Перекур на совесть

Лифт издал гудок: "четвертый этаж". Двери плавно разъехались. Вышел человек и свернул направо к железной двери. Сразу за ним, из лифта показался растянутый, местами давший трещину пакет, который обеими руками нёс его товарищ, довольно улыбаясь.

- Так, куда дальше? – спросил Тимоха. Из-за его роста, друг как-то пошутил, что из мамки он вышел половинкой. Не то, чтобы он держал обиду, но запомнил очень хорошо.

В проходной светила одна полумёртвая лампочка. Тимоха наперевес с пакетом, смешной пингвиньей походкой шатался куда-то вперёд, чем дальше уходил, тем сильнее терялся из виду.

- Первая справа. – захлопнул дверь Женёк и мотнул головой в сторону. От удара моргнул свет, и со стен посыпалась крошка. Обычная панелька, всегда что-то крошится, а ещё из месяца в месяц можно замерять, как растут трещины в стенах.

К этому моменту Тимоха уже практически утонул в глубине проходной, различался только силуэт. Женёк понял, что Тимоха ушел не туда, и старался быстрее запереть дверь на этаж, а замок как назло не поддавался.

- Пс! Тимоха! Нет! Там соседка живёт… – громко шепнул Женёк. В самом конце коридора был выход на балкон. Через стекло в его полотне лился желтоватый свет на потёртый коврик, у которого уже стоял Тимоха. Женёк едва не выронил ключ, когда понял, что Тимоха его не слышит.

В этот момент карман завибрировал. Звонил некто, записанный как «ГИНДА» со смайликом в конце.

Нужно было поднять трубку, потому что не поднять было нельзя.

- Женя! - Голос противно шипел. Начальник. Динамик словно обжёг ухо. - Ну как ты дорогой, как себя чувствуешь? Может дашь мне пояснения по последнему отчёту? - " Про самочувствие мог и не спрашивать" - смекнул Женя.

Он попутно глянул на Тимоху, тот по-прежнему ждал его у бабкиной квартиры.

С работой Женька схитрил. Придумал пару симптомов и пожалуйста – выходные стали чуть-чуть ближе.

- Гаген Дюкович, вечер добрый! - фальшиво прохрипел Женя, а после откашлялся. - Да вы знаете, всё так же неважно. В Аптеке был, а врач сказал, что ещё пару дней будет штормить.

- Аптека? А как ты сам…? Заказал бы курьера... – заподозрил босс.

От напряжения в горле пересохло. Женёк такого не предвидел. Нужно срочно придумать что ответить. Мысль ещё отвлекалась тем, чтоб прямо сейчас не вышла соседка. Вот разборок будет… Ладно, она знает, что Женёк здесь живёт, а тут какой-то коротыш, с пакетом пива караулит под дверью…

Женя дрогнул, как только представил их встречу. Но смог немного успокоиться когда увидел, что силуэт Тимохи не двигался. И шелест пакета вроде стих. Тогда он спокойно вернулся к разговору. И нашёл, что ответить.

- Мои лекарства по рецепту выдают, да и аптека рядом совсем. - увиливал Женя.

Тишина в одно мгновение взорвалась, как яркая вспышка в глаза.

Тимоха!

У него затекли руки, он повернулся и задел пакетом стену. Звон бутылок казалось, разлился по всему дому и Женёк сморщил лицо. Он пригрозил еле видимому другу куда-то в темноту. Но ни босс, и похоже соседка ничего не услышали.

- Ладно. Скажи мне по продажам, почему не выполняете план? – со жгучим голосом босса слилось клацанье мышки.

Они разговаривали ещё пару минут о том, какими способами Женя выполнит план.

- К понедельнику всё сделаешь.

- Сделаем. - Согласился Женёк. К начальнику подход давно найден. Главное чистосердечно обещать. А с оправданиями можно и по факту что-нибудь придумать.

- Ты не понял, это был не вопрос! Нужно активироваться по всем направлениям и точка! - босс говорил так, словно выбивал давно просроченный долг.

Неловких пауз не возникло, Гаген бросил трубку. Как только это произошло – Женя почувствовал облегчение.

На пару другую дней, работа осталась где-то там… вместе с Гогеном, а сейчас его ждал давний друг с целым пакетом пива и рыбкой. Осталось только вернуть Тимоху.

Тимоха же увидел, как Женька, поговорив по телефону, стал махать ему рукой. Только тогда он понял, что перепутал и дверь и направление. Навстречу Женёк зашептал:

- Потише дорогой, прошу тебя… - почти без голоса сказал Женя, пристально озираясь на «ту самую» дверь.

- Ну прости… а чего случилось-то? – Тимоха удивился, но отзеркалил шёпот. Он заметил, что Женя не может попасть ключом в замок. А ещё, выглянув из-за пакета, он разглядел, что на двери Женькиной квартиры были белые разводы и полустёртые слова: «Летом» и «дует!!!».

Тимоха посчитал нужным не спрашивать. Женёк тем же шёпотом сматерился и тут же поделился, что лично не видел, но твёрдо уверен, что это соседка старуха размалевала.

Когда они вошли, Тимоха сбросил мелкие, словно детские черевички и поплёлся на кухню освобождать руки. Они разминулись с Женьком, когда Тимоха шёл обратно в комнату, на своё любимое кресло грушу, а Женёк, оставив телефон на комоде, шёл на кухню.

Тимоха, почти с разбега собирался плюхнуться в фиолетовое, всё ещё как новое кресло, как вдруг его внимание привлёк белоснежный комод. Вернее Женькин телефон, на котором загорелся экран. Тимоха наклонился к нему и вскинул брови, увидев, от кого были сообщения…

Раздался хлопок, затем ещё один. Это Женёк на кухне вскрыл пиво. Открывалку он себе так и не купил и воспользовался зажигалкой.

Запотевшие бутылки приятно холодили руки. Парни чокались, на плазме шёл футбольный матч. Женёк поставил несколько тысяч на ничью. Тимоха же просто растекался в самом лучшем кресле в мире. Телефон снова сверкнул в руках Женька и Тимоха дёрнулся так, будто что-то вспомнил:

- Слушай Евген, ты прости, - Тимоха отставил бутылку на пол, и сделался очень любопытным, – на телефоне у тебя контакт, записанный так необычно…

Женёк на мгновение задумался, смахнул большим пальцем по телефону, и тут стало видно, как лицо дрогнуло, затем медленно исказилось, словно он сдерживался.

- Ну и? Как записан? – наклонился ближе Женёк. Тимоха недоумевал, что же у него с лицом.

- Ну там… ГНИ..

- ДА!!! – отрезал Женёк и засмеялся, а затем смех подхватил и Тимоха.

Правда улыбка с лица Тимохи растворилась так же быстро, как и возникла. Смеялся уже только один Женёк. Он передал телефон Тимохе, а сам пошёл за тряпкой, чтобы вытереть пиво, которое пролил, пока смеялся.

«Г И Н Д А». Именно так был записан контакт. Его нагло обманула невнимательность.

- Кореш что ли? – спросил Тимоха и отложил телефон.

- Начальник. – хвастался Женёк. – В лицо его так вряд ли конечно назову, но телефон не даст мне забыть, как следует относиться к этому…на самом деле.

- Я думаю, если когда-нибудь он догадается – это будет твой последний больничный. И останется у тебя только одна причина не выйти на работу – смерть. – Тимоха залез в карман, достал пачку сигарет. Открыл её, поднёс близко к носу и ноздрями, как крохотным пылесосом втянул аромат. Шоколадные… новый вкус.

Женёк понял всё без слов, встал и согласно кивнул:

– Мысли читаешь дорогой! – он накинул куртку, проверил что-то в телефоне, затем бросил его в карман. – У тебя новые с шоколадкой? дай попробовать.

В прихожей парни сделали по глотку и оставили бутылки на полке с зеркалом. Тимоха накинул куртку, затем последовал примеру Женька и вдел ноги в предоставленные резиновые тапки. Он посмотрел в отражение. Грустно было ему где-то внтури. И это не от выпитого пива, которое, как и любой алкоголь даёт настроение взаймы. А грустил он потому, что навсегда остался ростом метр пятьдесят. Ещё и в шлёпках этих он как на лыжах. Но о своих переживаниях он никогда и ни с кем не делился, даже с лучшим другом. Ни с кем и никогда.

Тимоха шагнул к двери, не отрывая глаз с отражения, как вдруг врезался во что-то. Женёк. Тот, прислонив ухо к двери, поднёс палец к губам и прошептал:

- Не толкайся, не слышу ничего!

- Ты чего? – удивился Тимоха.

- Я ж тебе говорил про соседку, забыл что ль? – на минуту всё затихло. Он посмотрел в глазок. – всё чисто, пошли!

Тут наступило молчание. Женёк осторожно шагал в самый конец проходной туда, где луна светила через стекло. Тимоха шагал следом, как утёнок за мамкиным хвостом.

Удача была на стороне парней. А если учесть, что Тимоха до конца не понимал, что плохого в «пожилой женщине», то удачливым себя чувствовал только Женёк. Она не встретилась с ними ни в проходной, ни у самого балкона. Может быть, она сейчас сильно занята, ну или вообще не дома? Хорошо бы...

Обычно дверь закрывали на щеколду, но зимой она примерзает, и пройти туда бесшумно становилось невозможно. Женёк как-то притащил сюда пару кирпичей и приставлял ими дверь, чтобы незаметно шмыгать покурить. Он сдвинул их и сделал шаг на балкон. Достал из-за уха стреляную сигаретку, собирался закурить, и на мгновение замер. Дверь за ними не закрылась. Женёк обернулся и увидел, как Тимоха остановился перед дверью, и, задрав голову что-то изучал.

- Ты чего там? – с сигаретой во рту шепнул Женёк. Он был так сконцентрирован, чтобы не издавать лишнего шума, что не заметил приклеенный прямо перед дверью на стене листок. Записка. А Тимоха как раз её и изучал, ткнул пальцем и спросил:

- Видел? – он пробежался по строчкам, прищурившись.

“Закрывайте дверь на щеколду, мне дует.

Дома холодильник!!! Просьба открывать на проветривание только летом или весной. С ув. Кв. 88”.

- Опять она! – Женька передёрнуло. – Она мне такие же записки на дверь клеила, чтобы я вынес мусор, только он и не мой вообще был! Я потом даже не смотрел на бумажки её. Срывал и в помойку. Теперь она взялась чем-то писать, хрен отмоешь ещё…

Просьба старенькой женщины для Тимохи показалась не сложной, поэтому он прикрыл за собой дверь, оставив небольшую щель.

Женёк стоял слева, возле небольшого сугроба. Из его верхушки торчал какой-то рулон, похожий на ковёр. Тимохе понравилась пожарная лестница. Оттуда он всецело сможет оценить высоту, потому притоптав местечко, он взобрался на неё и прикурил из рук Женька.

Затлел табак. Затяжка, дым, как по спирали плыл по горлу к лёгким, а с выдохом смешивался с морозным воздухом. Голова приятно закружилась.

- А ты с ней не пробовал поговорить, ну по мирному? – спросил Тимоха и посмотрел на перила лестницы.

- Я даже понятия не имею, как её зовут. И знакомиться не хочется. Я думаю, она и родилась такой, злой и старой стервой. – Женёк харкнул с балкона, а Тимоха попросил так больше не делать, вдруг там кто-нибудь собачку выгуливает. – Вот прикинь, я её вообще первый раз видел, когда с работы возвращался. Иду к двери значит, она навстречу. Смотрит прямо перед собой, меня будто не замечает, глаза стеклянные. – Женёк продемонстрировал, вытаращив глаза. – И вот ещё – идёт специально по центру прохода, ну ты подвинься, чтоб нам разойтись, а нет. Я её обогнул и спиной о побелку обтёрся. – на одном дыхании тараторил Женёк. – Ну не сука а?

Карман завибрировал. Он достал телефон. Новое сообщение. Конечно в том числе и от «того самого» контакта, но оно не волновало Женю. На него он даже не посмотрел. Было ещё одно. Контора, в которую он сделал ставку на матч, аннулировала его счёт. Как и со всеми нелегальными конторами – о деньгах можно забыть.

Тимоха увидел, как резко погрустневшее лицо Женька уставилось в экран телефона. Он почувствовал напряжение, словно из ниоткуда возникшее воздухе. Густое, как переваренный кисель оно обволакивало с ног до головы. Он как обычно расспрашивать не стал, подумал только, что нужно уже закругляться и валить домой. Как вдруг, его посетила мысль попробовать отвлечь Женька.

Стоя на лестнице, Тимоха дотянулся и дёрнул его за рукав:

- Смари, чё могу. – Он показал язык и прислонил его к перилам. Тот мгновенно пришкварился, словно кусок мяса к сковородке и Тимоха взвыл.

Женёк даже не обернулся. Он не обратил внимания на корчившегося Тимоху. Он резко оторвался от телефона и стиснув зубы, с размаху ударил ногой по сугробу.

Нога как-то завибрировала… Женёк подумал, что пробил снег и врезался в оледеневший ковёр. Он повернулся к Тимохе. Тот бешено хрипел и тыкал пальцем в ногу Женька.

Он посмотрел на ногу. Внезапно голова закружилась. . Лужа крови разливалась по белому снегу, как чернила по листу, и только тогда Женька увидел торчащую деревяшку с гвоздями. Нога как будто стала тяжелее. Он совершил усилие, чтобы согнуть её в колено. Крик боли больше был похож на громкое дыхание, вперемешку с пузырчатым хрипом, когда он резко выдернул доску из ноги.

Стало совсем не до веселья. Тимоха пытался освободить приклеенный язык. Дыханием он грел металл и почти освободился, как посмотрел в сторону одними глазами. Снежный пол под Женьком багровел с огромной скоростью. Ранение было серьёзным. Успел разглядеть Тимоха только то, что ноги друга подкосились, и он упал, метко прицелившись окровавленной доской ему в лицо.

Доска с гвоздём так и осталась торчать, Тимоха же только хрипнул, потом хрип перешёл в бурление. А спустя пару секунд его тело обмякло и медленно сползло по лестнице.

Кровь, снег, всё смешалось на ледяной корке бетонной плиты. Когда Женёк пытался подняться, руки соскальзывали. В одной из таких попыток он почти смог, опираясь на колено, как вдруг балконная дверь захлопнулась, и вновь Женя потерял равновесие. Ладони разъехались, и он ударился головой о ледяную бетонную плиту. Измазанное кровью и снегом лицо жгло, как огнём, в глазах помутилось. Сквозь рябь и муть, он смог увидеть стоящий за дверью тёмный, плотный силуэт.

- П…оммогг…ите – что есть силы напрягся Женя.

Ответа не последовало.

Действительно, из ближайшей к балкону квартиры, вышла, туда, на площадку, тень. Плохо различимая, невысокая, шаркающая мелкими шажками тень направлялась к балкону, на котором лежали истекающий кровью Женя и не подающий признаков жизни Тимоха.

Дверь, толкнули или навалились на неё так, что та с грохотом захлопнулась, а вставленное в полотно стекло дало трещину.

Лунный свет, вперемешку с уличными фонарями доставал до балкона, на котором лежали Женёк и неизвестно живой ли Тимоха. Через это треснутое стекло было видно – как силуэт за дверью прилепил на стекло записку и приглаживал рукой. Буквы просвечивались так, что со стороны, на которой лежали парни, было видно:

«!!!ЬТАВЫРКТО ЕН»

Женёк хотел как-то дотянуться до двери, чтобы стукнуть, толкнуть, как-то привлечь внимание, дать понять, что они здесь! Будто все конечности разом отключились. Он еле поднял голову. Из-за приклеенного листка показался край головного платка, а затем лицо. Женёк узнал её. Старуха! Она бегло осмотрела балкон. Их глаза встретились. И она его узнала. Выпученные глаза Жени, окровавленное лицо, его жалко-дёргающаяся рука, и совсем уже не похожий на живого второй парень – никоим образом не удивило старушку.

Женя смотрел на неё, где-то внутри вспыхнул огонёк надежды. Ногу он больше не чувствовал, дыхание стало тяжелым.

Морозные мурашки пробежали по всему телу, его сковало, словно цепями, когда свет уловил растянутую до ушей жуткую улыбку на лице старухи. А прежде чем в глазах стемнело, он услышал затвор дверной щеколды. Ещё были шаги. Шаги, которые постепенно угасали.