Параллельные миры

1.

«Айвен Стар, капитан звездолета, телепортировал шарик мыслежемчуга в библиотечный кластер капитанского мостика и подумал: «Ндаа, чего только не нафантазируют мыслеплёты! Не могли же действительно люди так жить! Вот это фантазия у автора. Восхищаюсь».

Ему было пора. Он наконец-то вернулся на Землю из долгого одиночного путешествия к сверхмассивной черной дыре.

Его ждали.

Его встречали.

Стар пружинистым шагом зрелого мужчины прошел к станции транспортного узла, мысленно нажал кнопку в сверкающей белоснежной обшивке и красивая компактная кабинка лифта остановилась напротив. Двери мягко чавкнули, разошлись в стороны, и герой Галактики шагнул внутрь.

Лифт с невероятной скоростью вознес его из внутренностей корабля высотой в сто десять уровней на поверхность Земли.

Герой провел в звездолете в сопровождении искусственного интеллекта «Алиса» двадцать лет, которые пролетели как несколько месяцев.

Земля еще при отбытии Айвена превратилась в цветущий сад, похожий на Рай, каким его описывали доисторические примитивные люди. И сейчас его ждали обильная зелень повсюду, мягкий климат по всей планете, приятный ароматный ветерок, щекочущий ноздри галактического героя подзабытыми запахами трав и цветов.

А главное – его ждали люди!

В путешествии больше всего герой скучал именно по ним.

Стоило Стару шагнуть с трапа на поверхность планеты, как к нему бросились встречающие, желавшие лично приветствовать звездного исследователя, сказать слова благодарности и ободрения в его мужественное лицо.

Дети в легких светлых одеждах звонко смеялись и радостно пускали мыльные пузыри приветствий. Самые разные животные, которые есть у каждого жителя планеты, ластились к сверкающим сапогам героя, что-то нежно мурлыкали.

Неподалеку Айвена ждал специальный транспортный модуль на антигравитационной тяге, который должен был доставить его на соседний материк, в Мировой Научный Совет.

В летательном аппарате звездоплавателя сопровождали земляне - мужчины и женщины, те, кто решил составить гостю компанию. Все они с уважением и благодарностью смотрели на звездоплавателя, приветственно кивали, стараясь, однако, не нарушать личного пространства героя. Один из попутчиков Айвена принялся читать стихи в его честь, все аплодировали, в том числе и сам герой.

Полет занял не более пятнадцати минут, за которые Стар, глядя с любопытством в иллюминаторы, успел полюбоваться удивительной флорой экватора, всегда спокойным мировым океаном, городами-островами в естественной природе Земли.

Земляне любили свою планету. Они берегли её. Иначе и быть не могло: это их дом!

Люди любили и друг друга: тех, кто рядом, и тех, кто далеко. А как иначе? Все они равны, и если ты любишь всех, все любят тебя.

Когда транспорт принялся заходить на посадку, Айвен вспомнил о книге, которую он читал перед тем, как покинуть звездолет. Ему стало грустно. Конечно, это все выдумка странного мыслеплета, но… Как можно даже представить себе такой мир?

Мир, где никто не думает о всеобщем благоденствии, где сердце не наполнено любовью к окружающим, к своему дому?

Душа Айвена Стара еще сильнее закипела страстью. Захотелось бросить все и помогать братьям и сестрам. Строить, учить, учиться самому, рассказывать и внимательно слушать… Снова летать между звезд.

Быть полезным.

Вскоре транспорт приземлился, и Айвен Стар, звездоплаватель, про странную книгу забыл».

2.

«Иван Иванович Старилов, пенсионер по старости, закрыл книгу, поставил ее на полку и подумал: «Ндаа, чего только не нафантазируют хреноплеты! Люди никогда не смогли бы так жить! Померли б со скуки. Вот это фантазия у автора. Какая чушь! Лучше бы написал что-нибудь про войну».

Старилову пора было на работу.

Все выходные пенсионер просидел дома, в своей однокомнатной дыре. Куда ему переться?

Его никто нигде не ждал.

Иван Иванович шаркающими шагами зрелого мужчины вышел на лестничную площадку, нажал расковырянную гвоздем кнопку. Кабинка лифта остановилась напротив. Испоганенные жвачкой и неприличными картинками с такими же надписями дверцы натужно разошлись, и пенсионер шагнул в привычный запах кошачьей мочи, разбавленный тошнотворной туалетной водой.

Лифт со скоростью инсультного ленивца пополз вниз, словно с высоты десятого этажа спускался прямо в глубины преисподней. Старилов жил в этом доме двадцать лет, а ему казалось, что тысячу. Только телевизор скрашивал его одинокое существование.

Пока Иван Иванович ехал, он думал о том, что мир за эти годы превратился в Ад, каким его описывали примитивные доисторические люди: с войнами, пандемиями, всеобщей ненавистью.

А еще - с многочисленными чертями в обличии людей.

Вот уж по ком пенсионер никогда в жизни не стал бы скучать!

Старилов вышел из подъезда.

Его встретило мрачное, покрытое низкими серыми тучами небо, пронизывающий ветер бросил в изможденное морщинами и тоской лицо Ивана Ивановича запах помойки неподалеку и аромат бензина из-под машин под окнами.

Стоило Старилову шагнуть на тротуар, как к нему бросилась стоявшая поодаль соседка, размышлявшая перед этим, с кем бы поругаться, и принялась что-то возмущенно вопить.

Старилов, не обратив на соседку никакого внимания, словно та была инопланетянкой и говорила на марсианском языке, равнодушно двинулся дальше.

Люди во дворе в его сторону даже не обернулись.

Мамочки сидели в телефонах, не обращая внимания на собственных чумазых детей, с радостными криками лупящих друг друга. Пенсионерки бурно обсуждали последние пенсионные реформы. Алкаши привычно искали способ уйти в астрал по низкой цене.

Драная кошка безуспешно охотилась на тупых голубей, исследующих помойку, жирная девочка с любопытством смотрела, как ее кривоногий бульдог гадит на самый красивый цветок в соседнем палисаднике.

До остановки общественного транспорта Старилову пришлось долго переть по лужам и грязи, а потом догонять ушедшую из-под носа маршрутку. Следующая подошла минут через пятнадцать, забитая под завязку.

Старилову пришлось привычно пробиваться в душный вонючий салон грубой силой и нецензурными выражениями. Пассажиры с презрением и равнодушием рассматривали пенсионера, осуждающе кивали, стараясь по возможности наступить на ногу или упереться локтем в бок. Один из попутчиков Ивана Ивановича принялся громко говорить по телефону, не обращая внимания по окружающих. На него смотрели с испугом.

Ехать предстояло долго, медленно и мучительно. Иван Иванович пытался смотреть в кусочек окна за спинами пассажиров, но, подпрыгивая на многочисленных ямах, видел там лишь те же самые осточертевшие стройки, чахлые деревца, грязь и мусор.

Горожане не любили свой город. Не берегли его, не хотели видеть красивым и удобным. Кажется, они не считали его своим домом. Город был для них лишь временной пересадкой на пути в красивое и комфортное царство божье.

Люди не любили и друг друга: ни тех, кто рядом, ни тех, кто далеко. Каждый считал себя намного лучше окружающих. Все тебе завидуют, следовательно – не любят. А раз тебя все не любят, то и ты не любишь всех.

Не любил всех и Старилов. А как иначе? Он никого не знает, все вокруг чужие. С какой стати ему испытывать добрые чувства к посторонним?

Когда ехать осталось недолго, Иван Иванович вспомнил о книге, которую он читал перед тем, как пойти на работу. Ему стало смешно. Конечно, это все выдумка писателя, но… Как можно даже представить себе такой мир?

Мир, где все думают о всеобщем благоденствии, где сердце наполнено любовью к незнакомцам, к своему миру?

Думать надо о себе. О собственном счастье, благоденствии. Работать до самой смерти, чтобы иметь возможность купить новый, более современный телевизор. Ни во что не вмешиваться. Не высовываться. Не обращать внимания. Мириться с несправедливостью, ведь от тебя ничто в мире не зависит…

Маршрутка остановилась и Иван Иванович Старилов, пенсионер, про странную книгу забыл».