П.А. Чехов

Павел Антонович Чехов мечтал стать известным писателем. Сочинять он начал вскоре после того, как увидел на полке книжного магазина роман своего бывшего одноклассника. Вовка Синетравкин никогда не подавал больших надежд как литератор, учительница зачитывала его сочинения исключительно для демонстрации самых вопиющих ошибок. Однако книга с его фамилией теперь гордо стояла на прилавке, вызывая изумление и зависть. Ведь юный Паша имел по литературе отличную оценку. Но прежде мысль о собственном творчестве не посещала его, хотя он обожал додумывать продолжения прочитанных приключенческих романов, даже если был чёткий авторский эпилог.

Чехов пролистал выставленный экземпляр, из любопытства купил книжку, благо цена была весьма скромной. И задумался: коли смог опубликоваться тупой Вовчик, то Паше, как говорится, сам Бог велел. Да и судьба наделила его литературной фамилией. В школе упоминания великого тёзки по большей части раздражали, но сейчас Паша считал это знаком свыше. Увы, путь на Парнас оказался выложен отнюдь не лепестками роз, а их шипами.

Приняв решение о создании романа, Павел Антонович стал просматривать сайты издательств и условия публикации. Заранее, чтоб не продешевить с будущим бестселлером. В своём успехе Паша был уверен, он никак не мог быть хуже Синетравкина. Вскоре начинающий писатель познакомился с платформами самиздата и литературными сайтами. Это направление показалось ему очень перспективным: сам автор мог публиковать свои произведения и получать живые отзывы. Также имелась опция денежных наград от читателей. Паше эта идея сразу запала в душу, ему вечно не хватало пару тысяч до зарплаты.

Сперва Паша растерялся: ему в голову не приходило, что сочиняет книги такая прорва народу. Постепенно он освоился, завёл знакомства. Прочитал несколько произведений друзей-конкурентов и опубликовал собственный рассказ. Автор и боялся, и ликовал одновременно, отправляя своё детище в плавание по волнам сетевой литературы. За пару дней получил несколько лайков. Правда, судя по статистике в личном кабинете, приятели ставили их не читая.

Тут подоспел конкурс рассказов. Чехов, чуть изменив текст и подогнав его под требования организаторов, отдал первенца на растерзание жюри. Да-да, как оказалось, именно на растерзание. Судьи были жестоки, а их отзывы презрительно-ехидными. «Нет пророка в своём Отечестве», – утешал себя Паша, чокаясь стаканом с керамической кошкой, доставшейся ему в наследство вместе с бабулиной квартирой. И ведь победили в том конкурсе совсем не шедевры, как показалось Паше. С ним были солидарны многие участники состязания. Лента литературных блогов запестрела заголовками «А судьи кто?», «Судей на мыло!», «Смерть настоящей литературы» и т.п. Победители и финалисты же почтительно кланялись уважаемому жюри, упрекая в чёрной неблагодарности и невоспитанности пасынков музы.

Паша не впал в отчаяние. Судьи ещё не доросли до понимания глубины рассказа, решил он и продолжил своё непростое восхождение к славе. На тернистом пути подстерегал новый удар судьбы. Его супруга не выдержала конкуренции с литературой. Паша перестал ездить на дачу и хоть что-то делать на участке: ему было жалко времени на такое приземлённое занятие, он предпочитал посвящать выходные и отпуск литпорталу и творчеству. Устав от безденежья и лицезрения спины мужа за компьютером, жена подала на развод и вернулась к маме в родную Калугу. Чехов остался один в неубранной квартире, без заботливо приготовленных обедов и ужинов, стираных вещей и прочего комфорта, к коему привык. И хотя теперь никто не отвлекал от создания шедевра и не сбивал с мысли в самый неподходящий момент, но никто и не подавал горячего чая с пирожком гению, измученному попытками оседлать Пегаса.

Чехов трудился скромным менеджером в компании по продаже органических удобрений. Работа ему крайне не нравилась, а голый оклад едва покрывал базовые потребности. Ради премий необходимо было пахать не меньше потенциальных клиентов – фермеров разных мастей. Паша не чувствовал склонности к подобной деятельности. Он и раньше, до того, как впервые ступил на писательскую стезю, всегда трепетно относился к соблюдению трудового законодательства и ровно в шесть покидал офис, чтоб отдохнуть дома за чтением приключенческого романа или сериала, воображая себя на месте героя.

Паша с самого детства очень любил мечтать. В мыслях он давно представлял себя богатым и успешным. И верил, что нашёл свой конёк. Литература открывала ему возможности заработка благородным занятием. Ради этого Паша с несвойственным ему прежде прилежанием создавал первую повесть. Иногда Паша жалел, что не посвятил себя сочинительству в юности, сейчас он уже разменял пятый десяток. «Но лучше поздно, чем никогда», – говорил себе Чехов, сравнивая авторские рейтинги новичков и старожилов сайта.

От вечного сидения то на работе, то дома и холостяцкого питания ловец музы отрастил брюшко, которое могло соревноваться с животиками будущих мамочек, посещавших поликлинику по соседству. Сил бороться за стройность не было, и Паша прятал телеса в безразмерных рубахах и бесформенных куртках. «Это несправедливо! Кто-то жрёт, как не в себя, и не толстеет. Я же не злоупотребляю жареным или там жирным, – жаловался Паша холодильнику, сооружая очередной бутерброд. «Вот допишу повесть, скоплю денег и поеду на море. Вот тогда и похудею, – мечтал Паша, задыхаясь на лестнице, когда лифт в очередной раз объявлял забастовку, – какие мои годы! Это тёткам сорок лет – средний возраст, а для мужчины – ещё молодость». И он воображал себя на пляже, флиртующим с симпатичной соседкой по отелю.

Книга шла со скрипом, каждое предложение рождалось в муках. В мыслях и герой, и окружающий мир представлялись весьма ярко и образно, но превращаться в удобоваримый текст никак не желали. На экране монитора повествование смотрелось блёкло и вызывало зевоту даже у автора. Паша удалял набранное, вскакивал, наматывал пару кругов по комнатам, ставил на кухне чайник и начинал главу заново.

Полгода упорного труда дали свои плоды: книга была готова. Чехов выкладывал её по частям, судорожно отмеривая знаки, сверяясь с рекомендациями местных гуру. Повесть набрала пять библиотек и пару часов чтения за три месяца. Паша страдал. Он видел в блоголенте отзывы и рецензии на самые разные произведения, но никто не замечал его детище, будто спрятанное плащом-невидимкой. От бессилия хотелось выть. Ну, почему?! Другие получали лайки и хвалебные комментарии, кто-то собачился с местными Белинскими и вёл друзей в Крестовый поход против критиканства, а Чехов оставался за бортом бурной литературной жизни.

Печальной осенней субботой, когда Пашка в тысячный раз за это утро зашёл в свой личный кабинет, судьба улыбнулась начинающему писателю. Пара читателей случайно заплутала на сайте и забрела в его профиль. Процесс пошёл. Число библиотек стало расти, а часы чтения стали добираться до отметки «два» и даже «три» без второго тайного аккаунта Паши. Кто-то похвалил сюжет и потребовал продолжения.

Паша в восторге исполнил танец, который мог бы стать фаворитом на фестивале плясок в Африке. Соседи снизу прибежали узнать причину локального землетрясения. Счастливый автор не стал открывать дверь, но чуть поумерил выражение чувств. Однако писать новую часть оказалось ужасно сложно. Если прежде хотя бы в голове образы кружились и плясали, теперь там скакал один счастливый сверчок с пипидастрами. Паша собирался с мыслями все выходные, но смог из себя выжать только «Глава первая». Каждый день после работы Паша садился за компьютер, но дело не шло.

Сверчок притих, а потом выдал идею. Чехов опубликовал блог с просьбой к успешным писателям поделиться ритуалами или советами, которые помогают творить. Ответов было множество. Паша стал пробовать рекомендации согласно авторскому рейтингу участников дискуссии. Компьютерный стол был перенесён к окну, чтоб, размышляя, вглядываться в небо. Затем страдалец заказал бюст А.П. Чехова («Вдохновляйтесь ликом писателя, с кем чувствуете родство душ»), почистил дом от негативной энергии, щедро посыпав все углы солью и развесив веники сушёного зверобоя на люстре. Для привлечения денег на самое высокое место в квартире – карниз в большой комнате – Паша забросил красные трусы и они, словно революционный флаг, трепетали от ветерка, когда была открыта форточка.

Некоторые рекомендации на самом деле пошли на пользу если не роману, то его создателю: Паша стал каждый день принимать душ и аккуратно одеваться даже дома ради эфемерной музы. Он посетил парикмахерскую, постригся и сбрил свою пегую бороду, расставшись с прежним образом то ли попа-расстриги, то ли старовера-хиппи. Квартира была наконец убрана и очищена от хлама под присмотром вызванной на подмогу мамой – лишние вещи, а уж тем паче мусор, согласно авторитетным заявлениям писательниц, выкладывающих по две книги в месяц, сжирают авторскую энергию Ля, необходимую для творчества.

Погруженный с головой в поиски сюжета, Паша стал пропускать ужины. В любую погоду он ходил от метро домой пешком в надежде натолкнуться на свежую идею. За несколько месяцев он перестал быть достойным конкурентом беременных дам: заметно похудел, а на ногах появились мышцы. Однако это уже не радовало Пашу. Он зациклился на литературном успехе. Мечтал только об одном – писать, и писать так, чтоб его читали, покупали его книги, а он бы «жил с пера», забыв, как страшный сон, проклятые удобрения и чёртову начальницу. Ах, с каким наслаждением он швырнул бы ей в лицо заявление и гордо удалился бы, забрав свою кружку да сменку из ящика стола. А потом… потом Наталья Анатольевна узнала б, что имела дело не с неудачником «Эй, как тебя там, неси сейчас же свои договоры», а известным сетевым писателем Павлом Антоновичем Чеховым. И стыдливо бы вспоминала на ток-шоу, посвящённому выходу очередного бестселлера Паши, как она отвлекала автора от его мыслей своими дурацкими поручениями или нотациями да робко блеяла бы: «Как же слепа я была. Я обожаю его романы!» Паша представлял это себе так ярко, что пару раз даже осмелился огрызнуться на замечания.

Однако второй роман рождался ещё в больших мучениях, чем первый. К февралю была готова только начальная глава и набросан план следующей. Посетители сайта уже подзабыли о Чехове, и статистика в личном кабинете опять застыла на нулевой отметке. А другие авторы хвалились новинками, рассуждали о своих музах и вдохновении, мерились активностью читателей. Паша скрипел зубами от зависти и ругал нехорошими словами весь род людской. Он спал и видел своё имя на обложках популярных новинок и самых читаемых книг. Утро приносило жестокое разочарование и необходимость мчаться в ненавистный офис.

Муки, сопровождающие появление третьей главы, были соразмерны страданиям роженицы. Однако перечитав написанное, Паша был счастлив, как мать, впервые взявшая на руки своё дитя. И снова творец упёрся в стену. Сюжет застопорился. Паша пыхтел, тужился, но не мог победить литературный запор. Он испытывал почти физическую боль, стал нервным и злым. Хотя и раньше особой приветливостью и дружелюбием Чехов не отличался.

Обеспокоенные родители пытались уговорить сына обратиться к врачу. Паша раздражённо отмахивался от них. Изменить настроение любимого чада не получалось даже денежными подарками, которые прежде его так радовали.

«Павлику нужно снова жениться,» – пришла к заключению Чехова-мать и занялась изучением рынка невест в своём окружении. Пока же она взяла на себя ведение хозяйства в квартире сына: раз в неделю делала там уборку и привозила из дома готовый обед на пару дней, иногда покупала продукты.

А Паша был мыслями далеко от быта да любовных терзаний. Он снова вернулся к поиску рецепта, который помог бы обрести вдохновение и успех. Конечно, среди прочего встречались и курсы по прокачке писательского мастерства. Паша на это не повёлся. Он не верил в коучей с тех пор, как в их компании пару лет назад был организован выездной тимбилдинг, закончившийся шумной дракой сисадминов с логистами.

Чехов расширил рамки поиска и просматривал материалы творцов всех мастей и направлений. Отделить зёрна от плевел было непросто. В квартире появились благовония для создания настроения, Манэки-нэко с подвижной правой лапкой, пара растений в горшках и клетка с морской свинкой. Зверёк должен был прогонять депрессивные думы и стать благодарным слушателем.

При молчаливом одобрении грызуна, названного Наташкой в насмешку над начальницей, Паша написал четвёртую и пятую главы, восхитился получившимся и начал выкладку. «Реакция читателей придаст энергии музе», – утверждали бывалые романисты. Однако Чехов опять был на сайте человеком-невидимкой. Появление новинки никто не заметил, а блог с самопиаром не набрал и десяти просмотров. Паша разбил Манэки-нэко о бюст Чехова, отдал растения консьержке и отвёз Наташку маме.