Перед Падением

Ночь была холодной и липкой.

Скиф, как всегда, витал где-то в облаках, рассматривая сияние барьера над гарнизоном. Никогда не понимал, что он там каждый раз рассматривает.

— Вот что ты постоянно такой хмурый? — внезапно отмерев, спросил он.

— Просто лучше бы по сторонам смотрел и на потоках концентрировался, а то мне приходится лишний раз напрягаться из-за тебя, — не оборачиваясь в его сторону, ответил я.

— Мы стоим тут скорее для красоты, ударь по нам даже из пушки, снаряд встретит купол и рассыплется. Или если кто-нибудь проникнет под купол, то голем среагирует быстрее, чем мы, это уж точно! — ответил он, поправляя ослабший ремешок на броне.

Тут бы я с ним поспорил, но настроения и так нет. А портить его ещё больше нет желания. Тем более вдалеке показались огни патрульной тройки. Да, лучше бы в патруль назначили, там хоть согреваешься постоянной ходьбой. Шумно выдохнув ночной воздух, я положил руку на рукоятку своего гладиуса, параллельно проверив магический фон на какие-либо возмущения.

Вдохнул, и мана ощутилась, как туман в лёгких, тяжёлая, вязкая.

Пару лет назад на постах приходилось напрягаться, чтобы напитать плетение заклинания маной не из своего источника. Теперь, наоборот, заклинание приходилось проталкивать сквозь неё, как нож через холодное сало. Маги ворчали, что если так пойдёт дальше, ещё пару лет, и обычные поисковые плетения ослепнут совсем. Отбросив эти мысли, я сделал пару шагов навстречу патрулю. Вроде троицу Петра сегодня отправляли в патруль.

— Ну что? Всё тихо, как и всегда? — сказал Пётр.

— Скиф ещё не потерял связь с реальностью? — ухмыляется он.

— Как видишь, — киваю в сторону Скифа.

— Вы что-то рано сегодня.

— Ну, мы сегодня решились вознести молитву Вентусу, и представляешь? Нам как будто постоянно дул попутный ветер в спину, ха, теперь же можно лишние полчаса поспать! — воздев палец к небу, как какой-нибудь лектор, сказал он.

— Ты ведь помнишь, что маги недавно говорили о молитвах? Да и сам ты знаешь, что Боги обычно более жадные, — немного опустив голову, проговорил я.

— Ладно тебе, хочешь лишний раз пострадать, то милости просим. Я ведь не подписывал контракт на душу с демоном, а просто помолился, — беспечно улыбаясь, ответил мне Пётр.

— Ну магов надо слушать, они ведь не зря учились наукам, — опять внезапно отмер Скиф.

— Ведь если умные люди говорят тебе не жрать тухлую свинину, то лучше этого не делать!

— Ну ты и сравнил, тухлятину и божественное благословение! — подал голос один из легионеров из-под капюшона. Узнаю голос — главного авантюриста нашей центурии.

— Тебе вот тоже говорили не пить дворфийскую настойку, но ты нас не послушал! И кто потом тебя в туннелях искал? А?

Скиф опустил глаза в землю и шаркнул ногой, пнув камешек.

— Ладно, отстань от молодого. Пойдём хронисту докладывать, мыться и спать, — пробасил второй, больше похожий на голиафа.

— Идите, халявщики. Посмотрим, как из вас завтра дурь центурион выбивать будет, — сказал я, позволив себе лёгкую улыбку.

Тут все резко поёжились, вспоминая Огита, одного из суровейших центурионов нашего второго легиона. Любимая поговорка которого: "Тяжело в учении — легко в бою". А учить он любил, точнее, избивать своих подчинённых на спаррингах, на который ты можешь попасть просто за то, что присел на землю во время караула.

— Ладно, может, подмажем чем-нибудь нашего хрониста, и он в записях время поменяет. Ладно, бывайте.

Троица лёгкой походкой прошла через дверцу в воротах, оставив нас наедине со Скифом. Бросив взгляд на напарника, убедившись, что тот всё так же смотрит в небо, перевёл взгляд на голема. Три метра живого камня. Если бы не знал, что это голем, то и вправду мог принять его за статую, у которой вместо лица что-то грубо обтёсанное, лишь бы не пугать детишек. Даже своя броня есть, правда, зачастую она вросшая в камень. Да, когда три десятка лет назад их только начали поставлять в Легионы, я был немногим старше Скифа, и многие относились к ним со скептицизмом, с тех пор видел, как эти «игрушки» ломают вражеский строй, стоят на ногах после попадания баллисты и выносят раненых из-под обстрела. Творения гениального Архимага и Учёного Вавилонского завораживали. Полуразумные конструкты из камня могли выполнять множество команд и существовали в различных формах, какие только взбредут в голову их творцу. Голем пришёл в движение, резко повернув голову, он сорвался с места, обронив одно слово своим скрипучим голосом: "Посторонний". Я тут же бросился за ним следом, повторно сканируя магический фон на наличие живых, но не мог видеть дальше края стены.

— Скиф! Оставайся на месте! Возможно, ложная тревога! Но, не дай Император, ты будешь смотреть на небо, когда я вернусь!

— Понял!

Я удовлетворённо кивнул и устремился дальше за големом, покрепче сжимая рукоятку гладиуса, приготовленного в тот же момент, когда задвигался голем. Бегу вдоль стены и, продираясь сквозь кусты, услышал какие-то звуки впереди, помимо топота голема. У меня внезапно пошли мурашки по всему телу. Нагнав замершего голема за пару шагов я начал поднимать магический доспех. Как оказалось, очень вовремя, ведь в эту же секунду раздался мощный взрыв. Пламя охватило голема и, дотянувшись до меня, сумело ослепить на долю секунды ярким светом.

Если бы не доспех, меня бы точно отбросило на несколько метров, возможно, сломало бы пару костей.

Взвыла сирена, и я почувствовал, как где-то в моей душе лопнула струна с характерным Динь. Заболела голова. Так происходит, когда купол, на который ты настроен, внезапно лопается. Чёрт. Быстро проморгавшись, начал заполошно оглядываться и, никого не заметив, решил отступить к стене спиной вперёд. Ночь была безлунная и облачная. Ничего не видно, так ещё всполохи огня не дают зрению сфокусироваться. До меня донёсся запах горелого мяса. Неужели на голема набросился человек и пожертвовал собой? Бред.

Тут же я почувствовал толчок в голень, доспех снова сработал, быстрый взгляд себе под ноги, это стрела. Удар слабый, значит, летела уже на излёте. До ближайших деревьев больше трёхсот метров, скорее всего, оттуда стреляли. Какого чёрта? Кто-то решился напасть на имперский легион?! От этой мысли мне стало не по себе, ведь я оставил Скифа одного. Я приготовился к повторному обстрелу, напитывая доспех до предела, но враг не атаковал. А я всё это время отступал, осматриваясь, и не мог понять, откуда может прийти погибель. Ведь личный доспех не такой крепкий, как походный купол.

Спустя ещё пару секунд, казавшийся поверженным голем, частично оплавленный, начал подниматься с земли. А не успевшие потухнуть кусты придавали его фигуре зловещий вид, вместе с почерневшим от гари камнем. Он сжимал своё копьё в потрескавшейся, но державшейся на месте руке. Подойдя к стене почти вплотную, услышал на стене топот ног и отдалённые команды. Хорошо. Наши уже близко. Полностью поднявшийся голем осмотрелся и снова заговорил, но в этот раз его голос был злым. Вы когда-нибудь слышали, как злится камень?

— Противник, девятеро, не смогу догнать. Нога критично повреждена, — неужели я слышу нотки разочарования, немного удивился я. Опустив взгляд, увидел, что правая нога голема отсутствует, а стоит он, опершись на своё копьё.

— Голем, они отступают? — сказал я, пытаясь разглядеть что-то в той стороне, куда он смотрит. Увидев только, как какая-то тень окончательно скрылась за деревьями.

— Они отдаляются. Один погиб, когда я попытался его схватить.

Я посмотрел на землю перед големом – там был эпицентр взрыва. Небольшая воронка, вокруг — трава, припорошённая пеплом, и обугленная растительность. Но никого не видно. Где тело? Тут я вспомнил запах, который почувствовал при взрыве. Передёрнув плечами, решил лишний раз об этом не думать. Подул лёгкий ветерок, унося запах подальше. Не успев задать ещё вопрос, услышал приближающийся топот со стороны ворот. Быстрый взгляд, это была троица Петра и Скиф, фух, малой жив. Меня начала пробирать мелкая дрожь, которая всегда приходит после боя. Решив осмотреть себя на наличие ран и убедившись, что в порядке, убрал оружие в ножны и двинулся навстречу своим. Похоже, и мне сегодня придётся заглянуть к центуриону.

— Что тут случилось? Почему голем ранен? — сразу посыпались вопросы от Скифа. Он выглядел немного бледным, видать, тоже прочувствовал падение купола.

В отличие от него, троица Петра, не задавая вопросов, рассредоточилась по округе, сразу начав искать следы, осматривая каждый уцелевший куст и обходя до сих пор горящие.

— Это могли быть Герванцы? — не умолкал Скиф.

— Может быть, мы не знаем, кто это, завтра у кого-то будет много работы как раз по этому поводу, — сказал я, стряхивая несуществующую пыль со своего нагрудника.

За спиной своего непутёвого напарника я увидел самого Огита, с дюжиной его преторианцев, закованных в броню с ног до головы, не уступая своему командиру.

— Герхард! — рявкнул он, шумно выдыхая.

Мда, видимо, разговор будет раньше, чем я думал. И, чёрт возьми, они и вправду спят в броне? Как они тут оказались раньше остальных?

— Говори, что ты видел? Что по-твоему это было? — задал он вопрос, параллельно осматривая округу.

— Голем успел отреагировать первым. Мы — не успели, — я поморщился. — Он сорвался проверять, в итоге его ударили исподтишка. Не успел поднять доспех и получил критические повреждения.

— Сканирующие сейчас почти глухие, вот они и пролезли, — сказал я, поправив разболтавшийся наплечник.

Огит кивнул. Он молчал пару секунд.

— Примерно как я и предполагал.

Он повернулся к одному из своих бойцов, немного нависнув над ним своей фигурой.

— Бери четыре тройки разведчиков, выдвигаетесь сейчас же по следам нападавших, берите собак. Также берите мага, можете вытаскивать его хоть из постели или с бабы снимать!

— Понял! — ответил он, сделав резкий оборот на сто восемьдесят и потрусив обратно к воротам. Оттуда как раз начали выбираться другие легионеры, выстраиваясь в десятки.

— Герхард, — снова повернувшись в мою сторону, продолжил раздавать приказы Огит.

– Ты со своим десятком остаёшься в лагере. Задача: проверить все сигнальные ловушки, выяснить, почему ни одна не сработала. Послать сообщение легату о нападении. Я с основной частью легионеров выдвинусь по следу нападавших. Всё, иди за стены, буди своих бойцов. — махнул он напоследок рукой и потерял ко мне интерес.

– Понял, – кивнув ему, поманил мявшегося в сторонке Скифа рукой и уверенной походкой двинулся к воротам.

Огит за моей спиной продолжал раздавать приказы, не умолкая ни на секунду.

Скиф шёл за мной, нервно осматриваясь и держа руку на навершии оружия. Он ещё ни разу не был в настоящем бою, максимум пару раз выслеживал воров. Падение купола он тоже почувствовал впервые, а это бьёт по голове крепче, чем алкоголь. Молодой, зелёный. Тут ни добавить, ни убавить. Его прислали в мой десяток после того, как один из ветеранов ушёл на покой. Наверное, сейчас он спит в тёплой постели со своей женой. Возможно, даже рождение ребёнка ждёт. Надо было тоже после первого десятка уйти на покой. Сидел бы в своём доме и внуков ждал. Внезапно подувший ветер забрался под броню, заставляя меня зябко повести плечами. Ночь выдалась прохладной. Ещё и промокшая от пота рубаха под нагрудником заставляет меня мёрзнуть.

— Герхард... — начал Скиф, замявшись. — А тебе бывает страшно? Просто мне сейчас не по себе, и я не могу унять дрожь в руках, — он вытянул ладонь, которую била крупная дрожь.

— Конечно бывает. Страх естественен для любого живого существа. Поговаривают, боги тоже боятся. Но запомни одну вещь: он может и помогать в бою, и губить — тебя и тех, кто тебе доверился. Его надо держать в руках: прислушиваться, но не отдаваться ему.

— Спасибо… — выдохнул Скиф, сделав глубокий вдох и пытаясь спрятать куда-нибудь дрожащие руки. Когда-то я дрожал так же. Проходит. Со временем. И с боем.

Потерев ладошки друг о друга и попутно рассматривая выбирающихся из своих казарм легионеров, я ускорил шаг, гулко стуча ботинками по ровной каменной поверхности дороги, петляющей между домов. В своё время маги хорошо потрудились, разровняв и укрепив вершину небольшого холма, на котором теперь стоит гарнизон. Подходя к нашей казарме, увидел свой десяток, уже стоящий на улице и готовый к выходу.

Молодцы, – подумал я. – Как и всегда, готовы в любую секунду сорваться в бой.

Они дружно приветствовали меня, и голос взял Вальтер – боец, который в этом десятке больше, чем я сам. Но так же, как и я, не собирается на покой, хотя седина уже полноценно властвует на его голове.

– Герхард, кого сегодня будем убивать? Потерявших страх разбойников или некромантов, решивших объявить нам войну? – преувеличенно весело спросил он.

– Пока не ясно, но противник крайне скрытен и опасен. Он смог серьёзно повредить голема одной атакой. И сломал купол.

После моих слов у многих сразу появилась серьёзность на лице. Все находящиеся тут не понаслышке знали, насколько трудно повредить голема, а купол тем более. Кроме Керна, разумеется – абсолютно непрошибаемый оптимист. Сколько его знаю, ему всегда всё казалось весёлым, и не было ни одной ситуации, где этот зелёноглазый заводила переживал бы о чём-либо.

– Командир! Так всё равно нас не победить. Давайте по-быстрому прибьём негодяев, и я пойду досматривать свой сон. Мне там такая дамочка снилась, вы бы только знали! Ууух! – сказал он, показывая на себе, какие формы были у той дамочки.

– Керн, вот доведёшь ты своими шутками меня когда-нибудь, и тебе лучше не знать, что тогда будет! – молвил Вальтер, хотя у самого приподнялся уголок рта, рискуя перейти в ухмылку.

– Так, пятнадцать минут у вас есть. Мне надо послать сообщение через нашего хрониста. После этого рыщем вокруг лагеря, проверяя сигнальные нити и их якоря. Надо выяснить, почему враг смог добраться до самого купола, не подняв тревогу заранее.

Люди довольно загудели, в ожидании простой работы. Ведь не придётся далеко уходить, значит, есть реальный шанс доспать положенные часы. Ведь многие успели поспать лишь пару часов. Уже развернувшись и пошагав к хронисту для отправки сообщения, я расслышал, как кто-то предложил по-быстрому перекинуться в карты. Мда, надо будет нагоняй для профилактики устроить. Хотя в целом среди ветеранов такое развлечение – частое явление. Многие себе позволяют, а десятники не пресекают, а некоторые и сами увлечённо играют.

Под эти мысли я не сразу заметил, что светильники побледнели, вместо яркого голубоватого света от них остался призрачный, почти мёртвый отсвет. А потом как будто снова получилось сделать глубокий вдох. А в груди разлилось приятное чувство тепла, и идти стало немного легче. Задрав голову, увидел, что купол снова проявлялся над гарнизоном. Наконец-то он восстановился.

Вообще непонятно, как один взрыв смог сломать купол. Ведь сделать это далеко не так просто, как может показаться. Вспомнилась битва под Тальмехом – город, в котором решил поселиться ковен вампиров и который поздно заметили. Тогда патриарх вампиров со своими приближёнными совместной атакой магии крови смог сломать купол. Зрелище было отвратительным и завораживающим одновременно. Тысячи литров тёплой крови было использовано для той атаки. И только тогда походный купол лопнул. Затем был бой, тогда погибло много отважных легионеров, но мы смогли извести ублюдков под корень.

Пока я предавался воспоминаниям, кристалл, вставленный в светильник, снова начал излучать мерный свет. А я ускорил шаг, подходя к дому, где жил и работал хронист. Потоки тут были как будто упорядочены и разложены по полочкам, приятное ощущение. Даже дышать тут немного легче становится. Подойдя к двери, я нагло вошёл без стука, осмотрел скромное убранство, где из роскоши была одна картина с изображённой на ней вазой с цветами, и направился прямиком в его рабочий кабинет. Открыв дверь в кабинет, увидел Тиавалия – он был старым ещё тогда, когда я записывался на службу. Можно даже сказать древним, с лысой головой и бородой до колен. Он сидел, медитируя, возможно, слушая других магов через потоки. Но мне нужно его прервать.

– Гкхм, – громко прокашлявшись, я вывел его из транса. Его глаза блуждали ещё с полсекунды, пока не нащупали меня и изобразили хитрый прищур.

– Чего пугаешь? – сказал он спокойным голосом и с полностью невозмутимым лицом. Я уверен, что он чисто из вредности "не" почувствовал мой приход.

– Пришёл с посланием для легата. Надо сообщить о нападении и о том, что купол был сломан. Также центурион Огит вместе с большей частью легионеров и магом отправился в погоню за нападавшими.

– Хорошо, – сказал он и снова закрыл глаза, даже не двигаясь с места. Он притянул к себе один из кристаллов, лежащих на полке, и спустя пару пассов руками он рассыпался, а я почувствовал, как в комнате как будто подул ветер, и появился лёгкий звон в ушах. Это потоки маны устремились в одну сторону в едином порыве. Уходя в сторону адресата – такого же хрониста.

– Итак… – снова открыв глаза, сказал он. – Не хочешь в подробностях поведать, что ты видел?

– И что будешь — отвар или настойку?

Пожав плечами, показав, что мне всё равно, я принялся за пересказ в подробностях, попутно попивая отвар каких-то растений из подлетевшей ко мне чашки. Вкус был чуть сладкий с кислым послевкусием.

– Интересно, надеюсь, у Огита получится их нагнать, будет крайне занимательно изучить то, чем они нас атаковали, да и понять, кто осмелился это сделать, – произнёс он, по-старчески охая в промежутках, пока вставал и разминал затёкшие конечности.

– Ладно, ты иди. А я тут своими делами буду заниматься, – приказал он мне.

Попрощавшись, я направился на выход, попутно думая, откуда лучше всего начать проверку. Решив, что там, где и было нападение, будет самым логичным участком, ускорил шаг, ведь пятнадцать минут почти прошли, судя по часам в прихожей у хрониста.