Первый полёт

12 июня 2150 годаОкололунная станция «Гелиос-7»
Голос бортового ИИ звучал неестественно спокойно: «Т-минус 30 секунд до активации варп-системы. Все параметры в норме.»
Лира Ковальски сжала подлокотники кресла. Через иллюминатор «Горизонта» виднелась Луна — холодная, безжизненная, испещренная кратерами. Именно там, в кратере Гримальди, установлены датчики, напомнила она себе. Если что-то пойдет не так, мы узнаем первыми.
Капитан Марк Рейес обернулся к экипажу: — Готовы сделать историю, команда?
Ответом были напряженные улыбки.
«Активация через 3... 2... 1...»
Сначала — ничего. Потом — ощущение, будто тело растянули в нить, пропустили сквозь игольное ушко и собрали обратно.
— Горизонт, докладываем статус! — в динамике раздался голос Центра управления.
— Прыжок завершен, — ответил Марк. — Все системы зеленые.
Лира взглянула на экран: 9,8 секунд. Ровно по расчетам.
— Мы только что преодолели 5,9 миллиарда километров за десять секунд, — прошептал бортинженер Юма.
На Земле, в ЦУПе, начались овации.
***
Через тридцать минут праздник закончился.
— Гелиос-7 вызывает «Горизонт». Срочно.
Лира нахмурилась. Голос оператора был слишком резким.
— Мы вас слушаем.
— У вас есть визуальный контакт с Луной?
— Конечно, она прямо за... — Лира замолчала.
Северный край диска Луны был гладким.
— Что за черт...
— Кратер Гримальди исчез, — сказал оператор. — Как будто его вырезали.
***
Радарные снимки облетели станцию за минуты:
Диаметр: 8 километров. Глубина: 347 метров. Ровно. Границы: Абсолютно гладкие, словно отполированные.
— Это не взрыв, — пробормотала Лира, изучая спектрограммы. — Никакой плазмы, никаких следов удара...
Потом пришли данные с телескопов.
Плутон — вернее, то, что от него осталось — теперь был облаком элементарных частиц, медленно дрейфующих по бывшей орбите.
***
— Вы понимаете, что это значит? — Лира вглядывалась в цифры. — Химические связи разрушились на фундаментальном уровне.
— Как? — спросил Марк.
— Представьте, что число π внезапно стало равно двум или четырем. Орбиты электронов... они просто схлопнулись.
В ЦУПе воцарилась тишина.
Утро на станции «Гелиос-7» началось с тишины.
На экранах в центре управления висел один и тот же кадр: идеально ровный срез лунной поверхности, будто кто-то взял гигантский нож и аккуратно вырезал кусок породы. Ни пыли, ни оплавленных краев — только гладкая, почти зеркальная плоскость.
— Глубина 347 метров, — сказал геолог Антон Вельц, щурясь на данные. — Как будто кто-то заранее знал, где остановиться.
Лира склонилась над спектрограммами.
— Здесь нет следов термического воздействия. Нет даже намека на деформацию. Это... — она запнулась, — ...как будто материя просто перестала существовать.
— А Плутон? — спросил Марк.
Лира медленно покачала головой.
— Там то же самое, только в масштабе планеты.
***
Данные с телескопов приходили с опозданием — свету требовались часы, чтобы донести информацию. Но картина была ясна: Плутон больше не твердое тело. Масса сохранилась, но теперь это разреженное облако кварков и лептонов, которые вновь объединяются в атомы. Орбита не изменилась — гравитация работала так, будто планета все еще цела.
— Это нарушает все, что мы знаем, — прошептал Юма. — Если масса осталась, значит, энергия никуда не делась. Но где сама материя?
Лира провела пальцем по экрану, выделяя аномалию в данных.
— Здесь. Фундаментальные константы изменились. В зоне воздействия варп-поля π было примерно равно двум.
— Что это значит?
— Что законы физики там какое-то время были... другие.
***
Новости достигли Земли быстрее, чем хотелось бы.
Биржи рухнули за первые два часа. Религиозные лидеры заговорили о «божьей каре». Корпорация «Новый Космос» — разработчик варп-двигателя — уже выпустила заявление: «Технология безопасна. Инцидент — результат уникального стечения обстоятельств».
Но никто не верил.
В ЦУПе начался разбор полетов.
— Вы понимаете, что вы сделали? — кричал представитель ООН. — Вы уничтожили целую планету*!
— Мы не знали, что это возможно, — технический директор «Нового Космоса».
— А Луна? Это тоже «не знали»?!
Лира сжала кулаки.
— Нам нужно понять механизм, — сказала она тихо. — Иначе следующий прыжок может стереть что-то поближе.
***Лира сидела в затемнённой лаборатории станции, изучая последние данные. На экране перед ней мерцали результаты спектрального анализа — цифры, которые не должны были существовать.
«Кратер Гримальди: граничные показатели. π-фактор: 2.003±0.001»
Она провела рукой по лицу. Это было невозможно. Число π не могло измениться. Но данные не лгали — в момент прыжка физические константы в зоне воздействия варп-поля действительно исказились.
За дверью послышались шаги.
— Нашёл что-то? — Юма заглянул в комнату, держа в руках чашку с тёмным, густым кофе.
— Да. Ты прав. Это не просто разрушение материи.
***
Они собрали все данные за последние 48 часов.
— Вот, смотри, — Юма вывел на экран трёхмерную модель. — При π ≈ 2 электронные орбитали деформируются.
Лира кивнула:
— Химические связи рушатся, потому что углы между атомами становятся невозможными. Но почему эффект не распространился дальше?
— Потому что варп-поле создало замкнутый «пузырь» искажённой физики, — Юма увеличил график. — Оно сработало как ограниченный всплеск.
— Но Плутон…
— Плутон был прямо на траектории прыжка. Поле задело его полностью.
Тишина.
***
Антон Вельц, геолог станции, принёс новые данные.
— Образцы с границы кратера. Кристаллическая решётка… — он сделал паузу, — …она не повреждена.
Лира нахмурилась.
— То есть эффект строго ограничен зоной воздействия?
— Да. Ровно 8 километров в диаметре. Ни атома дальше.
Это было странно. Если бы искажение было нестабильным, последствия были бы куда хуже. Но здесь — чёткая, почти математическая граница.
На экране транслировали заявление «Нового Космоса»:
«Технический сбой устранён. Следующий тестовый прыжок отложен до полного расследования.»
Но Лира знала правду. Они не понимали, что произошло. Никто не понимал.
— Что будем делать? — спросил Марк.
Лира посмотрела на расчёты.
— Единственный способ разобраться — смоделировать прыжок. Но не в реальности. В симуляции.
***
Они запустили программу.
— Мощность: 82% от исходной, — сказал Юма.
Экран заполнился уравнениями.
— Поле стабильно. π-фактор в норме.
Лира медленно выдохнула.
— Значит, если уменьшить мощность…
— …эффекта не будет.
Марк скрестил руки.
— Но как мы можем быть уверены?
— Никак, — ответила Лира. — Но у нас нет выбора.
***
Они отправили отчёт на Землю.
«Рекомендация: ограничить мощность варп-поля до 80% от исходной. Полный запрет на прыжки до завершения проверки.»
Ответ пришёл через шесть часов.
«Рекомендация принята. Все полеты приостановлены.»
Лира закрыла глаза.
Это была победа.
Но в глубине души она знала — кто-то всё равно попробует снова.