Перекидной дурак

Это была мечта. Заветная. С детства. Стать не только собой, но и кем-то ещё. Пусть в зверином облике, но наделённым нечеловеческой силой, нюхом и живучестью. Чтобы те, кто смеялись-потешались над ним, нескладным подростком, в последний миг своей жизни увидели свершающуюся трансформацию и почувствовали бы на своих шеях его крепкие острые когти и зубы, рвущие в хлам их плоть.

Увы. Антон был самым обычным человеком. Без всяких признаков магических способностей.

За десять лет с окончания школы Антон перелопатил всё, что смог найти о природе оборотничества. Сперва на родном языке, потом на десятке тех языков, которые он учил чтобы прочесть в подлиннике истории об оборотнях на английском, немецком, испанском, португальском, китайском и японском… Но сейчас он был так же далёк от исполнения заветной мечты, ка и тогда, когда впервые возмечтал о превращении в оборотня.

Врождённым оборотнем Антону стать никак не светило. От слова вообще. Не было у него родового проклятия, да и матушка его, будучи беременной, так и не удосужилась неожиданно для себя увидеть волка или съесть какую-либо животинку, задранную волчарой… Можно было поискать свежий волчий след и испить с него водицы в полнолуние. Но из зоопарка, где был ближайший волк, Антона выгнали сторожа задолго до полнолуния. Так выгнали, что припасённая в кармане склянка с водой разбилась при падении. Только след мокрый неприличный на штанах остался.

Убить волка и носить несколько дней его свежевыдубленную шкуру Антон не решился. Кто его ещё знает, как повернётся с волком этим наедине…

Оставалось два пути: найти живого оборотня и уговорить его покусать себя, но не до смерти. Или найти колдуна, который сможет превратить Антона в оборотня с двумя сущностями: человечьей и звериной.

Идею искать колдуна по телевизору Антон отверг сходу. Чутка подумав, отверг и мысль поискать колдуна на просторах мировой сети. Над мыслью стать колдуном самому Антон думал долго. Недели две. Чуть было не соблазнился, но в итоге, отверг – он же не колдуном мечтал стать, а оборотнем.

На нужный след навёл случай. Ехал Антон в трамвае на другой конец города по делам. Пригрелся, придремал, уткнувшись лбом в стекло, а в ухо, словно комар, зудит разговор за спиной.

- …все деревенские только с их помощью и решают свои проблемы. Меня несколько раз пытались лечить, когда заболела. Отшептала бабка-знахарка.

- Это правильно. В глубинке надо искать. В глуши. В каждом регионе такой есть. О котором молва идёт. Сама за него всю рекламу делает.

- Точно. Та шептуниха на отшибе жила. Как отшельница. Небогато. Одиноко.

- Вот. А то у многих сейчас одна задача – выманить деньжат побольше. Таких надо стороной обходить. Точно вам говорю.

Оглянулся Антон украдкой, а и нет за спиной никого. Но разговор запал в душу.

Сперва кончилась железная дорога. Потом кончился асфальт. Потом кончилась дорога просёлочная. Заросшая тропка привела Антона в деревушку о три дома. Собственно, дома было два. Один поближе к концу тропинки, другой – подальше к лесу, на отшибе. Третий - нежилая развалюха щерилась на белый свет пустыми оконными проёмами между ними.

На завалинке ближнего к тропке дома дымил вейпом дедок неопределённого возраста: лицо и руки, словно покрыты дубовой корой. Дедок с интересом смотрел на Антона.

- Дачник, что ли?

- Почему, дачник? – удивился неожиданному выводу Антон.

- А кто?

- Э-э… турист.

- А… - дедок окутался облаком дыма с резким запахом самосада, - выживатель-убеганец.

- Подскажите, кто живёт вон в том доме? – Антон показал на третий дом – на отшибе у леса.

- Ларка-ведьма.

- Настоящая? – Антон почувствовал, что поймал удачу за хвост.

Дедок только хмыкнул.

- Брешет Кольша-гад! – Ларка-ведьма, невысокая румяная старушка, пахнущая домашней выпечкой и ванилью, смеялась заливистым звоночком – голос у неё был, на удивление молодой, несмотря на седину, отсутствие половины зубов и обильные морщины.

- А почему тогда «ведьма»?

- А потому, что он ко мне подкатывает, а я ему не даю.

Бесконечное разочарование отразилось на лице Антона. Неужели весь проделанный долгий путь зря? Антон осмотрелся в аккуратной избе, и слабая надежда ожила в его сердце. Пучки духовитых трав висели у потолка, с печки глядел на него разноцветными глазами угольно чёрный кот, а над печкой связкой висели сушёные лягушки.

- А это? Лягушки… Зелье варите?

Старушка вздохнула, порылась в комоде и достала старинную на вид ручного переплёта книгу, завёрнутую в чистую тряпицу. Раскрыла – внутри оказались пожелтевшие… обычные компьютерные распечатки. Лариса Сергеевна поправила очки…

- «Современными учеными подтверждено противомикробное воздействие слизи лягушек, покрывающей их кожицу. Брюшная часть лягушки с жировой прослойкой способствует восстановлению капиллярной системы при болезни Рейно. Жир вытягивает токсические вещества, а яд обладает тонизирующим воздействием и способствует восстановлению кровообращения в пораженных патологией тканях.» Ну и где здесь зелье? Одна наука.

Потом пили чай с травами. Очень вкусный. В городе такого Антону пить не приходилось.

- Да что такого-то? – удивилась хозяйка, - Просто он с травками чайными: душицей, мятой, да брусничным листом. Что ж тут колдовского?

А Антон всё продолжал уламывать Ларису Сергеевну помочь ему стать оборотнем. Последним аргументом он выложил на стол все деньги, что у него были – полтора миллиона.

- Всё путём. Это честные деньги. Я кредит взял, - успокоил старушку гость.

Лариса Сергеевна вздохнула.

- Ну, рассказывай, что там надо, чтобы ты исполнил свою мечту?

Антон рассказал, что знал. Когда зашла речь о компонентах колдовского зелья. Лариса Сергеевна всплеснула руками.

- Да где ж я тебе всё это возьму?

- У меня всё с собой, - Антон порылся в рюкзаке и выставил на стол баночки и коробки. – Вот: кровь летучей мыши… свежая кровь ягнёнка, щепотка опиума… волчий и лисий мех. Кроме волчьего меха всё остальное надо сварить.

- Ну, сварить, так сварить, - покладисто закивала старушка и загремела посудой.

Антона сморило. То ли долгая дорога, то ли щедрое угощение пожилой хозяйки, то ли общий уют её старого дома со скрипучими половицами и одышливыми ходиками, у которых вместо одной гири был подвершен цельночугунный утюг. Разбудило его ласковое прикосновение пухлой, пахнущей сдобой, руки хозяйки.

- Пора. Не передумал?

За окном ярко светила полная луна – «волчье солнышко». Они вышли на двор. Хозяйка несла чугунок с зельем, Антон скинул с себя одежду и принялся натираться густой и липкой жижей. А затем растёр его по телу небольшим клочком меха – его уверили, что это кусок волчьей шкуры. Тело его пронзило, словно мощным электрически разрядом, кости стали будто жидкими и раскалёнными. Тело стремительно меняло свою форму, покрываясь густым мехом, изменялось. И наконец, над ночным двором крайнего к лесу дома последней деревеньки раздался яростный… стрекотливый писк полосатого бурундука. Всё-таки продавец меха надул доверчивого горожанина, впарив тому клок меха бурундука за волка.