Пансион в Холодово

Дорога выматывала. Четыре часа по колдобинам и ухабам, где асфальт если и был когда-то, то давно сдался под натиском времени и безразличия, превратившись в воспоминание. Валеркин старенький «бус», ласково прозванный «Баркасом», кряхтел, чихал, но упорно пер вперед, увозя шестерых друзей все дальше от городской суеты, в объятия деревенской глуши. За окнами мелькали однообразные пейзажи: бесконечные поля, перелески, редкие, полузабытые деревушки. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в тревожные багровые тона, когда «Баркас», в очередной раз подпрыгнув на выбоине так, что Мирослава стукнулась головой о потолок, наконец, сбавил ход.

«Ну что, приехали, городские пижоны! – Борис, или просто Борька, как звали его друзья, обернулся с переднего сиденья, широко улыбаясь. – Добро пожаловать в Холодово!»

Перед ними возникла покосившаяся табличка с названием деревни. Буквы частично стерлись, краска облупилась, но название читалось безошибочно. Холодово. Даже в этом слове, особенно на фоне сгущающихся сумерек, чудилось что-то промозглое, неуютное.

«Название говорящее, – хмыкнул Игорь, разминая затекшие ноги. – Надеюсь, прием будет теплее».

«Бабуля уже, наверное, самовар поставила и пирогов напекла, – успокоил Борька. – Сейчас быстренько на озеро, окунемся для бодрости, и к ней. Она у меня лучшая».

Компания высыпала из машины, с наслаждением вдыхая чистый, чуть влажный вечерний воздух, пахнущий травами и дымком от далеких костров. Мотя, самый рослый и крепкий из них, потянулся до хруста в костях. Серго, прирожденный скептик и прагматик, уже осматривался по сторонам цепким взглядом будущего следователя, подмечая детали. Валерка, хозяин «Баркаса», с любовью похлопал машину по капоту, благодаря за службу. Мирослава, хрупкая и светловолосая, зябко повела плечами, кутаясь в легкую куртку. Даже в разгар июля от близкого озера и густого леса веяло прохладой.

Они были не просто компанией приятелей. Шестеро выпускников юридического факультета, специализация – следствие. Год интенсивной учебы, совместные проекты, бессонные ночи над учебниками и криминалистическими задачами сплотили их так, как не смогли бы годы обычной студенческой жизни. Они стали командой, почти семьей. И это лето, первые настоящие каникулы после выпуска, они решили провести вместе. Приглашение Борьки в деревню к бабушке пришлось как нельзя кстати. Большое озеро, лес, свежий воздух – что еще нужно для отдыха? Ну, и как вишенка на торте – заброшенный пансионат неподалеку, о котором Борька упоминал с загадочной усмешкой.

Первые два дня пролетели незаметно. Деревня Холодово оказалась тихим, почти сонным местом. Две недлинные улицы, два десятка домов, большинство из которых выглядели крепкими, но заметно постаревшими. Молодежи почти не было. Анна Никитична, Борькина бабушка, приняла их с распростертыми объятиями. Сухонькая, но удивительно энергичная старушка, она суетилась, потчуя гостей парным молоком, свежим хлебом из русской печи и невероятно вкусными пирогами с лесными ягодами. Ее глаза светились радостью при виде внука и его друзей.

«Борька-то мой, помощник! – говорила она, лукаво улыбаясь. – Не забывает старуху. А то ведь как перебрались они с родителями в город, думала, совсем одна куковать останусь. Ан нет, каждое лето приезжает, умница моя».

Ребята действительно старались помочь. Кололи дрова, носили воду из колодца, помогали в огороде. Днем купались в озере – вода была чистой и прохладной, идеально освежающей в июльскую жару. Гуляли по лесу, собирали грибы и ягоды. Вечерами, когда на деревню опускалась густая, бархатная темнота, разводили костер на берегу озера, жарили шашлыки, пели песни под гитару, которую прихватил с собой Мотя, и рассказывали истории. Иногда к ним присоединялись местные – брат с сестрой Ваня и Катя, ровесники Борьки, с которыми он дружил с детства. Тихие, немногословные, они смотрели на городских с плохо скрываемым любопытством, но держались чуть отстраненно.

Анна Никитична часто рассказывала о деревне, о ее прошлом, о людях, которые здесь жили. Но стоило Борьке или кому-то из ребят невзначай упомянуть заброшенный пансионат «Жизнь», как она тут же хмурилась, замолкала, и разговор сам собой перетекал на другую тему. Это только подогревало любопытство следовательской натуры друзей.

На пятый день, после сытного обеда, когда солнце стояло в зените и даже ленивые деревенские псы попрятались в тень, Борис, наконец, предложил:

«Ну что, команда, может, сгоняем на разведку? Пансионат ждет. Посмотрим, что там такого могло случиться, что его так резко прикрыли».

Глаза у всех загорелись. Это была та самая «вишенка», которую они ждали.

«Наше первое неофициальное дело! – подмигнул Игорь. – Кто знает, может, мы раскроем тайну века». Все рассмеялись, но в каждой шутке была доля… не то чтобы правды, но предвкушения точно.

Серго и Мирослава, самые дотошные, уже успели «подготовиться» – порылись в интернете через едва дышащий мобильный интернет, который ловил только на пригорке за деревней. Нашли пару скупых газетных заметок двадцатилетней давности. «Пансионат «Жизнь» в Холодовском районе прекратил функционирование по неустановленным причинам». «В районе пансионата «Жизнь» зафиксированы случаи пропажи людей». Никаких подробностей, только сухие факты. Пропало около пятнадцати человек, некоторые – целыми семьями. Были долгие поиски, привлекали милицию, военных, волонтеров. Никого так и не нашли. Дела были закрыты за отсутствием состава преступления и невозможностью обнаружить пропавших.

«Звучит как сценарий для хоррора, – заметила Мирослава, когда они делились найденной информацией. – Идеальное место для съемок. Если бы мы были киношниками, а не следаками».

«А может, именно поэтому мы и должны туда пойти, – возразил Серго. – Логика, дедукция, внимание к деталям. Вдруг мы заметим то, что упустили другие?»

Когда Анна Никитична узнала о их планах, она заметно встревожилась. Лицо ее, обычно такое приветливое, стало строгим, в глазах мелькнула тень давнего страха.

«Ох, детки, не ходили бы вы туда, – покачала она головой. – Место-то нехорошее, гиблое. С тех пор как закрыли его, туда и леший не суется. Бают, души там неупокоенные бродят, тех, кто сгинул бесследно».

«Бабуль, ну что ты такое говоришь? – пытался успокоить ее Борис, хотя слова старушки заставили его на миг почувствовать неприятный холодок. – Какие души? Двадцать первый век на дворе. Пансионат давно заброшен, все там мхом поросло. Сходим, посмотрим одним глазком, и к вечеру вернемся. Обещаю».

Анна Никитична долго вздыхала, качала головой, но видя непреклонность внука и его друзей, сдалась. Только перекрестила их на прощание и сунула в рюкзак Борьки краюху свежего хлеба и сверток с солью. «На всякий случай», – пробормотала она.

Собрались быстро. Рюкзаки с водой и небольшим запасом еды, мощные фонарики (кто знает, что там с освещением в заброшенных корпусах), спички, ножи, аптечка – стандартный набор для вылазки в неизвестность. Валерка прихватил свою видеокамерu – «для истории». Серго взял блокнот и ручку – «для протокола».

Дорога к пансионату шла через лес. Не широкая, едва заметная тропа, явно нечасто используемая. Солнечный свет едва пробивался сквозь густые кроны старых деревьев, создавая причудливую игру света и тени. Воздух был густым, влажным, пах прелой листвой и грибами. Тишина стояла почти абсолютная, нарушаемая лишь хрустом веток под ногами да редким криком какой-то птицы. Чем дальше они углублялись в лес, тем сильнее становилось ощущение отрезанности от мира.

Минут через сорок такой ходьбы лес начал редеть, и впереди показался просвет. Они вышли на опушку, за которой простиралось заросшее высокой травой поле. А за полем, на небольшом холме, виднелись темные силуэты строений. Пансионат «Жизнь».

Но прежде чем двинуться дальше, их внимание привлекло нечто другое. Прямо на границе леса и поля, у начала тропы, ведущей к пансионату, стояло… нечто.

«Это еще что за хрень?» – вырвалось у Моти, который шел первым.

Это было похоже на чучело. Грубо сколоченный деревянный крест, метра два высотой, на который была напялена какая-то старая, выцветшая одежда. Но самое странное было не это. Все «чучело» было густо увешано веревками, лоскутами ткани, какими-то мелкими предметами, похожими на амулеты или детские игрушки. На перекладине и на «голове» чучела сидели большие черные вороны. Несколько птиц кружили над ним, каркая хрипло и тревожно. Их было неестественно много. А под «ногами» этого идола, на земле, лежали подношения: аккуратно сложенные яблоки, груши, несколько кусков свежего, еще не заветрившегося мяса.

«Странно как-то, – тихо сказала Мирослава, подходя ближе, но не решаясь подойти вплотную. Голос ее чуть дрожал. – Я такого еще никогда не видела. Обычно перед деревнями или на въезде кресты ставят, как оберег. А это…»

«Интересно, кто их сюда приносит? И зачем?» – Игорь с профессиональным любопытством осматривал композицию. Он даже достал телефон, чтобы сфотографировать, но тот не подавал признаков жизни. «Связи нет, и батарея села. Странно, заряжал утром».

«Может, вороны? – предположил Валерка, но сам же усомнился. – Но зачем им это? И почему они это не едят? Посмотрите, все свежее. Ни одного гнилого яблока, ни одной мухи на мясе. Как будто только что положили».

Действительно, подношения выглядели так, будто их оставили здесь совсем недавно. Вороны, сидевшие на чучеле, внимательно следили за ними своими черными блестящими глазами-бусинками, не издавая ни звука, что было еще более жутко, чем их карканье. Воздух вокруг этого места казался плотнее, холоднее. Запах прелой листвы смешивался с едва уловимым сладковатым, почти приторным ароматом, источник которого определить не удавалось.

«Может, не пойдем? – голос Мирославы был едва слышен. Она крепко сжимала руку Серго. – У меня очень плохое предчувствие».

Даже обычно невозмутимый Серго выглядел напряженным. Он внимательно изучал символы на лоскутах, но они были ему незнакомы.

«Да вы чего, чучела испугались? – Мотя попытался разрядить обстановку своей обычной бравадой, но и в его голосе не было прежней уверенности. – Какие-то местные приколы. Шаманят потихоньку. Погнали, «Жизнь» ждет своих героев!»

Он первым решительно шагнул мимо жуткого стража, стараясь не смотреть на него. Остальные, немного помедлив, последовали за ним. Только Мирослава обернулась, еще раз взглянув на зловещую фигуру. Ей показалось, или одна из ворон на чучеле медленно повернула голову, провожая их взглядом? Девушка поежилась и ускорила шаг, догоняя друзей.