Перезагрузка

Пётр Поли́менко проснулся, как обычно, лицом в ведре с капустой. Капуста была кислая ,вкусная,по знакомому рецепту, родная. Значит он дома. За окном застонал пёс, печень ощущалась большим, гранитным булыжником, в голове был абсолютный понедельник, хотя по календарю была только суббота. Это было неважно.

Пётр вылез из ведра, надел штаны задом наперёд -- это не было протестом обществу в стиле вызывающей одежды неформальной молодёжи , он просто не задумывался где зад, перёд . Похрустел шеей, пальцами и капустой, жмень которой отправил в рот . Затем почему то осторожно, заглянул в свою комнату.

На его кровати, среди помятой простыни, тощих подушек и газеты «СпидИнфо» за 1997 год, мирно спала баба. Не просто баба, а Баба. С заглавной, жирной, СТРАШНОЙ буквы. Лицо — как будто её много лет назад рисовали задними ногами в темноте в припадке эпилепсии. Волосы — трава, сено и птичий помёт. Запах — смесь хмеля, болот и проклятых дебрей. Рожа.... Её можно было описать одним ёмким словом -- Пиздец.

Оно было... Голая. И оттого зрелище это было во сто крат страшнее.

Пётр зашёл обратно и вновь опустил голову в ведро с капустой.

— Мать честная, — прошептал он, жуя лист. — Я шо, это употребил... как бабу? Да ну на хер!!!

Он вновь аккуратно заглянул.

Баба пошевелилась. Открыла один глаз, потом второй, они смотрели одновременно ласково и строго.

— Проснулся, голубь сизокрылый? — прохрипела она голосом старого радио. — Ну, шо, жених?

— Жених? Я?! Кому?! Почему?! — Пётр пытался отмотать вчерашний день, но в голове была только песня «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» и звук удара лицом о стол.

-- А хто вчерась орал " Женюся" и пяткой в грудь себя ударял?

--Кто?

Посерел лицом Петя.

— Вчера ты с дружком своим, Андрюшкой, нажрались, как вахтовики. Захотелось вам, молодцам, по бабам. А вы ж мужики находчивые — сели на старый мотоцикл, тот, что с люлькой, и поехали искать женской ласки. Даром что пьянючие в говно.Я, значит, летела себе на метле — по своим, ведьминским делам на лысу гору, а вы — как комикадзы— сбили меня! Я то отключилась. Так вы меня в люльку посадили и домой привезли. Заботливые .Андрюха потом ушёл за бутылкой и не вернулся. А ты — остался, да как начал мне в любви признаваться да за мягкое хватать, охальник. Где ж девице невинной ,неопытной устоять пред таким напором? Добился ты дружок сваво, ага, дважды! Теперь ты, милок, мой.

— Я?.. — Пётр прижал капусту к груди. — А если я не хочу?

— Тогда, Петенька, я превращу тебя во что-то нехорошее. Причём женского роду. В козу к примеру. И будут Петя тебя драть как Сидорову козу весь остаток твоей жизни.Ты ж такого не хочешь? Уж давай так, девицу совратил? Поступай как мужчина теперяча.А не то....

Радиоприёмник внезапно заиграл «Бал Сатаны» Игоря Карнелюка, хоть и не был включен в розетку.

-- Я ж ведьма Петюня, мне двести сорок пять годов уже. Ты представляешь сколько у меня возможностей? Я ж о тебе дурень думаю . Жизнь твоя, напился да проспался, вот и все цели. А я из тебя человека сделаю, пусть и против твоей воли. Зацепил ты меня ласкою своей, оттаяло сердечко моё ведьмовское, нонче. Никогда ко мне так ни один молодец не относился.

Петя задумался. Достал телефон. Позвонил Андрюхе.

****

— Алло? — прошептал Андрюха. — Петь, брат, ты где? Петь, я Попал. Это просто жесть как я попал.

— Где ты?

— У себя. Но не один. Ты не поверишь.Я… я привёл домой кикимору.

— Что?! А где ты её взял?

-- А я ебу? Ничего из вчера не помню.Она сказала, что я теперь жених. Мы, говорит, вчера с тобою стали самыми близкими людьми. И теперь обязаны пожениться как порядочные люди. Она мол сраму не перенесёт . Она уже носки мои стирает. Холодильник под себя переставила.

— Надо собраться, брат. Обсудить.Мне тоже есть что рассказать.

— Я сейчас к тебе приду... что?.. Нет милая...не сам. С тобой конечно... Мы придём ,одного не пускает.Я возьму… минералку.

Через час пришли.Кикимора болотная была, жилистая баба с глазами, как две лужи после дождя: мутные, но затягивают как трясина. Волосы спутаны, как провода на чердаке, голос-- пенопластом по стеклу. Воняет болотом, жабами и торфом. Страшна до дрожи, но скромна, глазки смущённо в пол опускает.

Друзья Сели на кухне. "Девушки" хихикая уеденились в комнате.

Мужики смотрели друг на друга, как два ветерана экспедиции на дно жизни.

-- Это...Это...

Пробормотал Андрей.

-- Пиздец?

Подсказал Пётр.

Андрей кивнул.

— Да...

--Может, по сто? — предложил Петя.

— Давай, — кивнул Андрюха доставая из холодильника бутылку беленькой— Для ясности картины.

Он налил по полстакана.

-- Ну... Вздрогнем.

И тут — БУМ — дверь распахнулась, и в кухню ворвались их невесты. В унисон. Ведьма и кикимора.

— Не успеем вздрогнуть — выдохнем навсегда, — прошептал Петя.

— Мы что ж, в заложниках? — спросил Андрюха.

—Что ты? Вы в браке, — ответили они.

****

Прошло семь лет .

Пётр — фермер. Свиньи, козы, курсы агроинноваций, брифинги, гранты. На ногах — сапоги из кожи крокодила, в голове — стратегия развития до 2030-го.

Андрюха — предприниматель. Сельхозтехника, комбайны, экспорт, логистика, два айпада.

Изменились два деревенских алкаша.

Жёны…а они вот, тоже стали другими. Красивые, ухоженные, с голосами, как варенье с мёдом. Ведьма — теперь Оксана. Кикимора — просто Лиля. Ни магии, ни метёл. Только пилатес и фитнес.

Иногда они встречались. Сидели у забора.

Пили колу. Без сахара. Сахар вреден.

— Слушай, Петь, — говорил Андрюха. — А ведь раньше мы были вроде как свободные. Бродили, где хотели. Пили, что хотели. Женщины были… ну, как бы сказать… временные. Много.

-- Шмары.

—Ну да. А теперь? А теперь у меня 18 тракторов и жена, которая знает, где у меня родинка.

— И плохо?

— Нет. Просто… стабильно.

Они помолчали.

-- Я вот брат так думаю. Если за спиной надёжная любящая баба то мужик любые высоты покорить может.

Сказал Пётр.

-- Ага. А если в свое время мужик проявит внимание и любовь к женщине, то любая кикимора превратится в королеву красоты.

Добавил Андрюха.

-- это точно.

На горизонте заходило солнце.

По полжизни они разбазарили впустую, теперь уже времени не было так много, но зато было за что держаться.

Сзади подошли жёны.

— Всё обсудили, философы? — улыбнулась ведьма.

— Обсудили, — ответил Петя. — Жить будем. Есть в ней интернес, в жизни этой.

По потолку, головой вниз пробежали громко хохоча Иришка и Павлик дети погодки Пети и Оксаны за ними гналась Маринка в образе чёрного котёнка с огромными, зелёными глазами и перепончатыми крыльями. Дочка Андрея и Лили.

-- Есть ради чего жить.

Петр отпил колы и улыбнулся.