Отдел возмездия 2. Диктатура пролетариата

Время, чтобы убить Рубина, я выбрал самое подходящее. В том смысле, что уже стемнело. В остальном всегда можно найти время, чтобы убить человека. Когда тебе за это платят деньги и это санкционирует государство, вскоре это превращается в рутину.

Я сидел на пятом этаже подъезда многоквартирного дома, из тех, что уже коммуналки, но еще и не знаменитые сталинские высотки. Обычный дом, полный шумов и криков, разговоров и пересудов. Поднялся я сюда недавно, пятнадцать минут назад, потому что к этому времени Рубин обычно должен был уже вернуться домой.

В руке я держал завернутый в газету цилиндр со спусковым крючком. Это был отравляющий пистолет, с секретным механизмом, выпрыскивающим в лицо жертве пары яда. При нажатии спускового крючка внутри разбивалась ампула с цианистым калием в газообразном состоянии.

Его пары через две-три минуты приводили к закупорке артерий и смерти жертвы от остановки сердца. Химики из лаборатории уверяли, что следы яда должны исчезнуть до их возможного обнаружения при вскрытии. В составе яда был не только цианистый калий, а еще и другие новейшие разработки. Для наибольшего эффекта ученые рекомендовали стрелять в жертву на высоте груди, чтобы пары, поднимаясь, попали в дыхательную систему.

Сейчас в ожидании прихода объекта я стоял на лестничной площадке и наблюдал за двором из небольшого окна, на всю ширину подъезда. Отсюда прекрасно просматривались подходы к подъезду.

Рубин, которого я должен был списать, вообще-то не заслуживал особого внимания спецслужб. Он был уголовник с многолетним стажем, несколько раз отсидевший за грабеж, кражу со взломом и убийства. По такому тюрьма плакала, а то и расстрельная команда. Хотя сейчас в СССР смертную казнь отменили. Правда, Зверь недавно говорил, что вскоре введут вновь, в связи с делом, которым нам предстояло заняться.

Вот тогда-то милиция и уголовный суд и могли заняться Рубином, кличка которого, кстати произошла из-за того, что он однажды во время грабежа устроил резню и убил семью жертвы, включая малолетних детей. Из-за этого и других жестоких убийств руки его были по локоть в крови, поэтому коллеги и прозвали Рубином, красиво и поэтично.

Подобного рода субъекты, как я сказал, вовсе не подпадали под сферу нашего интереса, но в последнее время Рубин несколько раз встретился с неким Скворцовым, которого МГБ подозревало в связях с агентом ЦРУ по кличке «Рихард Вагнер». Личность агента пока еще выяснить не удалось, но зато было доподлинно известно, что Рубин по заданию Скворцова в прошлом месяце убил заместителя директора некоего института микробиологии, где, в том числе, велись разработки новейшего биологического оружия. Заместитель директора, оказывается, некоторое время сотрудничал с «Рихардом Вагнером» и передал ему часть секретных документов, но затем, когда попал под подозрение, мог запеть и выдать всю шайку-лейку с головой. Поэтому Рубин его и списал. Причем заодно вместе с ним жену и племянника, подростка двенадцати лет, с особой жестокостью, хотя мог бы обойтись без дополнительных жертв.

— Мы не можем допустить, чтобы подобного рода субъекты якшались с иностранными агентами, — сказал Зверь, когда давал мне задание. — То есть, конечно, мы не можем допустить, чтобы вообще иностранцы орудовали на территории Советского Союза и вынюхивали наши секреты, но когда для убийства они привлекают подобного рода типов, это превосходит все мыслимые пределы. Наши коллеги из МГБ попросили разобраться с Рубином, чтобы он больше не мог путаться под ногами. А заодно проверь на нем новое отравляющее оружие.

Помнится, я тогда недовольно скривился.

— Возникает вопрос, почему «Рихард Вагнер» не воспользовался услугами их Корпорации М для устранения неблагонадежного зама? Или у них закончились исполнители, после моих героических деяний?

Зверь тогда недовольно хмыкнул.

— Ты у нас герой, да вот только работаешь, как слон в посудной лавке. Вот тебе первое задание, где ты должен все сделать чисто, мирно и спокойно, так, чтобы даже младенцы в люльках не проснулись. А насчет Корпорации М ты прав, по имеющимся у нас данным, у них не было надежных агентов в пределах видимости, поэтому пришлось прибегнуть к услугам Рубина.

К слову сказать, во время списания Койота, моего первоначального задания в Отделе возмездия, действительно вышло так, что я действовал зачастую напролом, без соответствующей тишины и изящества. Из-за этого я, кстати, остался без ордена и повышения по званию, спасибо, что хоть в Отделе оставили. Теперь от меня категорически требовалось соблюдать режим секретности, иначе я выскочу из конторы самым быстрым способом.

— Больше я тебя прикрывать не собираюсь, Миша, — сказал мне тогда Зверь, когда ознакомил с заключением комиссии, расследовавшей мои похождения при охоте на Койота. — Здесь сказано, что ты нарушил все мыслимые и немыслимые нормы и правила. Товарищ Сталин долго думал, оставить ли тебя в составе Отдела, но потом все-таки решил предоставить тебе еще один шанс. На этот раз уже последний. Больше никаких проколов, все должно быть сделано чисто, без сучка и задоринки.

И вот теперь я сидел и ждал Рубина, и при этом немного волновался о том, как пройдет операция. Я следил за объектом уже третьи сутки подряд и каждый раз операция срывалась по независящим от меня причинам. То Рубин приходил не один, то вообще не явился. Если и сегодня он опять явится не один, а с компанией, придется перенести операцию на завтра. А если не получится завтра, то на послезавтра. Или еще и еще дальше. Пока все не будет готово для чистой работы.

Дверь на пятом этаже открылась и мне пришлось изобразить из себя пьяного, улегшись на холодном полу площадки и храпя во весь голос. Рубашку для этого я специально вытащил из штанов, чтобы смотрелось расхлябаннее, голову прикрыл газетой, рядом положил пустую бутылку «Советской» водки. Мимо меня прошла женщина, недовольно засопела и пробормотала:

— Вот алкашня, уже вообще ничего не стесняются.

Я дождался, пока ее шаги утихнут внизу и снова встал у окна. Надеюсь, пока я валялся, Рубин не подошел к подъезду. Но нет, уголовник пока так и не появился.

Ждать было скучно и я, как обычно, вспомнил события недавних дней. Все-таки, помимо продолжения службы в 13-м отделе, у меня были и личные причины для того, чтобы разобраться с Корпорацией М. Мне никак нельзя было вылететь из конторы, по крайней мере, до того момента, пока я не освобожу Лену или не узнаю, что с ней случилось.

После того, как я получил в Челябинске послание от Корпорации М о том, что Лена находится у них, прошло полтора месяца. За это время я успел полностью восстановиться и даже пройти новый курс обучения в спецшколе отдела. Для этого меня вывезли за город на полигон спецшколы и обучали новинкам вооружения и основам тактики ведения боя в городских условиях. Причем боя, бесшумного и не привлекающего внимания.

На мои запросы о судьбе Лены мне было несколько раз отвечено, что на почтамте в Ленинграде до сих пор никаких инструкций для меня так и не поступило. Затем, во время одного из приездов на полигон Зверь сказал мне:

— Рекомендую уже считать ее мертвой. Вряд ли они особо с ней церемонились.

— Зачем только они похитили ее? — спросил я тогда у руководителя. — Что им давало ее похищение? Я что, настолько ценная личность, чтобы на меня оказывать воздействие?

Я тогда только вышел из спортзала, где проводил дни и ночи, для того, чтобы избавиться от назойливых мыслей о том, что это я подставил Лену под удар. Причем сделал это не только в прошлой жизни, но и в этой. Усиленными тренировками с цепями, веревками и гирями я старался отвлечь себя от грустных дум. Кроме того, я постоянно проводил учебные бои с Волгиным Сергеем, тренером по рукопашному бою. Большую часть ночей я проводил в тире, расстреливая мишени из всевозможных видов оружия, по большей частью с глушителем.

— Я думаю, что Емеля схватил ее, чтобы обеспечить себе заложницу на случай твоего нападения, — ответил Зверь. — А уже потом они решили попробовать таким образом воздействовать на тебя. Заманить в ловушку и списать. Вот чего тебе следует опасаться, а не думать о судьбе девушки. Она уже, к сожалению, мертва, так что рекомендую задуматься о том, каким образом мы сможем использовать это обстоятельство в своей работе.

— О мести, само собой, даже думать нельзя? — спросил я.

— Ну конечно, — ответил тогда Зверь. — В нашей организации это непозволительная роскошь. Мы не былинные герои, которые спасают девушек от драконов. Мы просто люди, которые делают свою работу по очистке нашей страны от враждебных элементов. Как дворники. Ты же не будешь мстить куче мусора?

— Буду, — тут же ответил я. — Потому что эта куча мусора проглотила мою девушку.

Зверь вздохнул и покачал головой.

— С такими мыслями ты не уедешь далеко в нашем деле. Оставь мысли о мести и спасении девушки. Просто делай свою работу. Как только мы получим новые сведения по этому делу, я тебе сразу сообщу.

И вот теперь, даже через полтора месяца, когда я впервые вышел «в поле» после реабилитации и нового обучения, никаких новостей от Лены так и не поступило. И это терзало меня больше всего. Я отказывался признать ее мертвой. Пока не увижу тела, ни за что не смогу считать ее мертвой.

В это мгновение я увидел через окно подъезда, что во дворе показался высокий брюнет. Руки в брюках, в зубах папироска. На голове кепка. Взгляд пренебрежительный, оценивающий. По сторонам смотрит, как царь, походка ленивая и расслабленная.

Это был Рубин. И он был один, без компании. Значит, работаем.

В соответствии с инструкцией я достал из кармана штанов ампулу с противоядием, расширяющим артерии, сломал и поднес к носу. Подышал, наполняя легкие и приготовил ядовитый пистолет, продолжая держать его внутри свернутой газеты. Мысли, как и обычно перед операцией по ликвидации, вдруг стали четкими и ясными, все постороннее отступило на задний план. Я был готов к убийству.

Внизу стукнула дверь подъезда, по ступенькам послышались шаги. Я начал спускаться вниз, надеясь, что никто не вылезет из квартиры и не помешает мне на самом интересном месте.

С Рубином мы встретились на площадке между вторым и третьим этажом. Я кивнул ему, приветствуя и когда он прошел сбоку от меня, поднес газету к лицу и выстрелил.

— Ах ты сука! — сказал Рубин и потащил руку с пистолетом из кармана, но тут же ослабел и повалился на пол. Сначала на колени, а потом и лицом вниз.

Я продолжал спускаться, как ни в чем не бывало. Неужели это все? Действительно, все прошло четко и легко, как по маслу. Я оглянулся на безжизненное тело уголовника и затем оно скрылось из глаз за пролетом лестницы.

От радости и возбуждения я чуть было не забыл принять вторую порцию противоядия, но вовремя опомнился, достал ампулу, сломал, поднес к носу и вдохнул резко пахнущие испарения. Затем я вышел из подъезда и пошел по двору, стараясь не идти слишком быстро и не привлекать внимания.

Пистолет все еще находился у меня в руке, завернутый в газету. Он был одноразового действия и поэтому от него требовалось поскорее избавиться. Я прошел пару кварталов, проверяя нет ли хвоста и отыскал мусорку. Надел шерстяные перчатки, достав их из кармана и разломав оружие на части, бросил в бак.

Оглядевшись, я не заметил за собой никаких подозрительных взглядов и отправился дальше. Пройдя к ближайшей телефонной будке, я набрал известный мне короткий номер и сказал в трубку:

— Это бухгалтер. Активы списаны без остатков.

— Принято, — ответил в трубке благожелательный мужской голос и связь оборвалась.

По инструкции теперь мне полагалось «пройти фильтр», то есть залечь на дно на два дня, пока мой куратор не проверит факт списания объекта и не убедится, что я не наследил за собой. Только после этого я мог вернуться на базу.

Поэтому я отправился еще дальше, пересек Москву-реку и нашел свой грузовичок ЗИС-5, в просторечии «трехтонка», потому что грузы именно такого веса он мог беспрепятственно поднимать для своего здоровья. Усевшись в него, я снова проехался по городу, проверяя за собой хвосты, а затем поехал в пригород.

Там я снял на два дня дачу и с пользой провел на ней время, тренируя память, для чего заучивал сведения из Большой Советской энциклопедии 1949 года издания. Кроме того, я почти без перерыва делал массу изометрических упражнений, развивая свои и без того сильные руки и ноги.

К сожалению, по той же самой проклятой инструкции, во время нахождения «на фильтре» мне запрещалось вступать в добровольные контакты с другими людьми и я с тоской смотрел, как на соседней даче веселится компания молодых людей, двое парней и три девушки. Стараясь не попадаться им на глаза, я проводил время в душной комнате и считал часы, когда смогу вернуться в отдел.

После положенного срока я снова связался с конторой и получил подтверждение, что работа выполнена чисто и мне можно возвращаться на базу. Вздохнув с облегчением, я приехал в 13-й отдел и едва успел переступить порог, как получил сообщение, что Зверь хочет побеседовать со мной.

Подобное приглашение могло означать, что угодно, от серьезных неприятностей до скупой похвалы и я переступил порог директора нашей «мокрой» конторы с некоторым опасением. Видимо, я все-таки где-то напортачил при выполнении последнего задания, поэтому полковник и хочет по горячим следам вставить пистона мне в зад.

Начальник, как обычно, сидел за своим огромным столом, расположенным перед не менее огромным окном и свет оттуда падал прямо на лицо его собеседника, в то время как лицо самого Зверя оставалось в тени. Хорошая уловка, не спорю.

— Ну что, поздравляю, операция проведена безупречно, — сказал Зверь, тут же развеяв все мои страхи. — Правда, ты возился с ним довольно долго, но результат того стоил.

— Он все время был не один, — объяснил я. — То друзей приведет, то женщину. Пришлось ждать.

— Вот именно, вот этого я и хотел от тебя услышать, то, что ты научился наконец ждать, — довольно улыбнулся Зверь. Сейчас он опять играл роль добродушного начальника подразделения, эдакого Деда Мороза, улыбчивого и готового вынуть подарок из мешка. Для людей, не знакомых с тайными сторонами его личности, эта маска казалась истинной его натурой. Но я-то знал, что при необходимости Зверь может стать одним из самых безжалостных людей на свете. — В нашем деле без терпения и ожидания ничего не добиться, а идти напролом никогда не следует. Времена сейчас, понимаешь ли, такие, когда мы должны действовать тайно и бесшумно. Я вижу, что ты вроде бы усвоил эту истину.

Я кивнул.

— Что еще отрадно видеть, так это то, что ты наконец оставил свою склонность к шуточкам низкого пошиба, — все с той же довольной улыбкой продолжал Зверь. — И это тоже не может не радовать.

Я состряпал вежливую улыбку и наклонил голову в ожидании дальнейших его речей. Действительно, со времени похищения Лены у меня и вправду пропало желание острить по любому поводу. Болтать на эту тему у меня не было ни малейшего желания.

— Ладно, теперь перейдем к главному, — сказал Зверь, чутко уловив мое настроение и прекратил улыбаться. — Я отправляю тебя на следующее задание. Прямо сегодня и прямо сейчас. Ты поедешь в Ленинград и должен будешь до полусмерти избить нашу отбившуюся от рук сотрудницу.

Вероятно, в глазах моих застыло немое удивление, потому что он тут же добавил.

— Но это еще не все. Это, так сказать, поверхность айсберга и я тебе сейчас объясню, что таится под водой.