Печальный Новый год

Хороший праздник Новый год! Веселый, шумный, блескучий! Танцы, песни, нарядная Ёлка! И Дед Мороз! И Снегурочка. И конечно, подарки.

Да, что говорить, нет больше праздников, которых все ждут с таким нетерпением как Новый год.

Много у меня их было, таких новогодних веселий до утра с друзьями и подругами, все и не упомнишь. Но один из таких праздников запомнился на всю жизнь.

Было мне тогда всего-то пять лет и жил я с бабушкой и дедом в небольшом областном городке. Посещал как и многие мои сверстники детский сад, вечерами смотрел по черно-белому телевизору редкие мультфильмы или играл с другом Вовкой в своей комнате машинками и кубиками. Отца у меня не было, а когда я однажды спросил маму, почему нет папы, она сказала, что он давно простудился, заболел и умер. И, чтобы я не особенно печалился, подарила мне очередную машинку. На том дело и закончилось.

Жила мама не с нами. Точнее, сначала пожила немного, а потом сумела найти работу в административном центре области, большом городе, который располагался в двадцати километрах от нашего. Какое-то время она ездила на работу, но это было трудно, мотаться каждый день на автобусе туда-сюда и мама сняла в том городе комнату, где и стала жить.

Меня с собой она не взяла. Действительно, разве правильно, чтобы пятилетний ребенок оставался один дома. Мало ли что может произойти! Поэтому я и продолжил жить с бабушкой, дедом, другом Вовкой и машинками.

По маме я скучал, иногда больше, иногда меньше, но особенно ждал выходные дни. А все потому, что именно в эти дни мама приезжала в наш городок, в гости. Она привозила мне какие-нибудь гостинцы и мы шли с ней в кино или просто гуляли по тихим тенистым улицам, качались на качелях в парке. Потом, в воскресенье вечером она уезжала и я возвращался к своим машинкам, с нетерпением ожидая следующих выходных.

А уж что говорить про праздники! Это было, как сейчас выражает свои чувства молодежь "Имба"! И все потому, что на праздники мама забирала меня с собой в тот город, где жила. А уж там!

- кино в огромном кинотеатре, где на экране красавец Ихтиандр боролся с негодяем Педро Зурита.

- уютная столовая с вкуснейшими пельменями и сладким компотом

- эскимо с коричневой сладкой обливкой

- булочка для уток, плавающих под мостом в реке, которая пересекала город

И люди, люди, много веселых, празднично одетых людей!

Потом мама отвозила меня обратно к бабушке и деду и я весь вечер рассказывал им про наши с мамой путешествия.

Очередной Новый год приблизился не вдруг, а как поезд, которого ждут на перроне: вначале далекие гудки, потом стук колес и вот он, красавец, окутанный дымом и паром прибывает на перрон.

Сначала появилась дома елка, которую принес дедушка. Затем в детском саду прошел утренник с Дедом Морозом и хороводами. Потом был обмен визитами - я сходил к другу Вовке, а он ко мне и мы взахлеб обсудили, какие и сколько подарков мы получим в этот замечательный праздник, Новый год!

А потом наступило утро 31 декабря. С самого утра ни свет ни заря я вскочил с кровати и побежал, но не к елке, чтобы посмотреть, какие подарки мне положил под её смолистые ветки Дед Мороз. Я побежал к бабушке, которая пекла сладкие пирожки на кухне и сходу задал самый главный вопрос:

- А мама когда приедет?

Бабушка улыбнулась и погладила меня по голове теплой мягкой ладонью.

- Скоро приедет, скоро.

После быстрого завтрака я решил, что буду ждать маму не у дверей, куда обычно бежал встречать её едва раздавался звонок, а по другому!

Дело в том, что наша квартира располагалась таким образом, что окна двух комнат выходили во двор, а одной, которая считалась моей, там я спал и играл, на противоположную сторону дома. И из окна этой комнаты открывался вид на тротуар и широкую дорогу. Именно по этой дороге и проезжал автобус номер 124, в котором приезжала мама. А останавливался он совсем чуть-чуть не доезжая до нашего дома. Недостаток заключался в том, что остановку не было видно. И поэтому я не мог увидеть, как мама выйдет из автобуса и пойдет к нам.

Выход из этого положения я нашел достаточно быстро. Не видно остановку, но зато видно как автобус будет проезжать по дороге! А это значит, что надо просто, увидев автобус, быстренько бежать на кухню и смотреть во двор! Уж там-то я точно её увижу!

Придуманный план разрастался и становился все совершеннее. Зачем бежать к окну на кухню, если можно вообще выскочить на балкон и уже оттуда кричать и махать рукой!

Это было великолепно! Я вернулся в свою комнату, сел на подоконник и прижался щекой к холодному стеклу, ожидая когда же появится автобус.

На улице было сумрачно, будто вечером. Небо затянула плотная, непроницаемая для солнечных лучей пелена. Машин было мало, прохожих тоже.

Первый автобус появился в поле зрения нескоро. Я тотчас спрыгнул с подоконника и стремглав побежал на балкон.

С балкона была хороша видна тропинка, которая изгибалась из-за угла дома к нашему подъезду.

Приплясывая от холода и нетерпения, я подождал немного, но никто на тропинке не появился. Тогда я решил считать до ста, потому, что это было самое огромное число, которое я знал. И уж когда я скажу "сто", то мама обязательно появится!

На цифре сорок четыре дверь балкона отворилась и выглянула бабушка.

- Ты зачем в такую холодину на балкон-то выскочил!? - шепотом закричала она. - Да еще и раздетый! А ну-ка марш домой!

Дома мне был устроен допрос - почему и зачем внука вдруг понесло на балкон зимой.

Я все честно рассказал бабушке про свой план. Она вздохнула и покачала головой. А потом взяла с меня честное слово, что больше на балкон я не буду бегать.

- Двор хорошо из кухни видно. Сюда и бегай.

Я обижался недолго. Потому, что так можно и все автобусы прообижаться.

Через полчаса появился еще один автобус номер 124. Когда я прибежал на кухню, бабушка ничего не сказала, только вздохнула, покачала головой и дала мне сладкий пирожок.

Никто не приехал и на этом автобусе. И на следующем. И на послеследующем.

Время перевалило за полдень. Я бегал из своей комнаты на кухню и постепенно во мне стала накапливаться усталость. Но не та, которая обычно хватает за ноги, когда долго носишься по двору, а тяжелая и темная как низкая грозовая туча. И поселилась эта туча в голове, грозя скорым дождем.

За окном стали мелькать снежинки, постепенно закручиваясь в хоровод близкой метели. Понемногу стало темнеть ранними зимними сумерками.

Когда я в очередной раз забрался на подоконник в своей комнате и прижался щекой к стеклу, стараясь разглядеть невидимую остановку, ко мне подошла бабушка. Она заглянула в мое лицо и увидела дрожащие губы и влажные от слез глаза.

- Так может автобус сломался - сказала она. - Или на работе не отпустили.

- Автобусы ездят - упрямо ответил я. - И сегодня не работают. И она обещала!

Бабушка вздохнула.

- Если обещала, значит приедет. Не сегодня, так завтра. Пошли-ка на кухню, я тебя покормлю, а то ты так ничего и поел.

Роняя слезы я поплелся вслед за бабушкой. В общей комнате (мы называли её зАла) дед, шевеля губами шепотом читал газету. Он мельком взглянул на меня и сказав:

- Чё нюни-то распустил? - снова погрузился в чтение.

Дед был строгий и нежностей не терпел.

Вечером показывали долгожданные мультфильмы, которые я смотрел безо всякой охоты. Видимо, от переживаний мне рано захотелось спать. Бабушка отвела меня в кровать и стала рассказывать сказку. А я лежал с закрытыми глазами и ждал, что вот может сейчас раздастся звонок в дверь и это будет мама.

Ждал, ждал и не заметил уснул.

Мама приехала первого января вечером. Конечно, привезла подарки, игрушку, конфеты... но радости уже не было. Радость как быстрый костер за прошедшие сутки сгорела почти дотла. Мы посидели за столом, разговаривали, меня о чем-то спрашивали, я что-то отвечал.

Когда я ушел в свою комнату и стал нагружать очередную машинку кубиками, ко мне вошла мама. Она села рядом и поцеловала меня в щеку.

- Ты не обижайся на меня за то, что я вчера не приехала - сказала она. - Не всегда все получается так как мы хотим.

- Я не обижаюсь - ответил я, укладывая первый ряд кубиков.

- Меня на работе задержали - продолжала мама. - А потом автобус сломался, другого долго не было и пришлось вернуться.

- Пешком? - спросил я, укладывая второй ряд кубиков.

Мама чуть замешкалась с ответом.

- Пешком - сказала она, наконец.

- Ты устала, наверное? - продолжил я.

- Устала. Долго домой шла.

Мне почему-то сразу надоела и машинка и кубики.

- Мам, я спать хочу - заявил я и вывалил кубики в коробку.

Мама уложила меня, поцеловала и ушла.

Я лежал, разглядывал узоры, которые плыли по стенам и потолку от света редких машин и прислушивался в голосам из соседней комнаты.

Сначала голоса были тихими, потом громкими и я услышал как дед сердито спрашивал что-то у мамы, а мама оправдывалась:

- Не могла я приехать. Он хороший человек. А я уже четвертый год одна.

На следующий день она уехала.

С тех пор во мне что-то переменилось. Мама приезжала, уезжала, но той радости, с которой я её встречал до Нового года, уже не было. Приехала - хорошо. Не приехала - ну и ладно.

А потом мама вышла замуж за того самого "хорошего человека" и у них родились двойняшки, мальчик и девочка. И я еще больше отдалился от мамы. Наступил подростковый период со всеми вытекающими. Теперь уже я изредка приезжал к ним, в другую семью. Приезжал больше для "галочки". Ну, а как же, ведь мама все-таки.

А потом "хороший человек" превратился в омерзительного алкаша, с которым мама прожила, а точнее промучилась до самой его смерти.

К глубокой старости она подошла проживая с моей сводной сестрой. Та была добрая, заботливая. Я иногда бывал у них, помогал в трудные 90-е годы. Но только если звали!

- У нас кран протекает.

Пришел, сделал.

- У нас замок барахлит.

Пришел, заменил.

- Можно денег попросить?

Конечно.

Сейчас, будучи почти стариком, я иногда думаю - а любил ли я свою маму? И склоняюсь к мысли, что не только жалел, но и, конечно, любил.

До того дня, когда наступил тот самый печальный Новый год.