Патриот. Смута. Том 9

Два войска замерло друг напротив друга.

Одно – с виду помятое, побитое, готовое дрогнуть и отступать или даже откровенно драпать с поля боя. Второе – давящее, выдвинувшееся вперед левым флангом и центром, вроде как даже нависающее, готовое втоптать ослабевшего противника в землю. Снести лихим ударом и отправить под копыта своих лошадей. За спинами его, этого самого второго, располагался военный лагерь, полевой госпиталь. Еще чуть дальше на юг на холмах возвышался не такой, чтобы большой городок – Серпухов.

На север же, уходя между лесов, тянулась дорога на Москву.

И то, что побеждало, было моим! Это мое войско!

Летнее солнце прилично жарило, поднялось оно довольно высоко, но до зенита пока что не добралось. До ночи времени еще о-го-го. Дел сделать можно много. В том числе ратных свершений.

Было жарко, рот пересыхал, губы растрескались, язык ворочался там не без труда. Пот катился со лба. Кафтан, на который был надет доспех, промок. Но, все это казалось ерундой. Все это необходимо для достижения цели. Моей цели.

Смотрел вперед, изучал, что мне такое выдумало московское, боярское войско.

Кривился в недовольной ухмылке.

Фланг пришедших с севера ратей надломленных поражением и отступлением наемников, трепетал. Перед ним, как раз в районе дороги сейчас выстраивались хорошо снаряженные бояре. Кто же еще мог блистать на солнце своими доспехами? Пожалуй, только лучше представители московской знати.

Они формировали две шеренги и как бы пригласительно строились, показывая, что я должен влезть в эту мышеловку.

Чудно. Они реально верят в этот фарс?

Видимо, по их задумке, я должен был без какой-то задней мысли пройти через этот строй со своими людьми и встретится с Дмитрием Шуйским. Явиться лично с малым числом спутников. Провести переговоры. На той стороне этого прохода из людей и коней замерла, запряженная четверкой добрых коней, карета. Странно, но не было ни стола, не стульев.

К чему все это. Подготовка не выглядит торжественно. Да и по деловом тоже. Она вообще никак адекватно не воспринимается.

Мы будем просто стоять и говорить? Кажется бредом. Почему не шатер и не стол? Или трон? Он же себя позиционирует как брат царя всея Руси. И принимает меня где? В карете, что за чушь. Так всегда принимают важных переговорщиков?

Ведь я могу приказать, и мы сметем их.

Ловушка. На все сто процентов она. Я понимал это, но ехал с отрядом вперед.

Богдан и Пантелей двигались рядом. Окружало нас еще с полусотней бойцов, вооруженных аркебузами и пистолетами. Опытных и бывалых людей. Остальные отряды нависали над вражеским флангом и по моей задумке должны были в любой момент прийти на помощь. Ударить, сломать противника, отбросить его.

Иван Колядин, продолжая сильно потеть от страха и, трястись в седле вел нас вперед.

Наблюдал за ним. Человека выбрали и послали на убой. Неужто он настолько верен своим этим Куракиным? Готов жизнью ради них рисковать?

Пятьдесят метров, тридцать… Расстояние сокращалось, и я все отчетливее видел, что большинство бояр, встречающих нас — напряжены. Они смотрят на нас, подъезжающих зло и недоверчиво, как на врага, а не на того, с кем собрался говорить о деле. Снаряжены отлично, все в бронях – бахтерцы и юшманы преимущественно, но есть и несколько доспехов наподобие польских.

Показывают свое нежелание воевать.

Сабли в ножнах, луки в саадаках, пик нет – и вот это чудно. Казалось бы, встречать-то надо при полном параде, показывая свое превосходство. А ведь копье-древо, оно и для своего небольшого флага годится, для яркости и почетности. А здесь – их нет. Почему? Да только пикой вблизи, в толчее быстро и решительно не очень удобно работать. Это оружие для конного удара.

Присмотрелся и отметил очень важное.

Аркебуз почти нет, как и пистолей.

Все же московской войско Шуйского, все эти бояре старой закалки пока что считали огнестрел чем-то недостойным. Да, ситуация в историческом контексте скоро смениться, но пока такое обстоятельство на моей стороне. И получается, что более современное и перспективное оружие в моей армии. Хоть и более бедны мы, по идее, но применяется пороховой припас активнее, потому что нет каких-то кривотолков и домыслов на сей счет. А также сомнительных мнений о благородности или наоборот отсутствии его у тех или иных вооружений.

Люди простые – им о таком думать не следует. Что аркебуза, что меч – и то и то для боя пригодно в определенных условиях.

Оружие. Это же инструмент для тяжелой и страшной работы – убивать.

Чем лучше получается работу выполнять, тем совершенней и эффективней инструмент. Есть нюансы, конечно, но по большому счету – работает именно так.

- А что же господа встречают нас конно! – Выкрикнул Богдан. Это тоже была часть моего плана. – Негоже! Или повернуть нам?

Несколько стоящих ближе всего к нам друг против друга всадников занервничали. Люди переглядывались, что-то говорили друг другу. На лицах четко читалось даже с такого расстояние полнейшее негодование. Они мнили себя выше нас всех. Каждый из этих бояр считал нужным поднять голову и смотреть свысока, с лошади на таких, как мы.

Ведь для них всех, мы чернь, неимущая, убогая, и только за счет Смуты каким-то образом поднявшая голову. Казаки, стрельцы, однодворцы, бедные дворяне, худородные служилые люди. Соль земли. А они – верх воинства, элита. Все их предки воевали и кровь проливали за страну. За страну ли только? Здесь вопрос. Ведь феодальное общество, которое прилично ломалось в это время по всем странам Европы, переходя в новые формации, предполагало служение сюзерену. Не земле и не стране.

Да, у нас на Руси к земле отношение всегда было особое. Но… Эти бояре, элита элит сами своими руками довели землю до запустения, сами сотворили смуту и теперь смеют еще вот так вот, прикрываясь памятью предков, взирать на тех, кто идет устанавливать порядок и смуте хребет ломать? Да предки от таких деяний некоторых бояр в гробах переворачивались. Когда землю Русскую ляхам во власть предлагали и татарам на разграбление, да шведам отдавали просто за помощь в решении своих проблем.

Сцепил я зубы, думая об этом всем. Злость на всю эту элитку, что у трона собралась, просыпалась в душе. Ненависть на тех, кто ставит свой карман превыше жизней сотен людей.

Десять метров до первых из них, стоящих двумя шеренгами друг напротив друга. Я поднял руку, и мы остановились.

- Или мы обратно и продолжим?! – Вновь выкрикнул Богдан.

- Карабины взять, собратья. Нам здесь не рады. – Проговорил я тихо и спокойно. – Пистоли и сабли под рукой. Мы идем конно.

Бронные бояре заволновались, кто-то выкрикнул.

- Мы же что, без уважения тебя встречаем, воевода? Мы всей избранной московской ратью встали. В караул. Почет тебе оказываем!

- Здесь весь цвет московский, нам пред вами пешими стоять, негоже. – Вторил кто-то иной.

- Негоже головы склонять. – Загалдели эти знатные бояре.

Я скривился. Они что, не понимают, что мне на них – да плевать! Настолько считают себя неприкасаемыми? Уверовали в это? Или что? Считают, что на них управы нет что ли?

Зубами скрипнул, но тут же успокоился.

- Где Дмитрий? – Спросил я холодно, смотря на тех всадников, что с краю формировали чудной коридор к карете.

Вновь началась какая-то суета, неразбериха. Лошади чуть двигались, получалось, что они понемногу перестраиваются для удара. Но так медленно и, вроде бы незаметно, но по факту – очень и очень явно. Все это напоминало какой-то плохо организованный спектакль, в котором актерам не выдали четких указаний.

Они серьезно думали, что я просто возьму и пойду через их ряды к карете? Я что – полный идиот? Кто все это ставил? Не уж-то Шуйский настолько плох, что решил вот такое вот действо организовать.

Брад царя еще. Дела.

- Во… Воевода… За мной. Прошу. – Пролепетал ведущий нас Иван Колядин.

О, да ты верен своим господам до последнего. Жаль. Очень жаль тебя.

- Так, а где встречающие то? Где человек какой? По месту мне подобающий! – Я спокойно произнес, смотря на него пристально. – Мы что, в этой телеге сидеть будем, говорить?

Я видел, что глаза его расширились и сопит он словно пробежал несколько километров. Страхом от него пахло за версту. Безнадежностью какой-то.

- Вас в карету к Шуйскому просят, а оттуда в шатер. – Его трясло все сильнее.

Служилый человек начинал понимать, что дело, на которое его послали, разваливается. Оно просто осыпается как карточный домик, и он как-то пытался выкрутиться, убедить меня действовать.

- Так чего не ведут? – Я улыбнулся злобно, по-звериному.

Ряды встречающих бояр постепенно чуть перестраивались, я подмечал эти движения. Кони разъезжались, чуть отходили назад. Кто-то выступал вперед. Они не планировали спешиваться, они хотели бить нас.

И сейчас пытались как-то незаметно встать для атаки. Но это было невозможно.

- Бояре! - Выкрикнул я, стараясь сделать интонацию, как можно более задориной и высмеивающей. – Вы что думали, я туда пойду, а вы меня здесь всеми забьете?! Лестно, бояре…

Бронная конница замотала головами, я видел, что еще миг и они дадут приказ об атаке. Действительно, они решили, что смогут заманить меня меж своего строя, а там задавить массой. Одного? А если бы я пришел с полутысячей? Глупый план, как он вообще у них родился? Или просто никакого иного в голове у Шуйского не было?

Собравшиеся, даже не приложили к этому каких-то мало-мальски доступных действий.

- Лестно, что я для вас Цезарь! Тот, кто переступил Рубикон!

- Бей! Бей его! – Заорал кто-то из середины построения.

- Стройся! – Поддержал его еще один.

- Вперед! Куда! Давай! – выкрикивали еще люди.

Это были не те, кто стоял ближе всего ко мне, не торопились нападать. Некоторые даже не совсем понимали, что происходит, озирались. Но таких было мало. Видимо, кое-кого горе-организаторы даже не поставили в известность. Не все избранные и собравшиеся здесь понимали – стоят они, чтобы убить пришедшего на переговоры.

Ну и, конечно, попадаться под стройный залп моих аркебузиров никому из бояр совершенно не хотелось. Поэтому началась толчея.

Уверен, Шуйского в карете нет.

- Бей! – Подхватили крик те, кто был ближе всего к этой таратайке.

Хорошо им говорить, они же в тылу.

Несколько всадников из центра вывернули между толпящимися, ломающимися рядами, рванулись ко мне навстречу. Видимо, это были самые замотивированные и решившие устроить весь этот фарс. Они находились ближе к карете и центру двух шеренг.

Лошади пугались, мотали головами. Не желали переходить сразу в галоп с места.

Остальные всадники начали более активно перестраиваться для атаки. Но получалось это плохо. Бестолково и не слаженно. Находись мы в центре, между ними, несдобровать бы нам. Даже спешься эти люди – полторы сотни хорошо снаряженных и бронированных воинов, избранных бояр московских не остановились бы под залпом пяти десятков аркебуз. Тяжело пришлось бы нам.

Но сейчас все играло в нашу пользу. Весь этот заговор не стоял и выеденного яйца, потому что полторы сотни отличных бойцов не имели никакого понятия, что им делать.

Взвыл рог, ему вторил второй.

Несколько бояр мчались на меня, кто-то отступал, заставляя коня, пятится, у некоторых лошади от неразберихи и шума поднимались на дыбы. Началась толчея. Хаос перерастал в давку. Поднялись крики. Кто-то уже поднял нагайку на стоящего рядом.

Лошади ярились и бесновались.

- Залп! – Заорал я.

Плевать, причастен кто или нет, они все хотели меня убить. И, получи бы они более адекватные приказы, им бы это удалось. Пойти я, конечно, внутрь. Чего делать мне не следовало.

Мигом грохнуло полсотни аркебуз. Ударило по ушам. Запах жженого пороха ударил в ноздри.

Дымом заволокло пространство, между нами.

Но там, за ним, уверен, хаоса только добавилось. Потому что раздавались крики боли, дикое ржание, проклятия.

Мои всадники быстро перестроились и начали отходить. Вслед полетели стрелы, но бил противник не глядя и не очень-то кучно. Я тоже толкнул коня пятками. Принимать удар более тяжелой и лучше снаряженной конницы – как-то глупо. Наше преимущество маневра. Нельзя давать им и секунды на построение в боевые порядки.

- Знамя! Труби! – Выкрикнул приказ.

Пантелей махнул древком, а скачущий рядом парень с горном выдул в него, что есть мочи.

Я в это время тоже выхватил аркебузу и пальнул, почти не глядя. В эту мешанину стали, коней и людей, думаю мог и попасть. Затем как можно быстрее разрядил два рейтпистоля следом, толкнул скакуна пятками и начал отступать.

Больше пуль – больше паники. Пускай и не целясь, через дым.

Засады, да даже боя, как такового у бояр не получилось.

Смятение и неорганизованность в первые мгновения дали моей полусотне возможность отстреляться. А дальше мы уже уносились прочь, в то время как по моему приказу на этих бояр, наконец-то вырвавшихся на простор из дыма, неслись пять сотен моей лучшей одоспешенной конницы.

Вас то там сколько? Полторы. Да еще потери от залпа проредили ряды. Кто-то удрал, кто-то остался. Итого – сотня, думаю так. А у меня в пять раз больше.

И пики мои бронные служилые люди не отложили.

Тренко вел их, опытный человек, сделает все, как надо.

Здесь же, отвечая на звуки рога и творящееся на нашем участке, вперед на основном направлении всего фланга двинулись остальные силы. Спину мне прикрывали марширующие на север сотни пехотинцев. Пикинеры Серафима по центру, подпираемые казаками и стрельцами – аркебузирами, одним словом. А еще копейщики. Менее полезная, но пока что присутствующая в моих рядах сила.

Ударили барабаны, затруднили рога, отвечающие нашему горну.

Не хотите по-хорошему сложить оружие будет по-плохому. Вы все, стоящие за Шуйского должны понять это. Уверен, многие после такой демонстрации намерений, попросту сложат оружие и присягнут мне. Простым людям – не боярам московским, а служилым, из иных мест точно уж не хочется сражаться за людей, которые сами не ведут их в бой, творят что-то странное.

Да и отношение к Василию и всем Шуйским за последние годы все ухудшалось и ухудшалось.

Началось еще и моральное давление. Услышал я, совершая с полусотней маневр то, о чем требовал. Бойцы мои из основной конной рати старого строя выкрикивали громко и четко, пуская стрелы в нестройные ряды стоящих московских людей:

- Сдавайтесь! Сдавайтесь! Сдавайтесь!

Казалось бы, ерунда, но когда это орет несколько тысяч глоток –

Эффект появляется весьма ощутимый.

Противник не понимал, что происходит. Он лишился львиной доли управления. Приказы отдавать было некому. Все бояре, большинство из них участвовали в этой сомнительной попытке провокации. Или заговора? Дурости, если уж по правде говорить.

И выходило, что простые воины гибли невесть ради чего.

Вроде бы только что намечалась атака, и они хоть как-то были готовы противостоять ей, отработанными действиями сразиться и попытаться выиграть, нанеся поражение. Или хотя бы отойти в слаженных порядках, спасти свои жизни. Сейчас же после странного действия с боярами и каретой основная масса войска вообще перестала хоть что-то понимать.

Миг и все бойцы начнут паниковать, бежать, сдаваться.

Мне это только на руку.

Как обычно бывает – нет понимания причин победы, значит, и нет ее само́й. Люди не воюют просто так. Чтобы хорошо биться, рисковать своей жизнью и здоровьем, нужно четко знать, ради чего оно все.

Уже сейчас, еще до удара моей конницы, который вот-вот и налетит на бронированных они выглядели слабо.

Я махнул рукой, начал сам заворачивать коня, чтобы из маневра лучше наблюдать за тем, что твориться на поле боя. Тормозил. Полусотня, отошедшая чуть в тыл и пропустившая одоспешенных вперед следовала за мной и делала то же самое.

Привстал на стременах.

Бояре, только-только более или менее выстроившиеся в линию, поняли, что на них летит превосходящая численно сила, запаниковали. То было видно и понятно. Дрогнули они, отворачивать начали, посыпались.

Сметут их сейчас.

Аркебузиры пока что подтянулись и были готовы выдвигаться для огневой атаки. Ну а основные силы давили на дрогнувших и уже начавших отступать всадников. Что было на правом фланге отсюда я не видел. Но дым там не поднимался и грохота боя слышно не было – значит, идут переговоры.

- Знамя! – Выкрикнул я.

Мы разворачивались и шли вслед бронной коннице. Глянем, что там в карете. Присмотрелся, понял, что ее с поля боя никто не убирает. Кони стоят, возницы разбежались.

Дал пяток коню и повел его рысью вперед.

***

Уважаемые читатели, спасибо!

Пожалуйста не забывайте ставить лайк.

И конечно - добавляйте книгу в библиотеку.

Так же буду благодарен если оставите комментарий под этим или первым томом.

Впереди - много интересного. Смута идет к финалу. Время бить интервентов.

От автора