Отмщение магов

В самом сердце древнего города Эллерия, вечером утопающего в лазурных огнях кристаллических фонарей, в уютном доме - школе за одной из множеств неприметной дверью с выцветшей надписью "Осторожно: энергия нестабильна!" пряталась лаборатория, способная вызвать радостною дрожь у самого опытного архимага. Стены её были увешаны пыльными полками, на которых теснились бутыли с разноцветными эликсирами, клетки с загадочными существами и нечто, напоминающее оживший скелет чайника. Воздух пах озоном, сушёной малиной и отчаянными попытками что-то не сломать.

Здесь творил — или, скорее, экспериментировал на грани безумия — юный маг по имени Калеб Ардэн. Ему было всего семнадцать, но это не помешало ему уже дважды случайно поджечь факультет некромантии, однажды случайно превратить декана в мраморную статую, и навсегда изгнать из библиотеки демона пыльных страниц, которому он однажды задал слишком логичный вопрос.

Калеб был тощим, как метла, с вечно взъерошенными медными волосами и глазами цвета разбуженного грозового неба - темно синими почти чёрными. Он носил халат, на котором можно было изучать историю его ошибок: пятна зелёной слизи, ожоги от заклинаний, и — почему-то — следы лапок неизвестного происхождения.

Сейчас Калеб стоял у лабораторного стола, держа в руках пузырёк с ярко-синим дымом, который, по его расчётам, должен был превратить булыжник в хомяка. Или наоборот. Он нахмурился, буркнул что-то непечатное и пролистал свой зачарованный дневник — тот тут же зашипел в ответ и попытался укусить его за палец.

— Ну уж нет, — пробормотал Калеб. — На этот раз всё пойдёт по плану.

План, как водится в таком возрасте ещё не знал об этом или считал ученические проделки слишком невинны чтобы учитывать их.

А в это время далеко на юге, в замке, где даже тени шепчутся, кто-то произносил его имя…

*****

На следующий день повторилось всё то же самое. Вечер медленно опускался на Академию Высшей Магии Тар’Калейн, словно тёплое покрывало, сотканное из сумерек и звёздного света. Величественные башни школы, вздымающиеся над холмами, отбрасывали длинные тени на выложенные мозаикой внутренние дворы. Каменные стены дышали древностью — каждая трещина в них хранила секреты заклинаний, забытых даже преподавателями. Над шпилями порхали светящиеся шары — ночные стражи, созданные из чистой маны, а в высоких окнах мерцали огоньки: кто-то ещё штудировал свитки, кто-то пытался приручить фамильяра, а кто-то, как Калеб, намеревался вновь сыграть в прятки с физикой.

Вокруг главного купола — обсерватории Архимагов — мягко покачивались в воздухе зачарованные платформы. Они скользили в воздухе с грацией рыб в воде, перенося учеников между факультетами. А внизу, под сводами арочных переходов, уже раздавались звуки вечерней переклички: кто-то играл на зачарованной лютне, кто-то спорил о природе иллюзий, а кто-то снова пытался зажечь свечу, читая Ignis Lux… и получая в ответ дымящиеся брови.

Именно по одному из таких переходов шла Линия Д’Асэри, лучшая подруга Калеба. Её походка была неспешной, но уверенной — как у человека, знающего цену каждому своему слову и каждому заклинанию в рукаве. Она была высокой, с чёрной, как безлунная ночь, кожей, которая поблёскивала в лунном свете так, будто её соткали из обсидиана. На голове у неё красовалась густая масса туго закрученных локонов, собранных серебряной шпилькой в форме полумесяца. Её глаза были жёлтого цвета и смотрели на мир с умом, который невозможно было обмануть.

Линия была одета в практичный магический мундир синего цвета, украшенный золотыми вставками и плетёной эмблемой факультета Призывов — стилизованной гидрой с шестью хвостами. На поясе у неё висел зачарованный браслет-фолиант, в котором хранились её личные заклятия, заметки и, как подозревал Калеб, рецепты пирогов или каких- ни будь блюд её бабушки, которые почему-то не получались при неправильной температуре.

Она сворачивала за угол, направляясь в сторону лаборатории Калеба, уже предчувствуя запах гари, или тонкого намёка на бедствие положение и его фразу:
— Линия, всё под контролем! Наверное.
И, как обычно, это значило — пора снова спасать день.
Замок Д’Асэри, родовое поместье Линии, возвышался на окраине Великой Пустоты — области, где рассвет казался забытым, а ночь обволакивала мир густым, почти осязаемым мраком. Это было место, где сама тьма имела голос. Не грозный, не злобный — но шепчущий, зовущий, древний.
Тени здесь не прятались от света. Они жили своей жизнью, множественные ущелья и пещеры давали столько мест которые прятали от солнца что теням здесь было в радость. Ещё вчера Линия вечером вспоминала своего лучшего друга сидя в замке.
Замок был выстроен из чёрного камня, впитавшего за века шепоты, магию и много чего ещё. Его высокие шпили терялись в низких тучах настолько он был высок, а окна светились мягким, зелёным светом — светом ламп, питаемых лунным маслом. Повсюду извивались арки, лестницы словно уходили в никуда, но Линия отлично знала куда и зачем они ведут ведут это был её дом и возвращались обратно, зеркала шептали имена, давно забытые людьми, но не замком.
В центральном зале, окружённом колоннами с барельефами теневых духов скал, Линия стояла перед широким зеркалом, держа в руке кристалл с переливами глубокого фиолетового.
Тени суетились вокруг неё отбрасываемые свечой га стены замка — сгустки темноты с тонкими, гибкими формами, похожие на ветер в человеческом облике особенно когда они падали на изображения тех же самых теней. Они словно тревожно шептали, сбивались в углы, словно их преследовало что-то незримое. Линия насколько помнила себя всегда видела одну и ту же эту картину.
— Спокойно, — произнесла Линия мягко, но уверенно обратившись к стенам. — Вы дома. Я здесь.
Она провела рукой по воздуху, и из-под ног поднялся лёгкий магический ветер. Заклинание теневого плетения обвило её фигуру, и одна за другой тени начали сливаться с её мантией, исчезая в складках ткани, где им было безопасно. Их голоса стихали. Мир вновь обрел баланс.
В тишине раздался глухой удар — древний гонг под потолком пробил шестой вечерний час. Линия вздохнула.
— Школа ждёт. Мне надо быть там к семи Калеб будет ждать меня.
Они встречались почти каждй день и сегодняшний ничем не отличался от других.
Она подошла к каменному трону отца, у которого лежал её дорожный посох — чернёное дерево, украшенное лунным обсидианом. Над ним мерцал знак: стилизованная рука, сливающаяся с тенями. Линия провела пальцем по древнему символу рода, и на ней тут же возник привычный мундир ученицы Академии — строгий, глубокого цвета ночного неба, с рунами защиты, вплетёнными в воротник.
С шорохом раскрылась арка портала. За ней светился проём, ведущий прямиком к вратам Тар’Калейна. Линия на секунду задержалась, повернулась к теням, теперь мирно покоящимся под потолком, и тихо сказала:
— Не бойтесь. Я вернусь до следующей луны.
И, не оборачиваясь, шагнула в свет.
Магия замка вновь осталась наедине с тишиной. Но даже в этой тишине тени какбудто шептали её имя — с уважением. И с надеждой.
Калеб сидел на перилах балкона факультета Элементалистики, болтая ногами над бездной, в которую сбрасывали особенно неудачные зачарованные предметы. У него за ухом торчало перо, мантия была застёгнута не на ту пуговицу, а в руках он вертел яблоко, которое по необъяснимой причине тихо исчезало на глазах пока Калеб лакомился им.
Платформа на воздушном потоке плавно подплыла к балкону. Линия сошла с неё с той лёгкой грацией, с какой лисица входит в лес — бесшумно, но с полным контролем. Посмотрела на Калеба, скрестила руки:
— Ты опять игнорируешь сигнал "первая пара дополнительных занятий начинается через три минуты"?
— Я предпочитаю думать, что я… опережаю время и даю ему фору, — ухмыльнулся Калеб, одним движением приглушив хруст яблока заклинанием "тихо-тихо". — Угадай, что у нас сегодня?
— Если ты скажешь "весёлое приключение", ничего сложного я сдам тебя декану.
— Лучше! Шестидневный учебный кошмар. - Калеб испугался угрозы так как Линия запросто могла его сдать. - Смотри:
Первая вечерняя пара — Предмет "План Действий" . Наш любимый профессор Дрилл преподаёт "План действий" на отлично. Он и его идеи просты "все катастрофы можно избежать если разложить по диаграмме простые элементы из предмета "Плана действий"".
Линия кивнула.
— Главное не задевать его и даже не смей высмеявать его карту вероятностей . В прошлый раз она дериктриса съела ученика в переносном смыле, но когда увиделпа его родителей подумала в прямом.
— Вторая дисциплина которую будем изучать — Вики. Не путай на уроке с Викой из лавки зелий. Да мы будем учить Энциклопедию и как с ней работать. Это тот нудный анализ например волновых потоков для контр магии. У меня нос и уши шевелится, когда он объясняет фазовые сдвиги.
— А мне нарвится Вики.
- Вот и не говори об этом просто молчи.По крайней мере там можно поспать с открытыми глазами, — сказала Линия. — Я так и сдала зачёт.
— Третья —изучаемая нами наука Разногласия. и закончится всё в десять вечера. Аналог магической психологии. Будем "разговаривать с гневом" и "обнимать внутреннего зверя".
— Если кто-то сегодня заплачет, я снова выиграю спор с факультетом оборотней, — фыркнула Линия.
- А ты спорила что кто-то заплачет?
- Да
— Итак в десять вечера Четвёртый предмет — Создание Миров. Опасно. Весело. Помнишь, как Дерек сотворил карманную вселенную?
Линия кивнула:
— Помню вот и тревожно.
— Пятая — Механика. Тебе будет весело, когда новички вечно путают синтаксис рун. Слишком много углов.
— Просто. Всё тебе просто.
— И наконец, шестая — Исторические Маги. Профессор Кальтур. Бесконечные даты, и всё, что ты делаешь неправильно, "позорит великих".Мы закончим в час ночи я уже предупредил родителей что это первый дополнительный факультатив и что вернусь в час...чтобы не пугались что из портала появился кто-то. Потом ты же знаешь, вечером будут преподовать один предмет, и предметы будут менятся в зависимости от дня недели, и завтра мы в школу не идём на первые три урока можнно поспать.
— Не забудь, у него у професора историка Кальтура на посохе встроен детектор лжи, — напомнила Линия. — И он заставляет его пищать для драматичности когда ученики начинают вести себя очень шумно.
Калеб вздохнул:
— Как ты думаешь, сколько придёт учеников считаюших что уроки можно случайно пропустить, не попав в другой временной поток?
— По моим расчётам — два. Ты и я. Потому что во-первых у тебя не хватит дурости пропускать уроки, а во вторых помоему мы только двое управляем времеными потоками, а прогул это очень серъёзно искажает временые линии. Потом прогульшики начнут учиться у своей будущей версии, а мы к этому времени будем уже ой как далеко.
— Надо попробовать, понаблюдать за самоубийцами — задумчиво сказал Калеб. — Может, они уже сдали всё за меня.
Линия взяла его за мантию и повела к входу.
— Пошли, герой будущего. Ты даже не граф, даже не барон, а ученик и зачем так жестоко рассуждать.
- Но я стану.
- План Действий начинается через минуту. А ты даже не знаешь, где твоя тетрадь.
— Я знал, что что-то забыл…Но не думал что тетрадь.
Линия достала запасную и протянула ему.
— Я взяла прау копию. И ещё одной — на случай, если её съест твоя лабораторная дейтельность.
— Ты — мой любимый человек. -сказал Калеб.
— А ты — мой ежедневный квест по выживанию.
И они скрылись за дверью факультета, в котором уже раздавался голос профессора Дрилла:
— Итак! Предположим, что вас атакует стая разумных метёл. Ваш план действий? Быстро, пока не поздно!
Профессор Дрилл влетел в аудиторию, как ураган, заключённый в мантию. Его фигура была угловатой, как диаграмма критического пути нарисованая в виде человека, и точно так же предсказуемо-непредсказуемой. Мантия у него была цвета мокрой стали, покрытая смешными дизайнерским схемами, стрелками, формулами и небольшим пятном — предположительно, от кофе, но подозревали из чег-то иного не из нашего измерения.
На лице — вечная сосредоточенность человека, который одновременно просчитывает эвакуационный маршрут, вероятность мятежа в классе, и степень свежести вашей мысли. Лоб — широк и вечно нахмурен. Глаза — острые, как у человека, смотрящего не на вас, а на вашу потенциальную стратегию в случае пожара, дуэли, или семейной вечеринки.
Он вытащил указку, которая по совместительству служила что-то вроде магической палочкой, и ткнул ею в магическую доску, где тут же проявилась схема с надписью: "Взаимодействие волн, речевых паттернов и поведенческих матриц".
— Итак, юные стратеги! Слушайте внимательно, а лучше сразу пишите. А ещё лучше — предугадайте, что я скажу, и пишите заранее. Да сразу пытайтесь предугадать.
Он прошёлся вдоль рядов, глядя так, будто уже видел, кто из учеников завтра проиграет в ментальной дуэли из-за неверно выбранной тактики дыхания, кто не выпонит задания из-за смеха на уроке вместо сосредоточености.
— Болтовня — это оружие. Нет, не просто треп. В каждой фразе — колебания энергии, отражения намерений говорящего, скрытые дорожки, ведущие к мыслям противника. Если вы достаточно внимательны, то сможете вычленить план из смеха, из жалобы, даже из того, как человек здоровается. Волнуешься — значит, планируешь. Молчишь — тоже планируешь. Все планируют!
Он ткнул указкой в таблицу.
— Ваша задача — слушать. Не ушами. Полем. Магическими рецепторами которые по сути всё ваше тело. Вниманием, направленным не только на слова, а на то, что вокруг слов. Самые искусные маги Плана Действий могли извлечь информацию даже из того, как противник ковыряется в зубах. Настоящий план — это шахматная партия, где вы знаете, какой будет двадцать шестой ход ещё до того, как поставили фигуры. Вот что такое План Действий, вот чему я буду вас учить!
Он посмотрел в зал с холодной серьезностью.
— Но!
Слово прозвучало как удар колокола, и несколько учеников вздрогнули.
— Стоит запомнить правило номер один. Есть ловушка. Тонкая. Опасная. Увлечённый чужими планами ученик рискует… — он сделал паузу, и воздух в зале словно стал плотнее, — ...стать их частью. Вы начинаете жить чужими мыслями. Дышать их целями. И однажды просыпаетесь, не зная, где кончаются они и начинается ваше 'я'. Вы не маг. Вы фантом их стратегии. Поэтому правило номер один не увлекайтесь чужими планами стройте свои! И на основе своих постигайте планы соперника. Правило номер один ещё называют волной мага Плана Действий!
Он повернулся к доске и резко провёл линию между двумя фигурами — одна символизировала мага, другая — план-призрак. Они начали сливаться.
— Наилучший план — это тот, что открывает планы других. Но остаётся вашим. Удержать грань — вот где искусство. Не поддаться. Не раствориться. И не начать отвечать на вопросы, которые вам даже не задавали.
Он обернулся, указывая прямо в зал.
— Итак, кто скажет, какие волны возникают, если противник начинает смеяться во время переговоров? Не теория. Практика. Представьте, что он только что уронил вашу чашку и предложил вам торт. Что это за ход?
Калеб тихо прошептал Линии:
— Ход отчаяния? Или приманка? Или попытка примирения с элементами провокации через десерт? Причём тот кто так делает либо великий стратег либо его волей кто-то управляет.
- Стратег?
- Ну ты подумай ты и вокруг враги у тебя падает чашка, а ты говоришь всё в порядке я супер крут хотите торта!
Линия кивнула, записывая:
— А ещё — проверка на импульсивность. Если ты съешь торт — он узнает, что ты уязвим к сладкому. И подсыплет в следующий свой план!
Профессор Дрилл обернулся.
— Мисс Д’Асэри. Господин Ардэн. Ответ верный. Но. Вы забыли главное.
Он снова ткнул в доску.
— А что, если торт — не ловушка? А искренний жест? Что, если это... отвлекающий манёвр от плана, в котором нет плана?
Он сделал паузу, глаза сверкнули.
— То это значит что перед врагом супер мастер Плана Действий. Добро пожаловать в План Действий. Здесь даже искренность — инструмент.
И торт, появившийся на его столе, тут же исчез как и появился в вихре иллюзий.