Озарение

Своего деда я не видел в последние пять лет. Тогда мы переехали в другой город, а он остался в родном селе. Лишь с годами я начал понимать, насколько же это было бесчеловечно: оставить в одиночестве пожилого человека, наедине с хозяйством и старческой деменцией, пожирающей его разум. Однако я никогда не мог бы подумать, что дела были НАСТОЛЬКО плохи. Лишь сейчас, стоя посреди его пустого дома, я вижу, как сильно пошатнулся его разум.

Тогда я подумал, что моего дедушку одолела какой-то жуткий недуг, будь то психическая болезнь или что-то ещё более страшное. Лишь проведя в этих стенах пару ночей, я понял, что именно тут произошло. Кто-то из вас скажет, что я – обычный «шизик», пишущий в интернете свои больные фантазии. Хорошо, пусть будет так. Но те, кто столкнулся с тем же, что и я, поймут, о чём я пытаюсь рассказать. Эти вещи невозможно описать с точки зрения науки. По правде говоря, я вообще сомневаюсь, что человек вообще должен прикасаться к таким материям. Иногда лучше просто оставить всё так, как есть.

Тяжёлый ключ повернулся в замочной скважине. Раздался звонкий щелчок, и дверь поддалась. Я ожидал услышать мерзкий скрип, но петли не издали ни звука. Даже в последние месяцы своей жизни дедушка заботился о своём хозяйстве. Из дома повеяло таким особым запахом старого дерева.

Соседи дедушки рассказали мне, что он за последний год совсем потерял рассудок. Я ожидал увидеть сантиметровый слой грязи пыли, разбросанные вещи и осколки посуды. Но то, что предстало перед моим взором, было совершенно иным. Пол был практически идеально чистым, и ни одной вещи не лежало не на своём месте. Но потом я перевёл взгляд на стены… От удивления моя челюсть буквально отвисла. Все обои были исписаны и изрисованы. Всё это «творчество» простиралось от самого плинтуса до того места под потолком, куда могла достать его рука.

Я встал, как вкопанный, и начал с интересом разглядывать все эти письмена. Сначала я не мог понять, почему не могу прочитать практически ни единого слова. Мне показалось, что все буквы представляют лишь кривые каракули. Однако, хорошенько присмотревшись, я понял, что это была не только кириллица. Там и там проскальзывали латинские буквы и непонятные слова. Где-то расположились даже некие иероглифы, уж нисколько не понятные мне. Все эти надписи перемешивались с какими-то абстрактными рисунками. Я приложил ладонь к одному из них, будто это могло бы мне помочь понять их смысл. Ожидаемо, это не помогло. Я мог различить некие подобия человеческих фигурок, будто нарисованных ребёнком дошкольного возраста, но всё остальное казалось какими-то несуразными каракулями.

Всё ещё недоверчиво поглядывая на стену, я сделал шаг назад. В моей голове не могла сложиться мысль о том, что мой дед вот так вот просто сошёл с ума, и начал что-то писать на стенах в своём доме. Тем более – на каких-то иностранных языках.

«Неужели он и вправду от одиночества спятил?» - прозвучало в моей голове.

От этой мысли стало особенно горько. Я не прошёл ещё дальше коридора, а уже понял, какую фатальную ошибку совершили мои родители. Нельзя было просто оставлять его. Он после смерти бабушки был далеко не здоров, а тут ещё и младшая дочь его бросила, уехав в другой город за пять сотен километров.

Оторвав взгляд от стен прихожей, я прошёл дальше. В кухне царила точно такая же атмосфера: идеальная чистота, нарушаемая лишь росписями. Теперь я чувствовал себя посетителем какого-то странного музея. Медленно бродил по всему дому, разглядывая надписи и рисунки, оставленные не только стенах, но кое-где и на полу, и даже на потолке!

Самая интересная находка ждала меня в гостиной. Там, в самом центре комнаты, на полу была выцарапана целая картина. Сначала мне не было понятно, что на ней изображено. Казалось, что это было какое-то солнце, лучи которого устремлялись не в разные стороны, а наоборот – вовнутрь. Звезда, не излучающая свет, а поглощающая его. Лишь приглядевшись подольше, я понял, что именно это было. Бездна. Дедушка пытался нарисовать дыру прямо посреди своей комнаты. В очередной раз взглянув в её центр, мне стало не по себе. Дыра то была не обычная. По её краям располагались какие-то отростки, больше похожие на зубы.

Встряхнув самого себя, я оторвал взгляд от зловещей картины. Только теперь, проведя в доме уже целых пятнадцать минут, я понял, что как-то нехорошо себя чувствую. Стены начали давить на меня. Дыхание спёрло. Будто в наваждении, я начал двигаться к выходу. Мои руки касались стен, исписанных ручками и фломастерами, туловище натыкалось на дверные косяки. Но всё же, в конце меня встретил свет солнца.

Буквально выбежав на улицу, я нашил дышать полной грудью. Сердце билось в груди сильно, но медленно, чуть ли не ломая рёбра своими мощными толчками. Такого странного ощущения я никогда не испытывал. Немного отдышавшись, я начал анализировать всё то, что произошло.

- Самовнушение, - проговорил я сам себе. – Просто не могу смириться с тем, что дед перед своей смертью стал таким.

Проговаривать свои мысли вслух полезно. Это помогает успокоиться. Я могу сам услышать свои слова, и «переварить» их. Но никакие психологические трюки не могли меня окончательно транквилизировать. Кривые буквы и безобразные рисунки остались за моей спиной, но в голове они сохранились. Страшными были не чернила, а осознание того, что мой любимый дедушка сходил с ума в одиночестве.

- Я пришёл просто уладить пару вопросов, и забрать памятные вещи. Послезавтра поезд заберёт меня отсюда, - тихо пробормотал я, а затем добавил. – Всего две ночи в этих стенах…

…

Этот день был слишком долгим. К счастью или сожалению, солнце уже приближалось к горизонту. Закат я встречал на берегу реки. Прозрачная вода бурлила, под её толщей я мог разглядеть не только водоросли, но и рыб, плывущих по течению. Тень от ивы, свесившейся над речкой, играла на неспокойной воде в огненных лучах солнца. Я всегда любил это место. Журчание воды, пение птиц, мычание коров из загона на другой стороне реки…

- Витька? – послышался чей-то голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидел Нину Васильевну – соседку моего деда. Эта женщина периодически заглядывала к нему. Можно сказать, присматривала за ним в его последние года. Казалось, она совсем не изменилась. Лишь спина её чуть больше сгорбилась.

- Да, я, Нина Васильевна.

- Соболезную тебе… - произнесла она как-то вымучено. – Ты приехал вопрос с домом решать?

- Ну да. С домом вопрос, с бумагами. Ну и, конечно же, хотя бы могилу дедушки навестить.

- Твой дедушка был хорошим человеком, Витя. Я рада, что у него такой внук. И не кори себя за то, что не приезжал к нему в те года. Всё же у детей своя жизнь, а у родителей своя.

Я тяжело вздохнул.

- Да как тут не корить себя то? Он там умирал, медленно сходя с ума, а мы…

Нина Васильевна положила мне на плечо свою грузную руку. Такого жеста я не ожидал.

- Всё хорошо, Вить. Вам с мамой и вправду не стоило тут быть. Поверь мне, я насмотрелась на него. Знаешь, это больно. Он, конечно, не полностью обезумил, как некоторые старики, чей мозг пожирают Альцгеймер и деменция. Это, скорее, было похоже на внезапный приступ. В один день его как подменили. Начал на стенах малевать, какую-то ахинею нести. Слава богу, хотя бы сам мог о себе позаботиться.

- Так, а от чего он вообще умер? Там в свидетельстве о смерти не указано.

Нина Васильевна нахмурилась. Её руки упёрлись в бока, а взгляд опустился на землю. Сразу создалось впечатление, будто она сама этого не знает. Или не хочет чего-то рассказывать.

- Странная это была смерть. Его нашли на улице. Прямо у погреба. Как будто он хотел войти туда, но сразу же упал, так и не отперев замок. Умер от обширного инсульта.

…

Наступила ночь. Тьма опустилась на землю, и лишь уличные фонари светили ярким желточным светом. В этих местах всё ещё оставались лампы накаливания, а не светодиоды. Однако в самом доме всё было иначе. Мой дедушка никогда не желал зацикливаться на прошлом. У него в жилище был и интернет, и компьютер, и даже робот-пылесос. Меня даже позабавила мысль о том, что такая техника находится в доме, который строился ещё в послевоенные годы.

Сон окутывал меня. Веки слипались. Я не нашёл ни одного лучшего места для сна, кроме дедушкиной кровати. Уютная, с твёрдым матрасом и удобной розеткой неподалёку. Укрывшись тёплым одеялом, я начал закрывать глаза. Но что-то привлекло моё внимание. Мои веки раскрылись, и я начал вглядываться в темноту.

Поначалу я не видел ничего, кроме черноты. Толстые шторы не пускали в комнату ни капельки света. Но, тем не менее, я был уверен, что смог заметить нечто необычное. Как будто где-то возле кровати была некая фигура, или точнее сказать – силуэт. Сердце начало стучать громче и быстрее. Моя рука неохотно потянулась к телефону. На секунду она замерла. Моё воображение сыграло со мной злую шутку. Я представил, как мои пальцы сейчас наткнутся не на телефон, а на чью-то холодную руку. От одной этой мысли комок подкатил к моему горлу. И знаете, что? Я остановился. Страх буквально поборол меня. Моё тело судорожно подалось вперёд, и я залез с головой под одеяло, в зону мнимой безопасности. Не знаю, как долго я там пролежал, но в какой-то момент мне перестало хватать воздуха, и я всё же вылез наружу.

Набравшись смелости, я всё же дотянулся до телефона. Нажав на кнопку, я включил экран, и направил его по сторонам. Пустота. Конечно же, никаких призраков нигде не было. Но в самый последний момент, я случайно направил экран к потолку. Сердце ёкнуло, тело дёрнулось от неожиданности и страха. Прямо с потолка на меня смотрело нечто непонятное. Из чёрной дыры вылезало адское нечто. Гибрид человека и паука. Оно висело прямо тут, над кроватью деда. Обтянутое бледной кожей, с огромным разорванным ртом, некогда принадлежавшим человеку. Его оголённый позвоночник был виден прямо там, через пасть. Белые глазёнки смотрели в самую душу. Мне пришлось провести в состоянии паралича несколько секунд, которые тянулись, как часы. Лишь спустя это время я понял, что это такое. Рисунок. Над дедовой кроватью был чёртов рисунок какого-то адского отродья. Лишь включив фонарик на телефоне, я всё понял.

Сонливость как рукой сняло. Меньше всего мне хотелось лежать на кровати, зная, что на меня с потолка смотрит чудище, пришедшее прямиком из воображения больного человека. Я спешно покинул это место, прихватив с собой подушку и одеяло. При этом я старался не смотреть вверх.

Часы пробили полночь, а сон так и не шёл. Заняться было нечем, мобильная связь – отвратительная, интернет отключен. От нечего делать я принялся лазить по всем шкафам и ящикам дедушкиного дома. В гостиной и кухне не было ничего интересного. Немного поразмыслив, я переборол свой страх, и пошёл в спальню. Опустив взгляд, чтобы не видеть потолок, я начал осматривать его рабочий стол. Как не странно, всё стояло на своих местах. Карандаши, ручки и фломастеры аккуратно разложены в ряд, ножницы и линейка – в железной банке. Глядя на всё это, создавалось ощущение, будто тут жил организованный, болезненно дотошный человек, но никак не шизофреник, рисующий над своей кроватью паука с человеческой головой.

В выдвижном ящике стола я нашёл всего две вещи: старый альбом с фотографиями и какую-то тетрадку. Конечно же, я первым делам начал листать фотоальбом. Под прозрачной плёнкой лежали десятки снимков. Большая часть из них была чёрно-белой или в цветовой гамме «сепии». Лишь последние фотографии были цветными. Первые три четверти альбома я даже не рассматривал. Знал, что всё равно никого не узнаю на этих снимках. Но вот оставшуюся часть я принялся внимательно изучать. Мама, бабушка, маленький я… Честно говоря, каких-то особых эмоций я не испытывал. Лишь интерес. И лишь одна фотография заставила меня сжать веки, чтобы сдержать слёзы. На ней были изображены мы с дедушкой. В наших руках – удочки, а на заднем плане – знакомая речка. Перед глазами всплыли те самые деньки, когда мы с дедушкой вставали на рассвете, чтобы поехать на рыбалку. Воспоминания нахлынули на меня так резко, что я не сразу смог отойти от этого состояния.

Придя в себя, я закрыл фотоальбом, и положил его в сумку. «Мама обрадуется такой памятной вещи» - подумал я тогда. Следующей на очереди была тетрадь. Лишь вынув её из ящика, я увидел, что она была сильно запачкана чернилами. Зелёная обложка была покрыта чёрными кляксами и красными чёрточками, будто от небрежных мазков кисти. Но за всеми этими чернилами всё же были видны каллиграфически выписанные заглавные буквы, формирующие одно слово.

«ДНЕВНИК»

Увидев это, я аккуратно развернул тетрадь на первой страничке.

«Кто бы не читал эти записи, я хочу, чтобы вы знали: Я нахожусь в здравом уме. Если вы сомневаетесь в этом – закройте эту тетрадь, и бросьте её в печь. Но если же вы верите мне хотя бы на один процент – читайте. Это может сохранить вам жизнь».

Лишь прочтя эти слова, я уже был заинтригован. Мысль о том, что дедушкин дневник мог объяснить, что именно с ним происходило в последние месяцы его жизни, окончательно прогнала сонливость.

«Всё началось через два года после отъезда моей семьи. Я не виню их за то, что оставили меня. Они уже взрослые, у них свой путь. Но сейчас не об этом. Каждый вечер я гулял вдоль речки, часто заходил глубоко в степь. Наслаждался запахом трав и журчанием воды. Но в какой-то момент всё изменилось. Той зимой я нашёл кое-что у подножья холма. Это была книга. Твёрдый переплёт из кожи, толстые странички из материала, похожего на папирус. Конечно, забирать её домой было глупо. Жаль, что я понял это так поздно, ведь...»

Совершенно внезапно, буквально на полуслове записи дедушки прервались. Их сменили совершенно другие надписи и рисунки. Они были нанесены прямо поверх текста, делая его совершенно нечитаемым. Неизвестные мне иероглифы были начерчены по всему листу наискосок. Небрежный рисунок, изображавший, видимо, человека с огромной головой, заполненной бесчисленным количеством точек и чёрточек, перекрыли сразу два листа. За ним следовали какие-то неполные круги, сквозь которые можно было разглядеть лишь обрывки осмысленного текста.

«читал книгу...

Нет никаки...

Убило их всех... Нельзя...»

За очередной размалёванной страницей, наконец, появился незапятнанный лист. На нём тоже был текст. Однако эта его часть была уже не так вычурна, как те первые строки. Буквы казались какими-то непропорциональными, будто были написаны каким-то учеником младшей школы.

«Я оставил её там, в подвале. Надеюсь, что там она не будет так сильно фонить. Всё же достал я её из земли. Надеюсь, земля её и сдержит».

От чтения меня отвлёк внезапный шум. Приглушённый удар заставил меня нервно дёрнуться. Несколько секунд я сидел на одном месте, вжавшись в стул. Мои уши начали улавливать каждый шорох: еле слышимый шум ветра за окном, тиканье часов. Лишь сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я смог собраться с мыслями.

Очень медленно поднявшись на ноги, я начал осторожно продвигаться к источнику звука. Мне было понятно, что это, скорее всего, что-то упало на кухне. Но как же вовремя это случилось: в тот самый момент, когда мои глаза бегали по строкам загадочного дневника. Теперь я, вооружившись фонариком на своём телефоне, тихо шагал по дому, стараясь включать свет на своём пути: сначала в спальне, потом в гостиной. На входе в кухню, я на мгновение остановился. Выключатель был прямо там, за дверным косяком. Но что-то меня останавливало. Вновь в голове разыгрался тот самый страх, что сейчас я потянусь туда, и мои пальцы наткнутся на чью-то холодную руку... Поэтому я сначала зашёл вовнутрь, хорошенько посветив фонариком по сторонам, и лишь потом щёлкнул выключателем.

Как только зажглась лампочка, и помещение озарил свет, я, наконец, смог увидеть, что именно произошло. На полу лежала швабра. Не знаю, как так могло получиться, но она просто упала, хоть и была надёжно прислонена к стене. Разбираться в причинах мне не хотелось, и я просто поставил её на место.

Вздохнув с облегчением, я отправился назад в спальню. Мне предстояло ещё дочитать дневник деда. Я, уже измотанный собственным воображением, поплёлся прочь из кухни. Но какая-то деталь заставила меня остановиться. Это был один из рисунков на стенах. Раньше я его не заметил, ведь он был немного скрыт за дверью. На светлый обоях «красовался» силуэт девушки в платье. Он был полностью чёрный, вероятно, нарисованный углём. При этом, изображение было качественным: плавные линии, реалистичный рост, волосы... Смущал только беспросветно тёмный цвет и круглые глаза цвета горящих спичек. Мне даже стало немного не по себе. Уж слишком пристально эти очи-угольки смотрели на меня.

Я спешно покинул кухню, так и не щёлкнув за собой выключатель. Чётко помню свою тогдашнюю мысль: «лучше заплачу за электричество на десять рублей больше, за то нервы сохраню». Так я и отправился в спальню. Но внезапно я остановился прямо посреди гостиной. В соседней комнате было темно. Комок подкатил к моему горлу. Чёрт, я был готов поклясться, что оставлял свет включённым! Но теперь лампочка в спальне не горела. Я на секунду закрыл глаза, и представил ужасающую картину: вот я захожу в тёмную комнату, нащупываю выключатель, свет загорается, и... И ужасающего паука на потолке нет. Он вылез из чёрной дыры, материализовался, и теперь караулит меня где-то там, под кроватью. Или, что ещё лучше – за моей спиной. Ждёт, когда я подойду, чтобы впиться своими гнилыми зубами мне прямо в лицо.

Только когда я почувствовал боль у себя на бедре, я смог выйти из этого состояния. Кажется, мои пальцы сами меня ущипнули. Тяжело вздохнув, я упал на диван. Идти в тёмную комнату не хотелось. Но за то сон накатывал на меня. Так я и лёг спать в светлом зале, лишь прикрыв глаза собственной рукой.

...

Утром я даже не сразу вспомнил о событиях прошлой ночи. Будильник грубо вырвал меня из царства Морфея, и мне пришлось спешить. Куча бумажной волокиты затянула меня в себя до самого позднего вечера.

К дому дедушки я пришёл уже на закате. Устало вздохнув, я присел на крыльцо. И лишь тогда, спустя десять часов после сна, я начал вспоминать всё то, что произошло тем вечером. Паук в человеческой коже, дедушкин дневник, шум на кухне, внезапное выключение света в спальне... И чёрный силуэт, притаившийся за дверью. От одних только мыслей об этом меня пробрала дрожь. Солнце всё ёще не опустилось за горизонт, но первые тени уже наползали на землю.

«Я оставил её там, в подвале» - поднялась фраза в моей памяти. Я попытался прогнать эту мысль из своей головы, но она не давала мне покоя. Я продолжал думать про то, что где-то в подвале лежит та чёртова книга. Это не давало мне покоя. Меньше всего мне хотелось вновь прикасаться ко мраку, что твориться в этом доме. Но внезапно всё изменилось. Ко мне пришло некое... Осознание что ли?

- Какой же ты дурак! Испугался рисунков и упавшей швабры, - произнёс я вслух. – И свет за собой в спальне выключил.

Произнеся эти слова, я даже осмелел. Некая решимость вновь наполнила меня. Я гордо вошёл в дом, широко распахнув дверь. Теперь я чувствовал себя, как хозяин. Я обвёл исписанные стены оценивающим взглядом. Прошёлся до спальни. Не без лёгкой дрожи посмотрел на адское существо, нарисованное прямо над кроватью. Переведя взгляд на стол, я увидел там дневник. В голове снова созрела мысль о подвале.

- Ну что, посмотрим на тебя? – пробормотал я себе под нос.

Взяв связку дедовых ключей, я вышел на улицу. За дальней стеной дома, той, что была у огорода, и находился вход в подвал. Я прошёлся по заросшему травой саду. В последние месяцы жизни у дедушки уже не было сил, чтобы ухаживать за своим хозяйством. Кур он продал, а за огородом пытался хоть как-то ухаживать: белить деревья, поливать и удобрять, но на покос уже не решался. Всё, что я увидел за последние сутки – самый яркий пример старости в классическом её понимании: бессилие, одиночество, потеря рассудка и непреодолимое желание ещё хотя бы чуть-чуть пожить на этом свете. Хоть дедушка и написал в своём дневнике, что не винит нас с мамой, я никогда не престану корить себя за наши поступки.

Вымощенная битой плиткой тропинка привела меня ко входу в подвал. Люк был расположен под углом градусов в сорок пять. К деревянным дверцам были прикреплены две металлические скобы, через которые была продета цепь с навесным замком. Повернув маленький ключик в скважине, я потянул ручки на себя. В отличие от входной двери, эти петли противно заскрипели. Предо мной открылась тёмная бездна.

Долька сомнения закралась ко мне в душу. Однако, сделав один глубокий вдох, я собрал в кулак остатки решимости. Пальцы нащупали выключатель, и свет электрической лампочки разогнал густую тьму.

Подошва моих тяжёлых ботинок стучала о каменные ступеньки. Шаги отдавались глухим эхом. Спустившись в самый низ, я начал осматриваться. Здесь, в отличие от дома, не было никаких рисунков и надписей. На металлических полках стояли старые запасы: банки с солениями, консервами, повидлом и варением. Самый обычный подвал. Единственной вещью, выбивавшейся за рамки обыденности, была обугленная книга, лежавшая прямо в середине помещения. Присев на одно колено, я начал рассматривать её, стараясь не прикасаться без необходимости. Страницы практически полностью выгорели. Обуглился, но не развалился корешок и задняя обложка. Лишь первые несколько сантиметров листов, начиная от корешка, уцелели, но и те были покрыты гарью. Огонь не пощадил ничего.

- Дедушка сжёг её, а останки оставил в подвале, - задумчиво произнёс я.

До моих ушей донёсся внезапный звук лопающегося стекла. Осколки звонко посыпались на каменный пол. Свет погас. Тьма мгновенно окутала меня и весь подвал. Лишь самые последние лучики солнца прорывались сюда через открытый люк. Сердце ушло в пятки. Вся та решимость и храбрость, которая пульсировала во мне ещё минуту назад, мгновенно улетучилась. Моя правая рука судорожно потянулась в карман за мобильным телефоном. Кое-как достав его оттуда, я трясущимися пальцами разблокировал экран, и нашёл кнопку фонарика.

Лишь стоило светодиоду загореться, осветив собой половину помещения, я тотчас вскочил на ноги. Я был не один. Какой-то человек стоял рядом с дальней стеной. Осветив его фонариком, я смог разглядеть этот неясный силуэт. Худощавое тело, тоненькие руки и ноги. Незнакомец стоял прямо передо мной. Он немного покачивался из стороны в сторону, будто пьяный, но при этом ноги его не двигались. Сначала он смотрел куда-то в сторону, но, будто заметив свет моего фонарика, он перевёл свой взгляд на меня. Человек замер, разинув рот. Тут то мне и стало ещё больше не по себе. Какой-то незнакомец находился прямо рядом со мной в этом тёмном подвале, и просто смотрел на меня. Свет моего фонарика отблёскивал от его глаз, заставляя их светится.

- Вы кто? – кое-как смог я выговорить. – Я... Я полицию вызову! Вы что тут делаете?

Ответа не последовало. Фигура была вообще бесшумна. Казалось, что он даже не дышал.

- Эй...

На этот раз ответ поступил. Человек, стоявший у стены, медленно поднял правую руку, и вытянул её вперёд. Движения были плавными и такими же бесшумными. Его кулак сжался, а указательный палец выпрямился. Он показывал на меня.

- Чего тебе надо? – произнёс я дрожащим голосом.

Отвратительный скрип ржавых петель донёсся до моих ушей. Последние лучики солнца скрылись за деревянными досками. Дверцы люка с грохотом захлопнулись. Страх мгновенно окутал меня с ног до головы. До сих пор не отводя взгляда от незнакомца, неподвижно стоявшего у стены, я попытался хоть как-то пошевелиться. Но животный ужас буквально парализовал меня. Наконец я понял, что этот «человек» показывал пальцем вовсе не на меня, а на то, что находится за моей спиной.

Мерзкое чавкание послышалось прямо позади моего затылка. За тем раздался тихий звук похожий на то, как длинные ногти постукивают о деревянную поверхность. Главная проблема была в том, что стук был быстрым и неритмичным. И тогда я понял, что именно его издавало... Это был паук. Я не видел его, но знал, что это именно он.

- Эй, - послышался жуткий голос, искажённый каким-то свистом. – Чего тебе надо?

Это стало уже последней каплей. Оно говорило со мной моими же словами. Повторяло речь той же самой интонацией. Пыталось скопировать голос, но звучал он просто кошмарно, будто его пропустили через фильтр, добавив тихий свист. А тем временем существо приближалось. Клянусь, я мог его чувствовать. Слышал то, как его слюни капают на пол. Вскоре в моё поле зрения вошла первая конечность монстра. Многофаланговая лапка, обтянутая человеческой кожей, ступала по каменному потолку. На самом конце она затвердевала, подобно кости, что и создавало тот страшный стук. Мои руки тряслись, но всё ещё сжимали телефон со включенным фонариком. И вот, через несколько мучительно долгих секунд, показалась и сама адская сущность. Её человеческая голова, прикреплённая к паучьему телу, была повернута ко мне. Мутные глаза смотрели прямо в мои очи. Чёрт, у него даже век не было... Из разорванного рта капала слюна, смешанная с кровью.

- Я полицию вызову. Что вы тут делаете? – вторил «паук» моим словам.

Когда оно подошло слишком близко к моему лицу, я инстинктивно зажмурился. Мне хотелось кричать, но я не мог. Мой рот будто сшили суровыми нитками. Мыслей в голове просто не было. Лишь чистый ужас.

Скрип петель вернул меня в реальность. Сначала я подумал, что это «паук» пытается повторить знакомый звук, но внезапно я услышал удар дверей. Открыв глаза, я не обнаружил ни монстра, ни загадочной фигуры. Я просто стоял один в подвале, сжимая в руках телефон со включенным фонариком. Тут то ко мне и вернулись чувства. Я развернулся, и пулей бросился к выходу. В эту секунду тело включило режим «форсажа», буквально за мгновение подняв меня вверх по лестнице. И лишь в самый последний момент я зацепился ногой за порожек, полетев лицом в грязь. В самом прямом смысле. Лишь вовремя выставленные руки спасли мои рёбра от встречи с мощёным булыжником.

Моя одежда была покрыта пылью и грязью. Но это меня совершенно не останавливало. Я знал, что надо бежать подальше из этого проклятого места. Быстро поднявшись на ноги, я ринулся к воротам. Но не тут то было. Прямо там, у самой калитки стояло НЕЧТО. Оно было не меньше трёх метров ростом. Огромный гуманоид, состоявший, наверное, из чистых мышц и костей. Его тело было покрыто грубой тканью, скрывавшей оголённую плоть. Вместо рук у него были шупальца. Отростки мерзко пульсировали, и даже еле слышно хлюпали. Громкое дыхание чудища было больше похоже на рык.

Мои ноги резко застыли, и резиновая подошва проскользила по каменной кладке. Бежать в сторону этого мясного голема смыла не было. Напротив, это было бы настоящим самоубийством. Оно не просто так преградило мне дорогу.

Выхода не было. Прошлось бежать в дом. Я залетел внутрь, и захлопнул за собой дверь. Рука на автомате задвинула металлическую щеколду. И лишь теперь, оказавшись в доме, стены которого были исписаны неизвестными словами и рисунками, я хоть немного почувствовал себя в безопасности. Лёгкие разрывались от неравномерного дыхания. Сердце выскакивало из груди. Я буквально сполз на пол, подперев дверь собственной спиной. Только так я мог немного отдышаться.

«Это просто кошмар! Это просто кошмар!» - звучало у меня в голове.

- Я сплю, я сплю, я сплю...

Но даже разговоры с самим собой не помогали. Я слышал, как мои слова отдаются глухим эхом от стен пустого дома. Боль в груди и руках давала понять, что это вовсе не сон. И, тем не менее, вставать с пола я не спешил. Надо было хоть немного собраться духом.

Взяв себя в руки, я всё же встал на ноги. Коленки тряслись, руки тоже пробирала дрожь. Я чувствовал их присутствие. Нет, не физически. В ту самую секунду у меня создалось ощущение, будто я открыл новый источник ощущений. Некое... Озарение? Я просто знал, что эти существа здесь. Дежурят у двери, чтобы я не вышел. Караулят меня в тёмных углах. Наблюдают прямо из стен. Но сдаваться было нельзя. Что-то подсказывало мне, что выход есть.

- Дневник!

Я начал медленно продвигаться в сторону спальни. Точнее говоря – красться, подобно зверьку, скрывающемуся от хищников. Ноги ступали по скрипучему ламинату. Я знал, что существа из тени знают, где я. Но всё же пытался быть хоть немного незаметным. Тем не менее, лишь преступив порог зала, я тотчас нащупал выключатель, и начал на него. Комнату озарил свет. Лучи холодного оттенка, как это ни парадоксально, грели мою душу. На свету я чувствовал себя хоть немного спокойней. Однако обошлось ни без ложки дёгтя. Мой взгляд приковала стена, прикрытая дверью. Что-то было не на своём месте. Сначала я не понял, что именно не так, но как только до меня дошло осознание своей жестокой ошибки, было уже слишком поздно. Сердце в очередной раз гулко ударило в груди. Там, где раньше был чёрный силуэт женщины, теперь были лишь латинские надписи. А это могло означать только одно: в тот раз это был вовсе не рисунок.

- Значит, не боится света...

Пытаясь не думать о тёмном призраке с горящими глазами, я продолжил свой путь дальше по дому. Добравшись до спальни, я сразу же включил свет. Перед тем, как нажать на выключатель, я немного помедлил. В голову в очередной раз пришла мысль о холодных руках... Оказавшись около письменного стола, я тотчас принялся искать дневник. Его там не было.

«Но куда же он мог деться? Должно быть, упал» - пронеслось у меня в голове. Бросив взгляд вниз, я действительно увидел тетрадь, валявшуюся на полу. Наклонившись, я потянул руку, чтобы поднять его. Как только моя голова погрузилась под стол, я увидел нечто ужасающее. Не знаю, почему меня тогда это не сильно испугало, но, думая об этом сейчас, я удивляюсь, как только не закричал. Из тьмы под письменным столом на меня смотрели три пары глаз. Зубастая рожа многоглазой собаки сверлила меня взглядом. Но стоило мне вытаращиться на неё в ответ, как морда тут же исчезла, будто растворившись опять в темноте. Тревожно вздохнув, я всё же подобрал тетрадь.

Мои пальцы начали судорожно листать дедушкин дневник. Почти каждая страница была покрыта рисунками и надписями. Лишь редкий текст был виден на их фоне. Чем дальше я его листал, тем менее осмысленным он становился. Буквы начинали расплываться, слова съезжали то вниз, то вверх. Но вот, пролистав рисунок, иллюстрирующий ту самую морду шестиглазого пса, я, наконец, нашёл то, что искал.

«Я СЖЁГ ИХ КНИГУ

ОНИ ЗЛЫ НА МЕНЯ

Я ДОЛЖЕН ВОССТАНОВИТЬ ЕЁ

ТЁМНАЯ КОРОЛЕВА СКАЗАЛА ПИСАТЬ НА ВИДНОМ МЕСТЕ

Я ВЫПОЛНЮ ЭТО

ОНА НЕ ДОЛЖНА ДОБРАТЬСЯ ДО МОЕЙ СЕМЬИ»

И тут картина окончательно сложилась в моей голове. Я понял, что именно произошло. Мой дед уничтожил эту проклятую книгу, а злые духи на него обозлились, но не убили, а заставили переписать её на стенах. Он вовсе ен сошёл с ума, его просто заставили это делать.

«Но почему? Зачем им новая книга? Какой в этом смысл? Если они добрались до него уже позже сожжения книги, значит сила не в ней. Но в чём же?» - струились мысли в моей голове.

- В зна-ни-я-х... – донёсся шёпот до моих ушей.

На мои плечи опустились чьи-то холодные руки. Тело пробрала самая худшая дрожь, которую я только чувствовал. Пальцы, коснувшиеся моей кожи, были просто ледяными. Лампочка над моей головой просто погасла, сверкнув в последнее мгновение своей жизни. На затылке я ощущал хриплое дыхание.

И тут произошло самое страшное и неожиданное. Моё тело, служившее мне верой и правдой, отказалось мне подчиняться. В какое-то мгновение мозг перестал доставлять ему команды. Не знаю, как это писать человеческими словами. Просто представьте, что ваши руки и ноги не принадлежат вам. Что всё, что ты можешь – безмолвно наблюдать. Будто управление твоей плотью было перехвачено кем-то иным. Точнее говоря – чем-то. Могущественным существом, природа которого не постижима человеческим разумом. По крайней мере – при его жизни...

Моё тело развернулось, и я предстал лицом к лицу с НЕЙ. Это был тот самый чёрный силуэт женщины в длинном платье. Из общей картины выделялись только её глаза, светящиеся адским пламенем. Сама же фигура буквально вбирала в себя свет. Она была темней самой ночи. Просто воплощение инфернального марка.

- На этих стенах твой предок написал нашу книгу. Ты её прочитал. Даже сам того не ведая, вобрал в себя знания.

Королева тьмы шептала, даже не открывая рта. Ей это и не было нужно. Она транслировала эти слова прямо туда, в кору моего мозга, буквально выжигая их в моём сознании.

- Так ты нас увидел. Мы – те, кто живёт там, внизу. Во тьме. В стенах и потолках. Вне глаз тех, кто не озарён...

Королева протянула свою ледяную руку к моему лицу. Ледяные пальцы коснулись моей верхней губы, а потом – щеки.

- Будь нашим проводником в мир людей. Будешь жить. И мудрость нести.

...

Всё закончилось на том самом месте. Свет зажёгся, и всё пропало. Ни тёмной королевы, ни пауков с человеческими лицами, ни гигантов, но многоглазых собак, ни незнакомцев в подвалах. Всё мгновенно исчезло. По крайней мере – на время. Мрачной властительнице не нужен был ответ. Она всё прочла в моей голове.

Электричку домой я пропустил. Я потратил весь день, делая фотографии стен с разных ракурсов. Ещё, на всякий случай, снял и дневник деда. В последний раз посетив могилу деда, я отправился домой. Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда, в эти родные стены. Но пока мне надо уехать.

Доме меня ждут великие дела. Я пишу эту историю, как предисловие к тому, что последует дальше. Думаю, тёмная королева направит мою руку. В конце концов, рано или поздно, КНИГА попадёт во всемирную паутину. И тогда уже люди познают истинную мудрость. Прочувствуют ОЗАРЕНИЕ...