Память

Я вернулся в этот город спустя сорок восемь лет отнюдь не просто так, на это у меня были веские причины, о которых я даже и не задумывался на протяжении этого времени. Я покинул это место двенадцатилетним ребенком, тогда мои родители в торопях собрали вещи и строго приказали мне: «Скорее! Времени нет!» Я понимал их, я сам хотел поскорее уехать из этого проклятого города, я не знал, что нас так долго держало в нем, почему мы не уехали раньше? Видимо, мы не думали, что все настолько плохо, мы считали, что сможем спастись, что нас обойдет эта участь. Но нет, она коснулась нас как коснулась других в тот злосчастный год.

За практически пол века улицы изменились. Этот город никогда не мог похвастаться своей величиной и красотой, но сейчас он стал больше походить на поселок. Асфальт, сплошь усеянный ямами, старые неопрятные пятиэтажки, грязные улицы, поломанные детские площадки и царившее в этом городе уныние — раньше такого не было. Я помнил этот город ярким, цветным, веселым, таким он оживал в моей памяти до того, как все случилось. Сейчас же ситуация координально поменялась, что, в прочем, не редкость для таких забытых Богом городов.

Машин здесь было немного, те, что все-таки ездили по дорогам этого города, были отнюдь не новы и далеко не опрятны. Моя более-менее хорошая машина резко выделялась на фоне чахнущих просторов, где прошло мое детство. Я никогда не хотел возвращаться сюда и только сейчас понял, что не зря. Мне было жаль тех людей, кто все-таки остались здесь жить. Условия были ужасными, почему город до сих пор не забросили? Это было бы единственным верным решением в отношении этого серого местечка, живого трупа, сгнившего, объеденного червяками, но все равно дышащего, пусть и слабо, но с надежной на то, что скоро его жизнь вернется в прежнее русло и будет протекать так, как текла до этого, так давно, что, как казалось, уже невозможно все исправить, но нет, город пытался вырваться из оков смерти, постепенно подступая к самому краю пропасти, в которую непременно свалится.

Дом, где я провел первые двенадцать лет своей жизни, совсем не изменился. Он не стал старше, но и не помолодел. Молодые девушки, которые так и не покинули этот дом, превратились в старушек, по вечерам собиравшихся на лавочках, грызущих семечки и обсуждающих все, что попало. Вспоминают ли они молодость или стараются оттолкнуть ее в дальний уголок мозга и как можно реже доставать? Говорили ли они когда-то о тех событиях, что случились сорок восемь лет назад? Живы ли они до сих пор или вопреки моих предположениям никто не собирается больше на лавочке? Может быть я единственный, кто дожил до шестидесяти? А пропало ли это из города, или оно до сих пор где-то скрывается? А вдруг оно вновь проявляло себя? Или проявляет до сих пор? Мне не хотелось, чтобы это было правдой, но что-то говорило мне, что так и есть... Если город не изменился совсем, то и это должно было остаться. Я медленно ступал по асфальту, осторожно обходя проросшие сквозь него травинки. Я не смел трогать такое чудо — маленький росточек, преодолевая все преграды на своем пути, вопреки отсутствию света и воды, пролезает сквозь толстый и твердый асфальт и выходит наружу. Не каждый человек так сможет, а уж трава...

Был полдень, но по ощущениям наступала глубокая ночь. Улицы были пустыми, лишь пара человек встретилась мне за долгий час прогулки. Осень... Нет, она еще не наступила, но ей пахнуло. Она царила здесь всегда, в любом месяце, в любом времени года. Я не хотел, чтобы город, в котором я живу сейчас стал таким, но так же я не желал и этому городу такой участи, но не всем желаниям суждено сбываться... Но, наверное, так даже лучше. Меньше народу захотят сунуться в эти края, меньше пострадают от неверно принятого решения. Те, кто здесь живут уже привыкли, а может быть забыли. Но они знают, знают чем это может обернуться. Новички же нет, они наивны, когда покупают квартиры во много раз дешевле в небольшом городке. К счастью, таких немного. Но оно пробудится... Оно выйдет, оно снова покажется! И я это знаю. Но я приехал сюда, у меня были на это причины.

— Извините, пожалуйста, сели я вас побеспокоила. — Я обернулся. Сзади меня стояла молодая женщина с небольшой собакой породы померанский шпиц. Честно признаюсь, что при практически полной пустоте города, я уже и забыл, что кроме меня по этой тропе могут гулять и другие люди, поэтому от неожиданности невольно вздрогнул.

— Чем могу помочь? — вежливо спросил я, стараясь успокоиться — сердце билось так быстро, что, казалось, прямо сейчас выпрыгнет из груди.

— Не могли бы вы мне кое с чем помочь, если вас это, конечно, не затруднит. — Женщина немного засмущалась. — Дело в том, что... Мне кажется, что в моем доме происходит что-то странное, я сама не понимаю что это. Я живу тут всю жизнь и привыкла к этому, но до этого я жила с мужем, а еще раньше с родителями, но сейчас их уже нет. Я, конечно, знаю, что вы не согласитесь, но...

— Я сам из этого города... Я не был здесь практически пол века, но даже тогда город был неспокоен. И скоро все свершится вновь. Я согласен.

По старой привычке двенадцатилетний Вова проснулся в семь утра и только протерев глаза и окончательно отогнав сон, он понял, что этого было не нужно — начались каникулы. Уже третий день подряд страной повелевало Лето, отправив в отставку старуху-Весну, которая обещала вернуться через девять месяцев и снова взять власть в свои руки. Еще тогда все было не в порядке, а старики рассказывали байки про то, что неспроста все это. Но город цвел, он был полон молодых здоровых людей, он был светел и мил, а яркие детские улыбки каждый день озаряли улицы города. Никто не верил в эти байки, а те редкие приступы чего-то иного объясняли как несчастный случай. Но старики были правы... Это место было проклято изначально, а заполнение его людьми лишь пробудило темные силы, дремавшие многие сотни лет на заброшенных пустырях. Когда пятьсот лет назад здесь были владения одного знатного дворянина, силы решили прогнать весь люд и отдохнуть от постоянного присутствия человека. Пятнадцатого июня тысяча пятьсот первого года в деревне случился пожар, за ночь спаливший все поселение, а что самое странное — из всех двухсот с лишним душ, что населяли деревню в сожженных избах не нашли ни одной. А потом дворянин сошел с ума и ровно через три года, пятнадцатого июня тысяча пятьсот четвертого года — утонул. Зачем он полез в воду неизвестно до сих пор, но известно, что плавать он умел хорошо, а река, в которой нашли мертвое тело, была совсем неглубокой.

Наскоро позавтракав, Вова выбежал во двор. Как вдруг... На выходе из подъезда он резко остановился. Ему вспомнились голоса чем-то обеспокоенных матери с отцом. Сейчас их не было дома. В двенадцатом часу вечера, когда Коля как положено спал, они, перебивая друг друга, волнуясь и запинаясь, что-то обсуждали. В их голосе чувствовался страх. Они метались по квартире и собирали вещи, а потом входная дверь захлопнулась. Это определенно был не сон. Позже, ранним утром, Вова все-таки увидел их спящими на кровати, мать то и дело ворочалась, а отец неподвижно лежал на спине без обыкновенного для него храпа. Вова понял, что случилось что-то неладное, но будить их не стал и пошел спать дальше.

Уже во дворе он узнал что же случилось на самом деле.

— Дом, — сказал один мальчишка, Леша. Он был на четыре года старше Вовы, и они практически не общались. — Вчера ночью был пожар. Тут, совсем неподалеку. Многоэтажка. Говорят, сгорело несколько квартир. Пока не знают почему, наверное из-за газа. А может быть и электричество. Интересно только то, что практически одновременно загорелось несколько квартир в разных подъездах и на разных этажах. Мои родители тоже ночью бегали огонь помогать тушить, вот и твои. А вещи... Может быть лекарств взяли или одежды.

— Моя бабушка говорит, то что это место проклято, — сказал сосед Вовы, Саня. Ему было одиннадцать лет, бабушка часто приходила к нему, так как жила недалеко. В ее сказки он, конечно же, не верил, но когда в тот год такие события стали происходить все чаще, он перестал смеяться над ее рассказами. — По ее словам, такое было и в ее юности. И не она одна так говорит — все, кому за шестьдесят и кто провел здесь свое детство говорят то же, что и она.

— Мои родители говорят, что лет пятнадцать назад они жили спокойно, а потом, после того, как заводе случился взрыв, таких странных событий стало все больше и больше. Не к добру это все. — Это говорил Игорь, одноклассник Вовы. Вова знал, что Игорь никогда не врет, а уж его родители и подавно. Значит ли это то, что череда странных событий — не совпадение.

— А помните, как ровно год назад, тоже третьего июня, в реке нашли мертвую улыбающуюся старушку. Ее тогда никто не узнал. Тело потом даже в область отвозили и расследование проводили, а все равно не узнали кто это такая. Так и осталась загадкой. Вы только задумайтесь — ровно год назад ЧЕРТОВЩИНА! И вот опять. Не случайно это все, совсем не случайно! — Коля Грачев был весьма впечатлительной личностью, верил во всякие сказки и тому подобное, но с этим утверждением Вова был согласен — чертовщина, неспроста.

— А вдруг потом произойдет что-то страшное... Вдруг города больше не будет. — В разговор снова вмешался Игорь. — Сань, что там твоя бабушка еще говорила?

— Говорила, что места эти издревле проклятые, что однажды здесь за ночь сгорела целая деревня, а потом ни одного крестьянина не нашли. Тогда это место забросили и лишь лет шестьдесят-семьдесят назад в этих местах решили снова построить населенный пункт. Сначала все было спокойно, построили завод, дома... Постепенно небольшое село стало разрастаться в настоящий город. Людей становилось все больше, шум, гам и все прочее... Дремавшие все эти года духи сновь пробудились и тогда случилось что-то страшное...

— Что? — практически хором спросили ребята.

— Об этом мне бабушка не рассказывала. Говорит, что не может, секрет.

— А вам вообще хоть один взрослый говорил что же такое произошло, что заставило их поверить в сверхъестественное? Я сколько у стариков выпытывал, они лишь говорили — "ужасы... ужасы..." А что за ужасы — ни-ни.

И тут в разговор вмешался я:

— Давайте узнаем.

Мы направились к дому. На моей спутнице было надето пальто, глаза закрывали большие солнечные очки, а на голове была старая шляпа. На вид ей было лет тридцать-тридцать пять, не больше. Почему-то после ее слов о том, что ни мужа, ни родителей у нее нет, мне сразу подумалось о смерти. Определенно они умерли! Идущая рядом со мной молодая женщина вдова и сирота. В этом городе это неудивительно, в этом городе таких очень много. Конечно, многие намного старше моей спутницы, лет по сорок-пятьдесят, но тем не менее тот факт, что вдовы и вдовцы в этом месте, по крайней мере сорок восемь лет назад, были совсем нередки, отнюдь не радовал. Наоборот — огорчал. Под стук каблуков мы дошли до дома. Я узнал его сразу. Это был мой дорогой домишко, в котором я провел все свое детство. Я остановился. Моя спутница поглядела на меня, как на дурачка, но ничего сказать не посмела. Я смотрел на четвертый этаж, небольшой балкончик во втором подъезде, квартира номер двадцать семь. Когда-то, будучи совсем малышом, не думая о никакой чертовщине, я сидел на небольшом стульчике и смотрел на небо...

— В этом доме я провел свое детство, — наконец сказал я. — Улица Ленина, дом сорок три, второй подъезд, четвертый этаж, двадцать седьмая квартира. Вы, как я понимаю, тоже здесь живете?

Женщина кивнула.

— Здесь-здесь. Точно по адресу, который вы назвали. Двадцать седьмая квартира, второй подъезд, четвертый этаж... Мой дом... Какое совпадение... Вы продавали кому-нибудь эту квартиру? Вы помните этого человека?

— Смутно... Женщина средних лет, сутулая, со светлыми волосами, мило улыбалась, добрая была. Она подарила мне какую-то редкую вещицу, не помню какую. А что сейчас с ней?

— Это была моя бабка. Она умерла через две недели после моей свадьбы. А через месяц погибли мои родители. Поезд. Через пять лет умер муж. Ну а маленькую дочку я отдала его родителям и сама собираюсь уезжать. Дня три, не больше. Небезопасно здесь. Очень небезопасно... Вы же поможете мне? Вы же сказали да?

Я молча кивнул. Наконец она протянула мне свою руку.

— Меня зовут Лиза.

— А меня Владимир.

— Приятно познакомиться.

Я протянул ей свою руку. Она на удивление крепко ее сжала. Я улыбнулся. Улыбнулась она. Наконец после недолгого молчания она отпустила меня и сказала:

— Давайте войдём в дом.

Я согласился. Почему-то меня ничуть не удивило то, что практически первый человек, которого я увидел на улице, предложил мне у него переночевать. Наверное, я поступил бы так же, ведь зная все кошмары этого места вдвоем действительно было безопаснее. На самом деле пожарами все не ограничивалось — различные происшествия и загадочные убийства было лишь началом того, что случилось позже. Я не знал, что будет на этот раз, но приехал сюда, чтобы остановить это. Недавно я познакомился с одним человеком, который как и я был бывшим жителем этого города. В отличие от меня, который попытался выкинуть из головы воспоминания об этом, мой новый знакомый занимался этим всю жизнь и вроде как он нашел способ угомонить нечисть. К сожалению, по воле рока пятнадцать лет назад он попал в аварию и с тех пор передвигается только на инвалидной коляске, поэтому отправил в город меня. Я не знал, когда нечисть проснется вновь — вроде бы людей здесь не очень много, но мы подозревали, что если все не случилось уже, то случится в ближайшее время. День, месяц, год... Неизвестно, но она будет потихоньку уничтожать эти места, пока здесь не станет так же пусто, как было двести лет назад. И это пугало.

Мы вошли в подъезд. За пол века здесь практически ничего не изменилось, разве что стены пару раз покрасили, но тем не менее краска потихоньку слезала, а стены становились голыми и холодными.

Меня бросило в дрожь.

— Какое совпадение... — произнесла Лиза. — Спустя половину века войти в свою квартиру... И как же это случилось — совсем не зная этого совершенно незнакомая женщина подошла к вам и попросила у нее переночевать! Как интересно! — Она замолкла. — А вы же знаете, что происходило здесь тогда? Да ведь. Вы же поэтому и покинули город. Но зачем тогда вернулись? По-моему оно снова возвращается. Люди уезжают отсюда. Я подозреваю, что тем, кто останется, не поздоровится. Это же верно? Город будет заброшенным, пустым... Из-за них... Тех, кто здесь живут. Это ведь верно?

— Думаю да. Поэтому я и вернулся — кажется, я знаю как это все остановить. У меня есть один знакомый, может быть даже товарищ. Он на четыре года меня старше, ему шестьдесят четыре. Он нашел способ искоренить всю нечисть. Сам он в силу обстоятельств не смог сюда приехать — он инвалид и на всю оставшуюся жизнь прикован к коляске, поэтому отправил сюда меня. Этот человек тоже выходец из этих мест, но застал он те пугающие события в более зрелом возрасте. Он лучше это запомнил, он понял это, он посвятил этому всю свою жизнь. Пока он мог ходить — он ездил сюда, разговаривал с теми, кто жил здесь раньше, читал книги и узнавал про них все больше и больше. Потом, уже после аварии, он стал посылать на поиски других людей, в том числе и меня, а сам думал. Иногда мы думали с ним вместе, и вот недавно способ был найден.

— Что это за способ? — спросила Лиза.

— Секрет.

Они обошли практически всех знакомых им стариков и у каждого прямо спрашивали: «Что было тогда?» И те понимали, о чем их спрашивают дети, понимали, но не хотели говорить, дабы не сойти сумасшедшими. Но дети умели уговаривать, и старики не выдерживали.

— Я молодая тогда была, двадцать ли мне было, двадцать пять ли, не помню. — Старушка Марьяна Васильевна поставила на стол горячий чай. — Угощайтесь. Город только начинал строиться, построили завод, выстраивали вокруг него небольшие районы для рабочих и их семей. И вот, когда город разросся до размеров поселка, духи и взбушевались. Во-первых, было шумно. Во-вторых, перемена была настолько резкой, что, конечно же, любой на их месте рассердился бы. И вот все началось. Сначала все было как и сейчас — лишь намеки. Так продолжалось лет десять — кто-то решил уехать, кто-то остался. Зря. Наверняка, те, кто выжил после этого очень сильно жалели о своем решении, ну а те, кто не выжил, жалеть не могли. В общем, пожары, несчастные в кавычках случаи и так далее... С каждым годом таких происшествий начинало происходить все больше и больше, как и сейчас. Да... Я чувствую, что совсем скоро все случится снова. История повторяется — вот почему ее нужно учить. Я-то уехать не могу — я жила тут всю жизнь и буду жить, меня не жалко, ну а вы... Молодые ведь. Уезжайте. Уезжайте, пока можете. Уезжайте! А так кто знает, что с вами будет. Тем более город разросся, предполагаю, что в этот раз будет ещё страшнее.

— Марьяна Васильевна, так что же все-таки произошло, — нетерпеливо спросил Игорь.

— А произошло вот что...

***

— Память, моя память, ох-ох-ох... — проохала Евгения Анатольевна. — Только забыла об этом и вот опять. Хотите поглумиться над старухой, да? А вот не дам я вам смеяться над собой, не полоумная я!

— Да поймите же вы, Евгения Анатольевна! — беспокойно произнёс Саня. Он умел убеждать. — Моя бабушка говорила, что раньше здесь происходило что-то похожее, и ей я верю! Я же не считаю ее полоумной!

— Ну? — спросила старушка.

— Но я хочу узнать все от других людей, чтобы подтвердить слова моей бабушки. Тем более мне кажется, что она мне что-то недоговаривает.

— И я бы своему внуку не договорила! — сурово произнесла Евгения Анатольевна. — Ужас там был, ужас! Маленькие вы ещё, чтоб знать все!

— Ну прошу вас! Умоляю! Мы все умоляем!

— Но внук-то мой живёт далеко и не стоит лицом к лицу с опасностью, а вы должны знать, что же может произойти...

— Обязаны! — подтвердил Саня.

— Да. Обязаны. В общем про несчастные случаи вы, полагаю, слышали.

Ребята кивнули.

— Постоянно кто-то умирал, колечился, сгорал и все это было настолько спонтанно и неожиданно, что следующим мог стать любой из нас. Вот, например, мой улыбчивый сосед, с женой, с дочкой, с собакой, идеальная семья! — сиганул с балкона, а вся его семья умерла от утечки газа. Или вот пожар. Знаете из-за чего? Сигарета во сне у человека на ковер упала. Да, такое может быть, но чтобы что-то подобное случалось постоянно — это невероятно! И мы стали потихоньку догадываться что к чему, не глупые же были. В год перед катастрофой такое случалось каждую неделю. Находили тела, случались пожары, дети в порыве игры в войнушку убивали друг друга в реальности! Ужас был, ужас! Брат моего мужа, десятилетний мальчик, залез на дерево в тот момент, когда ему в голову влетела птица. От неожиданности мальчик потерял равновесие и упал с ветки прямо на лежащий на земле кирпич. Головой! И умер. Глупая, совершенно неправдоподобная смерть. Каким же надо быть невезучим, чтобы так убиться! А в тот самый день у всего города началась резкая паника, будто все понимали, что произойдет что-то неладное. Сидели в квартирах вдесятером, тихо болтали и ждали что же подарит нам рок. И вот часы пробили полночь. А потом стук. Так тихо-тихо. Тук-тук-тук. Я потом спрашивала у других людей — этот стук был у всех. Этот день изменил судьбы многих людей...

***

— Валентина Игоревна?

— А? — Старушка о чем-то задумалась. Она сняла очки, встала и стала медленно расхаживать по кухне. Ее муж, дед Семен, спал. Он не жил здесь когда все случилось, он не знал этого во всех подробностях. — Я вспоминаю этот день. Знаете как тяжело сходить с ума. Так вот это и случилось. Каждый третий стал сумасшедшим в ближайшие два-три года. Восемьдесят процентов из них закончили жизнь самоубийством, еще двадцать либо находятся в психиатрической лечебнице, либо умерли по естественным причинам. И огонь. И несчастные случаи. Ну а те, кто открыл дверь — трупы. Оно говорила голосом знакомых. И к нам ломилось. Но я не открыла, никто не открыл. Мы переждали это в ужаснейшем страхе. Никто кроме нас, жителей города, не узнал об этом. Власти закрывали глаза на смерти, их это не смущало вообще. Полицейские придумывали все новые и новые отговорки, а резкое сокращение числа жителей они объяснили неполадками в проводах, газовых трубах и прочим. Все вроде как поверили. Три тысячи человек вмиг стали двумя с хвостиком. Ну а потом чуть более чем полуторами. Так и живем, дорогие мои, так и живем.

Мы зашли в квартиру. И... Я узнал ее! Это было мое родное жилище, мое гнездышко, где я провел первые двенадцать лет своей жизни. Я повернулся к Лизе. Она отвязала собаку, и та помчалась бегать по дому, как умалишенная, противно потявкивая. Лиза улыбнулась и спросила:

— Узнаете?

Я кивнул.

Конечно же за пол века дом очень сильно изменился. Ремонт, и, вероятно, не один, другая мебель, в других местах... Все другое! Но это был мой дом, мой! По крайней мере, раньше. Сейчас он давно принадлежал не мне. И даже не Лизе. Он принадлежал тем духам, что царствовали на этой территории, что творили ужасные вещи и всячески пытаясь уничтожить человеческий род. Пусть только в этом месте, но пытались! Я не знал, зачем им это понадобилось, но догадывался, что лучше на их пути не вставать. Но тем не менее я хотел сделать это, ведь кто, если не я, сможет остановить нечисть? Никто, все продолжится, все умрут, города не будет. Он будет заброшен, как будут заброшены другие города. Он будет мертв, как тот завод, благодаря которому он появился. Все в нем изменится раз и навсегда! Я хотел попрепятствовать этому.

— Вы хотите чего-нибудь поесть? — спросила меня Лиза. Я кивнул и присел на диван. Раньше здесь стояла моя кровать, а сейчас от нее не осталось и следа. — Вам чего — бутербродов или чего-нибудь горячего?

— Бутербродов!

Снова молчание. Звук открывания выдвижного ящика. Нож. Распахнулась дверца холодильника, оттуда вышла колбаса. Шуршание пакета. Хлеб.

— Вам сколько бутербродов? Два, три?

— Четыре. Я очень голоден!

— Принято!

Я и правда очень сильно хотел есть. Конечно, я мог попросить чего-нибудь горячего, например, супа или макарон, но почему-то мне захотелось именно бутербродов. С молоком. Или с чаем.

— Готово!

Я встал с дивана и с улыбкой пошел на кухню. На столе лежало четыре бутерброда с колбасой и сыром наверху. Я бы, конечно, добавил бы еще маринованного огурца, зеленого лука и острого соуса, но и так было совсем неплохо. Лиза налила мне молока, а сама вышла из комнаты.

Квартира была двухкомнатной — спальня и гостиная. Помимо этого здесь была небольшая кухня, туалет, ванная и балкон. Совсем небольшая, но очень уютная квартира, каких по все стране миллионы. Лиза вошла в спальню и закрыла дверь. Я не знал, что она там делает, но решил не беспокоить — если заперлась, то не просто так — значит не нужно, чтобы кто-то знал причину. Ко мне подбежала собака и яростно завиляла хвостом. Я протянул ей колбасу, и она рывком схватила ее зубами и принялась торопливо есть. Я улыбнулся. Почему они не могут растянуть удовольствие? Не каждый же день их кормят вкусной колбасой. Хотя может и каждый, кто знает мою новую знакомую. Но собака не была похожа на избалованную, просто воспользовалась случаем попросить еды, собаки делают так постоянно. И не только. Поев, я встал из-за стола и убрал посуду в раковину. Помыл. Вытер руки. Лиза наконец вышла из комнаты и с веселой улыбкой подошла ко мне. Собачка подбежала к ее ногам и стала прыгать, и Лиза, увернувшись от надоедливого животного, спросила:

— Поели? Хорошо. Собаку, надеюсь, не кормили, привыкла со стола просить. Кормили? Зря, и так толстая! Вы не беспокойтесь, уже завтра я уезжаю и...

— Но вы же сказали, что через три дня!

Ее лицо перекосило.

— Я так говорила? — спросила она удивленно. — Я наверное не так сказала. Через три дня я въезжаю в новую квартиру, а уезжаю завтра. Я переночую у подруги.

— А как же ваши вещи? Неужели вы оставите их тут?

— Мебель да, она старая и никому не нужна, а вещи, конечно, возьму. Вот сейчас я как раз собирала вещи в свой чемодан, сложила картины, белье. Я живу одна, у меня не так много вещей, пара чемоданов и все. Это немного, согласитесь? Одежда, картины, книги, лекарства, столовые приборы... Все игрушки ребенка сейчас у него, а вещи мужа я выкинула или отдала его родителям. Только вот думаю, как собака будет чувствовать себя на новом месте. Да, Элис? Элис! Элис! Ты ж моя девочка!

Почему-то мне показалось, что для собак такой породы имя Элис подходит идеально. Красивое, заграничное, необычное. Не Бобик какой-нибудь и даже не Рекс, а Элис. Маленькая миленькая Элис.

— А сколько Элис лет? — спросил я.

— Скоро будет три, уже взрослая совсем. Она у меня такая красивая, ну просто лапочка! — Лиза заулыбалась, присела на корточки и стала гладить собаку. Элис еще больше завиляла хвостом и, казалось, заулыбалась. А умеют ли собаки улыбаться? Этого я не знал.

— Уже час дня. Часа через два нужно пообедать. Вы будете есть или уже наелись?

— А чем кормите?

— Борщ.

— От борща я не откажусь. Мне вот только без сметаны, я сметану люблю просто так есть, без ничего.

Лиза улыбнулась.

— Как так без ничего? Просто ложкой есть?

— Да, это очень даже неплохо. А еще можно на хлеб намазать, желательно на белый, но и на черный ничего. Вкусно, попробуйте. У вас же, надеюсь, есть сметана?

— Есть, все у меня есть. Чем желаете заняться? У меня есть книги, если вы ими интересуетесь. В основном, конечно, классика, но кому как нравится.

— Не откажусь. Я люблю классику, я все книги люблю.

— Ну и хорошо!

До самого вечера я читал.

В тот вечер дома разгорелся настоящий скандал. По приходе домой Вова увидел родителей, торопливо пакующих вещи в сумки, пакеты, коробки и чемоданы. Открыв дверь он увидел перед собой царящее безумие. Прихожая была заполнена вещами, шкафы были наполовину пусты, а родители кричали друг на друга.

— Мам, пап, что происходит? — удивленно спросил Вова. Из гостиной выбежала мама, папа был в спальне.

— О, сынок, ты вернулся! — радостно провозгласила она. — А ну-ка помогай нам с отцом, иначе мы не успеем.

— Но мам, что случилось? — все еще не понимая спросил мальчик.

— Мы переезжаем! — крикнул папа. — К бабушке! Думаю, ты сам заметил, что в городе неспокойно. И да, мы слышали, о чем вы говорили на улице — вы совершенно правы. Не знаю, когда это все закончится, но мы УЕЗЖАЕМ! Помогай матери, быстрее! Надейся, что месяца через полтора все образуется и мы будем жить здесь, как жили раньше.

Но ничего не образовалось. Когда через две недели все стало совсем невыносимо, Вова с мамой снова поехали в этот город, чтобы продать квартиру. Следующие сорок восемь лет здесь он не появлялся.

На следующий день Вова с ребятами снова собрались во дворе. Мальчик был подавлен, но знал, что решение родители приняли верное.

— Сегодня вечером мы уезжаем, — сказал он. — К бабушке. Мама с папой сказали, что возможно не навсегда, но я думаю, что они ошибаются. Мы больше сюда не вернемся, я уверен. И с вами я, возможно, больше не увижусь... Мы вчера собрали все вещи, так что сегодня я свободен. До вечера смогу гулять. А вы? Одному скучно бродить по этому страшному городу. Вдруг и меня убьют. Родители сказали, что слышали наш вчерашний разговор и полностью с нами согласны — здесь нечисто.

— Нечисто это еще мягко сказано, — сказал Саня. — Мы тоже собираемся уезжать, и бабушка с нами поедет. Она не хочет пережить это второй раз, сказала, что если тогда выжила, то не значит, что выживет в следующий раз. Это она верно сказала. И на старушек наговорила вчера, мол, только языком молоть, но их слова подтвердила, хоть и нехотя. Не понимаю я ее, неужели нельзя рассказать все нормально, без «не хочу, маленький еще!» Я ж, все-таки, тоже пострадать могу.

— Когда я вырасту, я обязательно сюда вернусь, — с уверенностью проговорил Вова. — Я разгадаю все тайны этих мест и остановлю всех, кто управляет этими убийствами, пожарами и катастрофами. Я не забуду это место. Если я доживу, то обязательно остановлю. Я найду способ!

— И я!

— И я!

— И я!

В этот момент было произнесено обещание, которое заставляло всех, кто сказал «И я!» действовать вместе, искать метод борьбы с нечистью и отчистить город от нее. К сожалению, никто кроме Вовы свое обещание не выполнил, никто не искал способ, никто не вернулся в город с этой целью. Кто-то забыл, кто-то не дожил, кого-то погубила эта самая нечисть. Все прожили разную жизнь, но самое главное заключалось в том, что все они стали свидетелями того странного события, что изменило их жизнь раз и навсегда. Как раз-таки во время этой прогулки.

Ребята решили обойти город, чтобы дать Вове в последний раз взглянуть на него, насладится его скромными красотами и вместе провести время. Все это за ними шел странный человек в шляпе, очках и темной кофте. Ребята не знали, почему данный тип показался им странным, но определенно что-то пугающее в нем было. Вроде бы он вел себя спокойно, но... Руки в карманах, глаза оглядываются по сторонам. Может быть он что-то задумал?

— Вы видите его? — спросил Вова у ребят. Они оглянулись. Человека уже не было.

— Ты о ком? — спросил Игорь.

— Мужик какой-то странный. Ну так в шляпе... Летом. Кофта. Руки в карманах, оглядывается. Вдруг у него там пистолет? И взгляд такой недобрый...

— Ну мало ли. Вдруг он думает, что следующая жертва будет он. Да и не может человек что ли летом в кофте и шляпе походить? Думаю, вполне обычный гражданин.

— Ты его просто не видел. Выглядит он может и более-менее непримечательно, но что-то в нем такое есть. Ну не знаю, как объяснить, но вот отдает от него прямо чем-то нехорошим, недобрым. Будто бандит какой-то или убийца. Сейчас завернул за дом, детей воровать будет. Вдруг он их посланник? Или в нем этот демон скрылся? Вот ты говоришь — обычный, обычный, а он-то может быть как раз-таки и необычный!

— Думай, как знаешь, мне дела до этого нет.

— Давайте за ним проследим?

Ребята уставились на Вову. Он хотел доказать друзьям, то что тип этот человек не самый обычный. Он хотел показать им его, чтобы те убедились — с ним что-то не так.

— А я согласен! — закричал Саня.

— И я! — сказал Коля.

— И я... — согласился Игорь. Но на самом деле хотелось этого ему не так сильно.

Они последовали за человеком. Найти его оказалось не так трудно. За время разговора он не успел далеко уйти и ребята выследили его у детской площадки рядом с домом, мимо которого они недавно прошли. Площадка была пуста, так же как и двор. Ребята спрятались за кустом и стали наблюдать за человеком. Он сел на лавку и достал сигарету. Закурил.

— Действительно странный тип, — согласился Коля. — Вроде бы ничего и не сделал, но кажется, будто злодей. А вдруг мы на него наговариваем?

— Кто знает? — спросил Саня. — Но я тоже думаю, что не так уж он и чист.

Игорь молчал.

Вдруг человек встал с лавки и пошел дальше. Но долго он пройти не успел — резко мужчина упал, а потом кто-то невидимый потащил его мертвое тело к мусорному баку.

Все началось вечером. Я отложил от себя книгу Николая Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки», простая талантливая выдумка, не то что у меня), и решил снова обойти квартиру. Может быть где-то остались следы моего пребывания? Все это было, как казалось, в прошлой жизни — другой, счастливой, но опасной и даже немного страшной. Почему оно не тронуло меня и моих друзей? Почему оно не тронуло моих родителей, родителей моих товарищей? Как оно выбирало жертву? Я вспомнил, как в свой последний день здесь я увидел убийство. Оно произошло совершенно спонтанно, человек шёл по улице, а потом упал. И умер. Кто-то невидимый потащил его к мусорному баку, а мы, спрятавшись за кустом, с интересом наблюдали за этим жутким зрелищем. Кто-то (или что-то) бросило его к баку и забросило мешками из мусорки. Незавидная смерть. А потом мы побежали. Мы бежали, наверное, быстрее скорости света, нигде и никогда я больше так не бегал. Оно ведь могло нас заметить. Оно могло нас убить! Почему мы медлили до этого? Мы побежали только тогда, когда его засыпало мешками.

Дома я молчал. Я не рассказал ни про странного типа, ни про его еще более странную смерть. Я говорил про погоду, про город, про то, как жаль с ним прощаться, про то, что я надеюсь что все закончится и мы снова сюда вернемся. Родители улыбались, накладывали мне суп, но ничего не говорили. Совсем. Наверное, они волновались, им тоже было жаль покидать эту квартиру. Но безопасность важнее. Потом мы вместе вышли на улицу, чтобы в последний раз прогуляться по этим местам. С моими друзьями я больше никогда не виделся. Только с Саней я немного поддерживал общение, раз в год я ходил к нему в гости, пока он не упал с балкона. Это случилось в его день рождения, тогда ему исполнилось тридцать два года. К счастью, я не пошел на этот праздник и не видел всего этого. Про остальных я слыхал от других товарищей, но ничего хорошего так и не услышал. Наверное я один сейчас живой и нахожусь в здравом уме. Да вообще те события плохо повлияли на будущее его жителей. Известный факт. Лиза снова заперлась в своей комнате. Неужели она еще собрала не все вещи? Что она там делает? Может быть проверяет... Наверняка. Кто знает, вернется ли она сюда снова.

Ко мне подбежала Элис. Она весело виляла хвостом и гавкала. Я попытался погладить ее, но получил лишь слабый укус. Какая вредная игривая собака!

Наконец Лиза вышла из спальни с полным чемоданом и позвала питомца. Элис подбежала к ее ноге и, что удивительно, не укусила. К хозяйке она была настроена более дружелюбно, но только вот она гладить ее не собиралась. Лиза присела ко мне и спросила:

— Будете ужинать?

— Я не голоден.

— Когда вы обычно ложитесь спать?

— Часов в девять.

— Рано. Но я тоже сегодня лягу пораньше, может быть как вы. А засыпаете вы быстро?

— Достаточно. Я храплю. Надеюсь, мешать я вам не буду? Жена спит с закрытой дверью, закрыв уши подушками, в соседней комнате. И меня заставляет дверь закрыть. Не помогает. Говорит, что я уж слишком громкий. Так-то вроде веду себя тихо, но как только засну... Надеюсь, не побеспокою вас. А вы как спите? Хорошо? Наверное перед переездом это все-таки волнительно.

— Я спою без задних ног, не бойтесь. Можете храпеть сколько хотите, мне это не помешает. Я только дверь закрою и все.

А вот это было странно — почему она всегда запирается в этой комнате? Что там такое у нее находится, что она вечно сидит там. Но спрашивать я не стал — нечего вмешиваться в личную жизнь практически незнакомого мне человека. Конечно, мне было интересно, но так как квартира эта уже не моя, распоряжаться здесь я не могу ничем, все мне указывает хозяйка. Я хотел спросить, нужна ли Лизе помощь, но по не лицу было видно, что не нужна совсем. Собака начала лаять.

— Сколько времени? — спросил я.

— Пол восьмого.

Полтора часа мне нужно будет себя чем-то себя занять.

«Дочитаю-ка я книгу», — решил я и взял томик Гоголя в руки. Лиза уже ушла. Незаметно наступил вечер, Лиза принесла мне подушку и одеяло, я, сняв штаны и рубашку, лег на диван. Лиза закрылась в комнате и чем-то занялась. В комнате горел свет, это выдавала небольшая щель между дверью и полом. И тогда я решился обмануть ее. Притворившись спящим и сымитировав храп, я лег на диван и закрыл глаза. Через какое-то время дверь распахнулась и из спальни в кухню проскользнула чья-то тень. Хозяйка. Что она замышляет? Вдруг что-то недоброе? В мое сердце забрались странные мысли, одна страшнее другой. Я храпел. Честно признаться, я уже устал притворяться, так как притворно храпеть несколько минут подряд было тяжело. Но я храпел. Вдруг эта тень возникла надо мной. Мне было интересно поглядеть, что делает Лиза в гостиной, но я не откоывал глаза. Собака залаяла и залезла на диван. Хозяйка крикнула. Я открыл глаза.

Все случилось через семнадцать дней. Была поздняя ночь, то время, когда все сладко спят и ни о чем не задумываются. Предчувствия надвигающийся беды ни у кого не было — все произошло слишком внезапно, и люди не были к этому готовы. В два часа ночи первая нечисть вылезла из своего укрытия — старых подвалов, закрытых чердаков, до краёв заполненных мусорных баков, и пошла искать себе жертв.

Сначала раздавался слабый стук в дверь. Тук-тук-тук. Почти тысяча человек замерли в тихом ужасе, не решаясь отворить дверь. Потом в окно — кто взглянул туда — сразу прыгнул из окна или спалил дом. Но самое страшное началось потом. Близкие люди стали вести себя не так, как полагается, практически из каждой второй квартиры послышались крики и звуки ударов, в конечном счете «матери» убивали своих детей, «мужья» жен и так далее. Самая простая и быстрая смерть была у тех, кто гулял по улице — они просто падали замертво, а потом кто-то невидимый оттаскивал их тела в сторону. В тот день скончалась примерно треть населения небольшого городка. Это был самый страшный день в истории этих мест... И самый загадочный в истории страны...

Лиза стояла надо мной с ножом в руке. Я закричал что было мочи, но Лиза тихо произнесла.

— Тише. Вас все равно никто не услышит — ваши догадки оказались неверны, ведь все уже случилось. Те немногочисленные люди и даже машины это всего лишь мы, маленькие чертики, вселившиеся в тела людей. Нам поручили уничтожить вас, так как вы остались единственный бывший житель этого города, кто остался полностью здоровым, в здравом уме и выжил.

— Но что вы сделали в жителями этого города? Вы их убили?

— Ну... Что-то около того. Фактически они мертвы, но в из телах находимся мы. Вообще их было немного, чуть больше тысячи, хоть и город довольно большой. Те, кто хоть немного здесь прожили, уезжали, остались только старички и бедные студенты, так что немногих вы потеряли. Радуйтесь.

— Но...

— Вы узнали все, что должны были узнать. Теперь пора окончить ваш земной путь и отправить вас туда, куда попадает каждый после смерти. Какую жизнь вы прожили? Что вы натворили за шестьдесят лет? Обдумали? Ну тогда!

Нож вонзился в грудь Владимира. Слабая на вид женщина на самом деле оказалась не той, за кого себя выдавала. Владимир и не предполагал, что такое может произойти. Пару минут он плевался кровью, пока его сердце не остановилось окончательно. Делать новые удары Лиза не хотела — пускай обдумает все, что не обдумал до этого. Маленькая Элис заворожённо смотрела на умирающего мужчину. Она ведь тоже была непростой собакой.

Старик в инвалидной коляске вторую неделю не мог дождаться своего товарища. Он уехал в город, где не был сорок восемь лет и, видимо, остался так навсегда. Пальцы сошлись в странном жесте, ноги слабо зашевелились, а взор устремился на странный символ на стене.

— О, Повелитель! — Старик рухнул с инвалидной коляски. — Я все сделал! Его больше нет! Он ваша жертва.

Тишина.

— Теперь вы можете вернуть мне ноги... Рабочие, способные на ходьбу человеческие ноги!

В открытым окно влетели отрезанные окровавленные ступни. Раздался жуткий голос:

«Вот тебе твои ноги! Способные на ходьбу! Человеческие!»

Но старик этого не слышал. Он валялся без сознания, а окровавленные ступни кровоточили на него груди.

От автора