Первая Воля

Ночь летнего Петербурга одинаково хорошо подходила и для нежного свидания, и для быстрой смерти.

По мосту шёл молодой человек. Лёгкая, пружинистая походка выдавала того, кто привык владеть телом. К подкладке свободных парусиновых штанов был прикреплён короткий меч — танто. Его можно было выхватить одним движением, сунув руку в карман, и парень довёл этот жест до автоматизма долгими тренировками.

Сегодня он был на задании. Если повезёт — сможет доказать, что достоин носить второй клинок. Что его Воля и Вера достаточно крепки, чтобы направлять ещё один поток приказов окружающему миру. Или даже мирам, о существовании которых учитель упоминал лишь мимоходом.

Дойдя до середины моста, он замедлил шаг, уловив лёгкий трепет воздуха. На лестнице, ведущей под мост, мелькнула тень. Не просто человек — кто-то, чья Воля способна влиять на пространство вокруг.

Парень опустил руку в карман, коснувшись рукояти. Быстрый взгляд по сторонам — никого. Он занял позицию для отражения нападения, прикидывая, откуда придёт удар.

И не угадал.

Свист — два полумесяца серпов пронеслись в сантиметре от ушей и, единым движением, вонзились в тело, словно мясные крюки. Мышцы свело, дыхание перехватило. Он успел только выдохнуть коротко, рвано:

— Жнец?..

Чёрная фигура словно была соткана из самой ночи: ткань пелериной обтекала силуэт, не отражая света. Глубокий, скрипучий голос раздался почти у самого уха:

— Поверь… мне искренне жаль. Звезда сегодня угаснет.

Предельным усилием Воли мечник заставил тело двигаться. Оттолкнулся от ограды моста и упал на землю уже с мечом в руке. Перекат — уход от следующего удара стальными полумесяцами. Вера вытекала из него капля за каплей, словно вода из треснувшего кувшина. Нужно атаковать, пока есть силы.

Он вскочил и рубанул танто снизу вверх по диагонали, направив поток на то, чтобы выбить одно из страшных оружий из рук врага.

Неудача.

Лёгким движением серпов убийца парировал выпад и тут же атаковал сам. С обоими потоками Воли он работал виртуозно: серпы слушались его так, будто были продолжением тела. Лезвие лишь скользнуло по плечу жертвы, но и этого хватило — танто выпал из ослабевшей руки.

Убийца не спешил. Он знал, что битва окончена. Глядя, как истекающий кровью противник тщетно пытался поднять меч, он перехватил серпы поудобнее.

— Прибавь в своей Воле — и всё равно её не хватит в новом Воплощении.

В тусклом свете блеснули две стальные молнии.

***

— Так что мы будем дарить? — Юля посмотрела на Артура так, будто тот знал ответ, но из вредности скрывал его. Пришлось сделать усилие, чтобы не поморщиться. Вопрос был неприятным сразу по нескольким причинам. Главная — отсутствие свободных для каких-либо подарков средств.

Ладно, если говорить честно — несвободных средств тоже не было. Платёж по кредитке предстояло внести послезавтра, наличности едва хватало на метро до работы и обратно, а каких-либо поступлений Артур не предвидел.

— Есть предложения? — Артур выбрался из кресла и подошёл к окну, делая вид, что максимально увлечён происходящим на улице. Увлечь его могла разве что понурая псина, соединённая поводком с не менее понурым хозяином. Судя по всему, собаке давно пора было сделать свои собачьи дела, чтобы оба могли перестать мокнуть под дождём и вернуться в тепло. Но она лишь тыкалась мордой в траву. В какой-то момент Артур пожалел печальную парочку, но тут же подумал, что хозяин собаки наверняка знал, на что шел, заводя животное.

— Ну, они мне на день рождения подарили кофемашину. Неудобно будет вручить какую-нибудь безделушку, — сказала Юля с таким видом, словно выбор ограничивало лишь нежелание Артура заморачиваться.

— Давай им её обратно подарим, всё равно не пользуемся, — Артур закончил наблюдение за собакой и теперь шарил по двору глазами в поисках новой цели. Внезапно его внимание привлекла фигура, укутанная с головы до пят в чёрный дождевик или плащ. Стоит, запрокинув голову, точно пристально разглядывает что-то. Ни одного движения, словно плащ накинули на статую.

По направлению взгляда казалось, что он смотрит прямо на их этаж. Отлично, только пялящихся в окна психов сегодня не хватало. Задёрнув окно шторой, Артур со вздохом вернулся в кресло. Так себе выходной: из позитивного — только припасённое на вечер пиво.

***

— Давай, повесели нас, расскажи, что сегодня помешало тебе приехать на работу вовремя, — директор магазина Вячеслав Анатольевич развалился в кресле, держа в одной руке айфон последней модели, а в другой — чайную ложечку, которой неторопливо помахивал в кружке с дешёвым кофе.

Справа и слева от него, словно две горгульи, восседали на барных стульях супервайзеры, всем видом выказывая неодобрение поведению подчинённого. Что делали два барных стула в офисе начальства, Артур не знал. Возможно, так проявляло себя ресторанное прошлое Вячеслава Анатольевича, а может, это был психологический приём, позволяющий «суперам» возвышаться над рядовыми продавцами.

— Я проспал.

На самом деле, он встал ещё до звонка будильника, что, как он в тот момент думал, позволяло разбавить серые будни просмотром нового выпуска шоу «Без одежды и стыда». Суть этой жемчужины развлекательной индустрии заключалась в том, что случайным прохожим на улице предлагалось раздеться до нижнего белья, после чего они участвовали в заданиях, оскорбляющих честь и достоинство любого нормального человека.

Сегодня, например, излучающий нездоровый позитив ведущий выбрал в качестве жертвы худенькую девочку с огромными глазами и кепкой с кошачьими ушками. Сначала она сопротивлялась предложению поунижаться перед миллионной аудиторией, но приз в виде навороченного выпрямителя для волос развеял остатки гордости. Спустя каких-нибудь десять минут девочка, практически в чём мать родила, уже ползала по траве на коленях и тёрлась о ноги ведущего, изображая всё ту же кошечку.

Артур отлично осознавал всю мерзость этого зрелища, но не мог отказать себе в наблюдении за человеческим падением. В такие моменты он ненавидел не только ведущего и зрителей, но и самого себя — за то, что смотрит. Если ад существует, наверняка там есть отдельный котел для любителей таких вот передач.

В итоге он затянул с выходом из дома, что теперь обернулось его собственным унижением. Подумав об этом, он не сдержал печальной улыбки — это не осталось незамеченным для Вячеслава Анатольевича и его горгулий.

— А что ты тут смешного нашёл? — почти одновременно произнесли «суперы».

— Может, ты план продаж перевыполнил? Или у тебя в отделе идеальный порядок? — подключился директор.

— Да нет… — Артур решил, что вдаваться в истинные причины своих мимических реакций бессмысленно.

— Сегодня останешься после работы переделывать выкладку в «кухне». Девчонки как раз просили кого-нибудь покрепче, — директор откинулся на своём кожзамовом троне и довольно ухмыльнулся собственной шутке.

Если бы в «Симфонии уюта» вдруг понадобилось рассортировать сотрудников по массивности, Артур почти наверняка занял бы последнее место.

— Всё, свободен, — Вячеслав Анатольевич махнул рукой, показывая, что приговор вынесен и Артур может убираться в свой отдел. Величественный жест был испорчен некстати подвернувшейся чашкой: кофе выплеснулся на стол.

***

— Да ты пойми, немцы сейчас делают абсолютнейший шлак. Им ставят задачу собрать машину так, чтобы через пять лет клиент пришёл за новой, — Олег возмущённо тряс полуобглоданным рыбьим хвостом перед лицом собеседника.

Вообще Артур не любил бары уровня «пивнуха», особенно в компании местных завсегдатаев. Но выбора не было: возвращаться домой и обсуждать подарок друзьям Юли совсем не хотелось. Тем более что он заранее предупредил девушку о назначенной мере наказания, сказав, что будет дома «вообще непонятно когда».

— Японцы, вот они делают вещи. Лексус новый видел? — Олег посмотрел так, будто сам был конструктором и директором автоконцерна. — У меня один тип купил, говорит, лучше машины не встречал. Ты знаешь, какая там шумка?

Артур не знал, чем отличается шумка нового «Лексуса» от шумоизоляции в любом автомобиле из категории «никогда тебе не светит». Более того, был уверен: и Олег, и его, скорее всего, вымышленный знакомый, толком не разбираются в этих вопросах.

Он хотел заказать ещё пива, но сомневался, что остаток наличности покроет счёт. Поэтому дождался, пока Олег отлучится в туалет, и, чувствуя себя мелким преступником, слил не менее половины оставшегося пива коллеги себе в кружку.

Олег работал в «Симфонии уюта» уже пятый год, был на хорошем счету у руководства и вдобавок умудрился отправить одну из девочек-кассиров по маршруту «корпоратив — декретный отпуск». Если бы Артура спросили, что их связывает, кроме регулярного пивного досуга, ответа бы не нашлось. Темы, которые инициировал Олег, были настолько шаблонными, что казалось, он специально придерживается списка интересов Настоящего Мужика.

— Во, смотри, какая задница у той, — вернувшийся из туалета Олег перескочил на следующий пункт.

Артур машинально посмотрел в сторону, куда тыкал рыбьим хвостом коллега, и увидел хрупкую девичью фигурку в кепке с уже знакомыми кошачьими ушками. Девушка стояла в противоположном конце бара, облокотившись на стойку.

Оценить соответствие её параметров замечанию Олега у Артура не получилось: девушка хоть и стояла спиной, но почти полностью скрывала себя за массивной тушей лысого любителя пива.

Артур подумал, что кошачьи ушки вполне могут принадлежать обладательнице нового выпрямителя для волос из утреннего шоу, и решил не соглашаться с Олегом.

— Да там задницы ноль, — заявил он, одним глотком допивая остаток нелегально добытого пива. — Тощая же.

В этот момент произошло странное. Девушка, словно услышав комментарий Артура, повернулась и посмотрела прямо ему в глаза. Ещё более странным было то, что выражение её взгляда никак не вписывалось в праздную обстановку. Большие, особо выделяющиеся за счёт худобы, глаза смотрели пристально и серьёзно.

Длилось это не больше секунды, но Артур отчётливо почувствовал напряжение, с которым не справилось даже выпитое пиво. После этого девушка отвернулась, похоже, снова углубившись в переписку.

— Ничего себе, ты это видел? — оживился Олег, бросил на стол очередной рыбий хвост и начал вытирать руки не слишком свежими салфетками. — Как пасёт-то на нас, стопудово пришла сюда мужика склеить.

Артур попытался представить, какую цепочку мыслей могла проделать девушка, чтобы прийти сюда в поисках мужчины, но ничего не придумал. Возражать он не стал.

— Подойти к ней не хочешь? А, у тебя ведь Юлька, — продолжал Олег. — А у меня, ну сам знаешь. — Подчеркнув радость скорого отцовства, он поочерёдно облизал свои короткие пухлые пальцы. — Или всё-таки подойти? Реально же пасла нас.

— Я в туалет, — Артур выбрался из-за стола и направился в противоположную от девушки сторону. На ходу он пытался сообразить, хватит ли ему всё же ещё на кружку, поскольку желания идти домой совсем не прибавилось.

Туалет находился за салунными створками, два общие кабинки друг напротив друга и раковина посередине. Глядя в висящее над унитазом зеркало, Артур заметил наклейку на двери. Квадратик размером с половину банкноты содержал два слова в красной рамке:

БОЙСЯ ИЗГОЯ

Странная фраза. Группа что ли какая? Он уже потянул руку за телефоном, желая проверить догадку, но на полпути передумал. Вряд ли ребята с таким названием могли делать хорошую музыку. Развернулся к двери, думая как бы открыть ее не касаясь ручки.

ЯОГЗИ ЯСЙОБ

Вот это да. Кто-то не поленился напечатать надпись специально для разглядывания в зеркале.

Артур открыл дверь, глядя на странную наклейку, уже не заботясь о чистоте ручки.

Почему-то теперь ему захотелось пойти домой.

***

— С днём рождения, дорогая! Даже не знаю, что тебе пожелать. Ты молодец, оставайся такой же умничкой, а дальше жизнь сама сложится как надо, — Юля протянула бокал в сторону именинницы.

Гости почти синхронно чокнулись, сопровождая действие одобрительным гулом. Артур подумал, что единственное, в чём Катя действительно была умничкой, — это тяжёлый тюнинг собственной внешности.

За полтора года знакомства она из милой девушки превратилась в ходячую рекламу центра хирургии и косметологии. Изменения были настолько кардинальными, что пришлось менять загранпаспорт: слишком утомительно было доказывать сходство между старой и новой версией.

Самое странное — Юля в разговорах осуждала степень преображения подруги, но безмерно ей завидовала.

— Ой, спасибо, дорогая, люблю тебя, — Катя картинно поцеловала Юлю в подставленную щёку, вытянув и без того объёмные губы.

— А меня поцеловать? — между ними вклинился Валера, кавалер Кати.

Познакомились они, как рассказывала Юля, при загадочных обстоятельствах, после которых на лице Кати появились царапины. Оставила их тогда ещё законная жена Валеры, которая довольно быстро уступила этот, судя по всему, востребованный статус более молодой сопернице.

Сам Валера был старше всех присутствующих, что лишь добавляло ему убедительности в роли хозяина жизни.

— А где Артур? — Юля театрально обвела собравшихся взглядом. — Иди скорее сюда, неси подарок.

В качестве подарка было решено использовать фотоаппарат с мгновенно проявляющимися снимками. Современное переосмысление «Полароида» случайно досталось Артуру в качестве приза за лучшие продажи на заре его карьеры. Всё это время аппарат валялся в ящике с зарядками, проводами и прочим хламом — и только вчера был извлечён на свет, чтобы зажить новой жизнью.

— С днём рождения, — Артур протиснулся к Кате, держа коробку с большим красным бантом на вытянутых руках.

— Спасибо, дорогие, — Катя отправила врученную ей коробку на подоконник, даже не взглянув на содержимое. Видимо, финансовое положение Артура и Юли не предполагало ценных сюрпризов.

— Дайте и мне поздравить, что ли, — рядом с Катей вновь появился Валера. — Знаешь, до встречи с тобой я думал, что невозможно постоянно хотеть одну и ту же девушку. Но ты доказала, что я ошибался. С днём рождения, моя секси-леди, а вот и твой подарок.

Валера выудил из кармана ключи, держа их за брелок с логотипом «Мерседеса».

— Хватит тебе уже со всякими лохами в метро толкаться.

Катя театрально прижала руку к сердцу и закатила глаза, после чего издала визг, где иногда проскакивали членораздельные слова благодарности. Артур вдруг понял: она явно знала про подарок и сейчас играла удивление на публику, не забывая принимать нужные позы для удачных кадров.

А по тому, как оживились остальные девушки, начав снимать процесс на телефоны, стало ясно — о предмете дарения знали все.

Тем не менее настроение у Артура стало ещё более пасмурным — укол Валеры по поводу пользователей метро попал точно в цель.

— Пойдём покурим, — Валера кивнул в сторону балкона.

Артур собирался ответить, что не курит, но вместо этого молча кивнул и последовал за хозяином квартиры. Несмотря на то, что балконная дверь была как минимум вдвое шире обычной, Валере с его габаритами всё равно пришлось протискиваться боком.

— Ну что, как подарочек? — рот главного дарителя вечера растянулся в довольной улыбке. — Ничего такая тачка, да?

Артур подумал, что логично было бы сразу приглашать всех на День Торжественного Дарения «Мерседеса», потому что все остальные темы явно утратили актуальность. С другой стороны, подарок действительно впечатлял, а многословие Валеры можно было списать на простоту и открытость характера.

— Да, машина — улёт. Катя выглядит абсолютно счастливой, — кивнул Артур, принимая предложенную сигарету и неуклюже чиркая зажигалкой.

— Ещё бы, сама выбирала, — пожал плечами Валера. — Я надеялся, что обойдусь какой-нибудь «Тойотой». Но, как видишь, малой кровью не отделался.

— Вот оно что… — Артур глубоко затянулся — и тут же закашлялся.

Горечь коньяка во рту перемешалась с ещё более едкой горечью табака. Начинало подташнивать. Желудок предательски заурчал — ничего хорошего это не сулило.

К счастью для Артура, в этот момент в комнате что-то звонко бахнуло — раздался звон разлетевшихся осколков.

— Чёрт! — выругался Валера и широкими шагами направился внутрь.

Артур, не утруждая себя тушением сигареты, просто бросил её в приоткрытую створку балконного окна. Глядя, как крошечная красная искорка растворяется в темноте, он обратил внимание на странное сплетение теней около кустов. Словно темный бесформенный силуэт замер, вытянувшись во весь рост. Вспомнив, про фигуру в дождевике рядом с его домом, Артур испытал неприятный холодок внутри.

То ли алкоголь в крови, то ли Валера в качестве примера общения с окружающим миром заставили Артура высунуть голову в окно.

— Эй, ты! Чего уставился?! прокричал он, пожалев о содеянном сразу как услышал свой нетрезвый голос. Силуэт, как и ожидалось, не шелохнулся, будучи, скорее всего, таким же кустом как и другие.

Он развернулся и побрёл к остальным гостям, надеясь, что никто из присутствующих не услышал его выкрик. Но чувство, будто за ним наблюдают, не отпускало — словно его серая жизнь могла быть хоть кому-нибудь интересна. Он и не подозревал, что через каких-нибудь несколько часов от ощущения серости не останется и следа.