Отцы и дети 2

Этим тёплым вечером я сидел в турецком кафе Месопотамия неподалёку от Топкапы, и пускал кольца дыма одновременно общаясь с местным. Русский он знал плохо, а Турецкий я понимал ещё хуже, поэтому болтали на английском. Я рассказал свою байку, а он поведал свою.

Если девушкам разрешать самим выбирать себе мужей, то они выйдут за барабанщиков, или зурнистов [музыканты с особой турецкой дудкой]

(с) восточная народная мудрость.

В прежние времена, может в соломе, а может в решете, жил один дервиш [так называют странствующих аскетов, примерно, как монахи, но в Исламе] Зенги-Ата. И шёл он как-то босой по Кимерии [так раньше Крым называли], и вдруг видит башня новая стоит, десять лет назад когда шёл тут же, не было её. А вокруг башни гулиабани [а так турки называют кутрубов, которые иногда, если год жаркий, долетают и до степей из арабских пустынь] собрались и кладку разбирают своими огромными лапищами. Стукнул раб Божий посохом в каменистую азиатскую почву, и произнёс имя Всевышнего, от чего встала шерсть дыбом на загривках чудовищ, покрылись они холодным потом, и громко вопя полетели на юг, в свои бесплодные земли. И как только подножие башни освободилось от монстров, увидел дервиш что смогли пролом в стене сделать злые духи, но недостаточно великий для них, а из пролома голос старик услышал девичий: "Спасибо тебе, добрый человек что гулиабани прогнал, уж думала я что изгложут они мои косточки, но не чем мне за доброту отплатить, не оставил мой отец ничегошеньки мне. Но расскажу тебе историю сестры моей названной. А ты её перескажешь в мейхане, и нальют тебе воды, и дадут пите за это, вот и рассчитаюсь с тобой"

И начала дева из башни рассказ свой.

Может правда, а может придумка, но жил в Топкапы хакан, то есть правитель из тюрков по имени Осман. Был он богат и могуществен, вот только злой дух оку распробовал детей что у его жён и наложниц рождаются, и никто из младенцев и первой недели не могли пережить, сразу же умирали. Собрал правитель своих визирей [министров] и мудрецов. Что мне делать, чтобы хоть дочь хоть сын у меня выжил - спросил владыка у своих слуг верных. - Мой хакан, выкопать пещеру надо под землей и пусть твоя женщина что младенца под сердцем несёт, там родит, не увидит оку дитя, и таким образом мы его обманем.

И повелел вождь тюрков - сделайте рабы мои, пещеру под землёй, укрепите стены камнями, и украсте толстыми коврами чтоб плача детского враг мой не услышал, и дверью закройте медную чтоб не сломать было, и воинов охранять отрядите из янычаров глухих, чтоб не подкупить их, а всех строителей убейте, не должен никто секрета жилища скрытого знать.

Так рабы Османа и поступили, и родилась в подземелье дочь правителя, а оку запах царственного дитя чует, но найти не может, этим и спаслась девочка, от смерти верной. И росла в подземелье, общаясь лишь со слугами, и читая книги. И от того, что Солнце её кожу не сушило ни дня, выросла она самой красивой девой на всю Османскую империю, и за лик её белый, назвали девушку - Фатьмой [что переводится с персидского как - светлолицая].

Но стало ей болезно, без Солнца, и Луны и Звёзд. На сердце туман. И наскучали ей и люди, и рассказы, и даже королевские алмазы, и попросилась она отца хоть на день погулять на свободе. Были уже у Фатьмы болезни женские, подумал хакан, что не очень нужна дочь чудовищу оку, и разрешил на день погулять по дворцу, полюбоваться розами в гюльбахче, посмотреть, как дышит море. И впервые увидела дева небо, и первый раз её щек коснулось солнце, а когда наступила ночь, и бриллианты множества звёзд рассыпались на бархатном небе, и как лучший из цветов над горизонтом поднялась луна, зарыдала красавица от увиденной красоты и от того, что поняла, чего была лишена долгие годы. И сказала: "Отец лучше смерть от оку, чем опять под землю уйти. Позволь рассказать тебе"

Убил один пастух волчицу, а сына её пожалел, себе оставил, и начал воспитывать как пастушью собаку. Вырос волчонок огромным зверем, и стал грозой настоящих своих сородичей, и надёжным стражем для овец, а всем собакам - вождём. Но каждый раз, когда скорбный вой с гор слышал, тосковал молодой волк, и так его жажда воли грызла день ото дня, что прыгнул он однажды с утёса для того, чтоб хоть недолго быть свободным.

Кивнул хакан дочери, мол понял намёк, а сам велел своим визирям да слугам больше и близко девушек к книгам не подпускать. Разрешил вождь жить её на земле, и построил для неё дворец из хрусталя и алмазов, где и поселилась дочь Османова с рабынями. А монстр оку, наверное, забыл за это время вкус детей правителя и не тронул её.

И много людей приезжало в Истанбул что полюбоваться на дворец, и в том числе молодой купец, сын купца из Кимерии - Али, и плыл он на своём корабле мимо дворца, и увидела его Фатьма и сразу полюбила (может потому что не знала до этого мужчин, кроме отца), а парень как взглянул на Фатьму, то и вовсе его сердце забилось столь сильно, что упал без чувств.

И вернулся Али домой, а девушка стала умолять своего отца чтоб дал он ей корабль, и команду плыть через моря. И сказал хакан, вот тебе корабль из красного дерева, мачты из яхонта, паруса из шёлка и команду из евнухов, морскому делу обученных. И приплыла Фатьма в Кимерию, и опять увидел её Али-купеческий сын, и послал он свою сестру Гульназиру узнать, как с Фатьмой встретиться. Увидела дочь купца что сестра на брата похожа, и поняла кто подослал девушку, решила провести их и говорит: "Не каждому разрешаю на себя посмотреть, пусть пришлёт мне ожерелье жемчужное", а когда принесла сестра Али подарок - скормила своенравная Фатьма жемчужины попугаю. Мелок жемчуг, за такую обиду, пусть твой брат построит мост золотой, и сделает ложе палисандровое на вершине, и ждёт меня на нём, там покажу ему себя. Повиновался сын купца, залез в долги перед йехуддимами, воздвиг мост золотой, и рубинами его украсил, вокруг розы цветут, алые как кровь, а на вершине ложе палисандровое, лёг на него и стал ждать Фатьму. Пришла капризная дева и сказала: "Фи розы, я так личико себе исколю", и ушла на свой красный корабль. Загрустид Али и попросил сестру опять пойти к дочери хакана, и узнать, что ещё сделать чтоб с красавицей повидаться. Опять пошла Гульназира к Фатьме, а та ей - очень расстроил меня брат твой розами своими, пусть выроет могилу около моста, умрёт и в эту яму ляжет, встану я рядом, и сможет он любоваться сколь захочет. Возопил Али слезами горькими, но делать нечего, вырыл могилу у моста золотого, съел он трав горьких, и ягод чёрных, и умер лёжа в земле сухой. Встала рядом с телом холодным Фатьма, и от сильной любви и красоты ожил Али. А Фатьма взяла его за руку и мужем назвала. А после того, как спустились они с ложа, спросил её купец, зачем были все эти издевательства? А за то, что влюбил меня в себя, а потом сразу уехал.

И сели они как муж и жена на корабль, и поехали к хакану, в Истанбул. А Гульназира насмотрелась, как её брат ловко женился, и сама упросила отца чтоб он отпустил её учится делам торговым в столицу северных варваров, а сама думает может и себе мужа богатого найдёт.

Вот тебе моя сказка, за то, что спас от гулиабани.

Зовут то тебя как, дева? Гульназира. И вроде как опешила пленница башни этому совпадению. А Зенги-Ата не удивился, и сам историю рассказал.

Но когда вернулась дочь купеческая к отцу, и расспросил он её, хорошо ли она себя вела, не опозорила ли его честное имя, нет, сказала Гульназира. А отец по щеке её ударил, лгунья. Вышла из тени старуха, которую отец за ней тайно присматривать отправил, и всё рассказала, что девушка делала. Покраснела, блудница, глаза потупила, а отец велел башню построить рядом с городом, и замуровать туда дочь заживо, без еды и воды.

А меня сюда отправил, потому что дух неупокоенный выл денно и нощно, и людей честных пугал. Спас я твои кости, но душу уже не спасти от ада.

Шишь давно погас, и ночная тьма поглотила город Константина, мой собеседник тоже умолк, пахло жасмином и муоззин звал со своего минарета людей, чтоб они восхваляли Бога. А может это виноват сладкий дым? Или я что-то забыл и перепутал? Ведь было это много лет назад, когда мы с любовью моей жизни впервые посетили древнюю крепость. Мы держались за руки и вместе смотрели как багровый шар ныряет в морские воды, я пообещал, что обязательно вернёмся...