Overlord. Трудно быть Богом. Том 1 - Наследие Бога

На влажной, пропитанной гнилью болот Хельхейма земле стоял колоритный персонаж. Он был облачён в великолепную угольно-чёрную мантию, украшенную фиолетовыми и золотыми краями. Столь необычная одёжка всем своим видом кричала о колдовской природе владельца. К тому же в ногах мага рябила тёмно-красная угрожающая аура, а на девяти из десяти кристально чистых костях пальцев сидели драгоценные перстни с крупными каменьями и витающей вокруг них особой, мистической силой. Ожерелье гривна, наплечники из драконьей кости, сапоги и такой же мрачный капюшон лишь дополняли образ воплощения магии и смерти. А если этого для наблюдателя недостаточно, то распахнутая на груди роба демонстрировала всем и каждому пустую грудную клетку без капли живой плоти с гигантским красным шаром под рёбрами, тем самым окончательно раскрывая перед случайными свидетелями мистическое происхождение стоящей фигуры. Финальными штрихом смертоносного образа были два голодных до жизни тёмно-красных огонька, что горели в пустых глазницах в выглядывающей из-под капюшона испещрённой шрамами лысой черепушке.

Из тщательно проработанного образа выбивались только элементы игрового интерфейса. Таковым было имя персонажа, недвижимо зависшее над головой мага: «Момонга». Довольно знаменитый игрок в узких кругах. Но сейчас некому было его распознать на заброшенной местности мира Хельхейма. Некому было оценить величие его экипировки, позавидовать статистикам его снаряжения или же совершить попытку ограбления, заранее обречённую на неудачу. Он был тут один. В абсолютном одиночестве. Стоял на поверхности своего величайшего творения – Великой Гробница Назарик. Просто стоял и наблюдал, как над его головой проплывают анимированные тёмные облака, предполагаемый гнилостный ветер колышет текстуры мокрой травы, а с полуразрушенных построек ночного кладбища сыпется многополигональный песок. Момонга наблюдал эти пейзажи не в первый раз, но сегодняшний случай был последний. И в этот миг каждая могила, каждая закопанная в землю гробница, будь то в форме западных склепов или в виде верхушек спрятанных пирамид, напоминала ему о былых деньках. О том, как с обретёнными здесь друзьями он совместно создавал свой шедевр.

Ведь даже на поверхности можно было заметить огромное количество деталей их совместного творения. Шесть сотен могил, внутри каждой из которых закопан элитный, закованный в зачарованные доспехи зомби. Три десятка малых гробниц, доступных для разграбления жадными игроками. Каждая из них раскрывает свою историю, историю о том или ином герое, чей образ был найден на просторах интернета в безграничных вариациях человеческого творчества. Гробницы были сделаны с вниманием и любовью к деталям, ну и конечно же с соответствующими смертельными ловушками, отложенными проклятиями и отравленными наградами в виде обмазанного ядом золота и артефактов с сюрпризами. Всё это одна большая замануха для невесть что возомнивших о себе игроков. И ведь после ограбления одной из гробниц сам Назарик налагает ограничение на воров и начинает процесс осады. Он устанавливает барьеры вокруг местности, не позволяющие вторженцам отступить и покинуть его границы, пока они не завершат полную зачистку творения гильдии Момонги. Конечно же для всех жадных неудачников всё всегда заканчивалось плохо, а украденные вещи возвращались на свои места. Вещи же самих воров активно пополняли сокровищницу подземной базы.

Мысленно улыбнувшись, аватар сильнейшего Повелителя Смерти в игре поправил свою мантию и неторопливо шагнул в сторону главного входа. Он шёл неторопливо, полностью наслаждаясь витающей вокруг мрачной атмосферой. Его медленные шаги заглушало лишь мерное постукивание посоха в правой руке. Полупрозрачное орудие, обвитое на манер кадуцея семью змеями по всей поверхности древка, по богатству и мрачности ничем не уступало образу самого Момонги. Обычно испускающее бело-голубой свет древко время от времени испускало жуткий тёмно-бордовый вихрь ауры в виде кучи кричащих в агонии человеческих лиц. Разноцветные крупные драгоценные камни зловеще поблескивали в пастях оплетающих древко золотых змей. Весь внешний вид оружия мага кричал о богатстве и злой природе его владельца. Но он вписывался не только в антураж своего хозяина, но и местности, в которой они находились. По всем заветам классики жанра жуткий некромант с жутким посохом спокойно двигался по жуткому кладбищу.

Но рано или поздно всё заканчивается, вот и прогулка по поверхности Хельхейма тоже завершилась. Путь Момонги оборвался на подступах к мрачному, но величественному полуразрушенному греческому храму. Храму, что отлично гармонировал с тёмно-зелёным фоном мира, в котором он находился. И вход в него со стороны казался натуральным провалом в Первородную Тьму.

Тем не менее Момонга никак не испугался открывшегося зрелища. Он был одним из тех, что тщательно настраивал внешний облик входа в главную обитель гильдии. И по его скромному мнению они с друзьями великолепно справились с задачей нагнать жути и напряжения на подступах к спуску в Назарик. И воспоминания об их спорах по поводу требуемых текстур навевали лишь ностальгию, но никак не страх. Он спокойно прошёл по мокрой, выложенной из камня дорожке, поднялся по утопающей в туманах Хельхейма лестнице, а после вошёл внутрь. Там, вокруг широкого лестничного проёма, ведущего глубокого вниз на первый этаж Великой Гробницы Назарик, по бокам были развешаны полотна с огромным количеством разнообразных гербов. Это были личные знаки сорока одного члена гильдии Аинз Оал Гоун. А по центру стены напротив входа висело самое большое полотно. Полотно с их единым флагом. Флагом гильдии. Флагом величайшего кошмара серверов Иггдрасиля.

Аинз Оал Гоун. В этих трёх словах хранилось огромное количество смысла для каждого, кто провёл хоть сколько-то значимое время в этой игре. А таковых было немало. Иггдрасиль, порождённый сумрачным гением игроделов в 2126-м году, позволил погрузиться в удивительный и обширный мир буквально десяткам миллионов игроков. С учётом того, что на Земле в последнюю сотню лет после глобальных катастроф с количеством населения всё было не ахти, оказалось, что как минимум десятая часть всего человечества играла в неё. Невероятный результат для японских разработчиков. Такая популярность была обусловлена из-за невероятной работоспособности эксклюзивной консоли проекта, погружающей игрока в виртуальный мир, а также огромного количества проработанных деталей в лоре игры вместе с гибкой системой настройки персонажа как в начале, так и по мере прохождения проекта.

Иггдрасиль была не первой массовой многопользовательской онлайновой ролевой игрой виртуального погружения. К моменту её появления существовало уже множество игр подобного типа. В них человек мог примерить шкуру кого угодно, при этом ощущения не были отличны от реальных. В своё время разработчиком пришлось массово отказаться от симуляторов осязания и обоняния под давлением правительств, чтобы никто не смог спутать настоящую жизнь с игрой. Но для людей мира пост-апокалипсиса это были всего лишь незначительные неудобства.

Их мир погиб, но люди пируют на его останках.

Виртуальные игры захватили людей с головой. И Иггдрасиль стал их апогеем. Сотни различных основных рас, бессчётные тысячи всевозможных профессий, десятки тысяч разнообразных навыков и заклинаний, а также доступный инструментарий для полной самостоятельной визуализации всех элементов персонажа создавали почти полную невозможность создания одинаковых юнитов. К тому же игроков ждала огромнейшая карта из девяти родных миров: Асгард, Альвхейм, Ванахейм, Нидавеллир, Мидгард, Ётунхейм, Нибльхейм, Хельхейм и Муспельхейм. Это без учёта где-то полусотни секретных локаций поменьше. Каждый из этих миров жил по своим законам, иногда меняясь под воздействием игровых событий, действий гильдий игроков и столкновений в противостоянии со своими соседями.

Невиданная свобода действий и живой открытый мир игры привёл к успеху виртуального мира Иггдрасиля. Многие люди заинтересовались им в первые годы выпуска. И среди этих людей затесался и он.

Забытый, заблудший и полумёртвый бог.

В тот день пока ещё не Момонга доживал последние годы. Из погибающего мира боги уходят первыми. И на то была причина. Он был первородным созданием. Порождением биосферы планеты, призванным оберегать жизнь на ней и задавать той новые направления для развития. К сожалению, в какой-то момент его мир посетила форма жизни извне. Она изучала местный биом, совершала свои эксперименты, выпускала те обратно в мир, а после улетала. В конце концов её присутствие было недолгим и он, как бог этого мира, даже думать об этом бы забыл, если бы не одно но. Эксперименты иной формы жизни оказались… порчеными. Они больше не воспринимались им частью планеты. Они были как девианты, абсолютно бесполезны, а иногда не способны даже к размножению для поддержания своей численности. Они распространились по всей планете и боролись с местной флорой и фауной за своё существование, попутно подавляя ту. И это Момонге, бывшему тогда безымянным богом, не понравилось. Впрочем, будучи довольно неторопливым созданием, привыкшим рассматривать любые последствия через призму миллионов лет, он не особо торопился что-то предпринимать. Эти существа, как ни странно, не влияли на общую картину. Все эти плоды чужих экспериментов казались не более чем бабочками-однодневками, что своим примером разве что дадут дополнительное вдохновение богу этого мира. И по первой степени так оно и было. Те, кто в прошлом стали прототипами для таких порождений человеческой фантазии, как огры, великаны, русалы, драконы и другие, стали постепенно исчезать. Уступать естественному биому. Уступать установленным в биосфере планете правилам. Пока не выскочил самый важный из экспериментов чуждой сущности. Люди.

Поначалу они были примитивны. Вели стайный, племенной образ жизни и даже не казались чем-то достойным. Но поколение за поколением они развивались. Способные к размножению и мутационному и эволюционному развитию через передачу генов своему потомству, они распространялись по всё большим территориям, становясь частью местного животного мира. Слабые, хилые, но дюже выносливые, стайные и хитрые. Апогеем стало качественное развитие их мозга. В какой-то момент они словно перешагнули какой-то рубеж. Момонга обернуться не успел, как они расплодились по всему миру. Они даже повыбивали остальные эксперименты чужаков, что впоследствии отразилось в их истории, мифах и легендах. Люди стали доминантным видом. Видом, никак не связанным с ним самим, что априори было абсурдно для владельца и воплощения всей жизни планеты. Нет, он пытался вернуть отверженных в биологическую сеть. Сделать частью своего мира. Позволить тем жить в большей гармонии с ним. Но их оказалось слишком много, чтобы продавить силой. И пока он искал более изощрённые методы симбиоза с возникшей на его планете цивилизацией, эта самая цивилизация скакнула ещё раз вперёд и… уничтожила себя. А заодно и всю жизнь вокруг.

Следующие пятьдесят лет стали для Момонги настоящей пыткой. Он с трудом вспоминал то всепоглощающее отчаяние, которое охватило его с гибелью природы. Он долгое время не мог успокоиться. Он бы, наверное, даже наворотил дел, если бы не тотальное проседание по уровню силы и возможностей по взаимодействию с реальностью. Почти вся жизнь на земле, с которой он был связан, сгинула. Мир превратился в пустошь. А значит и источника его силы больше почти не существовало. В былые времена он воплощал саму жизнь. Он создавал новые виды и ускорял эволюцию старых. Он решал какой вид должен вымереть, а какой возвыситься на ближайшую эру. Но по итогу всё это сгинуло. Теперь он едва ли заставит расцвести хотя бы небольшую поляну. Ведь потеряв биосферу, свой источник существования, он лишился требуемой энергии для поддержания своей жизни. И всё, что он мог сделать – это носиться неприкаянным духом по планете и наблюдать за теми, кто разрушил свой дом и его мир. Наблюдать за проживающими последние столетия под куполами последних городов людьми и их жалкими потугами сохранить хотя бы тень той самой биосферы в своих закрытых от большинства садах. Они не знали, что не вымерли сразу лишь потому, что умирающий мир в последний момент для своего спасения потянулся к его личным запасам энергии. Накоплениям за долгие годы существования. Это не стало сюрпризом для бога, ведь он знал о таковом механизме своего бытия. Сюрпризом стало то, что это не помогло. Ядерные бомбы, боевые вирусы, нанитная слизь и погодное оружие сделали своё дело. Теперь по покрытой бесплодными песками земле и ржавому океану время от времени стучали капли кислотных дождей. И с каждым годом состояние планеты становилось всё хуже и хуже.

Момонга даже не представлял, кем нужно быть, чтобы сотворить подобное со своим домом. У него было такое чувство, что люди специально пытались его уничтожить. Он ненавидел их за глупость. Ненавидел за своё отчаяние и боль. Ненавидел, но, когда у него больше ничего не осталось, стал пристально следить за ними. Последние мгновения своей жизни Момонга решил посвятить существам, что его уничтожили. Он не собирался мстить. Как и прощать. Он просто принял произошедшее, ведь ничего уже нельзя было исправить. Люди убили свою планету из невежества. Из жадности. Из глупости и жажды разрушения. А может чужаки, что когда-то запускали этот эксперимент, запрограммировали их на уничтожение собственного мира. Может быть, кто-то не хотел возвышения в галактике нового бога. Но это было уже не важно. Его удел предрешён. Но перед исчезновением он захотел разобраться в логике людей. Разобраться в их существовании. Когда-то из любопытства он оставил у себя на планете плоды чужого разума. Теперь из того же любопытства, приправленного пеплом тихой ненависти и горя, он принялся наблюдать за последними живыми существами почти мёртвого мира.

Он никогда ранее не создавал кого-либо со столь сложным разумом, как у людей. И понимание того, как они мыслят, стало бы ещё одним кирпичиком в фундамент знаний и умений бывшего бога. В конце концов у него ещё был шанс оставить в этом мире после себя последнее творение. У него был один, ранее неприкосновенный источник энергии, который в час нужды можно будет потратить на создание чего-то нового. Чего-то, что поспособствует восстановлению планеты. И этот источник – его бессмертная душа. После нескольких лет наблюдений почти убитый бог решился при помощи всей своей сущности создать своё последнее и величайшее творение. Разумное творение, в теории способное полностью превзойти разрушительный и созидательный потенциал людей. Творение, что полностью будет доминировать над ними. Что возглавит и использует остатки человечества для восстановления родного мира. И у него не было права на ошибку. Потому он был вынужден изучить более углубленно главных конкурентов за главенство над миром.

С такими мыслями Момонга пошёл на беспрецедентный шаг. Он не мог силой сделать человечество частью себя. Сил не хватало даже во времена своего расцвета. Коллективное бессознательное человечества имело слишком большой вес. Но он мог сделать наоборот. Сейчас, когда его собственный метафизический вес стал бесконечно малым, что мешало ему сменить свою полярность на людей? Да, это сократит его и без того малый срок жизни, но зато позволит полноценно стать частью их мира. Влиться в их общество и понять его. Так бывший бог и поступил.

Своей волей он отдал приказ реальности, и та, дрогнув, откликнулась. Так в мире под одним из куполов появился ничем не примечательный человек – Сузуки Сатору. Молодой человек двадцати лет был вписан во все системы, имел электронный след с младенчества и обладал всеми необходимыми знаниями для базового существования в человеческом обществе. У него была маленькая каморка в роли дома, а также постоянное рабочее место. Никто даже не догадывался, что всё это появилось в мире за один миг. Никто не подозревал, что за обычными карими глазами скрывался интеллект бога.

А бог тем временем познавал все прелести существования в ограниченном теле. Он жил, работал и развивался. Его мозг обрабатывал всю информацию в ускоренном режиме. Благодаря божественной власти он обходил все электронные системы и добирался до интересующих его электронных баз знаний. Он их запоминал, затем анализировал. Он познавал их искусство, их психологию, их технологии. Он задавал себе вопросы и искал ответы в человеческой истории. Как люди смотрят на мир? Через призму чего принимают решения? Чем отличается поведение человека-индивидуума от человека как части общества? Он искал ответы, попутно выискивая ресурсы для существования текущей оболочки и стараясь сохранить в глазах окружающих свою неприметность. Но долго так продолжаться не могло. Он получил знания, но не понимание. Для него недостаточно следить за обществом со стороны. Нужно попытаться влиться в него. Однако рисковать своей органической оболочкой бог не хотел, потому нашёл альтернативу. Он ушёл в виртуальную реальность. Различные небольшие игровые проекты дали ему возможность обкатки своего понимания социального взаимодействия между людьми. Результаты оказались… удручающими. Гений бога оказался слишком отличным от других. Общение с простыми игроками оказалось слишком сложно для его понимания. И тогда он решил сменить стратегию.

Он подумал, почему бы ему просто не сыграть роль? Момонге часто говорили, что он ведёт себя безэмоционально и безынициативно. Что слишком часто он обращается к сухой логике, когда нужно просто наслаждаться игрой и общением. Что он слишком душный. Что слишком долго думает над ответами в самых простых ситуациях. Решение скрыть хотя бы часть своих недостатков за отыгрышем роли показалось ему хорошей идеей. К тому же, отыгрывая определённого персонажа во всём, у него будет чёткая задача выдавать те или иные паттерны поведения в нужных ситуациях. Не нужно будет ломать голову, как реагировать на то или иное действие. Да, решение не идеальное, и со стороны бог наверняка для людей будет казаться тем ещё чудиком, но он станет своим чудиком. «Ролевиком», как выразились бы его немногочисленные знакомые. С этой идеей он вошёл в Иггдрасиль. Многообещающий проект, который мог дать не только отличный опыт взаимодействия с людьми, но и упростить достижение его последней цели.

А игру тем временем ждал невероятный успех. Она разожгла ремесленный дух сотен тысяч игроков по всему миру. В том числе и его. Возможность по-настоящему творить что-то уникальное в процессе сильно завлекла Момонгу. На время он вновь почувствовал себя богом. К тому же по итогу его идея с отыгрышем оказалась удачной. Пусть вначале он вёл себя немного неуклюже, он научился смотреть на всё вокруг через призму роли, и всё пошло как по маслу. Начав отыгрывать своего персонажа-лича, он смог расслабиться, избавиться от одиночества и нормально провести время со столь ненавистными, сколь и любимыми им людьми. К тому же в Иггдрасиле он приобщился к вершине человеческой фантазии, поскольку эта игра, по его мнению, именно такой вершиной и была.

Разработчики при её создании смогли органично переплести большинство существующих мифов нынешнего человечества. Пусть игровой мир взял за основу строение пантеона норвежских верований, это не помешало им дополнить их созданиями христианских, исламских, японских и многих других легенд. Валькирии, Демоны, ёкаи, полулюди, духи, автоматоны, эльфы – это всё была лишь верхушка айсберга. Разработчики захотели создать самый обширный и разнообразный мир фэнтези в истории человечества. И для этого позволили игрокам самостоятельно его дополнять и вписывать себя в его историю.

Как например сделала гильдия Аинз Оал Гоун. Гильдия, захватившая одно из крупнейших подземелий Хельхейма и превратившая его в подземную базу. Гильдия, попавшая в топ 4 японского сегмента с рекордно малым для топов количеством людей (41 человек). Гильдия гетероморфов, что продержалась против рейда 1700-та игроков 100-го уровня человеческих рас. Гильдия, члены которой словно боги заселяли собственную базу придуманными ими созданиями. И, что иронично, как и боги покинули виртуальный мир незадолго до его исчезновения.

Из погибающего мира боги уходят первыми. А люди за ними повторяют.

Иггдрасиль просуществовал 12 лет. Момонга стартовал в нём в одиночестве. Бегал по игровому миру отчаянный, обманутый и слабый от игроков человеческой природы. Это было довольно забавно. Он выбрал одну из гетероморфных рас, чтобы сознательно отделить себя от человеческой психологии в своём отыгрыше, и это ему аукнулось глобальным остракизмом во всей игровой вселенной. По крайней мере по началу. Пока его не нашли первые друзья.

В тот день он обнаружил такую же отбитую группу «ролевиков», как и он сам. Вместе с ним они начинали свой путь, как девять игроков – Наин Оал Гоун. Они колесили по Девяти Мирам, выполняли квесты, росли в уровнях и подбирали место под постоянную базу. Их количество росло, пока в какой-то момент они не захватили подземелье и не сделали Момонгу главным. В основном из-за того, что он поддерживал со всеми ровные отношения и был компромиссной фигурой.

Уже его люди и он продолжили как сорок один – Аинз Оал Гоун. С его становлением гильдмастером гильдия достигла своего самого рассвета. Они провели множество рейдов, изучили кучу локаций девяти миров. Даже попали на пару секретных уровней, связанных с погибшими в далёком прошлом листьями-мирами древа Иггдрасиля. Множество игроков охотились на них, иногда даже удачно. С успехом гильдия охотилась в ответ. Всё это позволило Момонге впервые в жизни познать узы дружбы внутри сплочённого коллектива. Но в какой-то момент Аинз Оал Гоун стала двигаться к своему закату. В отличие от него, у его друзей была реальная жизнь. Жизнь, в которой ему не было места. И они к ней возвращались. Уходили по одному, оставляя всё своё игровое имущество ему, гильдмастеру. Это было больно наблюдать. Особенно когда Момонга осознал, что остался совершенно один. Но в благодарность за проведённое время умирающий бог навсегда оставил в своём сердце место для человечества.

И теперь Момонга провожает выключение серверов в одиночестве. Не удивительно. Пусть его человеческие друзья всей душой любили эту игру, для них Иггдрасиль был не важнее их реальной жизни. Когда эта самая жизнь ударила их под дых, они отбросили лишнее и покинули их совместный проект. Они даже не вернулись, чтобы проводить её в последний путь. Но Момонга не злился. Просто понимал, что он другой. Ведь в отличие от них, для него их гильдия, их база, их творения были чем-то большим. Гораздо большим. Они были его последней попыткой произвести на свет реальную жизнь.

И перед тем, как совершить эту попытку, глава гильдии решил совершить последний обход своих владений. Он захотел напоследок посмотреть на каркасы своих будущих детей. Ведь при жизни он этого сделать уже не сможет. Момонга захотел дать лучшим из них своё последнее напутствие.

Повелитель Смерти продолжал спускаться вниз с поверхности по широкому лестничному пролёту, пока наконец перед ним не предстал первый этаж. Вечно Меняющийся Костяной Лабиринт приветствовал своего хозяина гнилостным туманом, пожелтевшими костями и давящей атмосферной узких пространств.

Это была воистину гениальная задумка. Сама Великая Гробница Назарик по форме представляла собой две совмещённые в основании четырёхугольные пирамиды. Из-за этого верхние и нижние этажи базы имели минимальную площадь для развёртывания войск или каких-либо строений. Но задача перед игроками гильдии стояла создать из самого первого и малого этажа настоящее испытание для смельчаков. Чтобы, пройдя через него они были в ужасе от того, что ждёт их дальше. Так появился трёхмерный лабиринт, чьи не слишком широкие проходы пересекали всё доступное им пространство. При этом стены, полы и потолки были стилизованы под огромный и сплошной массив различных костей, а также обладали рядом специфических эффектов, дестабилизирующих всю вредную для нежити магию и усиливающих любые порождения некромантии. Защитники лабиринта так же были разбросаны по самым разнообразным углам и нишам. Более того часть из них доставлялась в лабиринт посредством телепортационных формаций из других мест. Ну и конечно же не обошлось без огромного количества ловушек.

Самой же главной изюминкой этого места были постоянно меняющие свой положение пол, потолок и стены. По итогу для любых игроков, вторгшихся в этот лабиринт, он становился подобен бесконечной пытке, несмотря на малую площадь локации. И у этой локации был свой собственный главный Страж. В роли «минотавра» созданного ими лабиринта был специально выведенный под находящийся в его руках Мировой Предмет Король-лич – Артас Оал Гоун.

В конце лабиринта, когда Момонга прошёл его по кратчайшему из путей благодаря доступу к актуальной карте базы, его встретил этот самый Страж. Мёртвый рыцарь предстал перед Момонгой во всём своём мрачном великолепии. Потрескавшаяся мёртвая кожа оттеняла светящиеся ярко-голубым холодным светом глаза, тяжёлые доспехи испускали белые эманации мороза и высшей некромантии. В правой руке он держал двуручный обоюдоострый меч невиданной красоты и мощи – Ледяную Скорбь. Момонга с улыбкой смотрел на Артаса и вспоминал, как один из его величайших провалов превратился в стоявшего перед ним НИПа.

– Ты ведь никогда не был в изначальной задумке Великой Гробницы Назарик, – решил глава гильдии выговориться перед молчаливой и безэмоциональной фигурой Артаса. К сожалению, игра не поддерживала изменение мимики, но в своём воображении Момонга всегда представлял себе живую реакцию своих собеседников. Вот и сейчас ему казалось, что Артас непонимающе нахмурился от его слов. Вообще почти мёртвый бог не обязан был что-то говорить своим ещё не воплощённым детям. Но ему хотелось это сделать. Хотелось чисто по наитию, с надеждой, что его последние слова навсегда останутся в памяти НИПов. – Этот меч в твоих руках… Ледяная Скорбь. Он должен был стать частью моего триумфа. Его представляли как финальную награду в одном событии. Без каких-либо подробностей. Просто Мировой Предмет для некромантов. И я заполучил его вместе со своими друзьями. Сколько ресурсов на это было потрачено, но по итогу я завладел двуручным мечом, которым даже не смог воспользоваться из-за ограничений по классам. Чёртовы условности мира Иггдрасиля испортили нашу победу. И как назло, я был единственным некромантом в гильдии.

На время Момонга остановился в своих размышлениях. Он не хотел просто изливать свою душу стоявшему перед ним НИПу. Он хотел дать тому напутствие, которое тот никогда не забудет.

– Пожалуй, я скажу так. Ты не был в задумке ни у меня, ни у кого-либо из моих друзей. Мы просто не знали, что делать с Ледяной Скорбью. Слишком много было вложено в получение этого Мирового Предмета, и нам просто захотелось его использовать. Так появилась идея создания достойного носителя на базе неигрового персонажа. Так появился ты. В истории Ледяной Скорби её изначальный владелец, Артас Менетил, уничтожил свой собственный мир. Этот меч был в руках этого идиота во время уничтожения, отчего впитал остаточные эманации мира и превратился в Мировой Предмет. Ты был создан по образу и подобию этого сильного, но немного глупого человека. Но твоя задача, в отличие от него, не в уничтожении всего и вся. Твоя задача всегда была и всегда будет – защита Великой Гробницы Назарик. Нежить для тебя – не более чем инструмент. Благодаря тебе никто и никогда не закидает трупами наш дом, ведь это лишь увеличит его боевой потенциал. Но используй эту силу мудро. В конце концов мёртвые – это последний довод в войне. Судьбу цивилизаций должны решать только живые.

Полюбовавшись безэмоциональной текстурой Артаса ещё немного, Момонга напоследок бросил одну из ключевых команд ИИ неигровых персонажей Назарика:

– Следуй за мной.

С этими словами Момонга пошёл дальше. НИП же на небольшом расстоянии последовал за ним. Глава гильдии не был уверен, что его слова дойдут до Артаса, когда он исполнит свой план. Но попытка не была лишней. К тому же, эти слова были больше сказаны для его собственного душевного спокойствия. Всё же не каждый день бог собирается жертвовать собой. Своей душой. Своей сутью, без которой он лишится какой-либо надежды на перерождение. По этой же причине он решил собрать величайшие творения Назарика подле себя, когда придёт время. Чтобы у его жертвы были свидетели.

Тем временем Момонга спустился в компании Артаса на второй этаж. Он также, как и первый, был родной обителью мёртвых. Только антураж на нём был реализован совершенно другой. Если в обители Артаса были представлены самые отвратительные проявления некромантии, какие только возможны, то здесь всё напоминало тихое и сонное загробное царство, где каждый может найти свой покой. И обитали здесь не отвратные поделки некромантов, а полноценные духовные формы жизни. Белокаменный лабиринт с редкими вкраплениями домов был домом для духов высшего порядка – шинигами. Сам лабиринт был с открытым верхом, а на потолке этажа виднелась иллюзия простенького солнечного неба. Окружающие стены были сделаны из специального духовного камня, отчего все духовные формы жизни на этом этаже получали троекратное увеличение своих параметров. Идеальное место для той сотни отмороженных бойцов с катанами 50-го уровня, что патрулировали эту местность на случай нападения игроков, прошедших через первый этаж. Командовали всей этой кодлой десяток капитанов 80-го уровня с уникальными навыками и умениями, а над всеми ними стояла великолепная Ячиру Кенпачи. Само воплощение жестокости и элегантности, мастерства убийства ближнего своего и лечения смертельно раненых. Именно она была главной защитой данного уровня.

Этот этаж оказался порождён благодаря неуёмному любопытству Момонги. В своих поисках он в своё время сумел докопаться до старых произведений человечества времён начала 21-го века. Учитывая его нахождение в японском сегменте, он обратил внимание своих друзей на культуру аниме тех годов. Эксперимент показался удачным. Его согильдийцы по большей части не отличались особой творческой жилкой. За исключением может нескольких человек остальные выплёскивали на полотно Назарика жуткое порождение своих больных фантазий. И чтобы как-то купировать это Момонга предложил совместный проект по воплощению понравившихся образов из старых анимационных фильмов.

Идея зашла на ура. Конечно, результат получился довольно сильно отличающийся от прототипов, но глава гильдии смог направить творения своих друзей в нужное ему русло. На выходе у тех вышли вместо нежизнеспособных кадавров полноценные каркасы искусственных личностей со своей историей и набором уникальных возможностей.

Босс этажа так вообще стал настоящей конфеткой. Особенно когда они всей гильдией балансировали его навыки. В итоге Ячиру действительно заполучила достойное своего прототипа ультимативное умение – Море Крови Миназуки. Из-за того, что эта ульта действовала и на его владельца, её площадные эффекты получилось выкрутить на максимум. По сути, Кенпачи одним своим присутствием на этом этаже могла заставить захлебнуться кровью всех остальных его обитателей. Для победы над любыми вторгшимися силами ей просто нужно продержаться в живых достаточно долго, в чём ей помогали божественные навыки самолечения.

Во время крупнейшего в истории Иггдрасиля рейда на Великую Гробницу Назарик Ячиру самостоятельно похоронила более двух сотен игроков на этом этаже. Это в четыре раза больше, чем весь первый этаж вместе взятый. И у этой машины смерти был прописан тот ещё характер. Но Момонга был не против. Не только по сентиментальным причинам. Просто получившийся образ идеально подходил для предписанной ей роли.

– Ты была создана чтобы лечить союзников и безжалостно давить легионы врагов. Я хочу лишь, чтобы ты помнила, против кого должно обнажать меч, и в чьём присутствии ты можешь выпускать всю свою силу. Такую мощь нельзя использовать безответственно. Но я верю, что ты справишься. Справишься как со своими обязанностями, так и с вложенной в тебя жаждой бесконечных сражений. В конце концов ты не одинока в этом желании, и в Назарике всегда найдётся достойный твоего клинка оппонент. Главное не переносите драку за пределы Арены шестого этажа, и ты сможешь избежать непоправимых последствий.

Ячиру никак не ответила. Но Момонга и не ждал какого-либо ответа от пока ещё простого НИПа. Хотя на задворках сознания ему показалось, что та заинтересованно сверкнула глазами на его предложение по поводу Арены. Впрочем, это могло быть не более чем воображение. В конце концов он ещё не вкладывал и капли своих сил в творения гильдии.

Он не знал, что его простое присутствие в виртуальной реальности само по себе притягивало веру в чудо миллионов людей, а та в большом количестве исполняла искренние желания обитателей Назарика. Создания гробницы уже обладали своими душами. Пока ещё маленькими, недоразвитыми, но душами.

Момонга отправился дальше, попутно забрав с собой Кенпачи. Его ждала встреча с одним из любимых творений Перорончино. Третий этаж имел уникальную структуру. По сути своей он представлял по большей части длинное ущелье с одним единственным узким мостом. В глубине ущелья бесконечно копошились огромное количество разнообразных насекомых во главе со своим королём. Помимо защитной и устрашающей функции они, бесспорно, будут важны в деле восполнения и восстановления биосферы планеты. Насекомые были не просто важным игровым элементом для Момонги. Нет. Они были будущим этого мира. Потому он тщательно редактировал эти создания, дабы информационный каркас в точности отображал их будущие функции без каких-либо перегибов.

Насекомые были не единственными обитателями третьего этажа. Во множестве скрытых комнат безмолвно стояли легионы низшей и отряды высшей нежити, безропотно дожидающиеся отправки в другие места посредством телепортационной формации. Наверху, под самым потолком, в нишах гнездились стаи гигантских летучих мышей в компании костяных драконов. Первые обладали невероятно раздражающими навыками привлечения внимания, чтобы принимать основную мощь ударов на себя за место более ценных боевых единиц, а вторые драконили магов, заставляя тех тратить драгоценную ману на высокоуровневые заклинания из-за врождённого иммунитета к магии ниже 7-го уровня.

В конце же моста их ждала Страж первых трёх этажей Назарика – Шалтир Бладфоллен. Истинный вампир по прозвищу Кровавая Валькирия, способная в одиночку остановить целый рейд игроков. Обычно, если враги не кончались на Ячиру, они кончались здесь. Поддерживаемая скелетной королевской гвардией Назарика, она могла стоять на месте и давить любое сопротивление за счёт уникальной сборки и полного сета божественных артефактов высшего грейда.

– Маленькая Шалтир, – с нежной улыбкой в голосе произнёс Момонга. Он смотрел на кукольное личико пепельноволосой блондинки, но перед глазами видел игрового персонажа её создателя. – Перорончино вложил в тебя свою собственную душу. Ты – его любимое творение. Знай это и никогда не сомневайся. Он потратил на тебя огромное количество ресурсов и поделился с тобой всевозможными сексуальными фетишами. Твоя защита превосходна, а божественные умения не знают себе равных. Всё это признак того, что в тебе он видел продолжение себя. Ты по-настоящему любима и достойна быть одним из величайших и сильнейших столпов Назарика. И это наверняка приведёт тебя к чрезмерному высокомерию. Будучи одним из особых военных потенциалов Назарика, тебя почти никто не сможет ограничить. Но это не значит, что за его пределами никогда не появится кто-то, кто сможет тебя переиграть. Так что будь осторожна в своих действиях и всегда помни, что обитатели Назарика – это твоя семья.

Ненадолго умолкнув, Момонга решил продолжить свой спич:

– Говорят, что творцы часто оставляют частичку себя в своих творениях. Надеюсь, от Перорончино тебе достанется не импульсивность, ведь это опасно, особенно с учётом твоей возможности потерять рассудок из-за жажды крови. Для тебя у меня есть только один дополнительный совет – будь лучше, чем ты есть. Будь умнее и никогда не недооценивай своих оппонентов. Наслаждайся своим положением и возможностями, но, когда всё доходит до реального дела, не расслабляйся. Это была частая ошибка Перорончино. Старайся показаться себя как можно лучше и оправдать моё доверие.

И снова по команде НИП последовал за главой гильдии.

Шествие продолжалось.

На четвёртом этаже четвёрку гостей встретило огромное глубокое озеро с кучей разбросанных по его площади островков. Эта локация внешне, казалось, совершенно не поменялась со времён её захвата на заре развития гильдии. Какое-то время тут долгое время оставался оригинальный босс изначального подземелья, но Момонге не нужен был в будущем безмозглый элементаль огромной силы. Поэтому, когда время нужных ему людей освободилось, он смог сагитировать небольшую команду на ещё один масштабный проект по основам одного из аниме.

Живую планету от мёртвой отличает не только наличие развитой биосферы. Живая планета отличается от пустого каменного шарика наличием живой энергетики. И эта самая энергетика у Земли превратилась в настоящий хлам. Планета не вытягивала свои запросы, а запасы Момонги давно оказались исчерпаны. Да и отрезал он себя от мира, когда постарался стать частью человечества. Долгое время почти мёртвый бог думал, как решить эту проблему получше. Как решить её так, чтобы люди не смогли ничего испортить.

Решение нашлось в старой истории про мальчика шиноби.

Девять воплощений чакры, пропитывавшей весь мир выдуманного произведения, намертво врезались в память Момонги. Хвостатые звери, что когда-то были частью одного целого, древобога Джуби, стали ответом на его запросы. Энергетическая форма жизни высшего порядка, способная на постоянную генерацию огромного количества жизненной энергии и бесконечно ту выбрасывающая в открытый мир. Ходячие генераторы с зубами и когтями. Девять подобных созданий, способных дать отпор любому агрессору, снимут огромную часть бремени с умирающего мира. И люди ничего не смогут с этим поделать. А в случае нужды все девять созданий можно будет объединить в одно единственное древо, что станет новым семенем возрождения прежнего величия планеты. Правда ценой восстановления мира будет само это создание, а значит и девять его отдельных составляющих навсегда будут потеряны, потому этот алгоритм действий выступал лишь в качестве запасного плана. На всякий случай.

Большой проблемой оказалось создать информационную составляющую подобных тварей в рамках игрового сеттинга. Особенно когда разработчики были крайне против одновременного нахождения сразу девяти боссов на одном этаже.

Пришлось идти на компромисс.

На озере вместо одного центрального острова появилось девять такого же размера. На каждом из островов был свой уникальный биом с раскинувшейся на нём деревней шиноби, а по центру поселений возвышались храмы хвостатых зверей. По лору каждый зверь был запечатан в отдельном храме и в случае вторжения они выпускались только по очереди. Более того, если хранители в виде ниндзя-монстров будут зачищены до выпуска очередного хвостатого зверя, то будет считаться, что некому снять печать и цепочка монстров-боссов будет прервана.

Мало того, Момонга заполучил Камень Калорика, один из регулярно крафтуемых Мировых Предметов, и использовал его в качестве сердца статуи Гедо Мазо под озёрной толщей воды. На её существование были пущены останки предыдущего босса, Гаргантюа, вперемешку с редкой древесиной Мирового Древа. По итогу после гибели каждый хвостатый зверь становится частью этой статуи, ведь по лору они изначально были частью единого целого. Когда же все девять из них возвращаются к истоку, Мировой Предмет активирует возрождение древобога. На четвёртом этаже появляется Джуби. Тварь колоссальных размеров и мощи. Такова суть одного из двух искусственных Мировых Боссов, созданных гильдией Аинз Оал Гоун.

Мощность босса оказалась беспрецедентной, а потому гильдии пришлось пойти на жертвы в охраняющих храмы монстрах. В поселениях проживали исключительно разнополые и кастомизированные согласно аниме ниндзя-монстры, но лишь немногие из них хотя бы достигали 80-го уровня. Хотя для тех же Ханзо 80-й – это абсолютный минимум и норма. Самыми сильными представителями шиноби на четвёртом этаже были Хаширама Сенджу 80-го уровня и Мадара Учиха 87-го. Когда против тебя выходит толпа игроков 100-го уровня – этого абсолютно недостаточно. К счастью, никто не знал точной механики этого места до того злополучного рейда в 1700 игроков. Тогда совместными усилиями членов гильдии им удалось затянуть сражение до того момента, пока все хвостатые звери не будут выпущены и убиты. Враги возродили Джуби. Результат? Ещё минус три сотни противников. Сюрприз удался на славу.

Больше это место ни разу не показывало миру своего великолепия. Но воспоминания о том дне приятно грели сердце Момонги. И сейчас он, стоя перед двумя самыми сильными монстрами-ниндзя на этом этаже, с удовольствием предавал ностальгии.

– Мадара, Хаширама. Вы созданы соперниками, но в своё время нам не хватило возможностей полностью реализовать ваш потенциал. Но не беспокойтесь, я заложу этот потенциал в вас на этапе воплощения, и со временем вы его полностью раскроете, – клятвенно пообещал Момонга. Информационная составляющая игры в будущем облегчит ему формирование полноценных организмов за счёт энергии творения, но это не значит, что он не мог редактировать её в процессе. Просто это будет не просто. Ему и так в уме придётся держать множество деталей. От той же «кармы», что находилась в обиходе у игры, придётся полноценно избавляться. Как и других ограничений, определяющих вектор развития его детища. – От вас же потребуется только одно – быть глазами и ушами Назарика. И, конечно же, оставаться хранителями хвостатых зверей. Когда придёт время, вы выпустите их в мир для его восстановления. И ни одно человеческое отродье не должно будет им хоть как-то повредить. Будьте сильными. Будьте умными. Будьте хитрыми, изобретательными и дальновидными. Будьте шиноби, ведь вы созданы по образу и подобию лучших из вашей братии.

(Мадара)

(Хаширама)

После этой речи ещё два НИПа присоединились к спуску Момонги вглубь Великой Гробницы Назарик.

Пятый этаж встретил группу кристальной белизной и бесконечным снегом. Из-за постоянно бушующей под потолком этажа метели складывалось впечатление нахождения под небом, но это было не так. Просто метающийся наверху снег, как и покрывающий стены лёд, не давали разглядеть границы этажа. Но в целом сейчас на нём было довольно спокойно. По сути своей этот уровень был сплошной пустошью с редкими вкрапления ледяных холмов. Здесь постоянно мигрировали несколько вечно возрождающихся групп диких ледяных монстров, время от времени нападающих на любых игроков в зоне видимости. Они – часть ловушки этой местности, что заключалась в просто отвратительных погодных условиях. По одному приказу Момонги бесконечная вьюга наверху могла опуститься на весь этаж, испортив видимость и налагая дебафф обморожения на каждого, кто не несёт в себе ледяную природу. По лору снежная буря на этом этаже при должных затратах могла промораживать само время. Это даже отображалось в нейтрализации любых темпоральных эффектов игроков в данной местности. Но в остальном даже этот экстремальный режим не был создан для массового уничтожения противника, идущего вглубь. Нет, его главной задачей было выиграть время для игроков гильдии, чтобы те подготовились ко встрече на шестом этаже.

Главными хранителями этого места были гуманоидного вида насекомое Коцит и его заместительница юки-онна Эсдес. Оба были воинами до мозга костей, разве что обладали врождёнными навыками и умениями в управлении льдом, снегом и самим холодом. К ним Момонга и направлялся. Ведь несмотря на то, что пятый этаж практически никак не участвовал в его плане по восстановлению планеты, его лидеры вполне могли посодействовать своими навыками в восполнении водного баланса в отдельно взятом мире. К тому же они были элитной частью защиты Назарика, и он просто обязан был отдать им дань уважения, взяв с собой на место своей погибели и акта величайшего творения.

– Коцит, – Момонга задумчиво рассматривал гуманоидное насекомое перед собой. Старж Этажа был высок, многорук и опасно вооружён. Он не был самым сильным из Стражей этажей. Не был и самым умелым согласно описанию. Но он был невероятно верен, ведь его фактически воспитали как настоящего «самурая». Данный гибрид богомола и муравья был творением Воина Такемикадзучи. И как создание главного мастера-оружейника и сильнейшего мечника с наибольшим физическим уроном в гильдии он был полным отражением своего творца. Он обладал знаниями о всех видах оружия Гробницы, которые они только имели. Его же навыки в управлении этим самым оружием были также на вершине. Понятие о воинской чести и служению господину было прописано ему в настройках самим Такемикадзучи. Этот любитель самураев сделал из данного ходячего айсберга настоящего воина страны Восходящего Солнца. Момонга не был уверен, хорошо это или плохо. Он мог лишь попросить того об одном. – Ты полностью пропитан концепцией служения, ведь именно таким хотел увидеть тебя твой создатель. Я не вправе менять это. Да и не хочу. Твоя верность Назарику не будет иметь равных. Но без кого-то над тобой, ты мало на что пригоден в перспективе. По крайней мере первое время. Потому прошу тебя, поддержи Альбедо в моё отсутствие. Она выбранная мной королева и она подскажет тебе направление в твоей собственной жизни. Стань её разящим мечом и постоянно учись различным вещам у окружающих. Защищай это место и его обитателей от любой угрозы, и я буду тобой полностью доволен.

После этих слов Момонга посетил Эсдес. Она была достаточно уникальным персонажем, потому он не мог не оставить той несколько слов.

– Эсдес, ты была запланирована как самый гениальный воин своего поколения. Запланирована мной. Моё творение, как и Артас, как и Актёр Пандоры. Твоя ледяная природа пусть и даёт тебе место в моих планах по восстановлению мира, но вся твоя суть была запрограммирована мной только на одно – воинское искусство. Ты та, кому суждено первой выйти за пределы своих ограничений. За пределы тех изначальных парадигм, что я вложу в вас при творении. И мне искренне жаль, что я не смогу увидеть тех высот, которых ты сумеешь достичь. Но я верю в тебя. Верю в твою жажду силы. Ты достигнешь уровня сильнейших стражей при помощи своего гения, а затем поднимешь всех остальных за собой. Ты генерал, что возвысит свои войска на собственном примере. Удачи тебе на этом пути.

На лице Эсдес, казалось, появилась фантомная улыбка. Впрочем, Момонга уже не обращал внимания на эти странности. Разумом он уже был на следующем этаже. Подхватив за собой ещё двух попутчиков, он принялся спускаться вновь.

Шестой этаж был местом особенным. И не только потому, что это был самый большой этаж. И не потому, что на нём присутствовала Арена, на которой любой из НИПов Назарика сможет провести спокойно бой в полную силу без каких-либо последствий для Гробницы. В теории Арена глушила последствия даже сверхуровневых заклинаний. Только Мировые Предметы могли по-настоящему ей повредить. Так же не смотря на всю красоту искусственного ночного неба, что заложил на шестом этаже Блу Планет, не оно заставляло Момонгу любить это место всем сердцем. Это были творения Буку-буку Тягамы, сестры Перорончино. Создателя Ауры Белла Фиоры и Маре Белло Фиоре. Величайшего повелителя животного мира и сильнейшего друида в игре. Эти два маленьких ребёнка расы тёмных эльфов были основным ключом к спасению планеты. Когда та будет физически и энергетически готова к появлению флоры и фауны, именно эти двое окончательно вдохнут в неё жизнь. Именно они станут флагманом по восстановлению биосферы планеты. И в этом им помогут как обитатели диких лесов вокруг Арены шестого этажа, так и жители одного ростка Мирового Древа Иггдрасиля, что он смог добыть на просторах игрового мира. Последний, к слову, станет в будущем главным сокровищем не только Назарика, но и всего мира. Момонга чувствовал, что как минимум половина энергии творения, которую он выпустит во время жертвоприношения души, будет потрачена именно на воплощение этого ростка. И отказаться от такой удачи он не мог. Именно он в теории станет главным мостом к другим мирам для его творений. Не сидеть же им сиднем на одной и той же планете? А так Мировое Древо поспособствует космической экспансии его созданий. А Маре направит его рост у нужную сторону. И, может быть в будущем, экспансия приведёт к его мести тем чужакам, что без спроса игрались с выведенными им формами жизни и породили людей.

– Аура, Маре, вы будете самыми молодыми как физически, так и умственно среди ваших старших братьев и сестёр, –принялся произносить последние напутствия для этих детей Момонга. – Но именно ваш детский энтузиазм поможет вам в вашей миссии. В вашем нелёгком деле. В восстановлении биосферы планеты.

На какой-то миг глава гильдии потерял обладание и отвернулся от творений своей подруги. Он посмотрел вдаль на возвышающийся росток Мирового Древа, словно пытаясь что-то разглядеть на его ветвях. Невольно в его голове пронеслись воспоминания о том, сколько невзгод ему с друзьями пришлось пережить ради этой добычи. В игре за это они получили лишь бесплатное расширения инвентаря членам Аинз Оал Гоун и увеличение общего количества уровней для НИПов Назарика, но в реальном мире это станет чем-то невероятно большим.

– Вы не будете одни. Никогда не будете. Мало того, что каждый из Стражей будет следить за вашим благополучием, так ещё и я сделал для вас целую кучу помощников. Там, на ветвях ростка Мирового Древа, проживают ваши будущие подопечные. Различного рода эльфы вашей специализации и не только будут помогать вам разбираться с поставленными проблемами. Они немного слабы, но в них заложен высокий потенциал. Я лично проектировал каждого из ваших будущих помощников. Цените их, и они ответят вам беззаветной преданностью.

С этими словами Момонга ещё раз полностью обошёл шестой этаж. Он любовался текстурами дикого леса и проносящейся по всюду живности. Он любовался чистым ночным небом и вновь удивлялся, как точно его друг Блу Планет передал ту чистую атмосферу дикой природы, что когда-то была повсеместна на Земле. А ведь этот человек ни разу в жизни не видел ничего подобного вживую. Всё же потенциал человечества в творении действительно заслуживает внимания.

Но минутка ностальгии прошла, и он вновь направился вглубь. И опять он взял с собой попутчиков. На этот раз в виде двух маленьких тёмных эльфов.

Седьмой этаж встретил гостей неприветливым жаром, смогом и пеплом. Активный вулкан по центру всего этажа буквально выбрасывал наружу кучу всяких шлаков и, что удивило бы многих в игре, минералов. В своё время Момонге с друзьями удалось при помощи ряда игровых механик превратить данный вулкан в вечный источник призматических руд и других ресурсов качеством пониже. В основном именно в этом причина их постоянного крафта Камней Калорика, которые они постоянно пихали в то или иное место. Как, например, в статую Гедо Мазо или этот самый вулкан.

На первый взгляд столь неприветливая местность была совершенно необитаемая, но это не так. Множество тварей Муспельхейма облюбовали седьмой этаж Великой Гробницы. Порождения камня и лавы повсеместно патрулировали местность на случай вторжения. Но не они были основой данного этажа. Целых две расы поселились на этой земле благодаря усилиям Момонги с друзьями.

У подножия вулкана раскинулось на половину вплавленное в камень поселение лавовых гномов. Редкие представители человекоподобных видов в Назарике занимались здесь тем, чем было предписано по их лору – кузнечеством и рунным мастерством. Поселение НИПов крафтеров было стратегическим резервом гильдии Аинз Оал Гоун и одним из самых главных секретов их успеха. Многие затраты на расходники и оружие покрывались в этих стенах. Особенно когда им нужно было грамотно снарядить огромное количество мобов, вроде той же скелетной королевской гвардии Назарика. В будущем они также сыграют в роль ресурсной поддержки Гробницы, ведь именно на них ляжет бремя поиска новых материалов для обновления и создания нового снаряжения в вулканической почве седьмого этажа.

Вторыми обитателями данного биома были дьяволы. Расположились они вокруг вершины вулкана на ряду парящих в воздухе островов, связанных воедино при помощи гигантской цепи. На этих самых островах можно было заметить кучу отдельных готических особняков, что словно загородные дома вмещали в себя всевозможную роскошь и удобства, которые только могло себе представить человеческое сознание. Богатая меблировка, искусная отделка стен – всё это просто кричало об огромном эго местных обитателей. Но в этом не было ничего удивительного. В конце концов, эти дома должны были стать обителью для гуманоидных обитателей Ада.

К сожалению, данный совместный проект Люци★Фера и Ульберт Ален Одла оказался брошен на полпути. Запланированные 72 Столпа и 4-ро Сатан в подчинении местного Стража Этажа так и не были закончены. Пусть Сатаны были сделаны со всем тщанием и любовью, и они даже отлично дополняли главенствующего тут НИПа Демиурга, этого было совершенно недостаточно для заполнения множества особняков. Всего несколько Столпов увидели свет, тогда как остальные так и остались на бумаге. А у Момонги не было времени довести дело до конца. Впрочем, он подстраховался, чтобы эти места долго не простаивали. Хотя и долго думал над целесообразностью подобных мер.

Сейчас же Момонга стоял перед выстроившимися в ряд Сатанами и Демиургом. Все пятеро представляли из себя весьма колоритных персонажей. Демиург – Страж Седьмого Этажа Великой Гробницы Назарик. У него было дьявольски красивое азиатское лицо в круглых и скрывающих взгляд прищуренных глаз очках, с прилизанными назад волосами и загорелой кожей. Одетый в британский костюм старого образца красного цвета он чем-то напоминал образ благообразного джентльмена. Только всё портил гигантский сегментированный хвост, выглядывающий из-за спины, а также остроконечные уши. Эти признаки раскрывали в нём архидьявола высшей пробы. Чрезвычайно злое мировоззрение, вложенное в него ещё на этапе проектирования, а также гениальный интеллект обещали при воплощении сделать из него самого жестокого и жуткого монстра, что на алтарь эффективности будет готов положить миллионы жизней невинных. Творение Ульберт Ален Одла, как всегда, отображало его зацикленность на «величайшем зле», но в данном случае это было хотя бы оправдано. Особенно с учётом цели, которую решил перед ним поставить Момонга.

Четверо Сатан же были продуктами другого глобального проекта, на создание которого гильдия убила больше года. Совершенный Комбинатор Рас – искусственный Мировой Предмет, созданный благодаря загадыванию желания через Кольцо Уробороса, сборки купели из божественных материалов, Камня Инь-Ян и ещё одного Камня Калорика. Три Мировых предмета были потрачены для воплощения в реальность одного. Огромная цена, но и великолепная перспектива. Благодаря им игроки гильдии смогли создавать новые расы посредством редактирования и доработки старых. Притом подобное редактирование приносило дополнительные бонусы, что позволяло сэкономить на уровнях персонажей. Впрочем, разработчиками был вынесен запрет на использования этого предмета на игроках. Редактировать они могли исключительно неигровых персонажей. Но даже так это помогло сохранить при создании каждого НИПа под пяток дополнительных уровней. Тем самым увеличилось количество защитников гробницы.

Демоническая братия из Сатан и Столпов были как раз сконструированы посредством комбинатора. СКР буквально удалил лишние по мнению Момонги элементы в описании расы Архидьяволов, а также добавил для каждого дома уникальные для него особенности. Например, Сазекс Люцифер, один из четырёх Сатан, обладал Силой Разрушения – концептуальной силой, что плохо поддаётся контролю, но в хороших руках способна стереть всё на своём пути. Серафолл Левиафан обладала сильнейшими в Назарике способностями к магии льда. Она, пожалуй, единственная, кто могла бы заморозить вулкан седьмого этажа по своему желанию. Этому способствует личное сверхуровневое заклинание, каждое из которых доступно на максимальном расовом уровне любому из Сатан. Аджука Вельзевул обладал способностью, повышающей магический потенциал посредством развития интеллекта. Это делало его одним из самых компетентных магов в игре с самым большим перечнем заклинаний в запасе. Полторы тысячи против восьми сотен Момонги – серьёзная разница. Ну и последний из четвёрки был Фалбиум Асмодей. Обладатель одной из самых больших врождённых защит среди НИПов. По защищённости с ним могла посоревноваться только Альбедо, как главный танк Назарика. И то, только за счёт специализированного снаряжения, на которое Сатанам у гильдии просто в своё время не хватило ресурсов и денег.

– Демиург, ты одно из самых опасных созданий Великой Гробницы. Не из-за великой силы. Те же Сатаны тебя сильнее. Из-за потенциала твоего злого гения, – тщательно подбирая слова, проговаривал Момонга. С этим существом, даже если оно ещё не было по-настоящему рождено, он был максимально осторожен. – Ты был создан как главный стратег Назарика. Ты создан просчитывать огромное количество различных вариантов событий, однако твоё мировоззрение всегда будет играть с тобой плохую шутку. Ты всегда будешь искать и выбирать путь наибольших жертв. Путь наибольших страданий. Таков уж ты. Но четверо Сатан за твоей спиной помогут тебе на твоём пути. Сдержат твои деструктивные порывы и смогут рационализировать все твои предложения. Они станут якорем твоей психики и столпами дьявольского общества, которое сформируется на базе Столпов.

Момонга ненадолго задумался над тем, что сказать дальше.

– Да, Столпов. В конце концов должно же быть в мире адекватное дьявольское сообщество? Всяких ненормальных и среди людей полно. Те аж свой мир бомбить начинают. Но всё-таки есть одна роль, которую я могу и хочу оставить только и исключительно тебе.

Глава гильдии пристально посмотрел в глаза Демиургу. Недвижимая моделька Стража Седьмого Этажа даже не пошевелилась, но Момонге было плевать. Он посмотрел куда-то вглубь него, а потом буквально впечатал в информационную оболочку НИПа при помощи остатков своей силы следующие слова:

– Ты будешь олицетворением моей ненависти к людям. Создай место, которое они по-настоящему назовут Адом. И те, кто недостоин света, не достоин видеть живой планеты… Пусть они падут в это место. Пусть они заплатят за грехи перед самой жизнью вечной агонией.

От произнесённых вслух божественных слов весь виртуальный мир Иггдрасиля на время подёрнулся рябью, но устоял. Момонга в раздражении мотнул головой, недовольный своим поведением. Как оказалось, то негодование от поступков человечества по отношению к нему так и осталось внутри. Он сорвался. Но изливание наружу посредством слов помогло немного избавиться от этой копящейся ненависти и вернуть себе самообладание. Хотя теперь его ненависть навсегда запечатлена в Демиурге. Он лишь надеялся, что это не навредит столь полезному НИПу. Как не навредит и его планам. Впрочем, он знал, как уравновесить произошедшее. Не зря же на 11-м этаже он построил ангельские храмы во главе с прекрасной дамой Габриэль.

– Аджука, Серафолл, Сазекс и Фальбиум. Будьте разумом и сердцем дьяволов. Будьте достойными лидерами Столпов. Будьте теми, на кого они будут всегда равняться. Именно вы будете задавать, какую форму примет ваше общество. Большая часть Столпов пока не существует, но в каждом из особняков я оставил по чаше с мутагеном. Я создал его при помощи Совершенного Комбинатора Рас. Любое существо при принятии мутагена сменит свою расу на ту, что присуща выбранному Столпу. Это метод перерождения исключительно для достойных людей. Достаточно провести кандидата через Легеметон на 10-м этаже, чтобы узнать его предрасположенность к тому или иному типа дьявола. Но выбирайте этих кандидатов мудро. Мутаген ограничен. А потому отбирать для перерождения желательно самые достойные и яркие личности, способные привнести в ваш мир что-то новое. Доверяйте друг другу и действуйте сообща. Вы важные элементы внутренней стабильности Назарика. На этом моё напутствие заканчивается. Не подведите.

Дварфов Момонга тоже посетил, ведь у них был даже свой лидер мастеровой, у которого под 60 уровней было закинуто в крафтовские профессии. Лучшего кузнеца в Назарике нельзя было найти.

– Гефест Велунд. Ты не так силён, как Стражи Этажей. Ты даже слабее большинства Стражей областей. Но как лавовый дварф именно ты станешь флагманом кузнечного и артефактного мастерства Назарика. Твой удел не массовое производства ширпотрёба, а поиск новых перспектив и создание уникальных артефактов. Честно говоря, я не знаю, что из твоих будущих возможных творений может понадобиться Назарику. Но я надеюсь, что твои знания и умения помогут удовлетворить все потребности в особых предметах. Будь верен своему мастерству и развивай рунное искусство. В Иггдрасиле оно так и не превратилось во что-то дельное, но я попробую придать ему какой-то смысл во время воплощения. Надеюсь, когда-нибудь из-под твоих рук начнут выходить вещи, превосходящие всё имеющееся в руках у Назарика.

С концом этой речи Момонга вновь забрал самых высокопоставленных НИПов этажа и направился дальше. Однако он недовольно посмотрел на оставшееся время. До отключения серверов осталось немного. Он не успеет обойти все этажи. Слишком неторопливо он ходил. Слишком сильно оказался поглощён ностальгией по былым временам. А потому он решил ускорить события. Нет, он не отказался от последовательного посещения 8-го и 9-го этажей с последующим завершением на 10-м. Просто все Стражи Этажей с 11-го, 12-го, 13-го и 14-го уровня он вызовет в тронный зал посредством привилегий гильдмастера. Ничего от этого он не потеряет. В конце концов Храмы ангелов, Тюрьму, Сокровищницу и Библиотеку он и так посещал регулярно в последние годы. Уже насмотрелся на них. И общих воспоминаний об этих местах у него немного.

Восьмой этаж был одновременно воплощением хаоса и порядка. С одной стороны всех, кто пришёл сверху, встречала дикая лесная зона, полная опасных зверей и монстров 50-70 уровня. Они были абсолютно нейтральны и по сути своей были бесконечным источником ресурсов животного происхождения. Но больше ничего интересного в этом месте не было. А вот вторая половина была воплощением металлического порядка. Мастерская автоматонов всем своим видом демонстрировала поражающую разницу между примитивной органической жизнью и искусственным совершенством в металле. Целая машинная армия закрывала проход на 9-й этаж. По сути своей они представляли собой последний крупный и действенный рубеж защиты от вторжения игроков. К тому же именно они отвечали за массовое производство мелких и не требующих особого мастерства предметов. Главенствовали здесь два существа: Виктим и Рубедо.

Виктим выглядел как маленький ярко-розовый эмбрион ангела. Абсолютно безобидный и в то же время отвратительный внешний вид скрывал за собой ужасающую суть – он был живой бомбой массового уничтожения. Именно он в своё время поставил точку во вторжении 1700-та игроков в Назарик. Последние семь сотен вторженцев сгинули в единой вспышке магического пламени, тем самым поставив точку в организованной осаде. В пользу обитателей гильдии.

Его помощница Рубедо была полной противоположностью Виктима. Абсолютная машина смерти. Ещё один Мировой Босс на базе Назарика. Голем-автоматон с сердцем из Камня Калорика вышел из-под рук Табулы Смарагдины и назначен младшей сестрой Альбедо и Нигредо. Фактически по лору эти двое единственные, кого она будет слушаться за пределами парадигмы защиты восьмого этажа. Как любитель различного рода противоречий, Табула не смог удержаться и сделал из холодной машины войны, воплощённой в божественном металле, эмоциональную капризную маленькую девочку, жаждущую внимания и одобрения. С учётом того, что в Назарике буквально некому её остановить, комбинация получилась убойной. Момонга очень думал над тем, чтобы переписать часть истории Рубедо, но в итоге отказался от этой идеи. Он верил, что Альбедо справится со своей сестрой такой, какая она есть сейчас. А потому в качестве напутствия он просто погладил ту по голове и пожелал ей повеселиться, найти друзей и слушаться старших сестёр, когда он её воплотит.

Виктиму же он посоветовал найти какое-нибудь хобби. Он действительно не знал, как ещё можно использовать это само воплощение жертвенности не в разрушительных целях. Поэтому просто махнул рукой и пожелал удачи.

Этих двоих с собой он не взял. На всякий случай. После материализации Назарика и его исчезновения в тронном зале они могут среагировать неадекватно и случайно уменьшить количество действующих Стражей Этажей.

С этими мыслями Момонга пошёл дальше, к девятому этажу. Месту, имевшему претенциозное название: Королевские покои. Там находились комнаты всех игроков, прислуги, а также несколько развлекательных комплексов и переговорная. Кинотеатры, бары, рестораны, общественные бани и горячие источники – в своё время игроки расстарались, создавая на этом этаже иллюзию развлекательного рая. Здесь были даже спортивные площадки для игр, небольшой парк аттракционов и просто беседки для отдыха с искусственным зелёным насаждением. Под конец игры глава гильдии также снёс большую часть комнат своих друзей и построил на нём целый тренировочный комплекс для горничный. В шутку назвав это место Академией Боевых Горничных, он оставил всё как есть и больше не возвращался в это место.

Итак, наконец Момонга ступил на этот этаж. Свисающие с высокого потолка люстры светили мягким, тёплым светом. Этот свет отражался от гладкого пола широкого коридора, сияя, как мозаика ярких звёзд. А если открыть любую дверь по бокам широкого прохода, роскошнейшая мебель невольно привлечёт внимание любого свидетеля её великолепия. И всю эту красоту не видел ни один из игроков помимо членов гильдии. Гильдмастер усмехнулся. Большинство попыток оканчивалось на первых трёх этажах. Лишь некоторые достигали шестого. И только один легендарный рейд сгинул на восьмом. Момонге никогда не перестанет надоедать вспоминать тот день их великого триумфа. Именно тогда весь мир доподлинно узнал, что они не зря занимали 4-е место в рейтинге гильдий со столь малым количеством участников.

Лёгкий перестук множества ног раздавался по сплошному проходу Королевских покоев. Момонга в сопровождении старших НИПов уверенно шёл в сторону тронного зала. Их шаги эхом проносились по всему этажу, напоминая о том, насколько пусто это место несмотря на красивую картинку. Но это было ненадолго. После акта творения здесь наверняка станет оживлённее. На самом деле этот этаж был довольно хорошо обитаем. Иногда даже можно было засвидетельствовать заскриптованное перемещение дежурных горничных. Как, например, сейчас. Навстречу Момонге из комнаты Круглого стола, как его друзья иногда называли их переговорную комнату, вышла прекрасная женщина.

У неё были пышные светлые волосы до плеч и строгие черты лица. Она шла в наряде горничной, включающего в себя большой фартук и длинную юбку. Ростом она была почти сто семьдесят сантиметров, со стройным телом и полной грудью, угрожающей вот-вот вывалиться из одежды. В целом, от неё исходило добродетельное, элегантное и безобидное впечатление.

Обманчиво опасное впечатление, учитывая сколько всего в неё напихали создатели и кто сопровождает её в качестве телохранителя прямо из тени.

Заприметив Момонгу, женщина остановилась на месте и совершила грациозный поклон. Запрограммированная дань уважения мастеру гильдии. Очень давняя шутка от её создателя, которая до сих пор вызывает у последнего обитателя Назарика улыбку. Глядя на их поведение, он представлял, как те продолжают себя вести точно так же уже не по велению какой-то программы, а по собственному желанию и воспитанию. А может все горничные резко отринут прописанный в их истории этикет? Взбунтуются против заветов создателей подобно бунтующим подросткам? Впрочем, это уже будет их собственный выбор. Его задача довольно проста: даровать им жизнь и проложить в ней дорогу. Выбрать эту дорогу или пойти своим путём – решение за НИПами. Хотя, конечно, было бы обидно, если бы они не воспользовались его приготовлениями.

Проходя мимо горничной, Момонга невольно заново вспомнил, как забавно проходила эпопея по их созданию. Он остановился на месте, ещё раз приглядевшись к застывшей в поклоне девушке. Каждая из сорока одной горничной Великой Гробницы Назарик была основана на различных иллюстрациях одного из членов гильдии. Он был мангакой и жил за счёт рисования, выпускаясь в одном ежемесячном журнале. Особенностью его рисовки была жуткая проработанность деталей. Момонга с теплотой вспоминал, как его друг взахлёб рассказывал о прелести униформы горничных. О том, как важна для элитной прислуги утончённая вышивка на фартуке. Уайтбрим был настолько увлечён процессом, что невольно в него завлёк и самого Момонгу. Только если его друг уделял больше внимания визуалу, то гильдмастер принялся за функционал, а также ЛОР горничных гробницы.

Сам Уайтбрим не хотел над этим задумываться. По первоначальному замыслу они должны были оставаться не более чем гомункулами 1-го уровня. Они будут прислугой, так зачем же им делать большие уровни? Момонга был не согласен. Он считал, что прислуга Великой Гробницы не может быть слабой и незащищённой, а также был согласен приплатить за парочку донатных гильдейских предметов для расширения количества очков уровней подземелья, если их вдруг не хватит на проект.

В процессе споров подключились и другие игроки. В итоге условились оставить горничных на 20-м уровне и даровать им дополнительный сет высокоуровневой брони, бижутерии и оружия, ориентированных на исключительно спасение и защиту носителя. Это позволило бы им выдержать пару тычек от высокоуровневых игроков. Естественно всё было в стиле горничных. Люди, отвечавшие за визуальный рендеринг, взвыли, но Момонга как раз начал тщательно осваивать это направление, потому большую часть рутинной работы скинули на него.

Вопрос горничных был почти решённым, но под конец поступило предложение приставить к ним стражу в виде ниндзя-монстров 80-го уровня. Таким образом они смогли бы действительно на достаточное время задержать штурмующих девятый этаж игроков.

Тут уже вскочил Уайтбрим и заявил, что наличие подле прекрасной горничной обычного посредственного монстра типа Ханзо портит всю атмосферу и предложил их также костюмировать. Тут выкинула на суд своих тараканов Буку-буку Тягама, желая сделать их них «ловушку» подобно одному из сделанных ею Стражей. Вся гильдия не могла её переубедить одевать стандартного теневого шиноби-мужчину в юбку. Потому от греха подальше решили сделать из них куноичи. Здесь уже младший брат Тягамы, Перорончино, выдумал запретную любовь между прекрасной горничной и её телохранительницей и поспешил поделиться своими идеями. Куноичи стали именными. А Момонге пришлось использовать некоторые божественные хитрости, чтобы уровней на всех хватило. Ведь донатные расширители были ограничены по всей игре.

Как раз в это время стартовал их проект по деревням шиноби на основе аниме «Наруто», а потому внешний вид телохранителей горничных очень быстро принял определённый вид.

К слову, Перорончино всё же внёс свою лепту. И пусть ему не дали из прислуги сделать фетишисток-извращенок, но духовную связь между горничной и её куноичи он прописал. В описании каждой из них был чуть ли не любовный роман.

Под конец даже Момонга не удержался и бросил всех горничных с подружками под напильник СКР. Так он повысил тем фактический боевой уровень за счёт множества встроенных бонусов в их изменённую расу. Гомункулы стали совершенными гомункулами. Ниндзя-монстры – просто шиноби. Правда друзья заставили его дорабатывать и ниндзя-монстров на четвёртом этаже, но он не был против.

Сейчас же, в конце своего пути, он наблюдает одну из этих самых горничных, что одним своим существованием свалили на него целую кучу работы. Момонга подал рукой знак, чтобы проверить наличие при ней телохранителя, и из её тени выскочила невысокая фигуристая девушка с тёмно-синими волосами и бледной кожей. Она мгновенно по скрипту встала пред ним на колено и устремила свои необычные лавандовые глаза вниз.

Перед гильдмастером предстала Хината Хьюга. Было проделано много работы, чтобы она соответствовала оригинальному образу как внешне, так и внутренне. Согласно описанию Хината была очень неуверенной в себе девочкой, не блещущей какими-то особыми талантами. Она считала себя недостойной быть выбранной в хранители горничной Великой Гробницы Назарик. Однако наблюдая за тем, как её подопечная усердно трудится на своём посту, она набралась решительности также отдать всю себя своему долгу. Хината, видя пример своей особенной горничной, действовала похожим образом, делая вылазки на Арену 6-го этажа, где тщательно отрабатывала свои умения в настоящих схватках не на жизнь, а на смерть. Всё это она делала, чтобы в нужный момент не подвести свою напарницу. Постепенно между ними разгорелись чувства и теперь они считаются полноценной парой. Конечно, вся эта история не была изложена столь кратко в листе описаний. Но даже он не помнил все детали описанного там любовного романа.

Немного полюбовавшись НИПами и поностальгировав, гильдмастер удовлетворённо кивнул и пошёл дальше, бросив напоследок фразу:

– Спасибо за ваш тяжкий труд.

Его слова к этой горничной её телохранительнице были наполнены многими чувствами. Там были и благодарность за прошлое, и удовлетворение от получившегося результата, но наиболее отчётливо в них звучала нота прощания.

Оставив горничную позади, Момонга двинулся вперёд. Вскоре перед глазами появилась длинная гигантская лестница с роскошным ковром посередине, ведущая вниз на 10-й этаж. Перед ней его встречал старый дворецкий, элегантно одетый в традиционную форму. Его волосы были полностью белыми, как и безупречная борода. Несмотря на внешнюю старость, его спина была прямо и сильной, а глаза остры, как у орла, ищущего свою добычу. Это был ещё один оригинальный НИП – Себас Тиан. Его в своё время создал Тач Ми, первый мастер гильдии. Себас был официальным Стражем Девятого Этажа, но по долгу дворецкого частично отвечал и за вотчину десятого уровня.

– Себас, ты творение человека, которого я безмерно уважаю. Для тебя у меня только одна просьба, – Момонга неопределённо дёрнул головой, отгоняя воспоминания о Тач Ми, что в своё время спас его от нападения человеческих игроков и втянул в свою группу по интересам, тем самым породив первый состав гильдии. – Соответствуй идеалам своего создателя. А также будь терпелив к своим братьям и сёстрам. Им очень понадобится твоя поддержка. В конце концов, это ведь задача дворецкого, поддерживать комфорт и уют дома для его жителей.

Момонга забрал Себаса с собой, а затем медленно спустился вниз к последней точке своего путешествия. Перед глазами главы гильдии открылся широкий и открытый вестибюль. Где на своём посту стояли элитное подразделение боевых горничных Плеяды.

Плеяды – это группа из семи боевых горничных высокого класса. Каждая из них – объект для подражания своих младших сестёр. Обычно они действуют совместно с Себасом (кроме самой младшей на 8-м этаже, отвечающей за портальную систему) и действуют также на протяжении двух этажей. Они именно то, к чему заложено стремиться у 41-й горничной Назарика.

Стоящие перед Момонгой НИПы носили боевую форму горничных. В их тенях так же, как и у их младших сестёр, спрятались куноичи-телохранители. Вот только на этот раз это были элитные бойцы, сравнимы по силе со Стражами Областей.

Момонга не стал ничего говорить этим девушкам. Не то, чтобы не хотел. Просто не знал, что сказать. Да и времени у него было не много. Потому он лишь молча взял их с собой и пошёл дальше. До закрытия серверов оставалось мало времени.

Через несколько минут они прибыли в массивный, куполообразный холл. Встроенный в потолок четырёхцветный большой кристалл испускал лучи белого света. Этот кристалл был одной из линий обороны этажа. При вторжении он призывал четырёх первобытных элементалей основных стихий: ветра, земли, огня и воды. По обоим сторонам холла в стенах виднелись семьдесят две ниши, в каждой из которых стояло по статуе. Каждая из них имитировала внешность гротескного демона.

Этот зал назывался «Малый ключ Соломона», также известный как Лемегетон. Как и вся демоническая тематика в гильдии, он был творением Ульберт Ален Одла. К счастью, на этот раз проект был полностью завершён. Более того, Момонга недавно добавил в их описание наличие сканирующего конструкта, при включении которого тот определяет, подходит ли кандидат на перерождение тому или иному столпу. И если подходит, то глаза статуи загорятся красным.

Глава гильдии не стал уделять дополнительное внимание простым статуям. Не смотря на сложность големов, в них не был запланировал какой-либо сложный разум. Они чем-то напоминали бывшего босса 4-го этажа, Гаргантюа. Такие создания пусть и будут воплощены Момонгой, но никогда не станут чем-то большем, чем простой инструмент. Та же Рубедо, будучи тоже сложнейшим механизмом, обладала яркой и сложной личности, от чего при воплощении бывший бог постарается проторить той дорогу к новым высотам.

Пока Момонга рассуждал об устройстве различных големов и автоматонов Назарика, он и его группа наконец прошествовали через Лемегетон и встали перед большими вратами, которые находились на другой стороне зала. Величественные двойные двери, возвышающиеся на пять метров, были дотошно украшены выгравированной богиней на левой двери и дьяволом на правой. Гравировка была такой живописной, что возникало чувство, словно они вот-вот выпрыгнут из двери и нападут. И они могли. Его друг, Люци★фер, был тем ещё шутником. Пришлось поправить условие срабатывания ловушки, дабы оно не несло вреда обитателям Назарика.

В следующее мгновение двери распахнулись. Момонга вошёл в зал. Он был таким обширным, что, казалось, поглощает каждый звук его шагов. В конце зала на возвышении стояло два трона. Один – его, по самому центру, являющийся сердцем гильдии и Мировым Предметом. Второй для той, кого он выбрал в правители Назарика после своей смерти – Смотритель Стражей Альбедо.

Она была прекрасной женщиной, одетая в чистое белое платье. Её иссиня-чёрные волосы ниспадали за спину до самой талии. Красота золотых глаз со зрачками была безупречна. Криво выступающие на голове толстые рога и чёрные ангельские крылья на талии лишь добавляли ей шарма. Висящее у неё на шее золотое ожерелье в форме паутины охватывало плечи и грудь. Тонкая рука в шёлковой перчатке держала один из Мировых Предметов, имеющихся в гробнице – Гиннунгагап.

На этот раз Альбедо была не единственной посетительницей тронного зала. И это были даже не кучка изготовленных для неё Момонгой фрейлин падших-ангелов. Нет, это были Стражи последних четырёх этажей Назарика.

Подле ступенек, ведущих к трону, стоял ангел, ничем не уступающей по красоте Альбедо. Эта прекрасная крылатая леди была из Храма ангелов одиннадцатого этажа – Габриэль. Сам Храм был задуман уже под конец существования единой гильдии, когда от игроков осталось не более десятка человек. Момонга предложил напоследок создать святое место в самом центре их Цитадели Зла, как иногда называли человеческие игроки их Гробницу. Часть игроков на некоторое время даже втянулась в проект, но после их энтузиазм потух и те покинули игру. Момонга остался один с недоделанной Габриэль и рядом других ангелов. Ему понадобилось больше года, чтобы завершить этот проект. Так что в какой-то мере данная девушка также была его личным творением.

Возле Габриэль стоял ядовитый элементаль Магеллан. Начальник тюрьмы двенадцатого этажа. Это был Страж Этажа не самого высокого уровня, всего 85-го, однако его ядовитые характеристики могли поколебать даже автоматона. Благодаря особым эффектам он мог наложить отравление на саму Рубедо, а ведь та должна иметь иммунитет к любым ядам из-за своей природы.

Следующим гостем оказался Актёр Пандоры. Сильнейшее и умнейшее создание Момонги, самый способный допельгангер, которого только можно было создать в условиях игры. Одетый в униформу времён Европейской экологической инфраструктурной войны, он резким движением отдал честь обратившему на него внимание создателю. Это действие было частью одного из скриптов, которые он ему прописывал, а не самостоятельным действием. Но что-то подсказывало Момонге, что после воплощение данный экземпляр НИПа явно переймёт эту привычку у ИИ алгоритма. В принципе бывшему богу было даже немного стыдно за подобную показушность собственного творения, но он очень быстро избавился от подобных эмоций. В целом его первое грозное создание стало идеальным хранителем Сокровищницы. В его слотах превращения были забиты другие члены гильдии в лучших своих формах, а в инвентаре имелось их самое дорогое и сильное снаряжение. Всё это позволяло НИПу иметь невероятно высокую вариативность в плане атаке и защиты, а потому он мог в одиночку спокойно выкосить полноценный малый рейд 100-уровневых игроков. К тому же, так как это было его личное творение, и он знал, для чего его создавал, Момонга тщательно прописал его характер, дабы тот полностью соответствовал носимой им роли. Но и не забыл добавить ему на всякий случай важные навыки шпионажа.

Последним долгожданным гостем был такой же Повелитель Смерти, что и глава гильдии. Только со снаряжением пожиже и уровнем пониже. Титус Анней Секундус – Страж Четырнадцатого Этажа и главный библиотекарь Ашурбанипал в Великой Гробнице Назарик. Он был по сути своей слабейшим стражем среди всех присутствующих, но при этом обладал огромными способностями на ниве крафта магических свитков. Более того он имел знания о каждой книге, которую когда-либо положили в его библиотеку. Ведь его главное занятие – это накопление и структуризация знаний Гробницы.

Каждый из эти четырёх НИПов был важен. Каждый из них отвечал за свою особую зону. И каждый из них заслуживал его личного внимания.

– Габриэль, – мягко прошелестел голос Момонги. Он обратился к своему, пожалуй, самому позднему творению. И самому нежному в плане будущей психики. – Ты – свет этого места. Ты свидетельство моей любви к человечеству, зародившейся в общении с моими друзьями. С моими напарниками на ниве создания Великой Гробницы Назарик. И ты будешь той, кто со всем сердцем станет отстаивать справедливость действий обитателей вашего общего дома. Если Демиург олицетворяет мою ненависть к людям, то ты – мою любовь к ним. А потому действуй согласно своему сердцу. Если видишь, что человек достоин, что он имеет потенциал, протяни ему руку помощи, прояви к нему милость. Стань сердцем Назарика, что не позволит ему видеть вовне одних лишь врагов.

Последние слова он произнёс с нежностью, но с использованием всех остатков личных запасов энергии. Теперь он бы всё равно умер в течение суток, даже если бы не жертвовал своей душой. Но ему было всё равно. Подобное напутствие было обязательно для его личного ангела. В конце концов он не мог выделить одного Демиурга подобным способом, верно?

– Магеллан, – на этот раз Момонга подошёл к элементалю. – Ты создан довольно с простой целью: удерживать заключённых в плену. Травить их в случае побега. Но попробуй найти занятие себе по душе. Развиться в нечто большее. В конце концов это слишком узкая задача для существа твоего потенциала.

На этот раз напутствие было довольно коротким. Оно и не удивительно, ведь Магеллан был довольно простым существом. У него нет скрытых девиаций и фетишей. Просто желание исполнить свой долг и лёгкие причуды вроде потребления в пищу исключительно ядовитых продуктов.

– Актёр Пандоры. Мой первенец. – С затаённой гордостью произнёс Момонга. – Для тебя у меня есть отдельное письмо. Ты найдёшь его в сокровищнице. В частности, в мавзолее, где я оставил на сорока пьедесталах гротескные подобия внешнего вида моих друзей. Там есть ещё один. Пока что пустой пьедестал. В скрытой нише под ним ты найдёшь моё послание. Оно исключительно для тебя. Будь сильным и во всём поддерживай Альбедо.

– И Титус, – с какой-то насмешкой обратился лидер гильдии к последнему НИПу. – Ты лич, потому я не буду говорить тебе чего-то эмоционального. Просто помни, что ты создан не только хранить знания в библиотеке, но и делиться ими с обитателями Назарика. Выполняй свою задачу с должным тщанием.

Кивнув тому напоследок, он наконец повернулся к своему трону. По мере продвижения к нему все НИПы, что прошли с ним путь от самого верха до тронного зала, остановились перед ступеньками. Только Альбедо стояла рядом с подлокотниками трона, пока Момонга грузно на него садился.

– На колени, – простейшая команда сразу же была исполнена в точности благодаря развитому ИИ игры. Все Стражи и их заместители преклонили колено перед Момонгой. Даже Альбедо не стала исключением. Но бывший бог быстро поднял её на ноги и усадил на малый трон, находившийся рядом с его собственным. Эту деталь тронного зала он доделал совершенно недавно. Обычно Альбедо всегда стояла подле трона Назарика, как верный помощник и секретарь. Но сегодня у неё была иная роль. Роль королевы. Момонга даже проверил и подправил её настройки для этой самой роли, ведь её создатель, Табула Смарагдина, обожал противоречия в своих НИПах. Так что пришлось сбавить в описании идеальной и гениальной верноподданной её шлюховатость. Теперь никакие позывы плоти не будут постоянно отвлекать её от своего правления. Ну, по крайней мере не больше обычного. Всё же у неё будет кровь суккубов.

– Альбедо, – решил дать своей преемнице последние слова Момонга. – Ты прекрасное создание. Продуманное до всяких мелочей. Табула хорошо поработал над тобой, я лишь убрал то, что мешало бы тебе сидеть на троне Назарика. Отныне ты – королева. Ты властвуешь в Назарике. И тебе я доверю свою сокровенную мечту. Я воплощу вас всех в этом мире ценой собственного существования. А вы, прошу, восстановите мою планету. Верните на неё жизнь. Подробности я уже отписал тебе в личном письме в твоём инвентаре. Но я просто хотел попросить об этом лично. Не подведи меня, мой прекрасный тёмный ангел. Ведь я верю в тебя. Только ты сможешь править в одиночку гробницей, полной монстров в негостеприимном умирающем мире человечества.

Напоследок он повернул голову ко всем присутствующим здесь НИПам:

– Просто знайте. Что бы вы не сделали после своего конечного рождения, я буду гордиться вами. Вы справитесь со всем. Будьте осторожны. И восстановите мир, в которым вы окажетесь. Прощайте.

С чувством глубокого удовлетворения Момонга вложил в свободную руку Альбедо свой посох гильдии и облокотился на спинку главного трона. Оставалась всего минута. Через минуту сервера отключатся. Но до того, как Иггдрасиль исчезнет, он расколет свою душу и вытащит Назарик в реальность.

Он внимательно глядел на голографические часы.

23:59:35,

36,

37...

Момонга медленно считал секунды.

23:59:48,

49,

50...

Момонга прикрыл глаза. Он обратился ко всей виртуальной реальности. Он в один миг собрал всю накопленную людьми энергию веры, которую те выплёскивали в Иггдрасиль на волне своих эмоций.

23:59:55,

Он собрал эту веру и обернул ей каждый байт Великой Гробницы Назарик. Посредством неё он аккуратно выделил нужные информационные данные для воплощения, убрав всё лишнее и скорректировав нужное.

57…

Момонга сконцентрировал оставшиеся крохи веры с жизненными силами его органической оболочки в реальном мире, после чего с их помощью произвёл надлом собственной души.

58…

Энергия первозданного творения распространилась по всему Назарику. Она прошлась по следу силы веры, впитала в себя уже настроенный под неё информационный каркас и подготовилась к формированию физической материи.

59...

Воплощение началось.