Перелом

Я сегодня сломал ногу. Просто тупо взял и сломал себе левую ногу. Дома. Рядом с собственной постелью. Тупо и глупо...

Полночи меня бессонница мучила, я периодически ходил на кухню, пил там чай и курил. Но в конце концов я уснул наконец-то и проспал примерно часа три-четыре. И проснулся около половины восьмого.

Ну а что? Имею полное на это право. Я ж пенсионер! Хотя по нынешнему законодательству и молод ещё. Но только вот льготы у меня. А со всеми своими заработанными льготами я и вышел на пенсию аж в полтинник...

Ну так вот. Утро, на кухне шебуршится моя невестка, жена моего старшего сына, и я тоже решил сходить туда же. Поздороваться с ней, да чаю попить. А может и покурить потом. Мало ли чем утром заняться можно?

Я резко встаю с кровати на ноги и тут меня немного ведёт на сторону. Не успеваю даже переступить, чтобы выровняться, и чувствую, что я падаю. Пытаюсь ухватиться за ручку открытой комнатной двери, чтобы удержаться на ногах, но промахиваюсь и с размаха валюсь на левый бок... Плашмя...

От удара из меня почти выбило дух! Аж в глазах всё потемнело... Лежу я такой и даже пошевелиться не могу. Левый локоть болит, а бедро просто огнём горит. Вот это я шлёпнулся...

На грохот выглядывает из своей комнаты Егор, а также его Олеся. Они видят валяющегося на полу меня и пытаются поднять на ноги. Но не тут-то было! Малейшее движение вспыхивает огнём в моём бедре.

Короче, я отлежался немного и Егор смог меня вернуть на кровать. Минут через пять возни и почти на своих руках.

Вызвали скорую. А я теперь лежу и матерюсь. Ну вот куда я спешил? Аккуратнее встать нельзя было что-ли? А вот теперь допрыгался.

И теперь лежу и боюсь, как бы перелома у меня не было... Страшно мне до жути. Чувствую себя беспомощным и слабым. Ненавижу я себя таким ощущать.

Приезжает ко мне скорая. Заходят две дамы в белых халатах. Осматривают и пытаются распрямить мою ногу. Я же в ответ ору и матерюсь. Больно... Очень...

После их осмотра было решено везти меня в травматологию на рентген.

Как меня пытались уложить на гибкие носилки, я говорить не буду. Но минут через пять при помощи обоих моих сыновей, соседа и обеих медичек меня потащили вниз, на выход.

Из квартиры вывернулись, а вот с лифтом произошёл просто облом. Мы в него не помещались никак и поэтому было решено тащить меня по лестнице. А это, к слову, восемь этажей, как никак.

Я проклял всё, пока меня спускали вниз! Несколько раз меня стукнули задницей о ступеньки, передыхали несколько раз, но спустили. Вынесли к машине, там им уже помог водитель и меня загрузили на нормальные носилки и запихали в машину. Всё. Поехали.

Я же молча плакал от бессилия и матерился...

Приехали. Выгрузили, закатили вовнутрь. Лежу я никому ненужный, потею от боли. Рядом со мной сидит Егор. Ждём...

Через минут десять появляется медсестра и записывает мои данные, что ей диктует Егор. И потом уходит.

Ещё через пяток минут приходят аж две женщины и пытаются опять распрямить мою ногу. И я опять ору...

Потом мне снимают рентгеном с двух сторон ногу и один раз грудь. Зачем грудь, я не понял, у меня же нога болит! Но только всё равно сняли.

Потом я опять лежу и молча матерюсь. Про себя. Ненавижу себя в таком беспомощном состоянии...

Ещё через пяток минут опять пришла одна из тех женщин и заставила Егора раздеть меня догола и помыть ноги. Нафига?..

Егор меня раздевает и моет ноги. Я шиплю, на мат сил уже нет.

Укрыли меня простыней, сунули под мышку градусник и снова забыли.

Спустя ещё несколько минут опять пришла женщина и меня куда-то покатили. И я наконец-то узнал, что у меня перелом бедра. Хреново. Очень...

Потом мне всё же делают укол, сверлят ногу ниже колена и втыкают туда железную спицу. Я же лежу и ничего не понимаю...

Егора отправили домой, ну а меня повезли на третий этаж. В отделение травматологии...

Я молча матерюсь и ненавижу себя... Нога болит...

В палате меня несколько минут пытаются переложить на свободную кровать, я пытаюсь в этом помочь, но получается плохо. Но постепенно меня всё же укладывают на кровать.

Наконец-то эта мука закончилась и меня оставили в покое. Ногу поставили на растяжку, вкололи обезболивающее и ушли...

И я остался среди таких же страдальцев, как и я...

Всё лечение заключалось в моем лежании, измерении утром и вечером температуры, уколах и принятии каких-то лекарств. По утрам ещё обход бывал, на котором нас пересчитывали по головам и лишь иногда говорилось о выписке кого-нибудь или о назначении операции. И на этом всё...

Больные, и я в том числе, предоставлены в основном сами себе. Я сплю, кушаю, слушаю через наушники радио и ползаю в интернете. Нога ноет, но уже терпимо. Аппетита у меня нет, как нет и вдохновения.

Примерно раз в два дня мне из дома передают передачи. Сок, вкусняшки. Сигареты не носят, ибо я лежачий, а в палате курить нельзя. Вот я и не курю.

Постепенно меняются мои соседи по палате, вот и мне назначают день операции. Я и радуюсь, и боюсь этого. Почему боюсь, это понятно. А радует меня то, что наконец-то определились со мной. Спустя десять дней...

Мне побрили хозяйство, снова помыли ноги и постригли ногти. И поставили клизму...

Господи, стыдно то как! Ведь женщина же ставила! И брила тоже женщина...

Наутро меня повезли в операционную. Там меня закинули на стол, мужик помогал, меня усадили, согнули и воткнули в позвоночник иголку. Ниже пояса сначала потеплело, а потом я просто перестал там всё чувствовать. Вообще...

И вот я лежу, любуюсь потолком. Перед моей мордой натянута ширма и что там за ней происходит, я не вижу. Лишь сбоку на экране видны рентгеновские снимки моей ноги. Сустав и ещё что-то. Снимки эти постоянно меняются...

Жужжит дрель, стучит молоток, а мне пофиг. Я не чувствую абсолютно ничего. Только слышу. Врач коротко что-то командует, изображения меняются. Появляются какие-то черные силуэты. Видимо, это и есть штифты, что ставят мне в кость...

Врачи обсуждают какую-то ленивую санитарку, потом я узнаю о смерти Юры Шатунова и "шоколадного зайца" Пьера Нарцисса...

И вот спустя полтора часа меня вернули в палату. Там закинули на кровать и оставили в покое. Я этому очень рад. Боли совсем нет и меня никто не трогает...

Но постепенно возвращаются и чувствительность, и боль. Мне вкололи что-то обезболивающее и я засыпаю. И сплю уже до самого ужина.

А потом всё потекло по старому. Единственное, что изменилось, я стал немного участвовать в разговорах. И помогать своим соседям разгадывать кроссворды.

У нас в палате лежал мужик лет шестидесяти по имени Игорь. Хромой, лопоухий и со сломанной рукой. И он был душой всей нашей палаты.

Игорь раньше отсидел срок и очень любил гадать кроссворды. Ждал операцию, как и все остальные. Он по пьянке где-то упал и левую руку себе сломал. Материл украинцев, постоянно доставал меня вопросами из кроссвордов и балагурил с санитарками. Хороший мужик!..

За стенкой у нас была женская палата с какой-то скандальной бабкой, которая постоянно что-то кричала противным визгливым голосом. Постоянно спать нам мешала...

И на четвёртый день после операции мне сказали, что назавтра меня выписывают домой. А Игорю наконец-то назначили операцию. Я тут же позвонил домой и обрадовал своих. Всё, осталось лишь домой мне добраться...

Наутро мы проводили на операцию Игоря и я стал собираться домой. К обеду оделся с помощью санитарки, меня усадили в кресло-каталку и покатили вниз. Перед этим я попрощался с мужиками, Игоря уже прооперировали, пожелал им всем скорейшего выздоровления и покинул палату.

На первом этаже меня уже ждал Егор. И минут через пятнадцать подошло такси... Как меня грузили в машину, это была отдельная песня! Я висел на плечах у шофёра и Егора, а они тащили меня. Уложили на заднем сиденье и мы поехали домой.

А там началось всё заново. Только вместо водителя уже был Серёга, Егоров друг. И ещё была лестница, по которой мне нужно было подняться. Хотя и всего шесть ступеней...

Поднялись всей компанией до лифта и поехали на восьмой этаж. Мне аж малость хреновасто стало, пока я до своей комнаты добрался, где отсутствовал ровно две недели...

Парни сгрузили меня на постель и я наконец-то смог расслабиться. Всё! Я дома...

Осталось лишь дождаться, чтобы нога побыстрее зажила...

А впереди ожидаются целых два месяца лета, которого мне теперь не видать, как собственных ушей и на которое у меня было так много планов...