая даже оказал мне в пору. Так что я разжилась футболкой, теплым свитером и старыми модными вареными джинсами…

Снова появилась электроэнергия, и я решила зарядить телефон, а заодно и посмотреть телевизор. Но последний, к сожалению, ничего не показывал, кроме белого шума, чем весьма меня расстроил.

В моем рюкзаке нашлись еще пара пачек лапши и кофе. Так что обед у меня был, а вот ужин я решила пропустить. Неизвестно, что еще завтра будет. За окном уже началась откровенная гроза. Сверкали молнии, лило как из ведра, раздавались раскаты грома. И вот сверкнуло, выбило пробки, и мой стоящий на зарядке девайс выключился, чтоб больше уже не включиться.

Вот пожалуй теперь мне по настоящему стало страшно. Если раньше даже не работающий телефон создавал иллюзию, что я смогу позвать на помощь, стоит мне только добраться до станции, то сейчас я поняла, что я здесь одна, мама не знает, где меня искать, и если случится что-то непредвиденное…

Проверив еще раз все окна и двери, я закуталась в одеяло и уснула, глядя, как за окном колышутся ветки от порывов ветра. Чтоб проснуться от раската грома и увидеть за окном страшное белое лицо, которое тут же исчезло, как и мой сон.

Пролежав на диване до утра, смотря в окно и ожидая, что там еще кто-то появится, я решила, что надо поговорить с местными. Ну не может же так быть, чтоб сюда не ходил какой-то еще транспорт. Дорога-то идет куда-то, а там куда она идет, точно должны быть другие люди. Надо только знать, как часто ходит транспорт. Хотя за все время, которое я здесь пробыла, я не слышала ни одной машины.

Дома оказались пустыми, заброшенными уже несколько лет, если не больше. Здесь никто не жил и, видимо, последним жильцом этой Богом забытой деревушки был мой отец…

Нет, но ведь я видела людей, я слышала смех, слышала шаги, и тот мальчишка с жабой… Может здесь рядом еще одна деревушка есть, и они оттуда сюда приходили?

– Но зачем? - спросила я сама себя, а потом и ответила, - деревня, работы нет, вот они из старых домов и забирают, что получше, чтоб в хозяйство пустить или продать.

Эти аргументы мне показались весьма достоверными, и на этот раз я пошла в другую сторону. По началу дорога была с клочками асфальта, но потом стала полностью земляной, а позже вообще перешла в пешую тропинку, которая затерялась в лесу меж деревьев. Поняв, что так я никуда не приду, только еще сильнее заблужусь, мне пришлось развернуться и пойти назад. Как и по пути сюда, ни машин, ни людей я не встретила и через пару часов вернулась туда, откуда начинался мой путь, в проклятую деревню, Марьино!