Первая неделя

Перед войной мне несколько раз снился один странный сон в разных вариациях.

Впереди, выстроившись в ряд, босые бородатые мужики косят рожь. На них домотканные рубахи из некрашенного сукна без пуговиц, подвязанные верёвками портки из того же материала. Загорелые докрасна лица и шеи, мокрые от пота.

Бабы в одних рубахах вяжут снопы из спелых колосьев. Нудная грязная работа, от которой грубеют руки и болит спина, но не такая тяжёлая, как махать тяжёлой косой с быстро тупеющим лезвием из плохого железа. Закончив свой сноп, я с трудом разгибаюсь, утирая с лица пот. Короткое северное лето беспощадно к крестьянам. Пашешь как лошадь от зари до зари, а в лучшем случае заготовишь едва достаточно хлеба, чтобы не околеть зимой от голода.

Солнце ещё высоко, и совсем не спешит опускаться. Исколотые руки гудят от усталости. Нужно переходить к следующей полосе скошенной ржи, но во сне можно не торопиться. Товарка слева от меня косится на меня и недовольно бубнит что-то.

Я в давно ушедшем времени, в теле своей праматери семижды седьмого и потом ещё какого-то колена. К её усталости и раздражению от бесконечных трудов добавляются мои собственные тревога и предвкушение.

Я оглядываюсь, приставив ладонь к глазам. Немногочисленные участки полей не так давно выгрызены людьми среди вечного леса. Я оборачиваюсь в сторону деревни, до которой меньше версты.

Из-за домов показываются показываются несколько всадников, сначала движутся вдоль оврага, но затем поаорачивают в нашу сторону. Они идут рысью, неспеша.

Я догадываюсь, кто это, но молчу. Праматерь вглядывается в далёкие ещё фигурки. Когда они приближаются достаточно, чтобы заметить яркий блеск начищенных доспехов, она поднимает тревогу. С первого взгляда на всадников люди всё бросают и бегут к ближайшему краю леса, надеясь затеряться в чаще. Только один из нас, молодой рослый парень хмурится и поудобнее перехватывает свою косу крепкими руками, намереваясь дать пришельцам бой. Кто-то из бегущих зовёт его. Паря оглядывается вокруг и поняв, что остаётся сам, припускает за всеми.

Праматерь бежит со всеми, как и другие бабы, постепенно отставая. Я слышу звон сбруи, азартные крики и лошадиный храп. В последний миг направляемый твёрдой рукой конь уходит в сторону, боком толкая меня. Я кубарем качусь по мягком ковру спелой ржи и какое-то время пытаюсь придти в себя. Всадники скачут дальше, преследуя других. Затем возвращаются, собирают тех, кого им удалось поймать, и бегло осмотрев, отпускают всех, кроме меня и ещё трёх молодых баб. Их тоже четверо - их вид ничего не говорит перепуганной праматери, я же с высоты своей начитанности могу предположить, что это двое рыцарей с оруженосцами, ищущие только приключений, а не рабов.

Они расстеливают на земле белые плащи с чёрными крестами, выкладывают из сумок сьестное и садятся обедать, со смехом переговариваясь на незнакомом языке. Разливают вино по кубкам и поворачиваются к нам. Один из них жестом подзывает нас к себе и показывает на остатки трапезы, но пленницы испуганно стоят, смотря в землю перед собой. Праматерь бросает косой взгляд на еду. Она замечает кусок сыра, который пробовала только однажды на свадьбе сына мельника в соседней деревне, и невольно сглатывает слюну.

Мужчины смакуют вино и негромко переговариваются, разглядывая нас. Рыжая Божена несмело тянется к еде. Праматерь резко выхватывает сыр из под её руки и отходит на пару шагов в сторону под смех чужаков. К Божене присоединяются остальные двое, и через несколько минут на плащах уже ничего не остаётся.

Один из мужчин, светлобородый и высокий рыцарь, подзывает праматерь к себе и предлагает допить из его кубка. Я чувствую терпкий сладко-кислый вкус, когда она подносит кубок к устам, а потом прикосновения сильных рук, стягивающих с неё рубаху. Остальные быстро разбирают пленниц, и мы одна за другой оказываемся в крепких мужских объятиях. Праматери понравились сыр и вино, и она рада, что выпал неожиданный перерыв в работе.

От первого, как всегда внезапного, крика петуха я открыла глаза. Слабые отблески ранней летней зари едва заглядывали в окно. Деревня - люди, коровы, собаки - ещё спала. Я решила, что у меня есть ещё как минимум полчаса времени, и нащупав пальцами намокшую щёлку, вернулась досматривать сон.