Первая ночь

Арка 1: Руби — "Первая ночь"

Я, Дрейк, валюсь в кровать в своей бетонной норе — вонь города лезет в окно, жизнь — как тухлый бутерброд. Телефон, старый, с треснувшим экраном, мигает — скачал какую-то фигню, "DreamSirens", скринсейвер с красотками. "Сны наяву, только для смелых," — ну, ладно, хоть не скучно. Засыпаю, аппарат у подушки, и тут — вибрация, низкая, как бас на концерте Slayer, бьёт в голову.

Глаза открываю — я на крыше небоскрёба, кибер-город вокруг: стекло и сталь режут небо, неон бьёт красным и синим, ветер несёт запах озона и чего-то сладкого. Она стоит передо мной — Руби, высокая, худая, красные волосы текут, как лава, кожа блестит, голая, только импланты мигают — на виске, на пупке, чуть ниже, где тёмный зов между ног манит, как пропасть. Глаза — чёрные, с искрами, губы шепчут:
— Первая ночь бесплатна, Дрейк.

Какого чёрта? Где я? Она прикладывает свой пальчик к моим губам, Просто молчи, Дрейк, может это твой сон, а может быть и нет… Я так одинока среди этих бетонных коробок, я здесь королева, но у меня нет короля.

Её пальцы скользят по моей груди — я в штанах и рваной майке, как лёг, но под её руками кожа вспыхивает. Она прижимается, грудь трётся о меня, соски твёрдые, горячие, и я чувствую, как член наливается, яйца тяжелеют, будто камни. Она опускается на колени, медленно, дразнит — красные волосы падают на лицо, губы находят меня, мягко, но жадно. Язык кружит по головке, тепло обволакивает, как влажный огонь, она берёт глубже, до горла, губы сжимают, и я рычу, пальцы вцепляются в её волосы. Она стонет, вибрация бьёт в меня, мой «боец» пульсирует, я на грани, но она замедляет, смотрит снизу — глаза манят, как бездна.

— Хочу тебя всю, — хриплю я, горло пересохло, и она встаёт, толкает меня на холодный металл крыши. Я падаю, штаны спущены, «боец» торчит, мокрый от её слюны, дергается в воздухе. Она садится сверху, раздвигает ноги — её норка мокрая, горячая, блестит в неоне, сжимает меня, как тиски. Я вхожу — резко, до края, она вскрикивает, тело выгибается, и начинает прыгать. Бёдра хлопают о мои, кожа шлёпает, грудь колышется, импланты мигают в такт — красный, синий, красный, синий, — пот стекает по её шее, капает мне на грудь. Я чувствую, как всё внутри натягивается, я готов взорваться, она ускоряется, ногти царапают мне грудь, оставляют жгучие полосы, и я не выдерживаю — беру её нежно за бёдра, как драгоценную вазу, переворачиваю и осторожно ложу на спину.

Теперь я сверху, вхожу глубже, резче, металл под нами гудит, как барабан, её крики рвут воздух, смешиваются с воем ветра, ноги обхватывают меня, пятки бьют по спине. Она сжимает меня внутри, жарко, туго, мокро, каждый толчок — как удар тока, и я кончаю — мощно, моя жажда её бьёт, как из шланга, я рычу, она ахает, выгибаясь подо мной, её естество дрожит, сжимает меня ещё сильнее, выжимая всё до капли. Мы падаем, тяжело дышим, её грудь вздымается, пот блестит на коже, красные волосы липнут к лицу, к шее, к моим рукам.

— Что это было? — хриплю я, глядя в её чёрные глаза, пот стекает по виску.
Она улыбается, пальцем проводит по моим губам, оставляя вкус её кожи — сладкий, солёный:
— Приложение. Оно само тебя нашло. Для тех, кто заблудился — в жизни, в желаниях. Я — Руби, твоя первая ночь.
— А цена? — голос дрожит, пот стынет на спине.
Она наклоняется, шепчет в ухо, дыхание горячее, как выхлоп:
— Цена будет, если захочешь ещё. А ты захочешь, Дрейк. И я захочу, цена будет для нас обоих, я готова заплатить её ради тебя, готов ли ты Дрейк? Впрочем, не будем о грустном, вперёд, мой рыцарь!

Она встаёт, тянет меня за руку, и мы шагаем к краю крыши. Внизу — пропасть, неон мигает, как пульс города, и она смеётся:
— Прыгай со мной. Не бойся, я проведу тебя по этому городу. Путешествие тебя не разочарует, мужчины же любят мощные и быстрые автомобили?

Я не успеваю вдохнуть — она толкает, и мы летим, ветер режет лицо, её волосы хлещут меня по щекам, тело прижимается ко мне в падении, грудь трётся о мою грудь, а потом — рёв мотора.

Эпизод 2 Гонки на машине

Мы в тачке — стритрейсер, низкий, чёрный, с красными полосами, движок орёт, как зверь, запах жжёной резины и перегретого масла бьёт в нос, фонари мелькают за окнами, как стробоскопы. О, боже, этот зверь несётся по городу управляя сам собой. Сердце ускорило пульс от страха, переходящего в восторг. Я на заднем сиденье, штаны спущены, я готов продолжать наш марафон. Руби передо мной, голая, кожа блестит от пота, импланты мигают в полумраке салона — красный свет падает на её грудь, на плоский живот, на бёдра. Она садится на меня спиной, раздвигает ноги, тугая, горячая, безумно пахнущая, манит, как запретный плод. Я хватаю её за бёдра, она опускается — медленно, «боец» не подводит, входит, растягивает её, она стонет, низко, хрипло, и я чувствую, как всё сжимается, туго, до дрожи в паху.

Машину мотает по дороге, шины визжат, нас бросает из стороны в сторону, и Руби скачет на мне, как на диком мустанге — вверх, вниз, каждый рывок вгоняет её глубже, её мягкие мячики хлопают о мои бёдра, пот льёт с нас обоих. Я держу её, пальцы впиваются в кожу, ногти оставляют следы, она выгибается, красные волосы падают на спину, как кровь. Движок ревёт, скорость давит в грудь, запах резины смешивается с её запахом — сладким, терпким, животным. Моё сознание рвётся на куски, Руби, машина,я и запретный злой город. Я вхожу резче, глубже, она кричит, машина сворачивает, и я чувствую, как всё внутри натягивается — я готовлюсь, «боец» пульсирует, на грани.

— Быстрее, — рычит она, и я ускоряюсь, толкаюсь вверх, её естество сжимает меня, как кулак, и тут — удар. Машина пробивает ограду, летит в пропасть, в реку, мир кренится, адреналин бьёт в голову, и я вылетаю на околоземную орбиту — бурно, я отдаю ей все туда, горячий, густой «выстрел», я ору, она стонет, сжимается от восторга, и «боец» отказывается покидать её. Нас пробивает ещё раз — оргазм на грани боли, мощный, как взрыв светошумовой гранаты, её крик смешивается с моим, машина падает, вода хлещет в окна, и всё тонет.

Она стонет и шепчет, «Как тебе Дрейк, моя экскурсия ещё не закончена…» Я пытаюсь что то ответить но задыхаюсь от страсти и переизбытка чувств. В глазах Руби, где то на дне, вспыхивают сполохи, мигая как звёзды тихой ночью.

Глубина зовёт Дрейк, говорит она и я не понимаю, то ли глубина её бездонных глаз, то ли глубина моих чувств, которые я испытываю к этой волшебной девушке.

Эпизод 3: Подлодка

Вода бурлит вокруг, машина тонет, и вдруг — тишина. Я открываю глаза — мы на подлодке, ржавой, узкой, с тусклым светом ламп, что мигают, как умирающие звёзды. За иллюминаторами — бездна, тёмная, живая: рыбы с горящими плавниками скользят мимо, осьминоги вьются, щупальца трутся о стекло, кальмары пускают чернила, и всё это — как танец в аду. Воздух тяжёлый, пахнет солью, металлом и её кожей — сладкой, терпкой, от которой желание опять захлёстывает меня, хоть я только что был в ней. Этого не может быть, подумал я, даже в самые молодые годы я не мог так долго и мощно…

Руби лежит на узкой койке, голая, красные волосы разметались по рваной простыне, импланты мигают — на виске, на пупке, ниже, где её ноги раздвинуты, и её сладкая щёлка блестит, мокрая от нас двоих. Она смотрит на меня, глаза — чёрные колодцы с искрами, и манит пальцем:
— Иди сюда, Дрейк. Мне кажется что ты ещё можешь… И хочешь. Будь моим рыцарем, будь моим королём, дай мне то чего я лишена вечность.

Я сбрасываю майку, штаны уже где-то потерялись, падаю к ней, кожа к коже — её грудь трётся о мою грудь, соски твёрдые, упругие как пружинки. Я целую её шею, солёную от пота, спускаюсь ниже, губы находят грудь — беру сосок в рот, сжимаю языком, она стонет, низко, протяжно, пальцы вцепляются мне в волосы. Другая рука скользит по её животу, гладит имплант на пупке, тёплый, пульсирующий, и ниже — щёлочка мокрая, горячая, клитор набух, дрожит под пальцами. Я ласкаю его, медленно, кругами, она выгибается, бёдра дёргаются, и я вхожу — пальцем, потом двумя, растягиваю, её смазка течёт, сладкая, липкая, я слизываю её с пальцев, вкус бьёт в голову, как виски.

— Возьми меня, — хрипит она, и я ложусь сверху, вхожу в неё — резко, до упора, она сжимает, туго, жарко, койка скрипит, металл гудит. Я двигаюсь, медленно, растягиваю каждый толчок, её ноги обхватывают меня, пятки впиваются в спину, ногти царапают плечи. Она стонет, громче, крики смешиваются с гулом подлодки, я ускоряюсь, бёдра бьют о её бёдра, пот льёт с нас, во мне пульсирует готовое выбросится желание. Она переворачивает меня, садится сверху, прыгает — грудь колышется, волосы хлещут по лицу, импланты мигают в такт, как маяки в ночи.

— Хочу ещё, — рычу я, и она слезает, ложится на живот, два арбузика кверху — её мокрая, горячая щёлочка раскрывается передо мной, как цветок неземной красоты.Её нижние губки трепещут словно крылья бабочки, пьющей нектар из орхидеи. Я вхожу, медленно, растягиваю её, она ахает, сжимает меня внутри, и я теряю контроль — двигаюсь быстрее, глубже, её крики рвут воздух, койка трещит, я чувствую, как всё натягивается, на грани. Она поворачивается, тянет меня к себе, кладёт «бойца» между грудей — мягких, горячих, сжимает их руками, двигает, соски трутся о меня, и я не выдерживаю. Кончаю — мощно, моя страсть бьёт ей на грудь, шею, лицо, густая, горячая, она слизывает её с губ, с пальцев, улыбается:
— Я провела тебя Дрейк по своему городу, ты показал себя достойно, по настоящему, не каждому это дано. Знай, я всегда буду ждать тебя, независимо от твоего выбора, мой король.

Подлодка дрожит, иллюминаторы мутнеют, рыбы исчезают, и всё гаснет.

Я очнулся дома — старый диван подо мной скрипит, продавленный, как моя жизнь, за окном орёт этот чёртов город, которому плевать на всех нас. Шум машин, гудки, крики — всё смешивается в гул, что давит на виски. Что это было? Сон? Бред? Или мозг уже трещит по швам — говорят, перед инсультом бывают видения, яркие, как вспышки. Я сажусь, тру глаза, и чувствую некоторый дискомфорт. Ладно, думаю, давно не было женщины, мозг выдал эротический сон, мать его. Ничего удивительного — женщины есть но у меня их нет, вот и разрядился во сне.

Но блин, откуда этот вкус на губах? Сладкий, терпкий, с лёгкой кислинкой — её нижние губки, Руби, я чувствую её, как будто только что вылизывал. Провожу языком по губам — да, точно, это не выдумка. И грудь — чешется, тяну майку, смотрю — красные полосы, царапины, свежие, будто её ногти только что прошлись по мне. Как, мать твою? Сон не оставляет следов, не пахнет, не царапает. Или я схожу с ума? Сердце колотится, я оглядываюсь — комната та же: грязные обои, треснувшее окно, запах сырости и бензина с улицы. Но в голове — она, красные волосы, импланты, её крики, её тепло, тугое, мокрое, вокруг меня.

Если это безумие, к чёрту — лучше сойти с ума и жить там, с ней, с этой кибердевочкой, чем дышать смрадом этого города, где эмоции гниют, как мусор на свалке. А если это не безумие то что? Как в книжках, герой попадает в паралельный мир, там всех побеждает, получает принцессу, собственное королевство и бесплатное пиво. Так это в книжках, если смотреть телевизор, то мы тоже живём в дивном, прекрасном городе, а на самом деле в вонючем дерьме. Готов ли я сойти с ума? Мне кажется что все уже сошли с ума и только я задержался, или наоборот? Я ненормальный а все нормальные… К чёрту рефлексии, нужны факты.

Внезапно бьёт мысль — ПРИЛОЖЕНИЕ! Я хватаю телефон, пальцы дрожат, листаю экран — ничего. Где "DreamSirens"? Ни в загрузках, ни в списке приложений, ни следа. Как это возможно? Я видел её, чувствовал, любил её — много, мать его, раз, за одну ночь! Это не могло просто взять и исчезнуть.

Думаю, надо гуглить. Открываю браузер, ввожу "Руби", "DreamSirens", "кибердевочка с имплантами" — ноль. Даже на форумах фантастики, даже в эротических блогах — пусто. Ни упоминаний, ни намёков. Ладони потеют, я тыкаю пальцем в экран, сердце стучит в горле — точно, я спятил. Или нет? Вкус её смазки ещё на губах, царапины жгут грудь, трусы липнут к ногам. Это реально, чёрт возьми, слишком реально для сна.

Но время не ждёт — надо тащиться на эту проклятую работу, где всё то же: потные рожи, вонь кофе из автомата, гудение станков. Я встаю, бросаю взгляд на телефон — экран чёрный, но в голове её шепот: "Ты захочешь ещё." К чёрту всё, думаю, и плетусь к двери, а вкус Руби всё ещё со мной. Эту занозу можно вырвать только вместе с своим сердцем. Но я не буду её вырывать…

Конец первой арки.