Отряд D Степь

Сквозь кружевную штору, колышущуюся от легкого сквозняка, утреннее солнце мягко проливалось в кухню. Луч света, пробившийся сквозь стеклянный пузатый чайник, стоящий на краю стола, преломлялся в его прозрачных стенках, рассыпаясь по полу крошечными искрами. Один особенно яркий солнечный зайчик скользнул по потертым половицам, оставляя на них золотистую дорожку.

Маленький рыжий котенок, похожий на клубок пуха с медными прожилками, замер. Его уши чуть подались вперед, глаза янтарные, как само солнце, расширились. Он припал к полу, напряг лапки, будто готовился к великой охоте. Зайчик дрогнул, отпрыгнул чуть в сторону, и началась игра.

Котенок стремительно кинулся вперед, задние лапки подпрыгнули в воздухе, хвост изогнулся дугой. Мягкими подушечками лап он хлопнул по световому пятну, но то исчезло. Он замер, озадаченный, уши подергивались. И вдруг, вот он, зайчик, опять блестит у ножки стула! Рыжик метнулся туда, поскользнулся на гладком полу и весело завалился набок, звонко мурлыкая.

Он гонялся за зайчиком, как за живым существом, порой подкрадываясь, прижавшись к полу, порой бросаясь в отчаянном прыжке, задорно мяукая, если промахивался. Свет играл с ним, исчезая и появляясь снова, как будто дразнил, и он отвечал азартом и искренним детским восторгом.

Чайник на столе чуть дрогнул от легкого дуновения, зайчик заскользил ближе к двери, а котенок, будто в восторженном танце, прыгал следом, оставляя в воздухе взвившиеся пылинки.

Зайчик скользнул по полу, подпрыгнул по ножке стула, отразился в фарфоровой сахарнице и метнулся дальше, туда, где в полутени стояла узкая кровать, уставленная мягкими подушками. На ней, свернувшись калачиком под легким лоскутным одеялом, спала девочка лет десяти. Локоны ее рассыпались по подушке, словно тонкие медовые нити, ресницы подрагивали, видимо, ей снился добрый сон.

Котенок, все еще охваченный охотничьим азартом, не раздумывая, прыгнул на край кровати. Матрас мягко спружинил под его легкими лапками. Он затаился, насторожившись, зайчик замер на девичьем плече, точно и сам задумался, стоит ли тревожить этот сон.

Но Рыжик уже был рядом. Он осторожно ступал по одеялу, с каждым шагом приближаясь к пятну света, с которого все и началось. Мягкие подушечки лап не издавали звука. Он вытянул шею, понюхал и вдруг лизнул девочку в щеку, как будто приветствовал.

Та вздохнула, сонно улыбнулась, глаза ее приоткрылись. Увидев знакомую рыжую мордочку, она засмеялась, шепотом, чтобы не разбудить женщину, спящую на диване.

— Опять за зайчиками гоняешься, проказник? — пробормотала она, гладя его по теплой шелковистой спинке.

Котенок мурлыкнул, свернулся клубочком и зевнул, обнажая розовый ротик и маленькие острые клыки.

— Рыжик, мама Ани устала, а ты шумишь, — мягко пожурила девочка котенка.

Тот снова зевнул, приоткрыл один глаз и проказливо сощурился.

— Нет, молока сегодня не будет, — продолжила девочка. — Нет, ты наказан, не попрошайничай.

Со стороны могло показаться, что девочка играет. Но те, кто знал, что все это происходит в уютной квартире рейдера Анимешки, посреди стаба Дикий, что в Стиксе, сразу бы поняли — у девочки проснулся дар. И не абы какой.

Настя и сама очень удивилась, когда впервые поняла, что говорит Рыжик. Но такому повороту очень обрадовалась. Она так давно хотела быть похожей на доктора Дулиттла из фильма, что однажды смотрела. И вот, ее мечта сбылась.

Теперь она усиленно пила раствор гороха и часто разговаривала с котенком, чтобы прокачивать дар. Как сказал дядя Панк, такой дар может очень сильно помочь.

Специально для нее другие дяди, рейдеры, даже поймали медляка. Его она тоже понимала, но он не разговаривал, только ворчал про голод. И это было очень скучно.

Учиться всегда скучно, с грустью подумала девочка. Но нужно. Вот и ее новая мама, Ани, старую девочка не помнила, да и отца уже плохо, хотя погиб он совсем недавно, говорит, что учиться важно. Ей было немного обидно, что она не помнит родителей.

Но так устроена детская психика, сказала ей тетя Оса. Чтобы было легче переносить утраты. А поэтому Настя радовалась новому дню, котенку, что от имени папы Свена, его она уже толком не помнила, но так говорила мама Ани, передала им ментат. И училась, училась, училась. Вот и сейчас пора было вставать, будить Ани и идти в школу.

Она спустила босые ноги вниз. Сунула их в мягкие тапочки и пошлепала умываться.

Анимешка тоже уже открыла глаза и лениво потянулась. Пора было кормить приемную дочку и вести ее в школу. А самой собираться на работу. Она теперь работала в администрации стаба, на месте Мухи. Тот пропал в день, когда пропал Тесак. И его до сих пор не нашли. Скорее всего, Гордей просто избавился от парня.

Она вздохнула и принялась готовить кашу и нарезать бутерброды. Сунула в ланчбокс яблоко, банан и пару толстых, обильно посыпанных изюмом сырников. Обед для Насти. Затем налила себе кофе, а девочке молока. Та уже как раз вернулась из ванной комнаты и сидела на стуле, болтая ногами.

Рыжик, недовольно мяукая, крутился рядом. Видимо, что-то выпрашивал у своей маленькой подружки. Та лишь шикала и отгоняла его ногой.

На работу она, как обычно, опоздала. Перед ее окошком уже толпились трое. Свежаки, совсем недавно, а точнее вчера, прибывшие в стаб. И теперь явно желающие стать его гражданами. Но всех, кто хочет, Дикий не берет. Человек должен быть полезным.

Анимешка опустилась на скрипучий деревянный стул за рабочим столом. Прямо над ней висел старенький планшет с заметками — рукописные бумажки, приклеенные скотчем. Графики поставок, список рейдеров на дежурстве, напоминание выдать Панку живец. В углу на гвозде болталась яркая резинка для волос с каким-то монстриком, Настя однажды повесила, чтобы «маме не скучно было работать».

— Следующий, — спокойно сказала она, вытаскивая из ящика папку с анкетами.

Перед столом топтался долговязый парень с короткой стрижкой, одетый в желтую куртку. В глазах светилась нервозность и попытка держаться уверенно.

— Имя, прежняя профессия, с кем прибыл, есть ли дар? — отстучала по памяти формулировку Анимешка.

— Костя. Строитель. Один. Дар… ну… иногда вижу, где земля «пустая», где копнуть можно. Типа гео-чутье. Ну, так мне ваш этот сказал, как его, Панк.

— Не Костя, а как крестили, и кто крестный, — машинально поправила девушка. — Про дар проверим. Пока работаешь в хозблоке, на складе цемента. Устроишься, дадим допуск. Ночлег в бараке В-3.

— Бухич, крестный Варан, — недовольно буркнул парень.

— Следующий! — крикнула бывшая снайперша, внося данные в базу.

Парень кивнул и ретировался, а к столу подошла женщина лет сорока с усталым лицом. Вела за руку девочку лет пяти.

— Имя?

— Екатерина Ивановна. Учитель начальных классов. Бежали с юга, от стаи, беженцы. Без дара. Но я умею с детьми. И я не обуза.

Анимешка кивнула. Без лишней жалости, но и без холода. Учителя были нужны. Особенно те, кто не просил себе ничего особенного. А беженцев всегда принимали тепло. Даже вот таких, пустых, совершенно без дара.

— Отмечу в базе. Место найдем, учителей всегда не хватает. Пока в барак В-2. Живец получите в медблоке, направление сейчас дам.

Она передала бумажку и снова взглянула на планшет. Дела шли, но очередь не уменьшалась. Были и другие, хитрые, наглые, бесполезные. Им она просто отказывала. Дикий не был местом, где привечают сброд, и дармоеды тут не жили. Таких помечали и провожали за ворота.

В перерыве она откинулась на спинку стула, потерла переносицу и сделала глоток уже остывшего кофе.

— День только начался, — пробормотала она себе под нос. — А я уже как выжатый лимон.

Она снова пригладила волосы, проверила список назначений на вечер и, услышав приближающиеся шаги, крикнула.

— Следующий!

Проработав еще часа три, решила, что пора и перекусить. Повесила табличку — «ОБЕД» и направилась по коридору.

В столовой пахло тушенкой, хлебом и чем-то кислым, возможно, это снова был борщ из вчерашних запасов. Анимешка сидела за своим обычным столиком у окна. Солнечный свет бил в стекло, освещая металлическую миску с гречневой кашей и мясом, да кусок хлеба на краю подноса. Кофе сегодня не хотелось. Поэтому взяла теплый, немного мутный облепиховый чай.

Она ела медленно, не торопясь. Вокруг гудела столовая — кто-то жевал, кто-то громко спорил, кто-то смеялся. Один из чинуш, они водились и тут, хвастался, как его клевец пробил череп джампа насквозь, когда они ездили на профилактику трясучки, врал, по нему видно, что врал. Кто-то ругался на погоду и на то, что их опять заставляют искать людей на зачистку. И самих выгоняют поездить по кластерам.

Но Анимешка не слышала никого. Мелкими машинальными движениями зачерпывала кашу и жевала, глядя в окно. Там был виден школьный двор. За стеклом, на детской площадке, Настя кормила голубей. Рыжик прыгал между ними, гоняя птиц по кругу.

Мир был… спокоен. Почти. Но в этом покое таилась другая тишина — тишина без него.

Свен.

Имя отозвалось где-то внутри глухо, как шаги в пустом коридоре. Не вспоминала его вслух уже несколько дней. Не смела. Боялась, что бросит все и кинется вслед за ним.

Он ушел, почти не попрощавшись. Обнял крепко, быстро поцеловал в висок и сказал: «Я вернусь. Обязательно».

И уехал. КамАЗ скрылся за воротами, глухо проревев дизелем. И никаких вестей, ну да, писем тут не бывает.

Связь между стабами тоже не особо стабильна. Только слухи, что их отряд видели у Черлака. Потом у Ярого. Потом они ушли на восток. А оттуда вести доходят очень долго. Оставалось лишь ждать.

Она не плакала. А что толку? Если так хотела быть рядом, нужно было ехать с ним.

Он был нужен. Там, в рейде. А она нужна здесь. Нужна стабу, Осе с Тесаком, Насте.

Но все равно, сердце каждый день делало шаг вперед, ожидая. А вдруг? А если вот сейчас распахнется дверь, и он войдет. Снимет рюкзак, почешет затылок, как всегда, усмехнется и скажет.

— Ну че, жива? Никого не прибила?

А она в ответ скажет.

— Ты опоздал на обед, лопух. Все уже давно остыло.

Она доела кашу, запила теплым чаем, встала и вернулась к работе. Очередь не ждала. А значит, жизнь продолжалась. И ей следовало тоже продолжать работу. И воспитывать девочку.

Вечером она забрала Настю из школы, и они отправились на еще один урок. К старому зданию полиции, где сейчас в укрепленном в специально для такого случая, «стакане», как назвал это сооружение ПНС, сидел зараженный.

Девочка кинула ему кусок мяса и села напротив. Помолчала минут пять, повернулась к Анимешке, вздохнула.

— А у меня точно получится?

— Точно, мы знаем одного человека, который смог собрать свою стаю, вырастив элитника. Но повторять его опыт мы не хотим, просто понимать их, уметь договариваться, этого хватит для безопасности стаба, моя милая, — ей было жаль, что столько всего навалилось на эту хрупкую девочку, но такой дар нельзя было пускать на самотек.

Настя снова вздохнула.

— А расскажи про этого рейдера.

— Я помню и знаю мало, — улыбнулась Анимешка. — Точно помню, что у него дар, как у тебя, он может понимать зараженных и, вроде, зверей тоже. Когда про это узнали, притащили ему медляка, и он стал с ним общаться.

— Прямо как я?

— Прямо как ты. Кормил его, разговаривал и однажды подружился с ним.

Настя с интересом наклонилась вперед, глаза блестели от любопытства.

— А он… не боялся? Зараженные ведь могут напасть. Даже если ты с ними хорошо…

Анимешка кивнула.

— Боялся. Но делал. Потому что понимал, что, если мы не научимся говорить с ними, они рано или поздно могут погубить его дом. А так, хотя бы шанс есть. Сначала он просто наблюдал, потом начал пробовать команды. Ему помогли, ментаты, бойцы, даже просто рейдеры. Прикрывали его, когда он начал выпускать своего «друга». Кто-то смеялся. Кто-то боялся. Но он шел вперед.

— А стая? Как это — своя стая?

— Он не приручал. Он искал способ… договориться. Медляк первым стал его понимать. Рос, развивался, они начали ходить по кластерам, рейды на муров, на других тварей. И его друг рос. Потом к ним прибился еще один зараженный. Потом трое. Они не были ручными, но они и не нападали. Они узнавали его. А однажды… один из них спас ему жизнь. Перегородил путь другому зараженному. Сдох, но дал тому убежать.

Настя сжала в ладошке камушек, который недавно подобрала, красивый и с дырочкой, его можно было повесить на шею.

— Значит, у меня тоже получится?

— Ты уже многое умеешь, Настя. Главное не торопись. Дар — это не игрушка. И не волшебство. Это еще и большая ответственность. Смотри, слушай, чувствуй. И не давай страху тебя сломать. Страх будет. Но ты не одна. Я рядом. Панк рядом. Рыжик… уж точно рядом.

Девочка улыбнулась.

— Я буду стараться.

— Вот и умничка, — Анимешка накрыла ее руку своей ладонью. — А теперь давай еще немного посидим. Потом пойдем домой. Вечером обещали сухофрукты привезти к бабе Маше, зайдем за компотом и пирогами с капустой.

С той стороны «стакана» послышалось тихое, протяжное ворчание. Настя сразу повернулась, вслушиваясь.

— Опять грозится всех нас сожрать, какой он злой, мама Ани. Как с ним можно подружиться?

Анимешка усмехнулась.

— Можно, просто чуть сложнее, чем с Рыжиком, — котенок, будто услышав, вспрыгнул на колени девочки и замурлыкал. — Видишь? У тебя все получается с ним, и с этим, — она кивнула в сторону медляка. — Выйдет.

Настя кивнула.

Снаружи на улицах стаба уже сгущались сумерки, а в глубине «стакана» зараженный тихо переступал с ноги на ногу, наблюдая за ребенком с каким-то странным, почти разумным вниманием. И лютым голодом во взгляде.

Когда они вышли из здания, вечерний воздух оказался прохладным, но свежим. Настя поежилась, и Анимешка тут же накинула на ее плечи теплую куртку, заранее прихваченную из дома.

— Держи. Вечереет быстро, — сказала она, прижимая девочку к себе.

Рыжик выбежал вперед, весело метнувшись к ближайшему фонарному столбу, под которым копошились светляки. Девочка взглянула на него и улыбнулась.

— Он думает, это звезды упали, — тихо сказала Настя.

— Может, и правда, — кивнула Анимешка. — Ну что, как в школе?

— Нормально… — Настя поджала губы, потом все же добавила. — По арифметике пятерка. По письму — четверка. А по истории Екатерина Витальевна похвалила. Сказала, что у меня хорошая память. Я рассказала про стаб, как он образовался, и про Гордея даже…

Анимешка усмехнулась.

— Про Гордея — не лучший пример для школьного сочинения.

— Но я сказала, что он сначала делал вроде как добро, а потом испортился. А тетя Катя сказала, что это как в сказках бывает. Про королей и волшебников. Мы скоро это по чтению проходить будем.

— Верно сказала, — вздохнула Анимешка. — Люди не всегда остаются добрыми, даже если начинали правильно.

Они шли по улочкам стаба, мимо закрытых лавок и мастерских, пока вдалеке не показалась ночлежка с освещёнными окнами. У крыльца, сидела баба Маша, обмотанная клетчатым платком, с чашкой в руках.

— Здрасьте, — вежливо поздоровалась Настя, поднимаясь по ступенькам.

— Привет, милая, — отозвалась женщина. — Ани, ты как всегда вовремя. Пироги только из печки. А компот в кувшине на столе, с изюмом и сушеными яблоками. Детям полезно.

— Спасибо, баб Маш. Ты как, не мерзнешь?

— Я-то? Да у меня вон какой плед теплый. А вот ты, смотрю, опять загнанная. Все работаешь, все бегаешь. А девочка твоя молодец. Катя сегодня заходила, нахваливала. Говорит, умная будет.

Настя смутилась, но расправила плечи. Анимешка взяла из рук Марии теплую плошку с пирогами и подмигнула дочке.

— Ну вот. А ты сомневалась.

Они поблагодарили бабу Машу и пошли обратно, Рыжик крутился у ног, иногда подскакивая к пакету с пирогами. Настя, смеясь, прикрывала его от еды.

— Нельзя, это не для котов!

— А ты попробуй ему объясни, — улыбнулась Анимешка. — Ты ведь теперь понимаешь язык этого прохвоста. Вот и договорись.

Настя надула щеки, а потом рассмеялась.