Парень и молельня

Парень наставил кудри проволочной антенны к верху и отошёл от ящика, чтобы приподнимать рожки в воздухе и водить антенну у настежь открытого окна, пока та не опустится и не шевельнёт картинку безмозглого экрана. Парень никак не скрашивал мои впечатления после бессонницы и к тому же нервировал, когда приходил днём и затаившись у стенки беспробудно покоился, чтобы до ужина картинно встать и вытянуть стрункой мягкую спину. Парень шёл в тень у раковины и по расписанию отбеливал зубы резкими движениями щётки, которую глубоко задвигал в футляре на полку тумбочки и после каждого приёма пищи доставал, чтобы не упустить ни единого отражённого участка своей челюсти, когда та выдвигалась обладателем ближе к зеркалу и красовалась с белоснежным выдохом в загорелом уголке лица. Я не находил ничего общего с этим бегуном, который уж очень стремился в срок пересдать курсовой проект и только вся эта больничная суета не давала ему развернуться с наукой вширь, чтобы совершить ещё один рыночный скачок под фартук к девушке, когда она только встанет за прилавок и не учует животом свежее дыхание возлюбленного.

Он демонстрирует мне фото этой полненькой дурочки или даже видео, когда мы сидим на кушетке в коридоре и ждём процедуры разоблачения моей влюблённости, которую уложат вопросами и не попросят открыть рта, если мне захочется отдышаться после бессонницы или увидеть родителей. Перед явлением и взятием тревоги, я сяду напротив очкарика с журналом кроссвордов и тихо пронаблюдаю, как долго он сможет пялиться в картинку с кубиками и не нарушая позы находить подходящие отписки или формулы для насыщенности конструкции кислородом. Я встаю после выполотой ямы с цветочными пятнами, которые не растворились на языке полностью и теперь сияют в песке, пока желудок ещё старается справиться с клейкой горстью таблеток на стенке рвущейся изнутри палаты с мебелью. Меня отправляют в поликлинику, которая пестреет потоком посетителей, когда те рывками берут незащищённое крыльцо и погибают в гонке за свёрток выписок или приятную улыбку доктора, который отпустит заложника с родителями домой. Я сижу на кушетке с телефончиком и отвлекаюсь прыжком с лесенки на лесенку человечка, который к сожалению может упасть и не дать мне виртуального шанса погасить феерическую тревогу с победой. Женщина психотерапевт ждёт моего захода и я присматриваюсь к монеткам на дне пирамидки, которая, как ложно приклеенная стоит на столе и освещается лампой, когда её смещают пальцем к подоконнику или она сама скользит в тень к вазону без спроса.

Женщина мне очень помогает, а когда я уже дома бросаюсь от кровати к балкону, выслушивает мои тревожные паузы, чтобы унять дистанционную немоту матери, которая лишь дразнит меня с подушки или укоряет за слабость. В эти моменты я абсолютно истощаюсь и хватая луну за подстёжку, волоку её в постель, чтобы согреться или отскочить если та станет в любви холодна или непригодна. Стёкла промыты по второму кругу и луна не сходит с жирной точки, пока я попеременно щурю глаза и отрываюсь от карты с лучами, которые вот-вот вернутся к источнику и сядут с чашкой у бездны, чтобы по звонку наглотаться молока. Отойти от картинки с лёгочными стеблями, которые сочатся в каждом предложении и не отпускают связанного по рукам мальчика, когда тот бьётся от очередного наезда бессонницы себе же на плечи с лепестками. Вокруг кружились помарки в тексте и соперники с колясками убаюкивали строки, чтобы поскорее оставить тёмный стадион и не видеть больничное возвышение со свечами в каждом окне, которые могли меркнуть или менять свой оттенок. В этот миг я выдохнул остаток тёплого пара с трибуны, который ещё секундой ранее петлял в груди и искал себе ручеек с пузырьком настойчиво льющегося воздуха.

Потолок в палате был по обычному сер и ползущий вниз ручьём луч, ударился об угол, чтобы залить по диагонали входную дверь и ползком скрыться под кроватью ушедшего соседа. Я превращаюсь в круглосуточного наблюдателя с насильно открытыми по ночам глазами, которые следят за движениями едва уловимого стрелка, когда тот задыхаясь подбирается ближе, чтобы приставить дуло к шее или груди. На подоконнике также мягко ласкаются шторы, пока у фонаря в обнимку зажимаются и идут к костру захмелевшие больные, которые смотрятся ужасно вульгарно, потому что женщина в паре стара, а мужчина рядом не совсем молод. Ещё один больной мелькнёт у клумбы, чтобы кинуть в меня свой чернотой овеянный взгляд, который скоро станет убийственно напряжённым, потому что гоним желание обладателя напиться и броситься на медсестру со спины. Этот мужчина брошен в реанимацию и уже сидит за шторкой, чтобы брыкаться и кричать с любой попыткой персонала вернуть его на койку, когда тот поднимает крылья к низу и старается удариться о потолок, потому что окно безнадёжно перекрыто решёткой. Перед ночью ему сообщат, что жена родила ему ангела и они завтра же вылетают с неба за неуплату пошлин. Мужчина утром не проснётся к завтраку и на тумбочке остынет тёплое молоко и булочка под солнцем станет черстветь.

Стадион в первый день моего спокойного поступления будет зелен и на трибуне раскурят сигарету подростки, чтобы смеяться с затяжкой и бросаться пластиковыми стаканчиками, которые сплошь заполнены шелухой или пеплом. Парень, который поступил в эту адскую баню раньше меня и уже успел насмотреться, опустив кудри будет по кнопочкам дрессировать телефончик и не обращать никакого внимания на суету у беговой дорожки, когда девушка с оголённым пупком приставит палец к зелёному виску волос и захохочет у коляски, которая возможно уже опустеет или станет инвалидной. Раскаиваться с каждым снимком и углубляясь в узость коридоров дрожать у дверей кабинета с дешёвым паспортом и мензуркой для слива оранжевой галереи. Я проношусь у низко посаженной калитки в эту злосчастную поликлинику, которую пропитывают вонючей жидкостью, чтобы эмоционально убить все ещё не придавленные клетки моего шахматного участка. Забраться к башне повыше, чтобы разминуться с этой хромающей фигурой человека, который собран по органам джинсовой курткой и подтянут узким ремнём, который ему явно велик. Больного выдают глаза, которые смотрят в печальную даль с не человеческой настойчивостью и от этой пристальности краснеют и мутно отекают в двухместном колпаке с опилками вместо головы. Стены помогают этому выкидышу удерживать вялые плечи и идти по коридору держа хлипкую шею уровнем выше дозволенной в поликлинике уверенности. Поскорее бы выпорхнуть из этого фонаря с лижущим огнём в регистратуре, который притягивает и жжёт крылья поочерёдно, пока не оставит ожог открытой карточкой в стопке и не покроет его клеем с печатью рентгенолога. В маршрутку я сяду без сил и какой-то господин пройдёт под расписанием, чтобы подняв кейс взглянуть на ручные часы.

Передо мной сидит женщина и меня вот-вот вырвет ей на макушку, потому что таблетки уже подходят с горечью к горлу и готовы оставить фейерверк на воротнике этой случайной собирательницы пятен. Остановка на центральной площади станет мне противна и головокружительно ища себе порядочное место среди людей, я сажусь у киоска, чтобы поднимать голову к разбитой и присохшей в облаке сердцевине с солнцем, куда забираются мотыльки, чтобы ножками щекотать мне переносицу. По сути дома меня никто не ждёт и нет способа, который сделал бы меня счастливее в одиночестве перед телевизором, когда тот подстраивается у пульта с моей дрожащей на бессонной кнопке рукой. Так и наступившая с закрытием глаз ночь, которую просто со щелчком повернули на бок и уложили задыхаться на полу грудью.

Я попрошу сделать несколько снимков у дивана, чтобы оставить этот блеск на лице, который не смоет ни одна попытка взять себя в руки и полоснуть вены ножницами. Голова после бессонницы так и останется висеть в дымке чьего-то костра, которым обогреется по кругу земля и люди спящие на хворосте привстанут, чтобы услышать, как заскрипит ветвь над висельником и упадёт листва. Тяжёлые годы, которые вывели самозванца из свадебной бездны и закидали подарками, когда больной отнекивался у алтаря и строил свою собственную молельню у подушки без невесты. Человек из фильма поправил пенсне на чёрном глазу и вытянулся перед девушкой, которая его разглядывала и пыталась приручить, когда он обмяк в кресле и уже перестал надеяться. По комнате ходили полные жители этой деревушки и вся обстановка после убийства была серо тонизирующей и бессонной. Мебель порядком поизносилась и обивка была засалена, а кое-где прожжена во время курения или пьяной болтовни, когда собеседники беззаботно опускают пальцы и не замечают куда незаметно клонится сигарета. Я совсем выдохся и откинув крыло стёр пот с сухожилий, чтобы не вставать с дорожки и требовать бокал ко сну с химией, которая даст точный снотворный эффект и унесёт меня без взмахов, когда уложит все перья к тоннелю с горячим воздухом вместо фена. Бессонница встанет с колёс и постарается толкнуть с рельс маленький вагон с заключёнными цветами, которые чахнут взаперти и покрываются чёрно-белой паутиной, когда так хочется ползти вверх к потолку и не сорваться со стебля.