Первая кровь

На дворе уже глубокая ночь.

Что-то я устал сегодня… Но!

Осталось немного. Предпоследняя глава. Последняя уже есть.

Люблю хэппи энды!

Я макнул перо в чернильницу и продолжил:

«Он стоял у открытого окна. Перед ним, у самого подножья замка, плескалось море. Волны накатывали, ударялись о стену и с шипением откатывались назад. Вечерний бриз теребил его волосы. Рошель подошла к нему и обняла сзади, зарылась лицом в его пшеничные кудри — теперь он принадлежал только ей! Как же долго она к этому шла! Она поцеловала его за ухом. Антуан улыбнулся. Лишь уголками губ. Развернулся к ней лицом и заглянул в глаза — они сияли, они светились, они были полны любви, безусловной, бесконечной. Теперь она принадлежит ему и только ему! Он обнял ее хрупкий стан.

— Завтра мы поженимся. — Он заправил локон ее золотистых волос ей за ушко.

— Завтра… — Эхом повторила она, не отрывая взгляда от его лица.»

Я видел их, как живых, сцена разворачивалась прямо на моих глазах — только успевай записывать! Вот оно — настоящее вдохновение!

И я записывал!

«— Уже почти всё готово, осталась одна мелочь…» — Продолжил Антуан, и вдруг он подмигнул мне.

МНЕ!

Или показалось?

Я немного удивился, но записал его реплику…

«Он нагнулся к Рошель и слегка коснулся губами ее виска.»

И снова посмотрел на меня уже будто с вызовом! Нет! Мне точно не показалось!

Он звал меня, приглашал взглянуть на все его глазами.

И я взглянул.

Я почувствовал себя им. Мои руки обнимали хрупкую талию, мои губы застыли у ее виска. Как же головокружителен ее аромат!

«Она просто овца… тупая, бесполезная овца.» — Вдруг возникла мысль в моей голове.

Но это не моя мысль! Я люблю Рошель! Я создал её прекрасной! Идеальной!

Антуан? Нет, это тоже невозможно! Он любит её! Они МОИ герои и я их создал такими — чистыми, для чистой любви!

«Нну-ну.» — Раздался голос в моей голове. Потом смешок. — «Все мы рождаемся честными и чистыми. Но не все останемся».

«Антуан???»

В ответ ещё смешок.

— Антуан! Ты не такой! Ты добрый, ты любишь ее!

— Это ты так решил? Посмотри на нее, что тут любить? Кожа да кости! Ухватить не за что! А характер? Тьфу! Наседка! Да я с ней от тоски повешусь! Дай мне другую какую-нибудь! Погрудастее, и чтоб огонь в глазах!

— А как же Рошель?

— Убей.

— Как это??? — Я не поверил своим ушам. — Убить человека???

— Не человека. Персонаж!

— Но я ж ее создал! Я не могу! Так нельзя!

— Размазня! Так и будешь всю жизнь сопли по страницам размазывать!

— Не смей! Не тебе меня учить!

— А кому? Не трусь! Это только первый раз страшно, потом привыкнешь!

— Да не хочу я!

Я пригладил волосы Рошель, немного отстранился, заметил в углу комнаты большое зеркало.

Впрочем, как заметил? Я ж его и придумал…

Рошель по-прежнему стояла рядом со мной и с тревогой заглядывала мне… нет, Антуану в лицо…

Дорогой мой, что случилось? — Она заискивающе посмотрела ему в глаза.

— Ничего, моя любовь. Ничего страшного. — Уверил я её.

Шагнул в сторону, приблизился к зеркалу.

— Посмотри на меня! — позвал Антуан. С той стороны зеркала на меня смотрел холёный блондин, красавец, точёные черты лица, мускулистый торс, да что рассказывать? Я же создал его идеальным! Мечтой...

— Любая могла быть моей! А ты мне эту!

— Ты не прав! Она красивая!

— Кукла. Не мой типаж!

— Она тебя любит!

— Да какая, к чертям, любовь??? На романтику его тянет… А мне отдуваться?

— Так, а что ты предлагаешь?

— Я ж сказал, убей.

— А я сказал, что не могу! Убийство — грех!

— Какой грех? Не человека убиваешь! Нет тела — нет дела!

— Не могу!

— Давай, я тебе помогу.

В мою руку будто вложили нож.

— Ну! Смелее! Она ждёт!

— Я никогда не убивал и не буду!

— Не трусь! Смотри, спиной к тебе стоит. Так легче. Ну же!

Меня, словно марионетку, развернули и направили к Рошель. Я сопротивлялся, но неумолимо приближался к ней… крепко сжимая нож в руке. Ну да, я ж в его теле… это он идёт её убивать, не я. Пытаюсь затормозить, но он сильнее, это его тело, я здесь только гость.

Осталась всего пара шагов!

Ещё есть время, чтобы его остановить! Он всего лишь персонаж! Это я — автор! Как напишу, так и будет! Надо вернуться и дописать!

В эту секунду меня будто выбросило из его тела!

Я очнулся за своим письменным столом.

Что это было? Помутнение рассудка? Или я просто спал?

Я будто пришел в себя.

Передо мной на столе лежала иллюстрация, пригвождённая к столу моим металлическим пером, на ней был изображен Антуан, на лице застыла ехидная улыбка, а на груди, как раз в том месте, где перо проткнуло картинку, медленно расплывалось кровавое пятно.

Идиот! Теперь из-за него концовку переписывать!