Overlord. Трудно быть Богом. Том 3

За десять лет до пришествия Назарика…

Маленький дварф, тихонько сидя под столом и молчаливо роняя слёзы, наблюдал, как его отчаянно сопротивляющийся отец проигрывал свой бой лохматому чудовищу.

Проигрывал сражение страшному врагу, что донимает подгорный народ уже несколько десятков лет – кваготу.

На самом деле в проигрыше не было ничего удивительного. Вулфекерс был простым работягой из касты ремесленников. Он был профессиональным гончаром в шестом поколении, которому повезло получить от своего отца отрывочные знания по рунам. Эта информация позволила ему совместить своё ремесло с одним из древнейших магических искусств своего народа, тем самым заработав небольшую известность и престиж для семьи, однако совершенно не добавляло тому боеспособности. И сейчас, когда в его дом забралась одна из атаковавших город тварей, он явно это видел.

Теперь его жена и мать маленького дварфа лежала в стороне и истекала кровью, будучи раненой в самом начале вторжения от когтей кровожадной серой твари. Ребёнок же просто молчаливо ронял слёзы, находясь в полуобморочном состоянии от шока.

В этот момент отец семейства очень сильно пожалел, что не последовал за своей детской мечтой. Мечтой, о которой он рассказывал собственному сыну. Мечтой вступить в отряд Обречённых Клятвой. Может быть, обучись он военному ремеслу, его семья осталась бы жива.

Это были последние мысли Вулфекерса Глиннорукого, главы маленькой семьи гончаров, прежде чем острая пасть квагота сомкнулась на его шее и оборвала жизнь гордого представителя низкорослого народца.

И за всем этим наблюдал маленький дварф.

Квагот быстро отошёл от боя и, пошевелив своими чувствительными ушами, развернулся в сторону стоящего в доме каменного стола. Он услышал звук сердцебиения маленькой жизни, а потому обнажил в предвкушении окровавленные зубы и издал угрожающий рык. Тварь осознавала, что это был простой детёныш, но действовала без колебаний. Да, кваготы разумны, но они вели войну на уничтожение с дварфами многие сотни лет. И лишь в последние пятьдесят они добились в этом большого успеха. Эта особь была довольно молода, но уже достаточна безжалостна, чтобы кинуть в горнило непрекращающейся бойни ещё одну невинную жизнь.

Существование маленького дварфа должно было вскоре оборваться, но перипетии судьбы решили совершенно иначе. Сквозь добротную стену внутрь пробился бронированный силуэт. Этот силуэт в одно мгновение достиг твари, убившей родителей прячущегося ребёнка, и не позволяя себе ни секунды задержки срубила той голову своей двуручной секирой. Новый участник развернувшейся в этом доме трагедии был неумолим и быстро подавил сопротивление квагота.

Шокированный маленький дварф навсегда запомнил внешний вид своего спасителя, прежде чем кануть в беспамятство от пережитых в этот день событий. Облик спасшего его воина отпечатался в сознании незрелого ребёнка на ближайшие века. Вид чёрных как тьма самых глубоких шахтёрских тоннелей доспехов, исписанной рунами двуручной секиры из легендарного адаманта, а также угрожающе выглядящего рогатого шлема отныне на долгое время станет для ребёнка образцом нерушимости, защищённости и силы.

Последняя мысль павшего во тьму сознания ребёнка была довольно проста:

«Хочу быть таким же сильным, как этот дварф с седой бородой.»

***

После случившейся трагедии прошло несколько лет. Маленький Бренгелькос Глиннорукий слегка подрос и его тело принялось обрастать небольшими мышцами. Сейчас ему исполнялся одиннадцатый год, и его приёмные родители вновь попытались привить мальчику любовь к семейному искусству. Но ребёнок их не слушал. Не после того, как его жизнь перевернулась из-за внезапного нападения кваготов.

Пережив столь серьёзную трагедию, Бренгелькос принялся расспрашивать всех вокруг о своём спасителе. Так он узнал, что это был один из старейших представителей ордена Обречённых Клятвой. Ордена воинов, частью которого мечтают стать практически все дети, в малом возрасте представляя себя героическими убийцами чудовищ. Тем не менее большинство ребятни от подобного отговаривают родители, а часть и сама теряет запал, узнавая о большой смертности среди новобранцев.

Бренгелькос был одним из таких потерявших запал. Был, пока квагот не прикончил его семью прямо на его глазах. Увидев же перед глазами одного из легендарных седобородых в деле, он вновь вспомнил слова своего отца. Слова о том, что он также мечтал стать частью столь почётного ордена и даже почти решился пойти в тренировочный лагерь. Его остановила мать Бренгелькоса. Вулфекерс банально влюбился в эту девчушку, которую ему сосватали родители при условии продолжения их дела. Он отбросил свои мечты и зажил простой жизнью ремесленника. Столь же просто он и умер.

Вскоре после происшествия у оставшегося одного мальчишки перед глазами забрезжила великая цель. Он захотел стать таким же сильным, как седобородый, чтобы никто не посмел трогать близких ему людей. К тому же желание полностью истребить кваготов теплилось в его разуме горячими угольками обжигающей ненависти. Бренгелькос никогда не выпускал наружу своё пламя ярости, дабы не беспокоить добрых дварфов, что приняли его к себе. Тем не менее именно она подпитывала амбиции пока ещё мальчишки, заставляя того постепенно прийти к пониманию: своей цели он достигнет только среди Обречённых Клятвой.

Он видел стражей города и некоторых клановых воинов. Те часто на небольшой городской арене проводили бои, чтобы проверить или подтвердить собственную доблесть. И сильнейшие среди них, по мнению мальчика, даже в половину не были также стремительны и смертоносны, как увиденный в день трагедии седобородый. Именно из-за этого он отбросил варианты со службой в страже или вождям именитых кланов. Из-за этого и из-за своей мести.

Теперь ему осталось дорасти до совершеннолетия, пережить суровую муштру тренировочного лагеря Обречённых Клятвой, а также пережить этап посвящения, о котором гуляют в народе жуткие слухи один страшнее другого. Только тогда он сможет стать достаточно сильным и начать убивать кваготов. Убивать до те пор, пока они не перестанут угрожать обычным семьям в городах дварфов, позволяя тем спокойно заниматься своими делами.

И подросший маленький дварф тренировался. Он не знал, как правильно это делать, но в тайне от приёмных родителей размахивал в укромных уголках подземного города тяжёлой палкой. Он время от времени наблюдал за тренировками стражей, а после пытался повторять за ними. Он внимательно следил за клановыми воинами, которые периодически поучали своих более молодых коллег. Запоминал каждой сказанное ими слово, при этом стараясь не показать своего явного интереса. Он не хотел, чтобы его обвинили в шпионаже.

Но самое главное, Бренгелькос тщательно вспоминал тот день, когда седобородый дварф срубил голову кваготу, и стремился повторить его движения. В его глазах тот седой старик олицетворял вершину воинского искусства, потому нет ничего необычного в том, что он детально анализировал в памяти всё, что смог зацепить детский глаз: от стойки, до положения рук. Он раз за разом повторял ранее виденный рывок, в точности повторяя каждый шаг седобородого, представляя в конце, как его двуручная секира срубает голову ненавистной твари. В какой-то момент он отточил эти движения до автоматизма.

Давало ли это всё какой-то результат? Он не знал. Но как минимум Бренгелькос становился выносливее.

Всё это сильно не нравилось семье, приютившей маленького ребёнка. Они были хорошими друзьями с родителями потерянного мальчишки, потому и приютили его в собственном доме. Однако они так же были частью ремесленной касты, считающей, что каждый из дварфов должен быть на своём месте и выполнять положенную ему по происхождению работу. Потому желание ребёнка стать воином на службе фанатиков ордена Обречённых Клятвой не сыскало у них понимания. Новые родители Бренгелькоса старались вбить тому в голову основы гончарного дела, занять всё его свободное время, при этом самостоятельно стараясь понять суть этого ремесла по остаточным записям семьи Глинноруких. Сами они были кожевниками, потому не сильно разбирались в стороннем ремесле. Однако подобная мелочь не позволяло уже имеющим своих детей молодым родителям опустить руки в деле воспитания приёмыша. Они тратили своё время на освоение непривычной ветви ремесла, а также вдалбливали эти знания в упрямого ребёнка.

Бренгелькос не особо сопротивлялся их потугам. Только по началу, по глупости, постоянно взбрыкивал. Да, он решил стать воином, но и отбрасывать наследие своих родителей не собирался. Потому он тщательно грыз гранит этой науки. Постигал тонкости гончарного ремесла. Тем не менее, он так и не отбросил свои цели в сторону. Всё было без толку. Выносливость и умения в ремесле Бренгелькоса росли, а потому тот постоянно находил время на свои «воинские» тренировки. Он пытался фехтовать, бегал по городу, таскал различные тяжести, тренируя силу своих рук, и постоянно грезил об убийстве кваготов.

Его приёмные родители не сдавались, и даже попытались воздействовать на него тем же средством, каким в своё время воздействовали на его отца. Когда дварф подрос и стал подростком, они попытались организовать помолвку, но тут тринадцатилетний Бренгелькос по-настоящему взбрыкнул и перестал быть на виду таким покладистым.

Это небольшое противостояние между мнением двух взрослых дварфов и их приёмного ребёнка продолжалось вплоть до пятнадцати лет. Именно в этом возрасте дварфы считаются достаточно взрослыми, чтобы отпускать тех на вольное плавание. Этим Бренгелькос и воспользовался, сбежав от своих родителей и отправившись в тренировочный лагерь Обречённых Клятвой, небольшие лагеря которых присутствовали в каждом городе подгорного народца.

А до появления Назарика оставалось всего несколько лет…

***

Бренгелькос уже как год находился в тренировочном лагере. Поскольку его первое совершеннолетие уже прошло, его приняли в распростёртые объятия, после чего принялись обучать ратному делу совместно с другими новичками. Помимо него за последние несколько месяцев к Обречённым Клятвой присоединилось всего одиннадцать дварфов. Это было невероятно малое количество, учитывая возможный престиж и древность организации, главная цель которой – сражение с агрессивными кваготами.

Как сказал один из его тренеров, ныне большинство дварфов считает клятву их Ордена – несбыточной чушью. «Мечтателей не осталось,» – именно с такими словами рыжебородый коротышка пояснил столь малое количество новобранцев в этом году. Их Клятва освободить потерянную столицу от кваготов и морозных драконов существует уже несколько поколений, но до сих пор они даже близко не приблизились к её исполнению. Если в первые десятилетия желающих отправиться в поход было хоть отбавляй, то сейчас среди дварфов осталось немного тех, кто действительно помнил и желал вернуться в место их былого величия. Оттого и Обречённые Клятвой постепенно вымирали. С годами они становились всё малочисленнее, пусть и искуснее. К тому же основной костяк их войска постепенно старел, да и постоянные стычки с кваготами, из которых почти всегда выносили трупы, не особо вдохновляли на подвиги простых жителей подземных городов. Высокая смертность среди новобранцев стала ещё одним пугалом для простых дварфов. Всё это сильно ослабило орден, сражающийся за свой народ, оттого и свершился прорыв тварей чуть меньше десятка лет назад. А ведь простые стражи и воины кланов по сравнению с орденом уже давно потеряли свою форму.

Узнав о причинах смерти своих родителей, Бренгелькос мог только бессильно сжимать кулаки. Он выплескивал свой гнев на тренировках, организованными старшими собратьями, и пообещал себе найти способ помочь своему народу отбросить страх и объединиться для единой цели. Он часто представлял себе, как становится одним из величайших воинов ордена, как одним своим существованием вдохновляет маленьких детей своего народа, как те вырастают и вступают в ряды его растущей армии, а после отвоёвывают у страшного врага свой родной дом. Простое желание убить как можно больше кваготов сменилось по-настоящему достойной мечтой.

Но дварфу было не просто. Пусть он и совершал некое подобие тренировок с детства, здесь ему опытные вояки лишь попеняли за неправильные рефлексы во время использования тренировочного оружия. Ему приходилось переучиваться. С муками ломать привычные движения, чтобы не быть на фоне остальных новобранцев форменным неумехой. Впрочем, кое-какие движения его тренер отметил как достаточно неплохие, пусть и не без огрехов. Это были именно те, которые он отрабатывал согласно своим воспоминаниям о том самом седобородом. Не зря он столько времени мусолил в памяти тот самый момент, столько раз представлял себя на месте седобородого и подстраивал свои движения под витающую перед внутренним взором картинку.

В процессе обучения Бренгелькос опробовал много разного оружия. Копья, мечи, топоры, секиры, он даже пострелял из арбалета. Но всё же он остановился на двуручном мече. Дварф и сам не мог пояснить причину своего выбора, но когда он размахивал длинным лезвием во время тренировки, он чувствовал непонятное воодушевление. Даже двуручная секира, подобная той, что была у его кумира, не давала такого ощущения возможности стать сильнее. Это настолько заинтересовало отвечающего за подготовку новичков седобородого, что тот провёл над ним специальный ритуал познания. У юного дварфа оказался в наличие талант – Мастерство двуручного меча.

По итогу седобородый даже провёл несколько личных тренировок с ним, пока в лагерь не пришёл призванный им бывший клановый воин. То был дварф в дорогом доспехе из орихалка и двуручным мечом из обработанной демонической стали. Это было невероятно тяжёлое оружие, которое в руках нового учителя Бренгелькоса буквально порхало. Грюндагрин был одним из самых сильных бойцов Обречённых Клятвой, а также одним из тех немногих, кто предпочитал в бою использовать меч, а не секиру, молот, булаву, копьё или топор.

С приходом этого дварфа Бренгелькос стал проходить усиленную программу подготовки во владении этим оружием. Постоянные спарринги с настоящим маэстро двуручного меча к этому прилагались. Лишь в последние месяцы этого года юный дварф стал тренироваться в управлении большим клинком в одиночестве. Грюндагрин не мог тратить слишком много времени на новобранца, а потому спустя полгода покинул того и занялся своими делами. Такому воину, как ему, всегда находилось дело на фронте. Тем не менее воин пообещал, что если Бренгелькос с достоинством пройдёт через посвящение, то он продолжит его обучение.

Тем временем тренировочные будни стремительно неслись вперёд. Бренгелькос выжимал из себя все соки в погоне за силой, постепенно вырываясь в лидеры на фоне других новобранцев. Так и прошёл первый год, а вскоре настало время для первого боевого испытания. Время для крещения кровью.

Вообще, программа подготовки воинов Обречённых Клятвой длится на протяжение трёх лет. Но именно после первого года решается судьба новобранцев – станут ли они частью ордена или погибнут пытаясь. Перед каждым новичком ставилась задача – убить хотя бы одного квагота. Лишь только тогда ему будет позволено принять магическое тату Клятвы, став настоящим членом ордена, и продолжить обучение.

***

Общество дварфов было строго поделено на касты. Каста вождей, каста воинов, каста ремесленников, каста собирателей, а также неприкасаемые. Дварф с рождения принадлежит той или иной социальной группе в зависимости от положения своих родителей. И существует очень мало примеров, когда дварф переходит из одной касты в другую. Одним из таких примеров являются неприкасаемые, стать которым можно лишь совершив ужасное преступление перед своим народом. Они и их потомки отмечаются специальным клеймом на лбу, после которого их положение в Королевстве Дварфов падает чуть ли не до полуразумных животных. Никто никогда не даст неприкасаемым что-либо кроме грязной работы. Им не позволено заниматься ремеслом и находиться в большинстве жилых кварталов городов. Когда дело доходит до расчистки шахт или добычи редких материалов, их ведут на самые опасные направления. Часто в голодные годы неприкасаемых тщательно вырезают, чтобы уменьшить количество поглощающих пищу ртов. Судьба неприкасаемых ужасна, ведь те даже поступить на службу в обычную городскую стражу не могут, что уж говорить о местах среди кланов.

Но даже для них существовало определённое исключение. Исключение, работающее абсолютно для всех каст.

Обречённые Клятвой.

Если неприкасаемый готов посвятить всего себя служению своему народу в деле освобождения столицы, то ему прощались все грехи. В своё время седобородые ордена выбили это право из рук регентского совета благодаря своему политическому влиянию и актуальности их требований. Впрочем, на тот момент неприкасаемых было довольно мало, а на фоне остальных новобранцев те окончательно терялись. Но это было почти семь десятков лет назад. Сейчас же в новом составе от трети до половины дварфов принадлежит касте неприкасаемых.

Вот и Бренгелькосу придётся разделить невзгоды первой охоты на кваготов в компании двух представителей низшей касты. Всю группу новобранцев поделили на отряды из трёх разумных, во главе которых встанет по опытному ветерану.

Один из таких отрядов отдали в подчинение уже немолодому дварфу, что до прихода к Обречённым Клятвой служил в Клане Среброголовых. Этот клан оказался полностью уничтожен уже как пять лет из-за прорыва кваготов и клановых политических игрищ. У уже немолодого воина оставалось мало перспектив в жизни, поэтому он решил отдать свои умения ордену, где благодаря уже наработанным навыкам в кратчайшие сроки прошёл первичную подготовку и стал одним из них. Сейчас же Теодагару Чугунному, спустя всего несколько лет службы, отдали наказ проследить за тремя новичками, чтобы они не погибли в первом же патруле.

И теперь опытный дварф вместе с Бренгелькосом и двумя неприкасаемыми готовился отправиться на перехват небольшого разведывательного отряда кваготов. Каждый год тройки новобранцев под прикрытием более старших товарищей таким образом перехватывали рыскающих тут и там лазутчиков врага, тем самым натаскивая молодняк на борьбу с их непримиримым противником.

Лишь окропив своё оружие кровью этих зверей, можно получить признание от седобородых. И в этом была особая причина.

Кваготы – невероятно опасные твари в условиях подземного мира. Они немного выше самих дварфов, но намного сильнее и ловчее, обладают природной защитой, как минимум сравнимой по свойствам с добротным железным доспехом. И это у самых слабых особей, а наиболее сильные представители по своей крепости вообще сравнимы с мифрилом, вызывая головную боль даже у отрядов из настоящих ветеранов битв. К тому же эти твари способны насылать на коротышек инстинктивный страх, ведь их природа – это совершенный подземный хищник. Невероятно крепкий, ловкий и разумный хищник. Их когти способны вскрывать стальные пластины, их зубы – перемалывать не то что кости, а целую руду. При том чем прочнее металл они жевали в детстве, тем сильнее в потенциале они становятся, когда вырастают. Всё это вместе с гибким разумом и невероятно сильными природными инстинктами ставит кваготов на уровень выше по сравнению с дварфами, чьи таланты сосредоточены в основном в области созидания.

Области, большую часть знаний о которой они потеряли с захватом столицы драконами.

Потому сейчас дварфы постепенно и проигрывают. Пока что это выражается лишь в постоянном уменьшении контингента Обречённых Клятвой. Как только сгинут последние воины ордена, способные биться на равных с кваготами, за ними последуют и знающие своё искусство рунные кузнецы. Ведь их услугами пользуется исключительно орден, так как его представители всегда должны иметь на себе рунное снаряжения. Это их привилегия и обязанность. Они носители дварфской культуры и обязаны подавать своим видом пример остальным. Совет регентов же сильно охладел к рунному искусству из-за его дороговизны по ресурсам и времени. Они пошли по лёгкому пути и продались чужакам за знания о зачаровании при помощи ранговой магии. И плевать им, что в будущем вместе с кузнецами исчезнет огромный пласт культуры подгорного народа. Они думают исключительно на ближайшую перспективу, жертвуя будущим своих подопечных. А их политическое противостояние Обречённым Клятвой в глазах седобородых ведёт исключительно к уничтожению Королевства Дварфов. Без них регентский совет постепенно под давлением противника будет сдавать города один за другим, пока их народ окончательно не сгинет под когтями и зубами враждебных им разумных тварей. Или же не сбегут на поверхность в рабство к людям.

Примерно так и описывали учителя всем новобранцам перспективы от исчезновения их ордена. Они – последний бастион сопротивления. Они – щит и меч Королевства Дварфов, что бы там о себе не думали восемь регентов. Но чтобы стать достойным быть частью этого объединения, нужно преодолеть свой страх и сразить чудовище в настоящем бою, а не на тренировочной площадке.

С этими мыслями Бренгелькос следовал за своим командиром, нервно поглаживая своей рукой рукоять выданного ему двуручного стального меча, а также побрякивая новенькими доспехами. Снаряжение у ордена даже для новобранцев было на высшем уровне. Главное отличие между ними и стариками было лишь в отсутствии рунной магии на выданных вещах.

Тем временем, пока они передвигались к нужной точке, молодой дварф поглядывал на своих нервничающих напарников и вспоминал предоставленные им тактические сводки во время обучения. Вечная война между дварфами и кваготами представляет из себя постоянную борьбу мелких групп от двух до двадцати особей. Так уж получилось, что внутри Азерлийских гор выкопанные дварфами ещё на заре своей цивилизации тоннели стали основным полем боя, а ведь те из себя представляли огромные ветвящиеся лабиринты, способные сбить с толку даже самых опытных шахтёров подгорного народца. Уверенно ориентироваться можно было лишь по главным магистралями между городами – крупнейшим проходам, выдолбленным ещё далёкими предками и переходящими через некоторые естественные пещеры. На протяжение многих веков они оставались неизменны, а потому у каждой из сторон были там свои аванпосты, почти полностью перекрывающие дальнейший проход. Штурм подобных крепостей был практически самоубийством без подавляющей огневой мощи. Тем не менее, обилие тоннелей поменьше диктовало свои правила.

Мелкие отряды с обоих сторон активно исследовали заброшенные пути, а иногда проделывали новые и обрушивали старые, постоянно меняя карту вечного поля боя. То кваготы, то дварфы совершали крупные вылазки в сторону логовищ врага, стараясь нанести как можно больше урона. Для предотвращения подобного в туннелях всегда присутствовали мелкие патрульные отряды. Они искали новые, незарегистрированные проходы, отмечали на картах обрушенные туннели, а также тщательно вслушивались в окружение: вдруг противник прямо сейчас прокапывает новый путь? Естественно, что такие группы разведчиков постоянно сталкивались друг с другом, оканчиваясь гибелью или побегом одной из сторон.

Бренгелькос же сейчас и был частью патрульного отряда. Это была стандартная практика ордена – натаскивать новобранцев небольшими командами на не самом горячем направлении. Направлении, где пусть шанс столкнуться с кваготами и высок, но исключительно с одиночками или небольшими отрядами. Это увеличивало шансы сохранить новую кровь ордена, при этом подарив ей бесценный опыт.

Первый патруль юного дварфа оказался довольно скучным событием. На протяжение нескольких дней он бодро шагал за командиром, стараясь сориентироваться в переплетении минуемых ими туннелей. В этом не сильно помогала выданная перед походом грубая карта, на которой Теодагар отмечал различные изменения их маршрута. Например, за время их хода было замечено целых три обрушившихся пути, из-за чего некоторые будущие маршруты патрулей будут полностью изменены. Шахтёры ордена же просчитают возможность их расчистки, а также опасность нарушения коммуникации между отдельными аванпостами из-за этого события. Стратеги постараются выяснить, были ли тому причиной кваготы или естественный износ опорных балок с движением горных пород. И если они хотя бы заподозрят первое, то в этой области туннельного лабиринта вырастет присутствие военного контингента Обречённых Клятвой. Все эти нюансы опытный дварф пояснял непроизвольно расслабившимся новичкам. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Невозможно постоянно поддерживать состояние полной боевой готовности, особенно когда у тебя нет настоящего боевого опыта. Потому и Бренгелькос, не смотря на ответственную миссию, вёл себя гораздо более вольготно, чем в начале своего похода.

Так и продолжалась скучная рутина Бренгелькоса. Его напарники из низшей касты, которых он из-за ранних предубеждений слегка сторонился, время от времени переговаривались между собой. Они обсуждали прошедшее обучение, мечтали о скорейшей встрече с кваготами и бахвалились перед друг другом своими мнимыми достижениями. В отличие от молодого дварфа эти двое вообще не воспринимали угрозу всерьёз, и Бренгелькос не понимал, какая в этом причина. Ведь учителя у них были совершенно одинаковы, а на уроки они ходили совместно. Им буквально разжёвывали опасность кваготов, но его нынешние союзники воспринимали всё недостаточно серьёзно. Тем не менее дварф не стал забивать себе этим голову. Пусть он и сам расслабился, но не терял бдительность полностью. В конце концов, чтобы стать настоящим членом ордена, он был обязан сразить одно из опаснейших разумных чудовищ. Иного пути к становлению Обречённым Клятвой не было. Только сражение и кровь квагота на острие твоего клинка откроет этот путь.

Потому, когда во время привала юный дварф услышал небольшой скрежет где-то впереди, он мгновенно собрался, сориентировался и разбудил своего командира.

– Молодец, – шёпотом произнёс Теодагар. – Судя по всему – это стандартная тройка разведчиков.

Бренгелькос и разнервничавшиеся неприкасаемые только кивнули на это головой. Знания о тактике кваготов им вдалбливали в голову со всем тщанием, как ничто другое. Разве что боевая подготовка была сравнима с этим. При дальней разведке твари обычно перемещались простыми двойками или тройками. Отряды поддержки уже могли доходить от шести до десяти особей. Штурмовые же группы, насчитывающие несколько десятков противников, можно было услышать издалека, а потому не представляли особой опасности для патрульных команд. Те всегда могли скрыться, извещая округу через рог и начавшемся штурме.

– Твари явно копают новый проход. Действовать будем первыми, – тем временем произнёс командир, вырывая своих подопечных из мыслей. – Оставьте пожитки здесь. Они только помешают вам во время боя.

– А может, – один из неприкасаемых провёл своим языком по иссохшим от волнения и затхлого воздуха пещеры губам, – засаду устроим?

– На кваготов, в туннелях, без магического снаряжения? – как на идиота посмотрел на новобранца Теодагар, заставляя того мигом захлопнуть рот. На этом «дельные» предложения со стороны новичков прекратились, и они быстро принялись за свои сборы. Тихонько собрав разложенные пожитки и отложив их в сторону, дварфы перехватили своё оружие и осторожно посеменили в сторону роющих путь кваготов.

Они шли неторопливо, попутно внимательно вслушиваясь в окружающие шумы. Теодагар уверенно вёл новичков за собой, непроизвольно демонстрируя тем наработанные навыки ориентирования на слух в подземных тоннелях. Он ведь не только по простому звуку распознал количество возможных врагов, но и опознал, в какой именно стороне те роют новый проход. Среди трёх новобранцев только Бренгелькос обратил внимание на этот факт, тем не менее отложил свои вопросы на позднее время. Они шли в бой, и сейчас не стоило отвлекать их проводника и самого сильного бойца группы на такие мелочи.

Дварфы воспользовались тем, что во время создания нового прохода кваготы слегка притупили своё восприятие окружения. Слух кваготов был гораздо более остёр, чем у коротышек, а потому обычно они первым обнаруживали своего противника. Но сегодня они были заняты раскопками, а потому подпустили четверых дварфов слишком близко. Те находились уже фактически на финишной прямой, когда они расслышали тихие шаги коротышек.

Дварфы выскочили из длинного узкого коридора, направившись в свежий туннель, прокопанный слегка под наклоном вниз. Это подарило им преимущество высоты над видневшимися вдалеке кваготами. Теодагар сжимал в руках тяжёлую секиру, в то время как неприкасаемые обнажили свои топоры. Бренгелькос достал выданный ему стальной клинок, готовясь вступить в первое в своей жизни сражение. Тем не менее, ещё не добежав до них, Теодагар обнаружил серьёзную проблему.

– Один железный, магический! Мой! – крикнул он своим подопечным предупреждение. Уже можно было не скрываться, ведь твари их заметили и ринулись навстречу. И если вначале командир не собирался особо вмешиваться в первое столкновение новичков с противником, то завидя предводителя мелкого отряда, он резко передумал.

Тот был на голову выше своих собратьев, а его серая шерсть испускала наружу редкие магические искры. Такое происходит, когда квагот в детстве питается металлами, пропитанными магией. Магическое железо, алхимическая и демоническая сталь, а также другие подобные металлы придают детям кваготов не только дополнительную крепость, но и небольшие способности к магии.

К примеру, данная особь оказалась способна укреплять свою шкуру за счёт имеющегося запаса маны, повышая свою прочность в два раза, что она и продемонстрировала. Магические искры упорядоченно прошлись по всему меху лидера кваготов, бесшумно напитывая тот маной, попутно заставляя свою шерсть испускать слегка синеватую магическую дымку. И это была уже большая проблема для новобранцев, на чьём оружии отсутствовало рунное зачарование. Как хорошо, что на секире Теодагара были руны Остроты и Проникновения.

Бой разразился в одно мгновение. Два неприкасаемых новобранца с улюлюканьем метнули свои топоры в двух крайних обычных кваготов, после чего принялись доставать запасное оружие. Они изначально планировали использовать подобную тактику, о чём Бренгелькос узнал из их постоянного трёпа. К слову, пусть по мнению молодого дварфа подобная тактика – форменная глупость, его боевые товарищи метнули оружие довольно сносно. Каждый из топоров впился в подставленные лапы врага, частично лишая тех прежней сноровки. Но новобранцы не успели воспользоваться своим преимуществом.

Лидер кваготов испустил свой рык, прежде чем его связал боем Теодагар.

Это было утробное басовитое рычание, чьё звучание распространилось по всем окрестным тоннелям и потрясло Бренгелькоса до глубины души. Какой-то подспудный и инстинктивный страх образовался в его нутре и принялся распространяться по каждой клеточке его собственного тела, тем самым заставляя то замереть. Но это продлилось всего лишь мгновение. Этот рык всколыхнул скрытые в глубине души дварфа чувства. Огонь сильнейшей ненависти вспыхнул внутри него, заставляя не просто отойти от шока, а напитать свои конечности дополнительной силой и двинуться вперёд с утроенным рвением. Бренгелькос непроизвольно повторил движения своего героя детства, совершив несколько плавных поступающих шагов и изящным движением меча срубая голову одному из противников.

Неприкасаемые оказались гораздо менее стойкими к рыку квагота. Оставшаяся тварь не только успела проскользнуть к ним вперёд, миновав двух связанных своими противниками дварфов, но и проткнуть горло одному из них своей свободной лапой. Более того, она успела отбросить захлёбывающийся труп коротышки в его напарника, освободив руку, после чего вырвала из раненого предплечья чужой топор и воспользовалась им по назначению. Квагот опустил оружие дварфа на голову не успевшему дёрнуться в сторону противнику, окончательно ставя точку в противостоянии со своими оппонентами.

Бренгелькос остался с ним один на один.

Тем временем Теодагар использовал разученные им за долгую жизнь боевые навыки, чтобы обрести хоть какое-то преимущество над своей целью. Проклятый квагот оказался чрезвычайно ловок и умел, несмотря на то, что возвышался на голову над дварфским воином. Теодагар успел нанести уже несколько потенциально смертельных ударов, чему поспособствовали навыки Рубящий удар и Проникающий выпад. Тем не менее противник благодаря своим природным рефлексам и хищной грации в последний момент нивелировал его попадания до незначительных ранений. А чрезвычайно твёрдая и напитанная маной шерсть не давала дварфу использовать простые не истощающие выносливость атаки не смотря ни на какое зачарование на его оружии. Противник оказался чрезвычайно опытен в деле использования своего навыка укрепления, на самом деле увеличивая свою прочность раза в четыре-пять. Старший дварф, с трудом уклоняясь от встречного выпада острых когтей, оставивших на его нагруднике страшные борозды, осознал, что его бой изрядно затянется.

А пока Теодагар стремился исправить собственное положение, Бренгелькос сам вступил в ожесточённую схватку. В первое время его квагот использовал против него чужой топор, но тем самым он подставил себя в проигрышное положение. Может у молодого дварфа и тряслись поджилки от страха и переполнявшей его ненависти, так как это была его первая битва, но он в своё время провёл множество спаррингов против противника с оружием. Враг с топором был для него буквально привычен, а потому прежде чем тварь откинула бесполезное оружие в сторону, он успел нанести той несколько неглубоких ранений за счёт встречных контрударов.

Раненый квагот в ярости испустил свой собственный рык, но по сравнении с рыком его старшего сородича он был совершенно никчёмен в глазах Бренгелькоса, а потому тот лишь воспользовался удачным моментом. Нисходящий удар двуручного меча ловко отрубил кисть одной из лап врага, заставляя того заскулить от боли. Несколько плавных шагов вперёд, каждый из которых сопровождался взмахом клинка – и противник получил смертельные ранения. Бой оказался окончен, но молодой дварф почти полностью истощил себя. Горячее пламя ненависти схлынуло и оставило на месте его самочувствия сплошные головёшки. Его колени дрожали, руки едва удерживали меч, а сам он изрядно побледнел и принялся расставаться со своим ужином. Такова была цена его рывка, что в качестве топлива использовал накопленную ярость. Откат пришёл довольно быстро, не смотря на то, что сражение ещё не окончено.

Впрочем, ему повезло. Теодагар в это время всё же сумел подловить своего оппонента. Ценой небольшого ранения на левом боку он сумел подрубить секирой одно из колен квагота, что привело к потере равновесия твари. Следующий удар отрубил той руку, вскинутую в надежде защититься от атаки дварфа. Но это лишь ненадолго продлило агонию оставшегося чудовища. Отклонив древком вторую когтистую лапу врага в сторону, Теодагар при помощи Сокрушительного удара погрузил свою секиру в грудь противнику, доставая прямо до сердца. Глядя в глаза ослеплённой болью твари, он пнул ту левой ногой, попутно вырывая с брызгами крови из неё своё оружие. Его победу сопровождал жалобный скулёж завалившегося на спину последнего квагота.

В ещё недавно заполненного шумом тоннеле наступила полная тишина, сопровождавшаяся лишь тяжёлым дыханием двух оставшихся в живых дварфов. Один прислушивался к окружению, прижимая левой рукой кровоточащую рану, а второй пытался собрать мысли в кучу после своей первой битвы, стараясь не смотреть на трупы таких же новобранцев, как и он.

– Ты как, парень? – спустя время спросил Теодагар единственного оставшегося в живых новобранца. – Цел?

– Я в порядке, – с трудом просипел Бренгелькос, пытаясь понять, каким образом он двигался столь быстро в недавнем бою.

– Я видел краем глаза, что ты вытворял, – буркнул Теодагар, доставая со своего пояса небольшую флягу с лечебным зельем. Он ловко при помощи него обработал свою рану, а после сделал глубокий глоток. Только покончив с этими процедурами, он обратил свой тяжёлый взгляд на прошедшего через тяжёлую битву новичка и продолжил: – Будь осторожен с подобным состоянием. Путь ненависти не каждый выдержать может.

– О чём вы? – не совсем понял Бренгелькос.

– Хех, расскажу потому, – слегка расслабился после его вопроса старший дварф. – Видимо, ты впервые с этим столкнулся, а значит это была первичная инициация. Ну а пока позволь мне тебя поздравить. Ты заслужил Тату Клятвы, сразив двух кваготов сегодня. Не у каждого ветерана я видел подобную доблесть!

После этих слов Теодагар громко рассмеялся, этим действием показывая радость за своего младшего товарища и одновременно выплёскивая накопившееся за время битвы напряжение.

Уже не новобранец лишь поддержал этот смех своими нервными смешками. Он был счастлив, но ему нужно было больше времени, чтобы прийти в себя и осознать случившееся.

Ведь сегодня Бренгелькос одолел двух кваготов. Сегодня он сделал шаг на пути к своей мечте.

***

Спустя несколько лет на этом же месте.

В том же самом месте, где молодой отважный дварф боролся за свою жизнь, любому случайному очевидцу открылось бы место настоящей бойни.

Старый тоннель был дополнительно раскопан в свой более широкий аналог. Исходя из следов на стенах рукотворной пещеры, можно было посудить, что это было дело рук кваготов и их длинных и крепких когтей на кончиках пальцев. И это действительно было так, однако вечные противники дварфов так и не успели воспользоваться плодами своих трудов.

Тут и там можно было заметить большое количество трупов. Сотня-две разумных подземных хищников развалились по частям по всем углам искусственной полости, представляя собой гротескное и кровавое зрелище. Крупное штурмовое объединение превратилось в простую сотню трупов, каждый из которых наверняка светился бы в магическом зрении, ведь все из них принадлежали элитным представителям этой расы. Десяток среди мёртвых тел особо выделялся, ведь у них имелся мех с оттенком мифрила, но даже они оказались повержены непреодолимой силой.

Чудовище, совершившее столь кровавый акт расправы над беззащитными зверушками, стояло посреди всего этого побоища и задумчиво осматривало окружающие его стены. Издалека он выглядел как дварф, но в близи можно было заметить некоторые отличие. Например, на его голове росли длинные витые рога, невольно родня существо с минотаврами. В правой руке он держал громадную палицу, выглядящую совершенно непритязательно. Однако мало кто опознал бы в дереве, из которого она была сделана, Проклятый Закуум – одно из прочнейших деревьев Муспельхейма, чьи корни расстилаются в постоянно движущихся потоках лавы неприветливого огненного мира. Металлические шипы же, торчащие из оружия, были сделаны из неизвестного для этого мира металла – муспельхейрид. Ещё одна диковинка, способна запасать внутри себя огромное количество испепеляющего жара.

Дварф с рогами минотавров ещё раз окинул взглядом окружающую его местность, после чего поморщился от представшего перед ним вида. Нет, ему было совершенно плевать на загубленные от его руки жизни кваготов, которым просто не повезло встретиться с ним. Его даже не особо волновал вид валяющихся повсюду трупов. Его раздражало качество рукотворной пещеры, ведь ему предстояло переделывать её под высокие критерии Великой Гробницы Назарик. Впрочем, у него было на кого скинуть столь непритязательную работу, пока он будет заниматься более полезным делом в своей кузне. Заодно они тут и приберутся.

– Позовите моих подчинённых, – обратился дварф в пустоту. В ответ на его слова лишь тень под ногами опасного рогатого коротышки неуловимо дрогнула и разделилась на несколько направлений.

Ещё раз прислушавшись к окружающим его потокам магической энергии, дварф удовлетворённо кивнул головой. Одна из лей-линий этого мира проходила мимо этого места. Убитые им животные не зря планировали построить здесь своё логовище.

– Да, здесь можно возвести временное пристанище. И именно здесь произойдёт первый контакт с местными дварфами, – удовлетворённо кивнул головой Гефест Велунд «Божественные Руки», Страж Города Мастеров, а также верный слуга Великой Гробницы Назарик.

С этими словами лучший ремесленник Назарика принялся своим пальцем выжигать на окружающих его стенах защитные и укрепляющие руны. Он только недавно приобщился к искусству рун, ведь в Иггдрасиле они банально не работали, однако уже сейчас он сумел понять основы и приспособить те для собственных нужд. Это было буквально у него в крови. И пусть сейчас они играли роль лишь временного средства, в будущем Гефест намеревался с их помощью создавать шедевры, достойные рук его Создателя и Повелителя.