Пар — это восхождение

«Что такое эволюция — теория, система, гипотеза?.. Нет, нечто гораздо большее, чем всё это: она — основное условие, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии,— вот что такое эволюция»,

— Пьер Тейяр де Шарден.

Гулу винтов дирижаблей вторят сирены мегаполиса. Нью-Йорк охвачен паникой, это хорошо видят военные Атлантического Содружества, что летают над городом на дирижаблях. Несмотря на старинное название летательных аппаратов, они уже давно не используют подъемную силу газов, что легче воздуха, в очень большой оболочке. То, что было придумано еще в позапрошлом столетии, больше не может применяться из-за большого количества недостатков.

Сейчас дирижабли постоянно применяют силу отталкивания от поверхности земли, создавая почти что реактивную выталкивающую силу от сжигания вапориума под большим давлением, пока винты в задней части толкают воздушное судно вперед. Конечно, все еще нельзя нагружать паровые двигатели сверх меры или создавать бронированные дирижабли, но уже есть возможность установки массивного вооружения.

Стволы пушек указывают на город, но пока безмолвствуют, так как цели еще не появились. Но все понимают, что рано или поздно монстры вырвутся на поверхность из подземелий добывающего комплекса, поэтому Нью-Йорк взят сразу в несколько колец окружения. Военные максимально быстро перекрыли все выезды из города и теперь спасающиеся стоят в километровых пробках, пытаясь покинуть опасную зону, но процесс всё еще слишком медленный.

— Что там вообще происходит, сержант? — спрашивает наводчик 127-мм орудия, стреляющего фугасными снарядами. — Эвакуация уже давно должна была быть завершена. Почему они так поздно спохватились?

— Откуда мне знать? — флегматично пожимает плечами сержант в закрытом шлеме, к которому подключена система дополненной реальности, что выводит изображения с разных наружных камер для управления всем взводом. — Знаю лишь то, что там творится какой-то бардак. Военные и гражданские чиновники не смогли договориться или просто проявили халатность.

— Но жители города так не успеют эвакуироваться! — резонно замечает солдат. — Как только покажутся монстры, они все окажутся в огромной опасности.

— Я знаю, не отвлекайся. Жертв никогда не избежать полностью. Думать об этом — не наша задача, так что я не намерен дальше обсуждать эту тему, Галди.

Некоторое время в канале стоит тишина, но Галди слишком волнуется, чтобы спокойно ожидать приказов. Это его первая боевая операция, к тому же такого масштаба с возможностью возникновения новой зоны отчуждения. Появление новой такой зоны — это всегда новость уровня мировой. Даже крупный теракт не всегда настолько значителен, и только весть о начале войны между какими-то государствами может подобное затмить.

— А чем там синкеры заняты? Они же должны отвечать за безопасность под землей, — продолжает бубнить наводчик.

— Ты совсем идиот, Галди? Эти синкеры работают на правительство только потому, что их заставляют это делать. Но как только монстры пошли на прорыв, привычная работа добывающего комплекса сразу остановилась.

— Но у них же есть суперспособности! Разве этого недостаточно для победы над тварями?

— Было бы так, то проблема давно была решена. Но подумай вот над чем, — сержант поворачивает голову в сторону наводчика и продолжает говорить в микрофон внутри шлема, — если бы немногочисленные синкеры были достаточно сильными, чтобы перебить всех монстров под землей, то что они сделали бы со страной? Они бы сразу повернули оружие против нас и уничтожили Атланту с такой силой. Так что лучше поблагодари Бога за то, что они не всемогущи, а еще живут очень недолго.

В радиоканале раздаются небольшие помехи, после чего звучит злой голос командира правобортовой батареи:

— Мурк, Стивенсон, если продолжите трещать как девки базарные, я вас свожу цирк, как только вернемся на базу. И вы там будете не зрителями, а клоунами, которые пытаются не сдохнуть!

— Да, сэр! — подчиненные мигом затыкаются, и Галди придется разговаривать с самим собой.

Дирижабли продолжают висеть над городом, а солнце медленно садится на горизонте, бросая золотые блики на воды Атлантического океана. Металлические детали дирижаблей тоже кажутся золотыми, но серо-зеленые дула воздушной артиллерии продолжают оставаться затаившимися в кустах хищниками. Сигналы тревоги в городе не замолкают, а потом случается первая страшная за сегодня вещь, когда из-под земли вырывается огромный червь.

Монстр действительно похож на червя без ярко выраженной головы, но с большой пастью. Десятиэтажное здание, фундамент которого задел монстр, начинает заваливаться прямо на червя, после чего рушится на него, заставляя убраться обратно под землю.

— Чё за шаи-хулуд сейчас вылез?! — у Галди началась паника, хотя они находятся на безопасном расстоянии. — Разве такие монстры не существуют только в книгах?

— Заткнись, Стивенсон! — орет сержант. — Тебе же сказали не использовать общий канал не по делу!

Обломки здания начинают шевелиться, после чего монстр вновь показывается над поверхностью, демонстрируя черный провал пасти, только без зубов. Какой-нибудь ученый на месте военных сказал бы, что червю не нужны зубы, так как ему не нужно пережевывать пищу, но все ученые уже давно находятся в безопасном месте.

Из глотки монстра вырывается огромное облако пыли или пепла, что быстро разносится на весь квартал. В эфире сразу слышен приказ на активацию защиты от биологического оружия, поэтому Галди вытягивает из-под кресла гибкий шланг и прикручивает к низу закрытого шлема, который может выполнять функции противогаза. К сожалению, это единственная защита, которую они могут здесь использовать, но дышать хотя бы легче, чем в обычном противогазе, так как на дирижабле установлены отдельные воздушные баллоны. Последние связаны системой труб, которые доходят до боевых позиций, где достаточно пристыковать гибкий шланг к шлему.

Именно угроза биологического оружия со стороны монстров является самой опасной для любого государства. Уже неоднократно случалось, что зоны отчуждения становились смертельно опасными, и с ними даже зона Чернобыльской катастрофы не могла сравниться по смертоносности. И пускай по площади поражения проигрывали, но сильно легче не становилось. Наводчик смотрит на город и понимает, что не успевшие сбежать жители покинуть город уже не смогут. В случае биологической угрозы зона подвергается полной изоляции.

Оно и понятно, ведь никто не хочет повторения «ченнайской лихорадки», которая случилась во время прорыва в городе Ченнай на территории индийского административного округа Конфедерации Ханси. Тогда монстры быстро убрались под землю, но заразили жителей болезнью, которая в сто раз хуже спида и рака вместе взятых. Особенно поражала заразность заболевания, под угрозой был весь мир, поэтому Ченнай с ближайшими территориями был просто стерт с лица земли военными силами Ханси. Страшно представить, сколько мирных жителей было тогда убито.

При этом Галди не знает точно, действительно ли червь выдохнул именно какой-то яд, токсин или вирус. Может, это просто отрыжка, состоящая из перемолотого бетона? Или червь решил покурить и расслабиться после тяжелого дня? Галди понимает, что понемногу сходит с ума, смотря на эту картину, когда червь вновь заползает под землю, и из провала начинают выбираться полчища монстров. С Нью-Йорком можно прощаться…

Дирижабль начинает поворот, чтобы подойти к месту прорыва как раз правым бортом, поэтому скоро начнется «огненный дождь», как это называет полковник Дуркет. В эфире слышен приказ командира батареи на начало наводки на место прорыва. Значит, пришла пора работать.

Галди приступает к подготовке стрельбы прямой наводкой, так как враги в зоне видимости. Оптический прицел совмещен и заранее соериентирован с орудием и северным направлением. Бортовой компьютер берет на себя большую часть работы, но участие человека все еще необходимо для финальных расчетов. После завершения военной академии это первый раз, когда приходится применять полученные знания. Обстановка начинает дрожать, поэтому Галди догадывается, что сейчас дирижабль выходит из стандартного режима пилотирования и входит в боевой, где маневренность очень важна. Это означает, что воздушное судно не будет просто парить в небе и неторопливо двигаться в нужную сторону, а начнет использовать паровые двигатели для создания вращательного движения ротора в электродвигателях.

— Приступить к наводке к месту прорыва, в очередности отделений, с поправкой -6, ориентир «красный», — проговаривает сержант, и Голди действительно видит красный дым сигнальной ракеты.

Как рассказывали в академии, в прошлом военные не ставили артиллерию на самолеты, так как в это было сложно реализуемо, но теперь подъемная сила вапориума такова, что можно поставить батареи по обоим бортам, чтобы от дирижабля был хоть какой-то смысл после выпуска всех ракет и бомб. Хотя, конечно, сверх лимита подъемной силы груза набрать не выйдет. Истребитель или вертолет прошлого могли уже в начале боя отстрелять всё, что есть в наличии, и быстро вернуться на базу, но паровые летательные средства слишком медлительны, чтобы туда-сюда быстро кататься. Галди знает, что у него в наличии пятьдесят снарядов. Это много, но капля в море, ведь монстров будет намного больше.

— Наводка произведена, — докладывает Галди, когда приходит его очередь.

— К стрельбе готов, — докладывает помощник, ответственный за механизм зарядки.

Они работают парами, где наводчик задает направление стрельбы и вообще не видит, что происходит вокруг на борту, поэтому не следит за правильностью установки снаряда, показателями давления в гидравлических манипуляторах или оценкой причиненного противником ущерба. Его главная задача — не потратить ни одного снаряда зря и следить за полем боя.

— В той же очередности — огонь! — приказывает командир батареи.

Парящий в небе дирижабль по правому борту выпускает клубы дыма и огня, пока фугасные снаряды создают хаос внизу, разрывая тела монстров и круша город, куда уж без этого. Орудия выстрелили строго по очереди с задержкой не более секунды между выстрелами, а двигатели левой части на мгновение взвыли, компенсируя изменение траектории из-за отдачи.

Внизу дым и огонь, но монстрам все равно на это, они продолжают переть во все стороны в поисках людей. Два ближайших дирижабля тоже зависают в небе и открывают огонь, правда, в условиях городской застройки не всегда можно точно навестись. Галди это прекрасно понимает, так как в его задачи входит прицеливание, поэтому нужно постоянно искать пути решения проблем, когда монстры вдруг скрываются за зданием. При этом наводчик не может попросить пододвинуть дирижабль, поэтому придется подстраиваться самому.

— Галди, паровая башня на первом перекрестке ниже ориентира. Она еще функционирует, огонь по ней, — приказывает сержант.

Да, без разрушения городской инфраструктуры вряд ли получится, поэтому следующий снаряд вколачивается в большую металлическую цель, похожую на водонапорную башню, выполняющую роль снабжения квартала паром для бытовых нужд. Самое опасное, что есть внутри сооружения — так это концентрированный вапориум, поэтому не стоит удивляться, когда подключились остальные из взвода, и через три выстрела удалось подорвать конструкцию. Оглушительный хлопок разносится по все стороны вместе с металлическими осколками и огнем. Огромное количество монстров подохло на месте, но ситуация лучше не становится, когда прорывы возникают с разных районах города, но при этом концентрируются по большей части в южной части, которая ближе к добывающему центру.

— Пиздец, — говорит Галди. — Тут не помешает жахнуть ядерной бомбой.

— Ага, уже вызываю, — сержант не скрывает сарказма, так как все страны ядерно разоружились, когда ядерная энергетика и связанные с этой областью технологии были запрещены по всему миру. — Но равнять собственный город с землей вместе с горожанами и создавать радиационный фон — затея так себе. Монстры до этого всегда убирались под землю, нужно лишь продержаться как можно дольше.

Вот только монстры только прибывают, даже через два часа. Галди понимает, что сходит с ума, смотря на жутких больших тварей, что пришли следом за мелкими. Уже даже наводиться особо не нужно, так как твари двигаются по улицам, как река из плоти, причем, монстры совершенно не боятся смерти. Наступили сумерки, озаряемые прожекторами дирижаблей и многочисленными пожарами, а скоро будет ночь. Сержант выкрикивает приказы, а Галди «поплыл». Мозг впадает в оцепенение, переставая управлять телом, а паника сменяется шоковым состоянием.

«Да мы их не остановим… Это вообще невозможно… Это Судный день?» — примерно такие мысли в голове наводчика делают его полностью бесполезным во время боя.

Кажется, это понимают и в штабе вооруженных сил страны, так как дирижабли полностью опустошают боезапас ракет и сбрасываемых бомб, после чего стремятся отойти от центра города, чтобы освободить небо для других подразделений, которые, как надеялись все, применять против собственного города не придется. Но монстры такими темпами прорвутся в северную часть города, а также выйдут за пределы южного пригорода.

Прямо сейчас начинает исполняться композиция «старшего огненного дождя», когда вступают в бой классические артиллерийские батареи вокруг Нью-Йорка и комплексы заградительного реактивного огня. Стоящие на удалении от десяти до тридцати километров они давно были готовы открыть огонь по координатам. Это равносильно нанесению огромного ущерба одному из мегаполисов из страны, но ставки резко возрастают. В прошлом монстры к этому моменту уже прятались обратно под землей.

Грохот пушек раздается в воздухе на большие расстояния, а ночь разрывается струями огня в небе, где к городу летят реактивные снаряды, чтобы убивать всё живое в зоне поражения. Но даже это не помогает против чудовищ, которых просто не может существовать в реальности. Некоторые из них даже не обращают внимание на прямое попадание снарядами!

А потом что-то происходит, когда в ночи вспыхивают голубые линии, что проходятся по городу на недоступной глазу скорости. По улицам и авеню неизвестная энергия мчится как локомотив, сжигая к херам собачьим всех монстров. Кто-то пришел на выручку вооруженным силам Атланты, что вынуждена бомбить собственный крупный город, а Галди просто качается из стороны в сторону, пуская слюни под шлемом. Теперь город ярко светится во всполохах голубого огня, аннилигилурующего всё живое внизу.

Но есть более завораживающее зрелище, а именно распахнутая пасть огромного чудовища, что раскрывает крылья и с силой отталкивается от земли. Дирижабль, на котором находится Галди, ближе других к монстру, поэтому стал мишенью для атаки. В динамиках слышен мат командира батареи, приказывающего открыть огонь по готовности и не дать монстру приблизиться к неповоротливому летательному средству. Но Галди уже не будет слушаться приказов, просто дергаясь в конвульсиях, но ремни крепко держат в кресле.

— Его взгляд сулит нам верную смерть! Мы все умрем! Мы пробудили силы, к которым не должны были прикасаться! — в этот момент разумная часть Галди Стивенсона полностью прекратила существование, на одного сумасшедшего в это неспокойное время стало больше.

— Мурк! — орет командир батареи, и сержант понимает, что должен сделать.

Достать пистолет из кобуры было нетрудно, но куда сложнее выстрелить в подчиненного, который до этого никогда не показывал склонности к потери рассудка. К сожалению, никакие армейские психологические тесты не могут выявить то, что прячется в душе человека, пока тот не окажется в самом отчаянном положении в жизни. В этот знаменательный момент обычно говорит чудовище, что живет в сердце человека, как сказали бы некоторые. Некоторые в такой ситуации сами становятся чудовищами, другие предпочтут роль жертвы и чьей-то пищи.

— Аха-ха-ха, ВЫ РАЗВЕ НЕ… — Галди орет как резаный, но пуля в затылок не дает закончить фразу, сержант Мурк уже никогда не узнает о том, что хотел сказать рядовой.

Но сильно об этом задумываться не приходится, ведь жизнь сержанта тоже оказывается сильно короче, когда подлетевший монстр выдохнул струю белоснежного пламени, словно во рту у него гигантский сварочный аппарат. Тонкая обшивка дирижабля моментально раскалилась и потекла, а сам дирижабль оказался разорванным на две половинки таранным маневром твари. Горящие обломки полетели на небоскребы, но и чудовище, которое по законам физики должно быть не в состоянии поддерживать такое большое тело в воздухе силой крыльев, оказывается мертвым, когда сразу три голубых линий разорвали грудную клетку и испарили кровь.

Только в этот момент монстры перестают захватывать улицы и вновь убираются под землю. Самая страшная ночь Нью-Йорка скоро закончится, но обязательно наступит страшное утро.