Падальщики снов

ПРОЛОГ

Она запахнулась в темное пальто с бортами и внутренним теплым мехом, скрыв желтые шорты и топ. Выбежала из подъезда на улицу в светлых зимних кроссовках и постоянно оглядывалась. Короткие светлые волосы немного слиплись от пота, ветра не было, и морозный вечер, искрящийся снежинками, освежал как глоток кислорода.

"Они подходят к тебе как обычные соседи или приятели. Заводят разговор - на лестничной площадке, в лифте, в полумраке кафе или кинозала. Говорят непринужденно о жизни, рассказывают реальные истории. Они сами - ненастоящие, им нужно только одно. Истинное в них - только истории, которые, по сути, являются украденными жизнями таких доверчивых людей, как ты.

Ты можешь не замечать странного света в их глазах, навязчивость и нервную моторику пальцев, которая проскальзывает, если организм на грани голода или в остром предвкушении. Они здорово умеют забалтывать и пользоваться окружением. Пускай. Для тебя это неважно. Помни одно: перед нападением эти собеседники всегда задают контрольный вопрос. Ждут ответа, после которого усыпляют медленными действиями, а затем - резкий рывок. И все."

Девушка с оттоптанной тропинки между домами дошла до пешеходного перехода, поглядела по сторонам и добежала до ларька, который только начинал свою дежурную алко-смену.

- Зачем я спросила, зачем я это спросила...зачем мне это все.

Встала за парнем в куртке и с рюкзаком за спиной.

"Что за контрольный вопрос?" - "Ты разве не услышала? Он такой простой, говорится с легким придыханием и непринужденным видом: У тебя есть мечта? Но даже в этом есть плюс." - "Какой?" - "Ты точно знаешь, что это именно они. Дальше действуй без промедлений".

КРОЛИЧЬЯ НОРА

- А у кого вечеринка? - спросила Марина в трубку и продолжила стонать. "Развратница, могла бы и не отвечать на звонок".

- У Кролика. Помнишь его?

- Ого. Вечеринка в кроличьей "норе". Ух... ой, это не тебе.

- Все, пока. Я предупредила о месте встречи.

- Подожди... Ир, ты же помнишь тематику вечеринки... ммм, даа... И во что все должны быть одеты?

- Да, помню. Пока.

Ирина бросила трубку и прикусила губу. Даже ей есть с кем приходить на новогоднюю вечеринку. Она мельком глянула в зеркало по дороге не кухню, в который раз задумалась о том, чтобы снова стать брюнеткой, но только после сдачи сессии. Ее достали короткие волосы до плеч, ей хотелось длинных до самой пятой точки, и это ужасно бесило. А возможно, просто голодна. Глянув на часы, девушка призналась, что может не успеть на вечеринку.

Ирина быстро собралась, вышла из дома со спортивной сумкой, куда влезла дамская, ее новогодний наряд, две бутылки вина и сок "Восемь Ты" - специальная мультифруктовая серия. "Вот и проверим, какой ты, тем более, по акции". Через час она вышла из промерзшего насквозь троллейбуса, по дороге чуть не потеряла студенческий билет с проездным, который торчал из кармана ("Уф, вовремя заметила"), и вдобавок никто не хотел открывать дверь в старую пятиэтажку.

Наконец кто-то соизволил ответить на звонок по домофону:

- Пароль?

- Кролик, это я.

- А, Ир, проходи! Трезвая что ль до сих пор? Голос слишком узнаваем, - на другом конце провода засмеялись во весь голос.

- Ты открывать будешь? Здесь холодно вообще-то.

- Сорян. - Трель звонка, символы на табло полыхнули красным цветом, и раздался характерный протяжный писк. Девушка дернула за массивную металлическую дверь и вошла внутрь.

ВРЕМЯ СУМРАКА

Пили долго и много. Играли в фанты на желания. Пару раз Марина показывала грудь на радость парня, с которым пришла, и который откровенно ее лапал. “Странный какой-то”, - подумала Ирина.
Музыки было много. Громкой и разной. Алкоголя тоже. Больше, чем сока, поэтому пришлось экономить и давиться коктейлем, от которого хотелось вырвать уже на втором бокале. но она держалась.

Играли на гитаре, рассказывали анекдоты, одни парень с девушкой на спор пробежали голыми вокруг здания (и это - зимой и до полуночи!). Их явно хотели заставить сделать больше, но они лишь переглянулись и заперлись в ванной якобы для того, чтобы одеться.
В какой-то момент Ире стало плохо. Она ничего не накинула, вышла в топе и желтых шортах, накинув сланцы на ноги, в свежий, но вонючий от табака коридор. Честно пыталась отдышаться.

На этаж поднялся бородатый мужчина, сонный, задумчивый, не сразу ее заметивший. По привычке он сразу же снял свою тяжелую кожаную куртку и накинул на нее, ловко достав из кармана куртки стеклянную бутылку пива. Ирина не знала, что ответить и как реагировать - реакция была заторможенной. Она даже чисто рефлекторно укуталась в эту куртку и вдохнула запах мужчины с воротника. Странно, неожиданно нормальный запах. А с виду как алкаш. Хоть и в черной футболке и джинсах с крутым винтажным ремнем.

— Прости, я выпью.

Бутылка в его руках засопротивлялась, зашипела и даже пустила пену. Словно не хотела, чтобы ее выпивали до дна.

— Ты что здесь одна стоишь? Тем более, в такое время…

— В какое время?

— Ближе к полуночи. Это время сумрака. “Они” как раз бродят рядом в это время, особенно там, где молодёжь пьёт. Неокрепшая умами, не умеющая говорить “нет”.

— Я умею говорить “нет”, — возразила Ирина.

— Ага, да… — Он сделал большой глоток, выразительно глянув на свою куртку.

Девушка уже хотела зайти, но шум и смех там только усилились. Кажется, она поняла, что не хочет возвращаться в эту молодежную тусовку. Хочется домой. Спать. Без этих “карнавальных” костюмов типа дресскода. Обещали подарки и отдельного тамаду на квартире, но по факту, этим тамадой оказался всё тот же “Кролик”. Балабол. Хоть и симпатичный.

— А почему это время сумрака? Сейчас уже давно темно, зима. И кто это такие — “они”?

А мужчина выпил уже полбутылки, и, судя по всему, язык у него уже развязался.

— С виду как люди, но на самом деле — монстры. Крадущие жизнь из тела. Люди потом потухают в психбольницах или в коме лежат — дней 30, пока не умрут. Если, конечно, им жизнь не вернут. Ну, как жизнь… Обычно все зовут это душой. Но это и есть сама жизнь, понимаешь?..

— А зачем они это делают?

— Паразиты. Хотят выжить. Взяли одну жизнь — и могут жить спокойно какое-то время. Долго. Если один. Но как правило, ходят стаями. А у стаи запросы больше. Нужно не просто функционировать, жить тихо и мирно, никого не трогая. Нужна еще и сила. Она у них есть, конечно, и так. Но когда вдруг получают чью-то “жизнь”. Ну, эмоциональный нектар, чувственную энергию, ментальное электричество с тела… Ну, проще сказать “душа”, конечно… То тогда просто срываются с цепи. Голод просыпается, понимаешь? Адреналин попадает в их кровь. Или что-то там у них. И не успокоятся, пока всех в радиусе не положат.

— Какие страшилки вы рассказываете… — девушка аж поежилась, а мужчина просто сделал глоток.

— У меня так друг погиб. Вернулся со службы, узнал, что вся семья “съедена” этими… Как умудрились найти… или не знали. И пошел мстить. Специально ловил на живца. И замочил, кстати, на моей памяти, 5-7 монстров, сразу. Это практически стая. Целая. А потом пошел умирать. Так мне и написал: “если они высосали их энергию, то высосав мою, они соединят меня с семьей”… Ну кто так думает? Это ж вообще не так! Ну, никто не знает! А он добровольно пошел, позволил себя поймать.

— Как это… поймать? Как это вообще происходит?

И тут Ира пожалела о том, что спросила.

— Они подходят к тебе как обычные соседи или приятели. Заводят разговор - на лестничной площадке, в лифте, в полумраке кафе или кинозала. Говорят непринужденно о жизни, рассказывают реальные истории. Они сами - ненастоящие, им нужно только одно. Истинное в них - только истории, которые, по сути, являются украденными жизнями таких доверчивых людей, как ты…

***
Ирина снова поёжилась при воспоминании этого разговора. Хорошо, что их прервали, иначе непонятно, до какой истории дошли бы дальше. В подъезд вышел “Кролик” и попросил сгонять за пивом, у людей “недогон”, и сунул в руку купюры с пакетом. В этот момент до нее дошла очередь у ларька, и сонная продавщица вопросительно глядела через узкое окно киоска.

— Эээ… мне, пожалуйста, две пятилитровых пива… и сухарики с чесноком, две большие пачки. И “Уинстон” синий.

Через минуты она уже бежала обратно и боялась оглядываться назад. Ей показалось, что будто кто-то шел за ней по пятам. Поэтому девушка быстро вошла в подъезд, поднялась на этаж по лестнице и сразу бросилась в квартиру, где ее ждали с распростертыми объятиями. И она спокойно дала обнять себя “Кролику”, который уже был в майке на голое тело и в стрингах, а на голове красовался ободок с кроличьими ушами. Готовился танцевать свой коронный стриптиз-номер, и видимо, поэтому набирался вдохновения, лапая её. Зато он свой, живой, ему не нужна её “душа”, а возможно, только тело.

***

Она не поняла, как вырубилась. Помнила танец “Кролика”, задорные крики парней и девчонок, а затем, как один из парней вдруг увёл её в одну из комнат, где они целовались, и он снял с неё верх и шорты, оставив в одних трусах. Долгие поцелуи, он голый, они целуются и она надрачивает его член, отчего он неожиданно кончает на пол и убегает за тряпкой. Кто-то его отвлек или что-то случилось, но больше двух минут в комнату никто не приходил, и её сморил сон.

Ирина очнулась от того, что холодно. Так же, в трусах (это хорошо, значит, продолжения, о котором можно было б сожалеть, не случилось). Музыка так же играла, но уже тихо, кто-то разговаривал на кухне, кто-то в зале, но это уже затихающие очаги. Потому как рядом с ней на диване уже лежали парень с девушкой — она не стала смотреть под покрывало, которым они укрылись, но те явно были без одежды.
Куда делась ее, она не знала. Гудела голова, и мысли были об одном: “Где Марина? Она не могла меня оставить тут одну”. На автомате встав на ноги, она прошла сквозь комнаты, не прикрываясь, а просто заглядывая. Взгляд затуманенный, половину людей не помнит. Зато на вешалке сразу узнала своё пальто. Кроссовки тоже подвернулись под ноги, правда, со смятыми пятками (явно кто-то надевал).

Надев пальто и даже не застегнув его, девушка выскользнула из квартиры в коридор. Свежий и прокуренный подъезд оглушил морозом, дыхание спёрло и она сделала несколько быстрых вдохов, чтобы прийти в себя. На лестнице ниже, у окна, стояла Марина — в зимней куртке парня, куря и слушая какого-то непонятного наркомана. У него дрожали руки, был странный блеск в глазах, но кажется, что Марина этого не замечала.

— Представляешь, это была моя семья, — рассказывал незнакомец. — А я только вернулся со службы. Я столько положил своих врагов… А они взяли и достали мою семью, представляешь?

Из его глаз покатились слезы.

— Надо же… А как они смогли вычислить семью? — спросила Марина. Она была явно расслаблена, куртка распахнута, под ней футболка парня (где сам парень? почему оставил одну?) и дышит еле-еле, как будто скоро выключится, но поддерживает разговор.

— Это случайно вышло. Можно сказать, счастливое совпадение.

— Счастливое?

— Да, — он осёкся и снова улыбнулся. — “Счастливое”. В кавычках, конечно же.

Девушка понимающе кивнула.

— Теперь я мечтаю, что когда-нибудь встречу их. В следующих жизнях, — незнакомец странно рассмеялся при этом. То ли шутил, то ли тренировал смех. Злобный.
Ирина вдруг ощутила, как всё вокруг замерло. Затихло. Как будто даже пыль застыла в воздухе. Неужели допилась?

— Скажи, — незнакомец сделал паузу, а потом спросил с легким придыханием и непринужденным видом: — а у тебя есть мечта?

— Есть, — сказала Марина мечтательно. — Я хочу стать актрисой и получить Оскар. Насчет актрисы парень поддерживает, а вот насчет Оскара говорит, что надо учить языки…

— Ну, главное, у тебя есть мечта. Дальше можешь не продолжать, я сам посмотрю твои мечты.

— Это как?

— А вот так…

Тут у незнакомца неестественно широко открывается челюсть, откуда выглядывает длинный язык и впивается ей в открытый рот. Руки-крюки ловко хватают за ее челюсть. Слышится хруст. И женский вой. Тело Марины безвольно подвисает, куртка спадает с плеч, и сквозь серую футболку неестественно синим светом просвечиваются все вены и прожилки, которые начинают перетекать внутрь этого незнакомца.

От ужаса Ирину охватывает паника. Она смотрит по сторонам в надежде найти хоть что-нибудь. И замечает пустую бутылку, который пил ее собеседник недавно. Не понимая, зачем это делает, зачем выдает себя, Ира хватает бутылку и, спустившись на пару ступенек ниже, чтобы прицелиться, кидает ее в голову монстра.

От неожиданности он прекращает свое действо и хватает за голову. Из головы идет кровь. Или что это такое зеленое, светящееся? Даже крика не было, только стон.

— Отойди от нее! — кричит Ирина. — Отойди от нее нахрен!

Незнакомец замечает свою помеху и медленно идет в ее сторону.

— Твоя подруга никуда не денется, а вот ты мне помешала… и сейчас за это поплатишься…

Он хватает ее за ногу при попытке сбежать, и девушка падает. Нос встречается с бетоном, в глазах вспыхивают яркие огни, а боль неожиданно придает трезвости. Она вдруг вспоминает молитву, которой учила бабушка, и та начинает усиленно ее шептать.

— Что за странные слова?.. — Незнакомец на миг останавливается и начинает чесаться. Почему он медлит?

— Что за шум? — из-за двери выглядывает ее собеседник, бородатый мужчина. Он встречается взглядом с монстром… — Что???

“Всё. Я пропала. Сбежит…”

Мужчина тут же, в одних трусах, бросается на незнакомца и бъет с ноги в грудь. Затем каким-то образом рукой хватает за что-то невидимое и возвращает оппонента на то же место, около Ирины, а затем снова бъет, но уже рукой. И так несколько раз. После чего хватает за голову и проворачивает с хрустом. Затем словно возвращает и еще раз, еще раз…

ВРЕМЕННОЙ ПАТРОН

— Нас на службе учили управлять временем. Хватает доли секунд, иногда секунду-две. Если петлять время по большой амплитуде, возможны искажения, всполохи. Это для ткани пространства дает побочки. Но зато этого времени хватает, чтобы нанести этим монстрам урон. От обычных действий они быстро восстанавливаются.

Когда он бросил тело незнакомца, то на миг зашел в свою квартиру, и вышел в штанах, ботинках и куртке, схватил Иру за руку и они побежали на улицу. По пути он всё ей рассказывал, а она только крепко сжимала его ладонь, не понимая, что происходит. Ее отрезвлял лишь мороз, который обжигал нагие бёдра, поднимаясь выше и стремясь достать до всего тела, которое укрывало пальто.

— Есть предположение, что они из пространственного кармана или параллельной реальности, где время течет по-другому. И здешнее мало-мальское искажение времени им вредит. Но не убивает. Кроме одного. Если в них выстрелить из огнестрельного оружия, а потом вернуть этот патрон во времени назад — на доли секунды, оставив его целым и порох внутри него… то они умирают. Окончательно. Даже не могут к себе вернуться и всё рассказать. Вот что их берёт, понимаешь?..

— Почему мы убегаем?.. Там же Марина…

— Монстры не ходят одни. Рядом есть еще кто-то. Они любят собирать урожаи, тщательно выбирают место. Максимально расслабленное и… развратное. Наверное. Или чем вы там занимаетесь?

— Мы просто гуляли.

— Поэтому ты в одних трусах поверх расстегнутого пальто?..

Ирина почувствовала, как кровь приливает к лицу.

— Куда мы идем?

— К моей знакомой. У неё то, что мне нужно.

И они оказались у ларька.

— Сейчас не время пить, — сказала Ирина. Ей было обидно, что притащились сюда. — Нам надо в полицию.

— Они не помогут. — Он постучался в закрытое окошко ларька. — Алён! Алён!

— Да сколько ж можно… хватит орать, я спать собралась…

— Код нулевой. Код нулевой, Алён. Быстрее…

На той стороне тишина сменилась резким шумом. Секунд десять — и из окна женская рука протянула целлофановый пакет с патроном и пистолетом.

— Спасибо!

— Я сообщу бюро.

— Только пока не зови. Они чуют всполохи времени от нескольких человек. Поработаю один.

— Ты в отставке… — из окошка на них смотрела продавщица. Но глаза — трезвые, серьезные, бодрые. “Мне бы так”, — подумалось Ирине.

— Дай мне полчаса. Я разберусь. Они явно рядом и почуяли, что я свернул шею их другу. Если не придут в ближайшее время — время довершит мои старания и тот начнет умирать безвозвратно и мучительно.

— Двадцать минут.

Окно закрылось. В этот момент Ирина увидела, как он поместил патрон в выемку ствола, и затвор неведомым для нее образом защелкнулся.

— Тебе точно хватит одного патрона? — спросила она.

— Это “временной патрон”. Хватит на всех.

***

Они вошли в подъезд. Незнакомец лежал и шипел, смотря на них.

— Неужто не подошли? Или оставили приманкой? — шепотом спросил мужчина.

Неожиданно сверху из-за лестницы прыгнул силуэт. И тут Ирина всё поняла.
Мужчина отошел в сторону, прикрыв ее, и выстрелил. Но пуля прошла сквозь черный силуэт и вернулась обратно к гильзе. На миг показалось, что она слышал, как время отмоталось доли секунды назад и вернула пулю в ствол. Но разве тогда силуэт не должен ожить?

— Видишь, как работает? — сказал мужчина. — Я возвращаю пулю в ствол, будто ничего не было. Это временной парадокс, очень мелкий, очень несущественный, но просто разрывающий их в клочья. Они явно из другого пространства.

— В клочья? — переспросила она.

И тут силуэт разбух и… лопнул… Возникло облако пепла и девушка поневоле закашлялась. А потом вдруг заметила, что Марина лежит без сознания, но ее грудь то поднимается, то опускается. Жива…

— Марин, Марин… — она опускается к ней и пробует поднять. — Её же можно спасти?..

Мужчина подходит и смотрит на незнакомца, который шипит, хрипит и смотрит кроваво-синими глазами на него.

— Он пока жив, я его не убил, значит, спасти еще можем. Только ей придется укусить его в шею. Сильно и до крови.

Ирина не помнила, как он привел подругу в чувство… смутно помнила, как та подошла к монстру, которые уже исходил пеной… но четко запомнила, как Марина впилась зубами в шею этого агрессора. И как синяя кровь (а ведь что это, если не она) стала стекать на пол. И как неоновый свет стал вновь возвращаться в тело подруги.

А потом снова был выстрел. В голову. А из ствола шел синий дым. От крови или тепла?

— Где вы гуляете? — спросил мужчина. — Он прочитал в ней информацию, и теперь оставшиеся явно питаются вашими ухажёрами.

Девушки дернули дверь квартиры — она была открыта. Но все спали и никого чужого не было.

— Странно… — сказал мужчина.

— Это же хорошо, — сказала Ирина, усадив Марину на кухне. — Самое главное, что сюда не вошли. А то этот незнакомец рассказывал историю, которая точь-в-точь напоминала историю о твоем друге.

— Что ты сказала? — он вдруг поменялся в лице.

— Что слышал, то и сказала…

— Ясно. Они выманивали. Вычислили.

***
А дальше он снова бежал к ларьку. К своей связной. Даже несмотря на то, что был в отставке, за ним присматривали, и он это знал.

У ларька никого не было.

— Я заперлась, поставила защиты, меня не достанут. Я каждую минуту перемещаюсь на полсекунды назад, — раздалось из ларька.

— Сколько еще так сможешь?

— Еще минут пять. Не больше. Но они уже не смогут мной полакомиться. Кроме их вожака. А я его встречу. Беги сам. Спасайся. Мне кажется, им нужен именно ты.

— Почему?

— Слухи такие. Давно ходят. Беги домой, спасай тех, кого можешь.

И он снова побежал. И только встал у двери подъезда, чтобы шагнуть внутрь, как ощутил сзади холодные взгляды. Обернулся. Напротив него стоял человек в черной шляпе, по бокам — зубастые монстры с языками.

— Сдавайся, и мы не причиним остальным вреда.

Они не видели пистолет в его руке. Длинные рукава куртки, просторные карманы штанов делали свое дело.

— Вам нужен я или мои сны?

— Мы называем это мечтами.

— Я ни о чем не мечтаю. Уже давно. Только воспоминания. И всполохи снов о прошедшем.

— Тем лучше. Мы не только проживем их, мы возьмем оттуда всю информацию. Ты почти наш. Ты опустошён, раз перестал мечтать. Сдавайся и переходи к нам. Или мы тебя убъем.

— Вы что, правда не знаете? Я с оружием, и вам хана.

— Ты в отставке, и оружия тебе не положено.

— А наградное? Его дали мне перед увольнением. Вы о нём точно не знаете.

Тут он резко выкидывает руку из кармана и стреляет. Выстрел - лертсыв. Пуля прошибает грудь главаря напротив и возвращается в ствол. Он отшагивает вперед и вовремя успевает — на его месте оказывается один из монстров. Дуло к его лбу — и пуля возвращается быстрее, чем вылетает.

Пистолет нагревается. Металл чувствует парадокс. Он греется и не греется одновременно. Скоро парадокс разорвет пистолет. Но не патрон. Особый патрон. Временной патрон.

Мужчина делает кувырок, чтобы переместиться, но когти успевают прополоснуть ногу. Разрывают штаны, из них идет кровь. Он лежит и стреляет лежа. Выстрел — лертсыв. И контрольный в голову монстра: выстрел — лертсыв.

Мужчина встает и, хромая, садится на холодную заснеженную скамейку. Восходит полная луна, брезжит рассвет. И монстры корчатся от минимально временного парадокса. Их охватывает серый пепел. Они сгорают как сигареты. Прогорают до самого фильтра, которого у них нет.

А потом из подъезда выбегает девушка с короткими белыми волосами. Как её звали-то?

— Мне показалось, я слышала выстрелы. Словно они были. И словно их не было.

Он улыбнулся.

— Так и должно быть.

Она замечает дорожки крови, идущие из-под штанов к ботинкам.

— Пошли скорей к “Кролику”, надо перевязать, я знаю, где есть бинты!

Он кивает.

— У меня тоже дома есть. И мазь. Пошли ко мне.

И у него она перебинтовывает ему ногу, пока тот сидит на диване, а она — сидя на полу. Она сняла пальто, оставшись в одних трусах, так и не одевшись. Видимо, привыкла.

— Как тебя зовут? — спрашивает он.

— Меня? Ирина.

— Матвей.

— У тебя нежные руки, Ирина.

Когда она заканчивает, то так же уверенно и нежно расстегивает ему ширинку, а потом делает минет. Долго, неспеша. Будто медитирует или пытается себя успокоить. Он поднимает ее с колен и укладывает на диван. Ласкает так же. Неспеша. Нежно. Умело. Она не замечает, как остается без трусов, голая, под ним. И как он входит в нее. А потом чувствует его всего. Даже когда ее настигает пик и она забывает обо всем на свете. Возрождаясь. А он кончает в нее полностью. Нежно целуя. И после плачет, уткнувшись в плечо.

Девушка открывает глаза, выдыхает и смотрит в потолок. Вот тебе и Новый год.