Перекур

Всё началось прямо как в далёком детстве: в чёрном-чёрной городе, на чёрной-чёрной улице, в чёрном-чёрном здании, на чёрном-чёрном балкончике находился человек. К счастью не в гробике, как можно было подумать по обилию слова "чёрный".

Заскрежетало колёсико, выбился сноп искр и вспыхнул маленький огонёк, поджёгший конец сигареты - не Беломор, конечно, да и на Джек-Блэк не похоже, но что имеем, то имеем. Лица так и не было видно, ни массивная квадратная зажигался, ни тем более тлеющий табак не могли дать достаточного света, но сегодня этого и не нужно было. Забавное чувство ожидания колыхалось в груди человека, с каждой минутой всё больше распыляясь. Раскройся его грудь, внутренним нетерпением можно было-бы осветить весь чёрный-чёрный город, таким ярким и необузданным оно было.

Посмаковав дым на языке, человек выпустил его изо рта и тот облачком устремился в небеса. Вздох. Недавно пересмотренный фильм, зажёг в человеке идею научиться выпускать дымок кольцом, но к сожалению пока что не выходило.

Минута за минутой, а он всё один. Догорающая сигарета осветили крупные пальцы - сардельки и короткие подстриженные ногти, под которыми забился мусор. Мгновенье и мужчину обожгло. Ладонь всплеснулась, хлопья пепла оставили на коже пару красных пятен, а бычок полетел прямиком вниз.

- С-сука. - Пробормотал густым басом мужчина, облизнув кончики пальцев и раздраженно достал ещё одну сигарету.

Внезапно из-за спины раздался женский, с заметной хулиганской игривостью, голос:

- Надеюсь, не обо мне? - Мужчина вздрогнул, но поняв настроение постоянной собеседницы, произнёс её в тон:

- А о ком-же?

- Ну, даже не знаю... - Протянула она, вставая рядом с мужчиной и сверкая красной зажигалкой из ближайшего гипермаркета. - Вахтёршу, наверное, не зря-же она тебя голубком кличет. - В ритм зажглись обе сигареты.

- Это от большой любви.

- Ну-да, ну-да. Её поистине большая любовь конечно-же не сравниться с твоей к этим огромным несуразным штуковинам. Компенсируешь?

- Полегче, между прочим она стоила...

- Пять тысяч, я это уже второй десяток раз слышу.

- Считаешь?

- Ну, а как-же, прям, как ты свои упущенные шансы на секс.

- Язва ты сегодня.

- Какая есть.

На секунду настала умиротворённая тишина, двух ничем не обязанных друг другу людей.

- Слушай, а когда ксерокс починят?

- Вообще-то это копировальный аппарат.

- Да ладно, его так все называют, одна ты придираешься.

- Не придираюсь я, всего лишь поправляю.

- Ха, ну спасибо тебе, моя спасительница, без тебя я-бы никогда не узнал, как называется Ксерокс.

- Копировальный аппарат. Так. И вот это ты ещё меня язвой называешь!?

- Ну хорошо, зануда лучше?

- Возможно, по крайней мере я могу починить твой это "Ксерокс", в отличие от тебя. Что за мужики пошли.

- Ой-ой-ой, сильная и независимая нарисовалась.

- Правильно, чтоб вы без меня, такой красивой и прекрасной делали, неумехи бородатые.

- Мы может и неумехи, но хотя-бы от работы не отлыниваем. Сколько он у нас уже не работает?

- Эх мужчины, что-же вы такие нетерпеливые.

- Терпение-терпением, а за эту неделю я уже должен был столько макулатуры скопировать, не представляешь.

- Вот именно - макулатуры, нет чтобы заниматься чем-то полезным.

- Да ты что, без нас мир бы рухнул.

- От количества не спиленных деревьев. Почему вы вообще всё ещё используете бумагу, можно-же переслать всё по электронной почте?

- Вот ты, жопа гринписовская.

- А раньше была конфетной.

- Ну так когда это было-то, я тогда ещё не знал тебя столь близко.

- Ну-да, ну-да.

Мы замолчали.

- Но согласись, жопа у меня конфетка, в отличие от твоего жухлого зада.

- Ой, да иди ты.

- А вот и пойду, вон перекур уже закончился.

- Твоя правда.

Мужчина лишь на миг задержался на балкончике, ехидно думая о том, что вот на следующем перекуре она у него уж точно засмущается, после чего сам последовать за девушкой.

Она не пришла на следующий перекур и на последующий. Каждый вечер становился всё холодней и холодней, а балкончик всё более одиноким. Лишь щетина за этот месяц стала колючей, да в груди засвербело. И вот опять Всё началось, прямо как в далёком детстве - в чёрном-чёрной городе, на чёрной-чёрной улице, в чёрном-чёрном здании, на чёрном-чёрном балкончике находился человек.

Общительный днём и столь-же одинокий вечером. Снова сверкнули искры, но в этот раз пальцы не опалило, зажигался закончилась. Мужчина уже был готов развернуться, как перед ним вспыхнул огонёк и слева раздался голос:

- Скучал? А я ксерокс починила.

- Неужели, а я вот дымовые кольца теперь пускаю. - Пауза. - Скучал.

- Естественно, где-же ты найдёшь такую прекрасную девушку, как я?

- Согласен. - Сверкнули искры, вспыхнул огонёк, затлели сигареты. - Ты у меня такая одна.

- Конечно, я ведь такая...

- Язвительная и прекрасная?

- Это с чего это вдруг язвительная!?

- А насчёт прекрасная ничего не скажешь?

- Зачем, это же констатация факта?

- Ну-да, ну-да...

- Не "ну-да-кай" мне тут.

Возникла секундная пауза, два дыхание будто бы слились в одно, а маленький, ещё незаметный, но медленно разгорающийся в груди человека огонёк, обжёг ему нёбо и самовольно подхватив его язык заставил сказать:

- Знаешь, а ты ведь и правда прекрасна.

Даже в чёрно-чёрном городе, освещаемом лишь двумя огоньками тлеющих сигарет, можно было углядеть, как щёки девушки тронул румянец и та неестественно тихо спросила, как-бы в шутку:

- Прям как ксерокс?

- Ты лучше ксерокса, особенно зная, что эту проклятую машинку придётся отбивать у всего отдела - макулатуры накопилось море. Изменщица.

Вновь наступила пауза, мужчина с наслаждением заполнил лёгкие дымом, а девушка сбросив пепел вниз, прошептала:

- Спасибо.

- Всегда пожалуйста.

Время шло, сигареты кончались, чёрный-чёрный город светлел, а перекур всё продолжается.