Партийный билет

Советская женщина могла изменить мужу только с членом партии. Поэтому Петров всегда носил с собой партийный билет.

Билет также давал возможность пройти в райкомовскую закрытую столовую, отовариться дефицитом и отбиться от дружинников и ментов при попытке задержания из-за сильной степени опьянения.

Билет Петров нашёл на полу в театральном гардеробе. Когда подменял ушедшую в ЦУМ за выброшенными там колготками жену.

С фотографии на билете на Петрова смотрел какой-то мужик. Петров ловко потом эту фотографию отодрал и вклеил свою. Став таким образом членом партии, не имея при этом кандидатского стажа.

Жена, Зоя, узнав, что теперь будет спать с партийным, выдала классическое:

— Вечно ты, Петров, куда-нибудь вступишь. То в г...о, то в партию.

Петров хотел сначала обидеться. Но потом вспомнил всю свою предыдущую жизнь и согласился с Зоей. Но билет оставил. С ним он чувствовал себя гораздо более значительным и даже наглым.

Перед Петровым открылись все закрытые ранее распределители. Дефицитная тушёнка, билеты на фестиваль французских фильмов, югославская стенка без очереди.

Со временем даже Зоя признала пользу от партийного билета. Особенно после того, как Петров записал её на бесплатную, только для жён членов партии, эпиляцию.

Даже в бане Петрову теперь давали не мятый алюминиевый тазик, как раньше, а начищенный до блеска медный. И подносили потом кружку настоящего, неразбавленного жигулёвского пива.

Зоя теперь стала следить за внешним видом Петрова. Гладила ему брюки и купила чёрный с белыми горошинами галстук. Такой был на фото у Ленина в учебнике по истории у ребёнка. В постеле Зоя показывала настоящие чудеса. О каких Петров мог раньше только мечтать.

Петров стал бриться и перестал сморкаться на землю. А завёл для этих случаев носовой платок. И даже купил в букинисте работу Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин». Но на втором абзаце начал клевать носом и пустил потом брошюру на самокрутки.

Правда, на работу он свой партийный билет не брал. Как-то было неловко с ним выносить вечером то горсть гвоздей, то банку краски. Партия бы такое не одобрила!

Но везение не было долгим. Однажды милиционер на входе в дефицитный распределитель попросил билет. Раскрыл его, ухмыльнулся и сказал:

— Пройдёмте.

Так Петров снова стал беспартийным. В бане ему вернули старый алюминиевый тазик. В магазинах он покорно стоял в общей очереди. Жена Зоя теперь только хмыкала, ложась в постель, и сразу засыпала.

И тогда Петров решил вступить в партию по-настоящему. Но ему вежливо отказали из-за двоюродного деда, проживавшего в годы войны в оккупированном немцами Смоленске.

Попытка снова выбиться в люди провалилась, и Петров запил. Даже принесённые с работы стройматериалы его больше не радовали. Выпив, он надевал на майку чёрный галстук с белыми горошинами, выходил на балкон, закуривал и долго смотрел на горящую и мигающую ленту из проезжающих внизу автомобилей.