Параметры мира

Я проснулся от того, что мне в лицо капнуло что-то ледяное.

Сначала я честно попытался проигнорировать реальность и перевернуться на другой бок. Реальность шутку не оценила: под боком оказалась не подушка, а узловатая коряга, которая с энтузиазмом впилась мне в рёбра. Корень под спиной был твёрдым, влажным и совершенно неудобным.

Так. Стоп.

Я открыл глаза.

Надо мной было не облезлое потолочное покрытие общаги, а небо. Точнее, серый лоскут неба, зажатый между плотными, тяжёлыми кронами. Деревья были слишком большими и слишком настоящими. Где-то высоко скрипнула ветка — звук был тоскливый и протяжный.

Я моргнул. Потом ещё раз. Картинка не менялась.

— Охренеть…

Звук вышел слабый, сиплый. Горло саднило, во рту был привкус металла, словно я жевал батарейку.

Попытался приподняться на локтях — тело отозвалось дружным хором боли. Мышцы ныли так, будто я вчера в одиночку тащил что-то тяжелое на пятый этаж без лифта. Но, с другой стороны, если всё болит — значит, оно работает. Нервы проводят сигнал. Организм жив.

Я сел, опёрся спиной о шершавый, покрытый мхом ствол, и попытался сфокусировать зрение.

Мир вокруг предательски поплыл. Всё было размытым — стволы, кусты, трава. Зелёная каша, коричневая мазня.

Очки.

Я машинально ткнул пальцем в переносицу. Пусто.

Блин.

Проверка карманов показала, что очков там тоже нет. Ни на лице, ни в кармане толстовки, ни в джинсах.

— Поздравляю, Рудеев, ты балбес, — прошептал я.

Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Воздух здесь был… густым. Он пах мокрой землёй, прелыми листьями и чем-то резким, похожим на озон после грозы. Где-то слева настойчиво зудел комар.

Окей. По шагам. Без паники.

Последнее, что я помнил… Питер. Вечер воскресенья. Я сижу перед монитором, глаза режет от усталости, кофе холодный. Пытаюсь понять, почему автоматика на линии сбоит. Звонок от начальника, который я сбрасываю, потому что нечего пока докладывать.

Потом… щелчок. Как рубильником отсекло. Темнота.

И вот я здесь. В лесу, который пахнет сыростью и неизвестностью.

Я ущипнул себя за предплечье. По-прежнему больно. Попробовал встать. Нога предательски подогнулась, и я снова рухнул на мох, больно ударившись локтем.

— Твою ж мать…

Лес отреагировал равнодушным шелестом. Точно, это не сон. Слишком уж качественные ощущения у этого падения.

Где-то в груди неприятно потянуло. Ощущение было странным — как будто под рёбра засунули тёплый, тяжеловатый клубок, который тихонько вибрирует. Не больно, но дискомфортно. Фоновое гудение на грани восприятия.

Я положил ладонь на грудь, на футболку. Сердце стучало ровно, но чуть глуховато. А вот тепло никуда не делось. Оно пульсировало, расходясь по телу слабыми волнами.

— Так, — пробормотал я. — Это что? Аритмия? Или нервное?

Я всё-таки поднялся, на этот раз медленно, проверяя опору. Кора дерева была влажной. Колени хрустнули, спина отозвалась прострелом. Но кости целы, ран вроде не видно. Функционировать можно.

Я огляделся, щурясь изо всех сил. Лес был огромным. Высокие стволы уходили вверх, теряясь в тумане или просто в моей близорукости. Под ногами пружинил толстый слой листвы. Ни тропинок, ни линий электропередач, ни одного признака цивилизации.

— Эгей! — крикнул я. Голос сорвался. — Есть кто живой?

Лес ответил эхом. Где-то вдалеке каркнула птица.

Ладно. Никто — так никто. Кроме птицы.

Я глубоко вздохнул и попытался включить голову. Эмоции — на задний план. Факты — вперёд.

Факт первый: я в лесу. Локация неизвестна.

Факт второй: я почти крот. Вижу метра на три, дальше — акварель. Ещё и освещение никакое.

Факт третий: в груди непонятное ощущение.

Факт четвёртый: инструментов нет, связи нет, плана нет.

Я выбрал направление наугад — туда, где серое пятно между деревьями казалось чуть светлее. Надо двигаться. Ничего не делать — худшая тактика в чрезвычайной ситуации.

***

Минут через десять относительно бодрого ковыляния я понял две вещи.

Во-первых, лес был бесконечным. И звуки здесь были слишком громкие. Хруст ветки под ногой звучал как выстрел. Шорох листвы напоминал чей-то шёпот.

Во-вторых, тепло в груди усиливалось. Словно кто-то крутил ручку настройки, повышая мощность. Это было похоже на гудение трансформатора — низкое, ровное, которое чувствуешь костями, а не ушами. Теперь я ощущал это тепло как реальную тяжесть.

«Что за чертовщина, — подумал я. — У меня там что, реактор запустился?»

Справа что-то хрустнуло.

Не под ногой. В кустах.

Я замер. Звук был тяжёлым. Кто-то наступил на сухую ветку, и этот «кто-то» весил явно больше зайца.

Потянуло зверем. Резкий, мускусный запах псины и чего-то кислого.

— Эй, — сказал я вслух, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Если ты медведь, то я невкусный. Сплошные кости и нервы.

Ответа не последовало. Кусты шевельнулись.

Из зелёной размытой массы выделилось пятно потемнее.

Я отступил на шаг, зацепился ногой за корень и чудом удержал равновесие. Пятно вышло на свет.

Природа явно была пьяна, когда это создавала. Вытянутое, лысоватое тело, лапы разной длины — задние мощные, передние короче. Шерсть клочьями. Голова сплюснутая, пасть непропорционально большая.

Оно зарычало. Звук был низким, вибрирующим.

— Понял, — просипел я. — Договориться не выйдет.

Тварь сделала шаг. Шерсть на её загривке встала дыбом, раздался сухой треск, как от статического электричества. Воздух вокруг неё запах озоном ещё сильнее.

В моей груди что-то дёрнулось в резонанс. Тёплый комок внезапно раскалился, словно в него плеснули бензина.

Тварь прыгнула.

Всё произошло как будто рефлексах. Мозг даже не успел испугатьсяа. Я шарахнулся назад, выставил руки вперёд, пытаясь закрыться, и заорал:

— ПОШЛА ВОН!

В груди что-то лопнуло.

Ощущение было такое, словно внутри меня взорвался шарик с кипятком. Волна жара хлестнула по рёбрам, ударила в ладони, и из меня вырвался… импульс.

Мир залило белым. В ушах хлопнуло, как от близкого разряда грозы. Воздух передо мной дрогнул и сгустился ударной волной.

Тварь, которая была уже в полёте, врезалась в невидимую стену. Раздался глухой звук удара, визг, и животное отшвырнуло в сторону. Оно пролетело пару метров, впечаталось в дерево, упало, вскочило и, поджав хвост, с воем ломанулось прочь.

Секунда — и тишина. Только запах палёной шерсти и озона.

Я стоял, растопырив пальцы, и хватал ртом воздух.

В груди было пусто. Абсолютно. Как будто из меня вычерпали всё, что там было. Ноги стали ватными, и я медленно сполз по стволу дерева на землю.

— Так… — выдохнул я. — Это что сейчас было?

Я посмотрел на свои руки. Обычные руки, только дрожат мелкой дрожью. Никаких молний, никакого огня.

Я прислушался к себе. Тёплого гудения внутри не было. Вместо него — холодная тишина, которая медленно, очень медленно начинала заполняться чем-то новым. Как будто опустевший бак снова начал наполняться тонкой струйкой.

— Поздравляю, Дима. Ты теперь… кто? Экстрасенс? Маг восьмидесятого уровня? Человек-электрический угорь?

Звучало как бред, но тварь была реальной. И то, как она отлетела — тоже.

Я посидел ещё минут пять. Сердце колотилось как бешеное. Паника подкатывала к горлу липким комом. «Я один, в лесу, с монстрами, и я стреляю молниями из рук».

Надо было успокоиться. Паника создаёт ошибки. А если судить по местной фауне — ошибок здесь не прощают.

Надо абстрагироваться. Мне нужно за что-то зацепиться. За структуру. За что-то понятное.

Я закрыл глаза и представил перед собой привычную таблицу для отчётов. Не Excel, скорее простой чек-лист или журнал, который мы вели на объектах. Разлинованный, строгий. Порядок успокаивает.

Мысленно открыл первую страницу: «Статус».

Графа 1: «Параметр». Графа 2: «Значение». Графа 3: «Комментарий».

— Ладно, — зашептал я. — Поехали.

Параметр: Тело.

Значение: Усталость, боль, жажда.

Комментарий: Целостность не нарушена. Критических сбоев нет.

Стало чуть легче. Мозг переключился с режима «АААА!!!» на режим «Анализ». Это я умею. Это моя работа — разбираться, почему система сбоит.

Параметр: Окружение.

Значение: Лес, враждебная фауна.

Комментарий: Держать ухо востро.

Параметр: Хрень в груди.

Криво усмехнулся.

Значение: Пусто. Аварийный сброс.

Комментарий: Система нестабильна, но перезаряжается.

Я прислушался. Там, внутри, снова зарождалось крохотное тепло. Добавил.

Динамика: Положительная. Восстанавливается.

— Отлично, — сказал я и открыл глаза. — Процесс пошёл.

Я встал, отряхнул штаны. Страх не ушёл, но теперь он был просто ещё одним фактором. Красной лампочкой на панели. Мигает — значит, надо учитывать, а не бегать кругами.

Я снова двинулся вперёд, к свету.

Моя внутренняя таблица работала в фоновом режиме. «Звук справа — ветка». «Запах — сырость». «Заряд — 5%?». Это помогало. Хаос превращался в упорядоченный поток данных.

Вдруг мой взгляд зацепился за отблеск.

Среди мха что-то сверкнуло. Холодный, ровный блик. Не вода, не роса. Металл или фольга. Неужели всё-таки где-то рядом цивилизация?

Я подошёл ближе.

На корне лежал камень. Небольшой, с пол-ладони. Серо-синий, матовый, с слабым внутренним свечением.

Но главное — линии. Тонкие бороздки покрывали его сетью. Они пересекались под прямыми углами, расходились, сходились в узлы.

— Похоже на схему, — пробормотал я. — Топология платы?

Я протянул руку. Любопытство — профессиональная болезнь инженера. Видишь непонятную штуку — надо понять, как она работает.

Я взял камень пальцами.

Он был ледяным. Пальцы мгновенно онемели, как от сухого льда.

И тут отозвалась грудь.

Пустота внутри вздрогнула. Между камнем и моим внутренним теплом словно замкнуло невидимую цепь. Камень завибрировал — мелко, часто, как телефон на беззвучном.

— Ого, — я чуть не выронил находку.

Камень нагрелся. Буквально на градус. Мой внутренний «источник» отозвался лёгким толчком.

— Значит, ты реагируешь на меня, — я повертел камень в руках. — Или я на тебя. Что же ты такое… Индикатор? Проводник?

Если бы это была игра, всплыла бы подсказка. Здесь же пришлось думать самому. Камень явно был частью какой-то системы. И он «видел» мою энергию.

Я сунул камень в карман джинсов.

Проверил остальные карманы. Ключи (бесполезно), перочинный нож (лучше, чем ничего), телефон.

Я достал смартфон. Чёрный экран. Нажатие кнопки ничего не дало.

— Сдох, — констатировал я. — Или батарея села, или окирпичился полностью.

Я убрал телефон. Камень в кармане ощущался тяжёлым «маячком», который тихонько фонил в унисон с моим сердцем. Это успокаивало. Хоть что-то в этом мире работало по правилам, пусть и непонятным.

В мою воображаемую таблицу добавилась строка:

Инвентарь: Камень-схема. Статус: Активен. Связь: Есть.

Лес начал редеть и через пару сотен метров деревья расступились окончательно.

Я вышел на опушку. Солнце ударило по глазам. Когда зрение адаптировалось (насколько это возможно без очков), я увидел дорогу.

Грунтовый тракт. Глубокие колеи, утоптанная земля, пыль.

— Дорога, — выдохнул я с облегчением. — Значит, где-то есть люди. Логистика… Транспорт… Еда.

Параметр: Прогноз на выживание. Динамика: Рост.

Я ступил на дорогу. Твёрдая поверхность под ногами — это было приятно.

Вдруг краем глаза я заметил движение.

На большом валуне у обочины сидело существо.

Я напрягся, но тут же выдохнул. Это не было похоже на чудище. Это было… ну, нечто среднее между толстым котом и тушканчиком. Пушистый комок с короткими лапками и большими ушами.

Оно сидело столбиком и смотрело на меня. Глаза умные, оценивающие. Как смотрит мастер участка на практиканта-первокурсника: «Ну что, студент, осваиваешься почуть?»

— Привет, — сказал я. — Ты местная фауна? Или тоже заблудился?

Существо пошевелило усами. Зевнуло, показав розовый язык, и лениво почесало лапой за ухом. Всем своим видом оно показывало: «Ходят тут всякие, шумят».

— Понял, — кивнул я. И сделал вид что потерял интерес.

Существо спрыгнуло с камня. Я думал, убежит, но оно деловито потрусило вдоль дороги, в ту же сторону, куда смотрел я. Пробежало пару метров, остановилось, оглянулось.

— Иду, — усмехнулся я. — Веди, Сусанин. Всё лучше, чем одному.

Я поправил одежду, нащупал пульсирующий камень в кармане и зашагал по тракту.

Впереди была дорога и неизвестный мир, который надо было как-то понять. Пока у меня есть только таблица в голове, странный камень в кармане и мохнатый проводник.

Для начала сойдёт. Работаем с тем что есть.