Партия

Пожилого вида мужчина, с мозолями на пальцах, достал из кошеля золотые монеты. Они глухо звякнули о деревянную поверхность широкой столешницы.

– Благодарю вас, – с услужливой улыбкой второй мужчина отсчитал сдачу.

Писарь спешно спрятал монеты в карман и вновь, как влюблённый пацан, посмотрел на стоявшую рядом спутницу. Та растерянно осматривала двух мужчин, всё ещё не веря в происходящее. И украдкой трогала магическую татуировку на левой руке. Полчаса назад она кольцом обвивала её шею.

– Прошу вас, – рука продавца держала скрученный листок. Детали сделки, скреплённые магическим следом продавца и покупателя. – В ближайшую неделю поставьте магистрат города в известность о вашей покупке. И, прошу вас, не забывайте, что в течение следующий двух лет я могу нанести вам визит. И удостовериться, что всё хорошо.

– Не чаще раза в три месяца! – взвизгнул писарь.

– Конечно, у меня нет причин вмешиваться в чужую жизнь. У вас и без меня достаточно дел.

Торговец мягко улыбнулся и покосился на входную дверь. Писарь намёк понял и заторопился к выходу, галантно придержав дверь перед девушкой. На прощание она кротко и с благодарностью посмотрела на стоявшего за прилавком мужчину.

– Прекрасно, – торговец стёр с лица наигранную улыбку и довольно погладил подбородок. Всё прошло быстрее, чем он предполагал. Но кто же знал, что писарь окажется настолько податливым. А всего-то надо было намекнуть в почтовой службе, что к старику за бумагами лучше отправлять маленьких помощников – пусть приучаются к работе, заодно и медную монетку заработают. Как в воду глядел, что у старого козла сердце растает как у кисейной барышни. Спустя два месяца таких визитов, писарь на службе городского магистрата захотел собственную ребятню.

Задумавшись, торговец переместил руку на шею и заметно помрачнел. Проклёвывался второй подбородок. Он слишком рано начал дряхлеть, ему всего лишь сорок три года! А ведь его отца подобная оказия посетила на шестом десятке. Это точно из-за нервов. Ну а как не нервничать, если три года назад торговля остановилась, а в входной комнате слуги переодевались в защитные халаты? Больше года мужчина просидел запертым в доме, наблюдая, как погибала Партия. Его любимый город. Семья торговца живёт в нём двенадцать поколений с самого основания. И только при нём в летописях появились ужасные строки: «Великие Боги окончательно озлобились и прокляли Патрию. И всех нас вместе с ней».

– Удачно с воробушком получилось. Поздравляю, шеф, – густым басом отозвался исполинский амбал, сидевший в углу комнаты.

– Более чем, Вол, – торговец оторвался от раздумий. – И ты в этом принял самое дельное участие. Точнее, твоя жена. Как она?

– Выздоровела, спасибо шеф. Ваш лекарь её быстро на ноги поставил. А я уж думал ребятню одному придётся тянуть.

– Любишь ты свою жену. И это правильно, ведь…

Часы в комнате зазвенели. Им в такт на улице прозвучали раскатистые двенадцать ударов городского колокола.

– На обед? – Вол встал со стула. Под его ногами натужно заскрипели половые доски.

– Сегодня какой день?

– Четвёртый день второй недели. На следующей неделе Семница.

– Да, ты прав. Надо будет зайти в церковь. Но сегодня пойду в «Печёного барсука», – торговец посмотрел на начальника своей охранной службы.

Вол кивнул и вышел на улицу, в который раз ударившись широкими плечами о дверной косяк. Рядом с двухметровым детиной, способной руками волу шею передавить – торговец казался бессильным пацаном. В принципе, как и другие разумные.

– Гая, – негромко прикрикнул мужчина. Уже через полминуты дверь за его спиной открылась.

Строгий костюм горничной, немного узкий в талии, прекрасно подчёркивал статную фигуру девушки. Ценителей прекрасного завораживали её проницательный взгляд голубых глаз, густые смоляные волосы и мягкие черты лица. Академическая сообразительность позволила выковать из девушки двадцати трёх лет главную горничную, домоправителя и бухгалтера. «Прекрасный материал» – частенько думал торговец, глядя на Гаю. Но было ещё слишком рано вкушать плоды многолетних трудов.

– Вызывали, господин? – Гая поклонилась. Из-под воротника показалась магическая печать, ошейником опоясывающая тонкую шею.

– Да, приготовься, – мужчина сделал вид, что задумался.

– Ничего больше не говорите, господин, – девушка засияла от счастья. – Я всё сделаю, всё подготовлю. Желаете меня взять…

– Я не разделяю ложе с работниками и рабами, ты это знаешь.

– Тогда, к чему, приготовиться, – девушка поникла, едва удерживая слёзы.

– Возможно, пока меня не будет, привезут товар. Подготовь всё в подвале. Нашего гостя помести отдельно, ты его узнаешь сразу. И пошли посыльного за лекарем, пусть придёт к вечеру. Скажи, что его ждёт интересный случай, – мужчина изобразил пальцами, будто что-то режет ножницами.

– Да, господин, – девушка поклонилась.

– Как там Мила?

– Хорошо, господин. Полностью освоилась и помогает нам в западном подвале. Только скучает по солнечному свету.

– Практически год взаперти – это много… Намекни ей, что господину может потребоваться женское чутьё, когда он поедет на базар.

– Да, господин.

Торговец в ответ улыбнулся Гае и вышел из помещения.

Оставшись одна, девушка грустно вздохнула, на её глазах проступили слёзы. Неужели всё дело в Миле, молодой девчушке, ещё год назад жившей недалеко от одной из северных чечевичных ферм? Может быть, господин… Нет, это всё не важно. Если её господин так решил, то Гая сделает всё, что сможет. Даже если сердце будет обливаться слезами.

***

– Добро пожаловать в «Печёного барсука»!

Стоило торговцу переступить порог, как с середины зала прокричала пухленькая девушка. От вида знакомого лица её улыбка стала ещё шире, и девушка как можно скорее подошла к мужчине. Пышная грудь при каждом шаге заманчиво подпрыгивала, а сквозь огромный вырез рабочего платья открывался завораживающий вид. Торговец засмотрелся на три родинки на левой груди. На правой виднелась магическая печать.

– Здравствуйте, господин, – промурлыкала девушка, убедившись, что мужчина насладился видом.

– Здравствуй, дорогуша. Как поживаешь?

– Хорошо, – протянула та, глазами стрельнув в сторону хозяина ресторана. – Хозяин не задерживает с оплатой. Через год я уже выкуплю себя, вот увидите.

– Это будет замечательный день, – торговец улыбнулся, хотя для улыбки повода не было.

– Я сама его жду, – девушка чуть не отдалась мечтам, но сразу опомнилась. – Столик мы уже подготовили.

Через минут пять в ресторан зашёл человек лет тридцати, и сразу направился к столику торговца.

– Неужели боги свели нас вместе после праздника Освящения? – с радостью воскликнул подошедший. Эта фраза про праздник была не случайна. Человек пришёл от Дарката, дворфа, одного из главных мастеровых города.

– Мы все в их власти, – развёл руками торговец. – Присаживайся, позволь мне тебя угостить.

– Тогда я буду пиво, – человек подозвал официантку.

«Пиво, значит» – подумал торговец. Выходит, разговор будет не о дальних рубежах империи, а про крестьянские земли недалеко от Партии.

Торговец внимательнейшим образом усваивал всё, что говорил собеседник. И смотрел, что он заказывает. Когда на столе появилась тарелка с жидкой, постной похлёбкой без единого кусочка мяса, а вместе с ней пышная буханка и огромный ломоть сыра – на душе его заскребли кошки. Но их сменили демоны, когда начался разговор.

Благородные не успокоились. Им оказалось мало всего сотворённого и семь лет назад, и каждый прошедший год. А теперь они разоряют фермеров. Не иначе как сами боги прокляли их всех, вместе с городом обрекая на голодную смерть.

– Желаете чего-нибудь ещё? – к столику подошла улыбчивая девушка. Человек заказал ещё пива.

– Я бы не отказался от десерта, – торговец окинул девушку задумчивым взглядом. Та игриво хихикнула, подмигнула и заторопилась прочь, нарочито сильно виляя бёдрами.

***

– И же как твой хозяин собрался выкручиваться? – торговец лежал на кровати в одной из комнат харчевни и любовался, как улыбчивая официантка медленно одевалась.

– Не знаю. Порции уменьшит, наверно. Но цены поднимать не будет.

– Совсем скверные дела?

– Не сказала бы. Зиму да продержимся, но вот к следующей точно по миру пойдём, – девушка загадочно посмотрела на мужчину и присела на кровать. – Но я не волнуюсь, господин.

– Успеешь себя выкупить?

– Да! Вы не представляете, как я… вы… я… – на пухлых щеках проступил румянец.

– В день, когда ты себя выкупишь, город обязан провести самый красочный праздник. Или, его малая часть.

– А я ещё помню, что вы мне обещали сюрприз на этот праздник, – игриво улыбнувшись, девушка прихватила со столика серебряные монеты, подмигнула торговцу, подскочила к двери, попросила навещать её почаще и побежала на первый этаж.

Мужчина усмехнулся. Каково же будет удивление этого мягкого барашка, когда она узнаёт, что из себя представляет подарок. Ну а пока что её неспособность стать матерью вполне пригождалась. И не только в постели.

***

Оказавшись на улице – торговец прищурился от яркого летнего солнца. Оно нещадно жгло головы горожан, они прятались в тени высоких домов. Лавочники и владельцы питейных предвкушали баснословный прибыток от проданных напитков. Будут ли они так же радоваться через одно лето? Каждый третий из них пойдёт по миру, каждый четвёртый – станет рабом. Многие семьи разорятся, многие – умрут от голода.

Будущее любимого города затянуто чёрными тучами. И если судить по рассказу барашка – это не тучи, а свинцовая крышка гроба.

– Вол, – торговец позвал своего охранника, подведя итоги сегодняшнего дня.

– Да, шеф.

– Выбери трёх людей, пусть они каждый месяц заказывают на фермах и в деревнях мясо. Вяленое или засоленное. К следующей осени подвал должен быть заполнен.

– К следующей? – Вол ещё не понял того, что давно понял его начальник.

– Да. Заодно пусть пройдут по дальним фермам и закажут в каждой с десяток бочек солений. И зайдут на пасеку – пару бочек яблок в меду не помешают.

– Что-то серьёзное?

– Я никого из наших не брошу.

– Да, шеф. Спасибо, шеф. Нужно всё предусмотреть, да?

– И на всех.

Вол кивнул и коротко описал, что и как он предлагает сделать. Торговец согласился.

– Это вам барашек нашептала?

– Она только дополнила картину.

– Шеф, а можно сказать? Это насчёт барашка.

– Что с ней, – торговец удивлённо приподнял брови.

– С ней всё хорошо, шеф. Просто Налан…

Приближавшийся цокот копыт перебил амбала.

Несясь ветром по оживлённой улице, восемь белых лошадей бешено ржали от щёлканья поводьев. Они тащили длинную белую карету, украшенную бархатом и шёлком. На мягких сиденьях остроухий граф предавался плотским утехам сразу с десятью девушками. Их одурманенные такасом стоны заглушал цокот копыт, а вуаль на окнах притупляла похотливый взгляд графа, рыскавший по толпе в поисках новых игрушек.

Горожане в ужасе отскакивали в стороны. И сразу же склоняли головы перед благородной особой.

Карета промчалась мимо торговца, заехав колесом в лужу и обдав того брызгами. Мужчина даже бровью не повёл.

– На лбу капля, шеф, – Вол протянул начальнику платок.

– Спасибо, – торговец вытерся и показал на боковую улочку, где уж точно не могло быть карет. – Домой. Мы не шпаньё, чтобы ходить в замызганном виде. Что с барашком?

– С ней ничего. Просто, вчера узнал, забыл сказать, вот, там Налан, ну, он…

– Не тяни.

– Налан к барашку неровно дышит.

Торговец резко остановился и удивлённо уставился на амбала. Тот поёжился.

– И как давно?

– Полгода как. Честно, шеф, вчера узнал, я…

– Всё нормально, – торговец на секунду задумался. – Передай Налану одни таргат.

– Пять золотых?

– А почему нет? Он уже лет семь у нас работает, не так ли?

– Почти восемь.

– Именно. Парень вполне сообразительный. Его можно поощрить. Передай ему вместе с таргатом, что барашек любит морепродукты и полевые цветы. Он поймёт.

– Но как же тогда…

Амбал хотел спросить, кто же будет получать сведенья от улыбчивой девчушки – но торговец уже всё просчитал.

– Так он же и будет, Вол. И вообще, на следующей неделе перед Семницей едем на западный базар. Налан поедет с нами. Пусть захватит с собой сменный комплект одежды синих цветов и накидку красную. Надо будет кое-что сделать.

«----«---»----»

Торговец стоял в одном из внутренних дворов своего дома и руководил выгрузкой купленного «товара». Большинство из них отправится в подвал. Но были счастливчики с гораздо лучшей судьбой.

– Мила, – мужчина подозвал рыжеволосую девушку с острыми ушами. Она помогала Гае разбираться с обычными покупками.

– Да, господин.

– Этих трёх и этих двух отведи в западное крыло, – торговец показал на парней и девушек, стоявших в толпе из двух дюжин разумных. На каждой шее мерцала магическая печать, а в сумке у торговца лежало две дюжины купчих.

Поклонившись, девушка подошла к толпе и выдернула указанных разумных. Эти пятеро – добровольные рабы, что продали себя ради своих же обедневших семей. Они прекрасный материал для обучения и воспитания, в отличие от остальных, где каждый первый – вор, убийца, конокрад или поджигатель. Таких только в петлю, либо на тяжёлый труд до последнего удара сердца. Но в толпе был ещё один примечательный экземпляр.

– Гая, подойди, – торговец не успел договорить, а девушка уже оказалась рядом. – Этого мелкого вечером отведёшь в отдельную комнату, освободившуюся на прошлой неделе. Пусть посидит пару дней один.

– Да, господин.

– В повозке, в сундуке, две книги о развитии западного ткачества и зелёный сатин. Ты же это хотела?

– Да… Да, господин, я… Спасибо, господин, – девушка не верила, что её желание исполнилось. Полгода назад она нечаянно обронила, что в государстве на западе создают невероятную ткань, но Гая и думать не могла о том, чтобы просить о ней господина ё.

Торговец направился в дом, на второй этаж. В одной из комнат была огромная библиотека и несколько письменных столов. И лестница на третий этаж, в отдельные помещения. Туда зайти могли лишь двое – хозяин дома, и его главный охранник.

Две комнаты. Первая – кабинет, со стеллажами самодельных книг со всей бухгалтерией, контрактами и купчими. Но внесение новых состоится чуть позже. Сейчас интерес торговца сосредоточен на второй комнате, войти в которую может лишь один человек. Там ещё одна библиотека, но самая главная. Анналы семьи торговца, её сердце. Все личные дневники, запечатлевшие жизнь предков, начиная с одного из основателей города. Все важные события в их жизни, и результаты трудов.

Мужчина отыскал нужную книгу. Её страницы шелестели недолго, прадед уже сталкивался с подобным. Правда, различия всё же были. Предок купил парнишку на два года старше сегодняшнего, да и в свитке навыков видны различия: новое приобретение склонно к философии. Куда же его применить, и как развить? Можно воспользоваться записями и воспитать преданного работника, с упором на должность личного ассистента – это беспроигрышный вариант, который понравится любой знатной особе. Личико у мальчугана до боли смазливое настолько, что ему на вид не дашь и шести лет, когда возрастом он намного старше.

***

В огромном помещении с бледно-жёлтыми стенами из песчаника воздух полнился ароматом ладана. Бледно-жёлтые колоны подпирали высокий потолок, на витражных окнах дребезжал свет. Служба в великий праздник Семницы только что закончилась. Все Семнадцать Великих Богов в этот день обращают взор на грешный мир, утоляя его печали. Может быть, хоть в этот раз боги сменят гнев на милость?

– Прошу, отец Арфут ожидает вас.

К торговцу подошла монашка, держа ящик для пожертвований. Мужчина бросил в него таргат. Монахиня поблагодарила за столь щедрое пожертвование и пошла дальше.

– Открой помыслы души перед взором богов, – священник говорил нарочито церемониально, как и полагается говорить в великий праздник. Особенно, когда главный священник исповедует разумных, значимых для города.

– Моя душа открыта им всегда. Прошу вас, скажите, я правильно жил? Могу ли я просить богов обратить их милость на мою судьбу?

Торговец рассказал о гнетущих его сердце деяниях. Но в этих словах было скрыто кое-что важное, что мог понять только священник. Писарь готов. И ещё немного информации о том, что через год многие семьи дохлую крысу посчитают деликатесом.

Священник после исповеди торговца, как и полагается, молчал ровно полминуты.

– В писании от Великого Галтара есть притча. О фермере, жившем на дальних северных землях. Долгие годы он безуспешно взращивал на полях чечевицу. Она не могла взрасти, там слишком холодно. Но труды свои он посвящал не себе, но близким своим, семье, соседям. Однажды его сразила болезнь, приковав к постели. Семь дней его душа представала перед богами, и решили они – он достоин благодати. На следующее утро фермер проснулся с небывалой силой в членах его, а на полях чечевица взошла и зацвела.

Священник замолк, выжидая паузу.

– Тяжким трудом, во благо других, каждый из нас удостоится благодати Великих Семнадцати Богов. И в этот день удостоен и ты. Ступай.

Торговец поблагодарил священника и направился к выходу. Через семь дней всё случится. Спрятанный клад в одной из северных чечевичных ферм наконец-то будет откопан, и будет сделан первый ход в огромной, длительной и кровопролитной партии.

– Куда, шеф? – Вол верным псом ждал своего начальника около входа в церковь.

– Домой. Наши смогли причаститься?

– Да шеф, спасибо, их приняли на утренней службе. Жену с малышками, и остальными. И Налан с барашком тоже был.

– Как у них?

– Пока никак, она думала вас увидеть. Но Налан упёртый, всё у них будет.

– Будем надеется, будем… Будем кланяться, – сухим голосом проговорил торговец и склонил голову перед благородной особой.

Жена графа шла исповедаться. Шлейф её белоснежного платья тянулся за ней многими десятками метров. Его придерживали десятки мальчишек с ангельскими личиками. На благородной шее блестели изумруды, в волосах отблескивали золотые заколки с сапфиром, серьги с алмазами, и браслеты, и кольца.

Торговец проводил взглядом особу с острыми эльфийскими ушами. Лично его взгляд был пуст, но вот горожан – в их глазах тлел уголёк недовольства. И рано или поздно он вспыхнет пламенем.

Успеют ли они справится с запланированным? Столько всего надо успеть, а время водой крутит мельничные жернова, перемалывая судьбу любимого города. Они должны успеть, и цена абсолютно не важна.

Через семь дней случится первый ход, а через три дня после – откроется западный базар. Торговец будет там, он сделает свой личный ход. И ему придётся сделать то, чего он не любит больше всего – дождаться бешеное животное. Но когда оно придёт, и как поступит? Это не важно. В какую бы из двух сторон ни раскрутились жернова истории – их ход не остановим.

Правда, торговцу хотелось, чтобы они крутились не в его сторону.

«----«---»----»

Входная дверь распахнулась так резко, что торговец невольно вздрогнул. Он потянулся за кинжалом, а сидевший в углу Вол выхватил меч – но вид воинов в тёмно-синих доспехах и бордовых накидках успокоил их.

В помещение вошло самое бешеное животное Партии. Кровавая сука. Бессердечная тварь. Ублюдочное порождение нечестивого места. Её белокурые волосы развивались от малейшего ветерка, а надменный взгляд смотрел на окружающих как на дерьмо.

– Госпожа, – торговец поклонился. – Вы оказали мне честь своим ви…

– Оставь свою вежливость псам. Показывай товар, у меня мало времени.

– Конечно, следуйте за мной.

Торговец немедленно повёл бешеную тварь в подвал восточного крыла, где хранился товар для тяжёлой физической работы.

Проходя мимо крошечных камер с железными прутьями, благородная остроухая внимательно изучала разумных. И каждого требовала раздеть: ей необходимо удостовериться во всех аспектах покупки.

– Почему ты не сказал, что у тебя есть… такое? – с вожделением спросила белобрысая, подойдя к очередной камере.

– Боюсь, госпожа, он не тот, кто вам нужен.

За решёткой стоял высокий мужчина. Былая стать испарилась, бугристые мышцы медленно сдувались от скудной пищи, засаленные волосы слипшимися патлами скрывали волевые черты лица. В карих глазах не было воли к борьбе. Лишь просьба забрать жизнь, ибо честь и так уже забрали.

Торговец приказал мужчине снять штаны. Тот послушно исполнил приказ, проглотив подступивший к горлу ком унижения.

– Зачем ты держишь этого обрубка? – вскрикнула благородная.

– Прошу меня простить, госпожа, но даже евнухи могут толкать телеги. Прошу, следуйте за мной. Я купил его специально, вспоминая о вас.

Торговец отвёл благородную в другую часть подвала.

– Эльф? – от крика бешеной твари можно было оглохнуть.

– Конечно. Равнинный эльф.

– Да как ты…

– Госпожа! – торговец чуть повысил голос, благородная сразу же заткнулась. В свои жалкие семнадцать лет она и помыслить не могла, что кто-то посмеет говорить в её присутствии на повышенных тонах. Кроме неё, естественно. – Я понимаю ваш гнев, но прошу вас подумать. Там, в замке, вся мебель недостойна вас. А ведь иногда так хочется присесть и «отдохнуть». И что может быть лучше, чем…

Торговец замолк и показал на молодого парня лет двадцати. Все эти месяцы он держался несвойственно крестьянским отпрыскам: гордо переносил тяготы и лишения, не позволяя отчаянию омрачить душу. Его разноцветные глаза с презрением смотрели на торговца и белобрысую девушку.

Благородная долгие секунды взглядом изучала торговца, потом парня. И жадно облизнулась.

– Да, ты прав! Именно то, что мне нужно. Этого, и тех трёх.

Торговец поклонился и вызвал работника, чтобы вывел указанных рабов. Сам же с белокурой эльфой вернулся в главное помещение, где занялся купчими бумагами. Вот только эльфийке они не нужны – она лишь горделиво выслушала стоимость покупок, хмыкнула и махнула рукой в сторону одного из воинов. О превратность стола тяжело ухнул увесистый мешок, громко звякнули монеты. В ответ на благодарность торговца за столь щедрое вознаграждение эльфа лишь поморщилась. Будь её воля, то она бы и его сгноила в темнице – но он единственный торгаш подобного рода на весь город.

Четыре магических плети перешли с души торговца на душу эльфийки. Она посмотрела на покупки жадно, её глаза заблестели, она закусила нижнюю губу и глубоко задышала. Не в силах противится она впилась ногтями в задницу одного из них. Мужчина застонал от боли и хотел закричать, но подкреплённый магией приказ «Заткни свой грязный рот!» гораздо сильнее. Эльфийка всё глубже и глубже вгоняла ногти в задницу мужику, тяжело дыша и с вожделением наблюдая за гримасой боли.

Наконец она утолила жажду чужих страданий. В штанах появилось пять маленьких дырочек, ткань намокла, алая жидкость каплями осталась на длинных девичьих ногтях.

– В замок! – благородная горделивой походкой вышла на улицу. За ней пошли охранники с товаром. Прежде чем скрыться из виду, парень с разноцветными глазами кинул на торговца взгляд гордый, смешанный с презрением и обещанием явиться злым духом.

– Они ушли, шеф, – Вол вышел на улицу и убедился, что всё закончилось.

– Великие Боги, – устало выдохнул торговец.

Каждый раз, когда бешеная сука приходит за покупками – торговцу едва удаётся справиться с эмоциями. Но сегодня победило не только хладнокровие – сегодня случился триумф.

Пущенные в ход три месяца назад жернова истории крутятся не в сторону торговца. Но ещё рано праздновать, рано радоваться. Ход в огромной шахматной доске сделан – но личную игру, личную партию длиною в жизнь никто не отменял.

Торговец вытащил из-под прилавка конверт. Всего лишь две строчки с приглашением на охоту. Немного подумав, торговец вытащил ещё один конверт. В этот раз строчек оказалось чуть больше. После – на столе возникли три стопки продолговатых золотых монет.

– Одного человека отправь к прозектору. Скажи, что мне нужно четыре фамилии.

Ладонь подтолкнула самую большую стопку таргатов. Следовало немедленно скрыть факт пребывания только что проданных разумных, оказавшихся в подвале не самым законным путём. Потом торговец положил конверт с письмом у самой маленькой стопки. Закрутись жернова в другу сторону, то письмо отправилось бы к алхимику

– Второго отправь к Даркату, к дворфу-кузнецу, мастеру кузнеческой гильдии. Мой заказ должен быть готов. Пусть скажет, что от меня и передаст письмо. Строго в руки.

Вол кивнул. Его зрачки сузились. Он за секунду подобрал людей, способных за самое короткое время исполнить приказ.

Торговец показал на среднюю стопку и второе письмо.

– В бордель Жозефине. К самой Жозефине.

– Я сам схожу. Остались знакомые, пропустят сразу.

– Передай, что дело не терпит отлагательств. Его надо исполнить к сегодняшнему вечеру. Будет лучше, если ты сопроводишь дам.

– Налан останется вас сторожить.

Вол заторопился выйти на улицу, по привычке стукнувшись широкими плечами о дверной косяк. Сам же торговец позвал домоправительницу. Девушка пришла спустя минуту, спокойная и готовая исполнить любой приказ. Она старательно скрывала, что мчалась на зов хозяина и чуть не упала с лестницы.

Следовало приготовить особый ужин и самые дальние апартаменты. Обычно их использовали для приёма гостей, любящих уединиться: там и спальня, и обеденная комната, гостиная, и даже небольшая баня, пристроенная аккурат десять лет назад. Просьба не показалась девушке странной – если господин что-то просит, то это должно быть непременно исполнено.

Торговец же, оставив за себя помощника – отправился в кабинет на третий этаж. Следовало подготовить бумаги и подчистить за остроухой.

К тому же, на третьем этаже, в отдельной коробочке лежала склянка с тёмно-красным зельем. Оно понадобится в ближайшие часы.

***

Решётка камеры распахнулась, в коридор вышел мужчина с потерянной волей к жизни. Торговец повёл его через подвал к проходу, соединявшему восточное, центральное и западное крыло дома. В западном подвале торговец завёл мужчину в пустое помещение и протянул склянку с тёмно-красным зельем. И обмотанную куском ткани палку.

– Выпей, и сожми зубами.

Мужчина послушно исполнил короткий приказ, всё время смотря в пол. Тянулись секунды. Прошла минута.

Мужика согнуло от невыносимой боли. Завыл, зарычал, руками схватился за промежность, скрутился, упал на пол. И потерял сознание. Ненадолго. Через пять минут он пришёл в себя и смог встать, шатаясь на ватных ногах, отрешённо смотря в пустоту.

– Неужели не хочешь проверить, что же так болело? – ухмыльнулся торговец.

Мужчина потянулся к штанам. Дотронулся до бугорка, и обомлел от шока. Он резко спустил портки и уставился на то, чего лишился три месяца назад. Всё было на месте, всё отросло.

– Я тебе жизнь спас, – голос торговца стал пронзительно-холодным. – Всеми гонимый генерал Шалдар, верноподданный западного королевства, крёстный отец одного из сыновей бывшего лорда Партии.

– К-кто ты?

– Просто торговец, который тебя спас. Советую поверить, – торговец показал на промежность Шалдар и сделал жест пальцами, будто что-то режет ножницами, – если бы не это, то тебя сейчас вели бы в замок. И это бешеное животное запутало бы тебя до смерти в течение… Максимум трёх месяцев. Но я спас тебя не просто так.

Торговец пристально посмотрел в глаза генерала. Тот сначала опустил взгляд, но всё же нашёл в себе силы ответить тем же.

– Чего ты хочешь?

– Когда придёт время – ты узнаешь. А сейчас слушай меня и запоминай, я скажу лишь единожды. Через две недели тебя купят, и дадут новое имя: Фалуш. Тебя будут тренировать как бойца гвардии нынешнего графа. Ты узнаешь их по тёмно-синим доспехам и красными накидкам. Ты должен пробиться в отряд к Кагуру, к орку с выбитым правым клыком. Всеми правдами и неправдами, хоть стань его шлюхой, но вступи в отряд. Ты справишься, у тебя есть все задатки. Это первая часть. Запомнил?

Бывший генерал повторил за торговцем слово в слово, хоть и не понимал смысла.

– Вторая часть. Спустя месяц, полгода или даже год после того, как тебе дадут новое имя – ты с отрядом Кагура придёшь сюда, в мой дом. Я всех гостей встречаю в библиотеке на втором этаже. Вы не станете исключением. Там три больших стола. Тебе нужен правый, за лестницей. Стремись к нему. На нём увидишь меленькую щепку с остриём, окрашенным синим цветом. Ты должен вогнать её под ноготь среднего пальца и обломать так, чтобы остриё осталось под ногтём. И держать там сутки, не меньше. Ты поймёшь зачем, когда рабская печать твоего нового хозяина исчезнет.

– По воле богов, ставший свободным – рабом не станет, – ошарашенно прошептал Шалдар.

– Я рад, что к тебе вернулось толика былой проницательности, генерал Тысячи Побед.

Торговец жестом показал бывшему генералу следовать за ним к самым дальним гостевым апартаментам. Где рядом с дверью стояла рыжеволосая девушка.

– Всё исполнено, господин, – Мила поклонилась.

Торговец показал на дверь.

– С двумя из них будешь обходиться как с королевами, они ответят тебе взаимностью. Эту рыжеволосую тронешь, и станешь короче на голову. С третей поступай как знаешь.

Мила открыла дверь. Во входной комнате встали три девушки: две в изящных шалевых нарядах встали с кресел, одна в простой холщовой одежде встала с табуретки. Две девушки были прекрасны как луна и солнце, третья походила на разносчицу в портовом кабаке.

– Баня затоплена, еда приготовлена. Им всё объяснили, – торговец показал на трёх девушек и внимательно посмотрел на Шалдара. – Отдыхай, набирайся сил. Следующие две недели ты проведёшь в раю. Он особенно сладок после трёхмесячного ада.

Торговец попросил Милу не тревожить гостя, если кто-то будет кричать, а сам же направился в свои покои. По пути встретил Гаю. Взяв тонкую девичью руку, торговец в качестве благодарности за сегодняшние труды поцеловал изящные пальцы, на что девушка расплылась в робкой, но счастливой улыбке. Гая ещё не готова, но день сбора урожая близится.

«----«---»----»

Дубовую дверь открыл Вол. Торговец галантным кавалером пропустил вперёд девушку с голубыми глазами и чёрными как смоль волосами. Её щёки пылали от зимнего мороза. Внутри самого дорогого ресторана всей Партии их встретил эльф с улыбкой от уха до уха, проводивший пару к зарезервированному столику в дальней части ресторана.

– Что в меню на этой неделе? – спросил торговец официанта. Вол и другие охранники остались в передней части ресторана, где им накрыли отдельный столик.

– Только вчера привоз свежего мяса красноухого кабана из самой северной провинции…

«Красноухий кабан – фамильный герб прошлого лорда Партии. Привоз вчера – значит, вчера всё случилось. Сегодня или завтра следует ждать гостей», – торговец мгновенно анализировал слова официанта.

– … оно маринуется в бармиритской алхимической специи, придающей мясу особую утончённость.

– Алхимическая? – Гая с удивлением посмотрела на эльфа. Сегодня она могла вести себя открыто и не стеснятся своего любопытства.

– Да, миледи. Высшие алхимики нашего города под заказ изготовили эту специю.

«Алхимическая специя – клад спрятали в квартале алхимиков и зельеваров. Высшие алхимики – значит, использовали алхимика, служащему нынешнему лорду».

Только у одной гильдий работник служит непосредственно в замке лорда. Все остальные довольствуются большими домами в черте города. Торговец не был исключением. Но в отличие от гильдии алхимиков и зельеваров, как и гильдии лекарей, фермеров, кузнецов, каменщиков, плотников и других – торговец состоял в самой малочисленной гильдии. В представительстве обычных гильдий работало до нескольких десятков служащих – но торговец и есть представительство гильдии. Он один на весь город. Как и в любом другом.

– Как удивительно, господин, – Гая посмотрела на торговца, не скрывая желания поскорее попробовать столь необычное блюдо.

– Высокая кухня, – торговец улыбнулся и спросил у эльфа о гарнире.

– Смесь из тушёных овощей и солений, политые соусом из плавленого сыра и мёда…

«Тушёные овощи и соленья – еды ещё достаточно. Сыр и мёд – обеспечить едой и золотом первыми вызвались южные фермы. Ещё бы знать, какая из гильдий участвует вместе с ними».

– … Напитком подаётся абрикосовое вино десятилетней выдержки в бочках из картакского дуба …

«Значит – гильдия плотников».

– … Уверяю, вам настолько понравится блюдо, что вы съедите семь порций.

«Подготовка займёт семь месяцев», – мужчина подвёл итог и посмотрел на официанта.

– Не уверен, что в нас столько влезет, – задумался торговец. – Но если вкус равен описанию – то я с удовольствием заказал бы домой. На всех домочадцев.

Этими словами он не только порадовал Гаю. Она хотела спросить, можно ли заказать и угостить особо отличившихся работников – а теперь девушка едва скрывала улыбку благодарности и лёгкий румянец. Этими словами торговец подтвердил, что не отрёкся от своего участия и готов снабдить зарождающееся подполье деньгами и едой. Прошедшим летом её куплено в достатке.

Принесли вино. Разлили по бокалам. Они были подняты в надежде, что холода отступят и оставшиеся месяцы зимы будут мягкими.

– Сегодня особенный день, Гая. Тебе исполнилось двадцать четыре года. Все Семнадцать свидетели, что я искренне рад в этот день быть рядом, – торговец посмотрел на засмущавшуюся девушку, достав из внутреннего кармана небольшой деревянный тубус, завёрнутый в красный бархат. – Мой тебе подарок. Но откроешь его дома, хорошо?

– Да, господин. Ой, да, спасибо, – тонкими пальчиками девушка взяла тубус с нескрываемым любопытством. Он казался пустым, и неестественно лёгким. Но всё дело в двух небольших листах.

Расписка в десять тысяч золотых позволит Гае купить небольшой дом в столице империи и до конца дней не знать забот. А на втором листе – свобода. С сегодняшнего дня Гая свободная разумная и вправе самостоятельно распоряжаться своей жизнью.

Торговец невольно улыбнулся, смотря, как девушка изучает внешний вид тубуса.

– Господин? – щёки Гаи покрыл румянец.

– Пятнадцать лет назад, на празднике, ты также вертела в руках калейдоскоп, пытаясь понять его устройство.

– Да, я помню, – промямлила девушка, окончательно залившись краской. Именно в тот день глупая девчонка прокричала на всю толпу, что станет женой господина. Может, боги наконец-то услышали её молитвы и в этом тубусе – предложение?

***

Стоило торговцу и Гае вернуться домой, как в холле показалась взмыленная рыжеволосая девушка.

– Господин, наконец-то вы вернулись!

– Мила, что случилось?

– К вам пришли, из замка графа. В тёмно-синих доспехах. Главный из них представился Кагуром.

– Гая, ступай к себе, – спокойным голосом сказал торговец.

Гая со страхом посмотрела на господина думая, что сейчас его уведут в замок графа. В это треклятое место, откуда простые разумные уже никогда не возвращаются. Девушка была готова бросится в ноги торговцу и молить бежать из города – но спокойное лицо мужчины вселяло надежду в лучший исход. Окончательно Гая успокоилась, когда торговец попросил Милу отвести гостей в библиотеку.

– Я уж думал слать за тобой погоню, – прорычал орк, зайдя в библиотеку и увидя торговца, мирно стоящего перед стеллажами.

– Мог бы зайти в ресторан и присоединиться к ужину.

– Дома поем.

– Приятного аппетита.

– Пошёл ты.

Орк едва удержался от плевка на пол. Единственный разумный, кого он ненавидел в городе – стоял перед ним и смотрел на него как на плесень.

– Именем лорда Партии приказываю тебе ответить: где раб, которого ты продал дочери графа?

– Откуда мне знать? Я за другими разумными не слежу.

– Не прикидывайся, торгаш. Ты единственный, к кому мог податься этот беглый эльф.

– Беглый эльф?

– Твой товар сбежал. К тебе.

– Только ради того, чтобы убить.

– Хватит…

– Ты несёшь чушь, Кагур! Ты прекрасно осведомлён, что больше всего раб ненавидит своего продавца. Даже больше, чем хозяина. И ты прекрасно осведомлён о трёх покушениях на меня в этом году. Я стою, я жив – и это яркий сигнал, что беглый раб сюда не приходил!

– Это не отменяет того, что я пришёл за его купчими.

– Великие Боги свидетели, так какого рожна ты сразу…

Входная дверь резко распахнулась, громко ударившись о стену.

– Господин, что это? – в библиотеку вбежала Гая. Волосы взлохматились от быстрого бега, по щекам лились слёзы, аккуратная грудь вздымалась от нахлынувших чувств. Дрожащие руки удерживали небольшой листок бумаги.

– Гая, выйди, сейчас…

– За что, господин? За что вы отказываетесь от меня? Почему? Почему? – сквозь слёзы спрашивала девушка.

– Гая, выйди, потом…

– Нет, сейчас! Почему…

– Ты пришёл за бумагами? – торговец посмотрел на орка. – Когда она его купила?

– В начале осени.

Торговец быстрым шагом взобрался по лестнице. На крик Гаи он сам прикрикнул, что сейчас вернётся и поговорит с ней, хотя мысленно пытался понять: рано ли она пришла, или припозднилась?

Мужчина отсутствовал меньше минуты. Гая всё ещё обливалась слезами, а рядом с ней стоял Вол. Он не пытался её утешить, просто встал рядом и удерживал от необдуманного поступка. Торговец подошёл к стоявшему за лестницей большому столу, по пути оттолкнул стражника в синих доспехах, прижимавшего руку к красной накидке.

– Это оригиналы, заверены в магистрате. Копий нет. Ты знаешь правила, – на столе появилась магическая бумага. Усмехаясь, что наконец-то смог взбесить торговца – орк размашистым почерком написал, что забирает акты на исследование. И влил в бумагу порцию своей маны. Теперь пропажа документов – всецело вина орка.

– Вол, – торговец обратился к охраннику. – Проводи гостей, они уходят.

– Рано или поздно, но я узнаю твои секреты, – прошипел Кагур. Уже десять лет он пытается добраться до анналов семьи торговца. Стоящий перед ним мужчина явно причастен к пропаже венценосной особы одного из восточных государств. И доказательства этого покоятся где-то на третьем этаже.

Торговец поднял левую руку, показывая Кагуру два перстня на указательном и безымянном пальце.

– Вряд ли.

Орк поиграл желваками, подавил желание сломать торговцу нос, и направился к двери. За ним поспешили солдаты. Орк приблизился к Гае.

– Если тебе некуда…

– Вон из дома, – грозно произнесла девушка, на что орк лишь усмехнулся.

В библиотеке остались двое. Гая злобно смотрела на торговца. Она ждала, когда он заговорит первым, а ждать она умела. Все эти годы она только и делала, что ждала. Ждала и молилась богам.

Торговец же смотрел на девушку без каких-либо эмоций, будто подбирая слова. В его жизни много дел. Первые давно завершились, вторые – ещё идут или только готовятся сделать шаг. Сегодня к первым добавится ещё одно дело. Двадцать четыре года – самый долгий его проект, и он, наконец, завершился. Пришло время пожинать плоды своего труда.

Мужчина протянул руку, жестом подзывая девушку к себе.

– Я же тебе не раз говорил, что не разделяю ложе с работниками и рабами.

«----«---»----»

На улице вскрикнула женщина, пытаясь догнать воришку с её кошельком. Прохожие даже не думали помочь: у них и без того полно забот. Зима давно закончилась, близилось лето с невыносимо палящим зноем. И фактом, что многие лавочки уже не откроются, ибо в начале весны каждая десятая забегаловка навсегда закрыла свои двери. Будущее дамокловым мечом нависло над городом.

Торговец отошёл от окна и вернулся за работу.

Каждые две недели он отвечал на письма. Практически вся работа уже выполнена, большая стопка конвертов готова к отправке. Как и два продолговатых тубуса. Остался последний.

Торговец подал магическую энергию в сургучовую печать. Она треснула, рассыпалась. Воздух внутри тубуса пропитан ароматами специй и фиников, а бумага щедро присыпана тальком.

Прочитав бессмысленный трёп о том, как велик океан и какие дары моря всенепременно следует попробовать – торговец взял в руки специальные щипцы. На их концах по короткому гвоздику из драконитового стекла. За грамм этого материала можно умертвить целый город, и никто тебя не осудит. Ибо прервать ход магических цепей – это безграничные возможности.

От проколотой печати по листку пробежали молнии. Обычные чернила испарились, остались волшебные. Отдельные буквы усеяли лист бумаги – но к этому шифру есть свою ключ.

«Хочу заняться разведением свиней. Нужна свиноматка. Крепкая и здоровая, чтобы в стойле долго прожила. С заострёнными ушами, без клыков.»

Что это письмо, что те два – это письма от таких же торговцев. И общаются они не разумный с разумным, а поколения одной семьи с поколениями другой. Без имён, без званий. И они не торгуют, но обмениваются услугами.

В прошлый раз торговец запросил услугу у своего южного «брата» и отплатил сразу же. Теперь услугу просят у него. Да, есть на примете парочка подходящих свинок, но всё слишком сложно. Не известно, получится ли достать и переправить хоть одну из них. Следовало всё обдумать, ибо дело предстояло рискованным.

В дверь постучали. Зашёл Вол.

– Послание от воробушка, – амбал протянул листок. Из имперской столицы в Партию отправится груз по одной из окольных дорог. Двести комплектов тяжёлой кавалерийской брони для всадника и коня; пятьсот для пехоты; двести для лучников. Достаточная сила, чтобы собрать небольшую армию. Вот только соберёт её уже не граф.

– Как она поживает? – торговец улыбнулся, и спрятал листок в карман.

– Неделю назад понесла. Девочку.

– А старый козёл не так уж и стар оказался.

– Так, говорят, они на следующий месяц свадьбу сыграли.

– И он сразу забрался на воробушка, – торговец на секунду задумался. – Закажи у магов место для оценки души. Приём через месяц.

Если столь дорогой груз пропадёт – вся семья отделается четвертованием, в лучшем случае. Кроме несовершеннолетних детей. Вот только детей преступников в сиротские приюты не сдают, а относят в далёкий лес или отдают родственникам. У писаря их не было, у воробушка тоже. Зато у неё был продавший её торговец, и два года надзора с момента сделки не прошли.

– Как там у Налана с барашком?

– Не очень, шеф. С ребёнком не получается.

– Наверно, из-за стресса: сколько всего в городе происходит. Пусть они съездят загород на пару недель, в мою виллу. Пусть отдохнут и попробуют вновь. Не получится – я приглашу к ним лекаря.

Вол поблагодарил и поспешил исполнить поручение. Торговец же про себя отметил, что ребёнком воробушка займётся барашек. А через месяц лекарь придёт, даст чудодейственное лекарство и стресс пропадёт. И улыбчивая девушка станет матерью.

В дверь вновь постучали.

– Госпо… Доро… Люби… Простите, я…

Гая всё ещё не могла избавиться от привычки называть торговца господином. Обычно она просто опускала голову, скрывая смущение. Но в последние месяцы она поглаживала круглеющий живот правой рукой, с кольцом на одном из пальцев.

– Что случилось? – спросил торговец мягким голосом. С прошедшей зимы в первую из двух комнат могли зайти уже трое.

– Гости пришли. Как и просили, мы провели их в обеденный зал.

– Помнишь, что надо сделать?

– Да. Как войдёте – сразу послать за Милой.

***

Торговца ждали. Шесть пар глаз изучающе смотрели, как мужчина подошёл к обеденному столу. Включая пару разноцветных глаз.

У одного из компании сосуды в глазах полопались с характерным желтоватым оттенком, из-за сильной зависимости от такаса. Алхимического наркотика, в сто раз обостряющего чувства, повышая удовольствие от секса, пищи, алкоголя, других наркотиков. Этот разумный на крючке у гильдии ремесленников – у алхимиков другие методы.

Второго из собравшихся торговец узнал сразу – это родственник одного из начальников гильдии обычных торговцев, промышляющих всеми возможными товарами, кроме рабов. Третьего церковники держат за причинное место. Про четвёртого и пятого торговец ничего не знал, но это ненадолго.

Шестого не узнать было сложно.

– Рад, что вы смогли выжить.

– Рад?! – парень с разноцветными глазами и острыми ушами ошалел от услышанного.

– Именно. К сожалению, я узнал обо всём спустя месяц. Все документы были подлинными, без единого огреха.

– Так покажи мне их. Я хочу видеть те документы, по которым ты продал свободного разумного.

– Боюсь, это невозможно. Кагур их забрал, и где-то потерял.

– Как я и думал, – парень встал и выхватил меч. Его приспешники повторили вслед. В руке одного из них зажглась огненная магия. Только показушный дурак из столицы способен так открыто заявить о своих способностях.

Торговец лишь поднял руки, не пытаясь выхватить кинжал. По его настоянию охранники вышли из зала. Он был один против толпы.

– Ты, – парень направил остриё меча на торговца, – мразь, алчущая только денег, продаёшь жизни и ломаешь судьбы…

За спиной мужчины открылась дверь.

– Господин, мне сказали вы… Талий? Что ты… Что происходит? – вошедшая рыжеволосая девушка шокированно прикрыла рот ладонями.

– Мила?

– Что ты делаешь? Зачем ты…

– Отойди от него!

– Что происходит? Зачем ты направил меч…

– Отойди от него, он убийца!

– Господин спас меня!

– Что?

– Молчать! – торговец ударил кулаком по столу. – Молодой господин, я понимаю вашу ненависть ко мне, но вы в моём доме. Вы мой гость. Уберите оружие, – торговец повернулся к девушке, не дожидаясь ответа. – Мила, вы знакомы? Ты знаешь, кто он?

– Он… – девушка посмотрела на парня с разноцветными глазами. Тот кивнул. – Он один из сыновей бывшего лорда Партии. Его спрятали на соседней ферме и… Я никому о тебе не рассказывала!

– Тогда как он узнал обо мне? – парень не верил рыжеволосой.

– Но, Талий, я честно…

– Она действительно ничего не говорила, молодой господин. Спустя месяц после вашей покупки… Скажем так: я заподозрил неладное.

– Что?

– На меня напали, Талий – девушка ни на секунду не сомневалась в том, что говорит. – Господин спас меня, дважды.

– Спас? – парень уже отказывался верить в происходящее. Всё казалось каким-то сюрреалистичным.

– Два года назад, когда я купил Милу – я сразу заметил странности в её купчей. Я спрятал её в доме, она целый год не выходила на улицу. В середине осени, спустя месяц, как вас увели в замок – мы с Милой поехали на базар. Охрана заметила слежку, и я решил кое-что проверить. Мы разделились. И отгадайте, за кем продолжили следить?

– За Милой?

– Правильно. Именно тогда я решил проверить всё как следует. И вышел на северные чечевичные фермы. И на вас. Для меня до сих пор загадка, почему вас спрятали настолько близко к городу.

– Это было решение моего крёстного, – парень вдруг что-то понял и резко уставился на торговца. – Это же был он, да? Это был Фалуш? Тьфу, это новое имя. Шалдар?!

– Да, это был генерал Шалдар. Я изначально знал, кто это был. Но ваши документы были в порядке, их приняли в магистрате. Если бы я мог, то показал бы их – но Кагур их куда-то дел.

– Кто такой Кагур? – Талий не понимал происходящего. Вмешался один из его людей: – Орк, которого казнили месяц назад.

– Он… – торговец вздохнул. – Я скажу вам то, что услышал на суде. В магистрате потеряли магический след купчих. Кагур их уничтожил, скорее всего – сжёг.

– Зачем?

– Может быть, чтобы вы пришли и убили меня. Может быть, чтобы убить Милу.

– Но при чём тут она?

– На базаре за ней следили люди графа.

Талий не знал, как ему реагировать на открывшиеся факты. Торговец окинул собравшихся взглядом и позвал Гаю. Следовало приготовить чаю. Предстоял долгий разговор.

***

Настенные часы пробили пять раз.

– Нам следует заканчивать, пока не стемнело, – торговец приблизился к Талию. – Вам следует уйти, пока на улицах нет вечерних патрулей.

– Я не знаю, как я могу извиниться за свои поступки. Они недостойны.

– Не извиняйтесь, молодой господин. В сложившейся ситуации виновен лишь один. Граф. И, поверьте, я на вашей стороне.

– Я в этом не сомневаюсь, – Талий украдкой посмотрел на Милу.

Буквально десять минут назад они договорились, что Мила останется рабой под защитой торговца. Но станет связной и в ближайшем борделе будет оказывать «особые услуги» только одному посетителю. Им будет шестой из собравшихся, о котором торговец ничего не знал. Теперь возможны два исхода: либо шестой подослан графом и убьёт Милу; либо Мила узнает, на какую гильдию тот работает.

Торговец достал из кармана листок бумаги, передав Талию. Тот не поверил написанному – так просто такую информацию не достать. Эти комплекты доспехов станут весомым подспорьем для мятежников. С ними подполье окрепнет.

– Это доказательство моих искренних намерений. Но у меня просьба, молодой господин. Бешеное животное, что купило вас – она нужна мне живой.

– Но она…

– Я не могу знать, что она делала в замке. Но я знаю, что мне пришлой испытать за эти восьми лет с того дня, как их семейство прибрало власть к рукам. Клянусь, её никто и никогда не увидит ни в городе, ни в империи. По крайней мере – живой.

– Хорошо. Я отплачу вам и за доспехи, и за жизнь Милы, и за Шалдара. И этого мало будет.

– Главное, чтобы у вас всё получилось.

***

Выпроводив гостей и убедившись, что они скрылись на далёких улицах – торговец поднялся обратно на третий этаж. Следовало закончить с письмами. Но сначала он зашёл во вторую комнату, в которую мог войти только один разумный. Только живой наследник семьи с двумя золотыми перстнями на левой руке. Один – с гербом императорского дома, как символ принадлежности к гильдии работорговцев. Второй – фамильный герб семьи. Оба этих перстня можно снять лишь с трупа.

В главной библиотеке семьи запечатлены результаты трудов, достигнутых за все двенадцать поколений до торговца. Он ненадолго остановился рядом с герметичным стеклянным шкафом. Продолговатый, без полок, но с деревянным шестом в центре. К нему привязано одиннадцать высушенных голов.

Рядом со шкафом комод с одной-единственной книгой. Раньше в ней было десять жизненных историй о разумных, разнюхивающих чужие дела. Месяц назад появилась новая, а в шкаф добавилась одиннадцатая голова. Казалось, пустые глазницы орка с выбитым клыком смотрят на мужчину и недоумевают, как такое могло произойти.

Напротив комода – один из книжных шкафов, но самый главный. Все его полки пусты, кроме одной. В ней двенадцать книг. Торговец пальцем провёл по толстым корешкам, пока не нашёл нужную со странным названием: «Атино».

Пять поклонений назад в семье торговца уже была женщина с чёрной кожей. Это от её генов у торговца сильное дыхание и крепкие лёгкие. Потом были северянки, вымывшие из семьи смуглую кожу, но привнёсшие физическую силу и сильный иммунитет. Сын торговца унаследует от голубоглазой матери мощное сердце. Но что же дать внукам?

Последняя книга на полке называлась «Гая». Именно это имя выбрал торговец, когда двадцать четыре года назад отец позвал его на третий этаж, и аккуратно вложил в руки белый свёрток с беззащитной крохой. Её голубые глаза заворожённо смотрели на ещё юного торговца. Его отец тогда сказал:

«Она должна стать матерью твоего наследника, и всей нашей семьи. Сделай её, создай её, воспитай её. Я помогу тебе. Анналы семьи помогут тебе. Мы все поможем тебе. Теперь, ответь, как ты её назовёшь?»

А как можно назвать столь прекрасное создание, как не Гая? Одна из апостолов Семнадцати, она покровитель писарей, магов и учёных. А взгляд голубых глаз домоправительницы и жены торговца проницателен, как величайшего учёного мужа. Девушка получила их от своей матери, благородной особы из западного королевства. Азиатские черты лица и смоляные волосы – получила от отца, принца из восточной страны. Торговец узнал, какое имя дали девочке в день появления на свет: Лин Кванг Чжи. Нет, это имя прекрасному созданию не подходит. Зато Гая – более чем.

Торговец закрыл книгу. Он понял, что именно нужно его семье и растущему под сердцем Гаи наследнику. Кровь бесконечных пустынь и жгучих специй даст будущим поколениям могучие почки.

Торговец взял бумагу и написал лишённое всякого смысла письмо. Окунув перстни в магические чернила, смешанные с его кровью – отпечатал на бумаге два герба. И, следуя строгому шифру, стал аккуратно выводить буквы поверх текста.

«Свинка будет. Через год, возможна задержка. Я решил выращивать мипские финики. Нужна женская пальма, лучшего сорта. Семечком, через двадцать лет.»

«----«---»----»

Город утопал в летнем зное. К запахам земли и свежих овощей, человеческого пота и оконных цветов – добавлялся запах крови. В последний месяц трупы в подворотнях появляются уж слишком часто. Весной улицы полнились беспризорниками, но сейчас их не осталось. Как и попрошаек. Многие погибли от голода, некоторые в уличных драках или пойманные за руку лавочниками и там же забитые до смерти.

В городе теперь опасно, горожане косятся друг на друга, подумывая то ли украсть кошелёк, то ли прирезать. А на разумных в тёмно-синих доспехах не кидаются лишь потому, что у стражи безграничное право на насилие да на поясе холодная сталь. Но скоро и это препятствие не остановит разъярённую толпу.

Из проулка раздались крики. Прохожие делали вид, что ничего не слышали. Показалась группа из четырёх разумных. Все они были равнинными эльфами, в дорогих одеждах, с золотом на пальцах и сверкающими камнями в серёжках. На поясах висели мечи в ножнах с теснением и золотыми украшениями. Один из остроухих отличался от других белыми волосами.

– Проверьте, – торговец бросил Волу и зашёл в переулок. Впереди побежали два охранника.

– Мальчик ещё жив, – сообщил охранник, стоило торговцу зайти за поворот. Пять тел в дырявых обносках лежали в кровавых лужах. Шестое тело ещё дышало.

– К лекарю его.

Охранник кивнул, взял пацана на руки и умчался.

– Выглядят как семья, – Вол закончил осматривать тела. Муж, жена, старик, старшая дочь и младшая.

– Семья, – один из охранников показал на взрослую девушку. – Я её знаю, она в борделе уж месяц работает. Её отец лавкой владел, да разорился. Вот она уж пошла себя продавать. Слух был один, начальник. Говорят, что её первую ночь он и купил, – охранник показал рукой в сторону улицы, намекая на недавно вышедшего благородного. – Деньги уплатили за долги, а всё равно на улице оказались.

***

– То, что вы все делаете, поможет ли нам? Исправит ли будущее, окрасив его светлыми тонами? – спросил эльф с длинными ушами, чуть закрученными в конце. Один из лесных эльфов города, превосходный лекарь и, по совместительству, исполнитель некоторых просьб торговца.

– Лишь Семнадцать ведают это, – торговец посмотрел на прикрытое белой скатертью маленькое тельце. –Мы можем лишь идти тропой, уготованной нам.

– Заглянуть бы в будущее, узнать уготовленное.

– Знай мы будущее, то не жили б в настоящем… В городе неспокойно, с каждым днём будет хуже. Переезжай ко мне, пока не уляжется. Я выделю восточное крыло, как это было во время чумы.

– Тогда через месяц. Спасибо. Ты в церковь?

– Да. Вчера получил приглашение на банкет по случаю совершеннолетия наследника графа.

– Удачи.

– Она нужна нам всем.

Город не заметил, что шесть сердец прекратили биться. Да и как ему заметить, если он погряз в собственном выживании и заботах, чтобы будущее оказалось не столь мрачным. Какое оно, это будущее? Кто его знает. Восемь лет назад, когда старого графа вздёрнули вместе с половиной семьи – городскому обывателю казалось, что новый граф будет лучше и он-то всенепременно исполнит обещанное. Да вот только ожидания всегда разнятся с реальностью.

Торговец надеялся, что Талия, эльфа с разноцветными глазами, они смогут удержать в узде. Но, Великие Боги свидетели, на сердце скреблось сомнение.

Может быть, дело в том, что в окружении молодого графа один разумный хлеще другого? Наркоман, за дозу готовый мать родную прирезать; охотник на двуногую дичь; похотливый маньяк; лудоман; и другие пороки.

Или генерал Тысячи Побед, что станет начальником стражи молодого графа. Эта кровожадная тварь в те недели не смогла насытиться жизнью простой шлюхи, и разорвала на части двух элитных. Да, торговец заказал новых из далёких стран и примирился с Жозефиной, но использовать глотку обезглавленного трупа, чтобы усмирить похоть – это за гранью разумного.

Или же всё дело в молодом графе, в юном возрасте прослывшим закоренелым педофилом? Это у него от папаши.

Не заложи правило при основании города, что его лордом может стать только остроухий – то многих проблем получилось бы избежать. К сожалению, предок торговца допустил ошибку. Единственную ошибку в его великой жизни. Но, может быть, наоборот – это к лучшему?

Вот бы молодой граф вёл себя спокойно хотя бы лет пятнадцать. Этого времени достаточно, чтобы торговец в одиночку подготовил замену и привёл в замок Партии покладистого равнинного эльфа. Хотя бы такого, чей разум не полностью отдан пороку. Но торговец в городе не один. У гильдий и прочих свои интересы и потребности. С ними он как-нибудь договориться. Но существует организация, сама цель которой извести торговца, его семью, и ему подобных во всём мире.

Церковники. С ними не договорится. Да и на молодого графа рычагов давления у церкви больше. У торговца лишь Мила да Фалуш, а у церковников трое разумных в ближайшем окружении Талия.

Эта разница станет очевидна через два месяца, когда всё произойдёт. На банкете поднимется восстание, мятежники захватят в плен нынешнего графа и объявят о перевороте. Спустя несколько формальных процедур и бюрократии, к концу зимы император признает Талия и вручит ярлык на правление. И церковники сделают свой ход.

Шансы не равны, торговец в невыгодном положении. Он не сможет договориться.

Остаётся лишь играть партию, длиною в жизнь.

***

После того, как торговец исповедался и узнал новости из слов церковника – он посетил пару мест, где почерпнул дополнительную информацию. План предстоящей битвы созревал, но не хватало деталей. Партия, приостановленная два года назад, скоро продолжится.

Торговец вернулся домой и сразу же направился в библиотеку. Где его шокировала наглость мелкого пацанёнка. Чуть меньше года назад он купил того на западном базаре, и за всё это время не нашёл покупателя. Никому не нужен пацан со склонностью к философии, хоть и со смазливым детским личиком. Который в свои юные годы похож на мелкого ребёнка, нарушает правила и без спросу проникает в библиотеку на втором этаже. И читает книги, когда по документам он этого делать не умеет.

– Как ты здесь оказался?

– Простите, господин, простите! – пацан резко вскочил. Толстая книга с грохотом упала на пол. За дверью послышался топот ног.

– Господин, что слу… Ах ты негод…

– Гая, успокойся.

– Но он…

– Знаю. И всё равно, не волнуйся. Он нарушил правила и должен быть наказан, – торговец посмотрел на побледневшего от страха пацана. – Завтра останешься без обеда.

– Да, господин, спасибо, – пацан поклонился и уже хотел уйти, но торговец его остановил. Заодно попросил Гаю оставить их наедине.

– Не хочешь спросить, почему тебе досталось столь лёгкое наказание?

– Почему? – пацан смущался не своего поступка, а того, что был пойман. Он уже не первый раз украдкой заходил в библиотеку.

– «Да чтятся деяния тех, кто жизнь свою положил на алтарь ученья». Как думаешь, кто это сказал?

– Не знаю, господин.

– Это слова одного из апостолов Семнадцати. Её зовут так же, как и мою супругу, Гая. Она покровитель учёных и магов, и всех, кто тянется к знаниям. Эти строчки говорят, что тот, кто тянется к знаниям – совершает богоугодное дело. Поэтому я не могу на тебя злиться.

Пацан смотрел на торговца со священным трепетом в глазах. На юный неокрепший разум всегда действуют слова, что боги признают его деяния благими.

Торговец подошёл к отдельно стоящей подставке с закрытой книгой, на корешке которой отблёскивали семнадцать золотых полосок. Взяв книгу, мужчина задумчиво посмотрел на обложку и вернулся к пацану.

– Скажи, мальчик мой, ты читал – святое писание?