Первый пророк

Из откровений Александра Кирилловича Калугина. Часть 1

“Даже боль не дает облегчения”, - думал он, разглядывая капельки крови на своих руках. Фельдшер накладывал швы и все твердил, что надо терпеть, называл психом. Кажется этот молодой, и не огрубевший ещё человек, видел такое впервые. Глупый, он не понимал от чего стонет, такой же молодой, Александр Кириллович Калугин. Последняя надежда оказалась иллюзией, нет спасения от этого рабства. Чуждый, страшный образ, от которого он желал скрыться остается с ним.

Наивный, Александр Кириллович считал, что можно преодолеть природу, внести изменения, разорвать цепи, сковывающие разум, парализующие волю молодого мужчины.

Она засела глубоко и никогда уже не ушла, не покинула его мыслей. Заставляла трепетать, чувствовать бессилие, даже ничтожество.

Кто такая эта “она”? Некая женщина? Да, по началу, Александру Кирилловичу тоже так казалось. Была в его жизни та жестокая и невозмутимая, что принимала его любовь, его жертвы как досадное недоразумение. Но не в ней одной дело. Всякая “она” вызывала в Александре Кирилловиче страх и неуверенность.

Речь вовсе не о подростковой застенчивости, это был страх не перед объектом вожделения, а перед существом неизвестной природы, неясным, представляющим опасность. Полностью иррациональное чувство по отношению к человеческой женщине. Чувство стыдное, недостойное ученого-математика. Он был ещё только студентом, но чувствовал, что жизнь его всегда будет связана с наукой.

Тогда казалось, достаточно удалить из себя то единственное, что делает уязвимым и наступит полная свобода. Нелепые заблуждения, за которые пришлось поплатиться месяцами, проведенными в психиатрической больнице, долгими и скучными, с лекарствами, замутняющими разум.

Само увечье почти не чувствовалось, оно стало лишь неприятным напоминанием о юношеских порывах, максимализме. Уже позже он понял, что та уязвимость намного глубже, в самой его природе, в каждом атоме его тела.

Прозрение наступило неожиданно, в момент полного расслабления разума. Состоявшийся ученый, к своим сорока годам имевший звание доктора и немало научных публикаций, ехал в такси по летнему городу. Он увидел девушку, совсем юную, она буквально купалась в солнечных лучах. Молодые стройные ноги, руки тянущиеся вверх. Все это вызывало, нет не похоть, а ощущение некой таинственной силы, даже непобедимости. Хотелось служить ей, пасть перед ней на колени.

Девушка не была атлетом, не держала в руке оружия. Средний мужчина побил бы ее одной левой. Но это если смотреть с грубой физиологической точки зрения. Её сила находилась в иной области, много глубже и тоньше. Женственность, вводящая в ступор, сковывающая, заставляющая преклоняться. Мужчины инстинктивно чувствуют эту силу, от того и стараются услужить, уступить дорогу, сделать приятное.

Очень многое тогда для Александра Кирилловича встало на свои места. Он понял, что эта сила живет в каждой женщине. В школьной учительнице, в матери, в девочке-нимфетке - во всех. Все они способны повелевать человеческими самцами.

Александр Кириллович ощутил эту силу, возможно как никто и никогда до него, через духовное откровение как поток ветра, не знающий сопротивления, влекущий к себе и держащий на расстоянии.

Тогда он начал задумываться об источнике этой неизъяснимой силы. Откуда она? Чем питается?

Очевидно что власть - это неотъемлемое свойство женщины. Поняв это главное, Александр Кириллович испытал восторг и облегчение, он понял, что сила заставлявшая его страдать - есть неотъемлемая и даже ключевая часть мироздания. Он наконец принял эту таинственную, непостижимую женственность и понял как он может служить ей. И в своём служении стать к ней ближе, даже слиться с ней воедино.

Из докладной записки ответственному лицу, чье имя мы не станем называть

Основателем секты Праматери справедливее всего назвать не печально прославившегося в последнее время Калюжного, а его старшего товарища (и бывшего пациента), математика Калугина Александра Кирилловича. Именно Калугин создал концепцию культа Праматери, написал основные религиозные тексты, а также приложил руку к разработке ритуалов нарождающейся религии.

Калугин, несмотря на репутацию человека с тяжелыми психическими заболеваниями, сумел найти единомышленников в среде преподавателей СУГУ (ныне СУФУ). При этом, как по нашей профессиональной оценке, так и по мнению участников известных событий, Александр Кириллович не обладает выдающимися ораторскими способностями, даже косноязычен.

Тем не менее, в личных ли беседах с преподавателями или на собственных лекциях для аспирантов, Калугину удавалось найти единомышленников. Как заявил следователю один из сектантов: “В его речах было нечто неуловимо близкое, проливающее свет на тайны, которые многих беспокоили с ранних лет. Он давал облегчение, избавлял от груза”.

Судя по протоколам допросов приверженцы культа Праматери, в большинстве своём, по их собственным словам, искали именно “облегчения”. По большей части, в секту были вовлечены люди с расстройствами депрессивного характера, меньшинство же составляли индивиды с тяжелыми девиациями и психическими отклонениями.

Ярким примером здесь может послужить Ласкутов Петр Данилович. Как выяснилось в ходе следственных мероприятий, П.Ласкутов имел склонность к насилию сексуального характера. По своей сексуальной ориентации он был гомосексуалистом-эфебофилом. Юноши-студенты не раз жаловались на домогательства с его стороны.

По версии следователей, у П. Ласкутов была как минимум одна жертва. Что явствует из материалов, собранных следователем Вороновым из Центра “Э”. В процессе слежки за квартирой лидера секты Калюжного, Воронов зафиксировал на камеру момент, когда Калюжный и Ласкутов выносили из подъезда тело молодого человека, завернутого в белую простыню, и грузили его в багажник автомобиля.

Личность молодого человека, при этом, не установлена, а сам П. Ласкутов числится пропавшим без вести.

На данный момент, все известные следствию участники секты прошли процедуру допроса, против некоторых ведутся следственные действия. Однако никто из них не сообщал о действиях Ласкутова и Калюжного с тем неустановленным молодым человеком.

Изначально специалисты следственного комитета предполагали, что Ласкутов и Калюжный убили студента в ходе некоего религиозного ритуала. Но в текущей ситуации, нам представляется, что эпизод с тем убитым юношей не связан с деятельностью секты. Вполне вероятно, что молодой человек, а, возможно, и сам Ласкутов, были убиты Калюжным на почве ревности.

Что вовсе не отменяет нашего утверждения о том, что целый ряд последователей секты Праматери психически нездоровы и опасны для общества.

Осмелюсь предположить, что ритуалы в секты Праматери могут быть связаны с физическим насилием и даже убийствами.

В этой связи особенные опасение вызывает тот факт, что никто из допрошенных не сообщил ничего конкретного о содержании и значении их ритуалов. Следствию известно лишь, что проводились они в узком кругу посвященных, а входили в этот узкий круг, как раз, люди с тяжелыми психологическими девиациями. Таких людей Калюжный старался к себе приближать, будучи уже в статусе лидера секты (не стоит забывать, что как специалист по психиатрии он в таких вещах разбирался).

Однако ошибкой было бы в одном Калюжном видеть источник всех зол. Изначальный лидер, Калугин был не менее (как минимум не менее) опасен. На что указывает и причина, по которой Калугин в последнии годы содержался в психиатрической больнице. По свидетельствам очевидцев утром 17 сентября 2017 года, Калугин во время лекций у других преподавателей врывался в аудитории с призывами студентам убивать друг друга, чтобы присоединиться в Великой Праматери. На просьбы покинуть аудиторию не реагировал, временами вел себя агрессивно. В тот же день заслуженный преподаватель был отправлен в областную психиатрическую больницу, где его и оставили для принудительного лечения.

Неофициальные источники

– Диман, да чего ты докопался? Не могу я говорить про этих поехавших. Да, видел, да, участвовал в задержании, подробностей никаких не скажу. Там следаки московские. Строго всё. Сказали, если будут утечки, то каждому из нас по отдельности пизда. Каждому. Если кто один скажет, - так отвечал омоновец Витя своему бывшему сослуживцу Диману Орлову.

– Вить, чё за секретность? Там же убийства обычные, не шпиёны американские и не пришельцы высадились. Или пришельцы, а?

– Лучше б пришельцы. Ты б на этих сектантов поглядел. Вроде крыса канцелярская, а глаза как у гадюки, не мигают. В ящике стола у этой гадины было ожерелье из ушей сушеных. Глядит на тебя и улыбается, тварь, а сопротивления не оказывает. Они все нас как ждали.

– Тебе страшно было? Чё, прикалываешься? Ты сколько трупов-то в жизни видел? А сделал…

– Ты вот про это, давай, не надо…

– Извини, извини.

– Ладно давай, я тебе тут наговорил уже. Нас серьезно предупредили не пиздеть о том, что видели. А-то с тобой покуришь, потом работу новую ищи.

Диман много и не ожидал от такого разговора во время перекура. История запутанная, а Витя простой боец.

Тема сектантов-ассасинов началась в городе ещё в сентябре. Вроде про кровищу через день забывают, а тут вся эта бадяга мусолится как будто только первый труп нашли. Май-месяц, снег оттаял, а по теме всë ещë пишут, редакторы требуют новых материалов. Строка не исключение. "У всех давно пандемия и черти что ещё, а мы всё про своих убогих", - думал Диман.

“Подтяни свои источники”, - говорит Катюха. А какие у Димана источники? Все простые исполнители, в московском СК знакомых нет и не предвидится. Ну что делать, если у них режим секретности врубили? Повесили ещё этого Колю, придурка малолетнего. Пришел в редакцию, сказал: “Возьмите практикантом”. Парень во всех этих делах ни ухом, ни рылом. Хотя вроде интересуется, сам что-то про сектантов нагуглил, Диману файлик отправил. Ничо так, соображает, инфы набрал. Пишет только хуже Димана, ошибок тьма. Странно даже как он на журфак попал. Может он не оттуда, документов-то не показывал. С другой стороны на кой чëрт практикантом идти, если ты не студент? Глупости какие.

Диман вот студентом не был. Он от сахи. В армии отслужил, по подработкам помыкался, и пошёл кором в Строку (крупное региональное интернет-издание). Почему туда? Первое, что нагуглилось. Самое смешное, что его взяли. Оказалось, что красиво и гладко писать много кто может, а вот с людьми на земле работать умеют не все. С народцем поговорить, спикера откопать, пролезть куда не пускают. Диман такое умел, за то и ценили.

Колю ему только зря отдали. Диман и сам-то пару лет в корреспондентах. Обалдеть наставник. Катюха настояла, чтобы этого "симпатичного мальчика" взяли. Она бы с ним и занималась. Некогда ей, блин.

Практикант сейчас сидит в машине, поглядывает в сторону Димана. За беседой с Витей тоже смотрел. Не так заметно, надо отдать должное. Сейчас явно ждал куда поедем дальше. Умаялся. Ну не брать же с собой на личный разговор с сослуживцем. Ничего, скоро будет что поглядеть.

И кое о чем Диман, всë-таки, договорился по своим каналам. Об интервью с главным поехавшим, с Калугиным. Нашёл санитара, который за умеренную плату организует встречу корреспондентом. Не с самим Диманом, конечно. Интервью будет Катюха брать. А Орлов со стажером будут типа секьюрити. Поехавший, все-таки. Буйный. Катюха ссыт.

Из откровений Александра Кирилловича Калугина. Часть 2

Что такого особенного есть в человеческой женщине, с точки зрения науки? Оказывается можно обнаружить некоторые странности. Например, про Адама и Еву, которая из ребра его сделана, нам наврали. Все было ровно наоборот. Не женщину из мужчины сделали. В утробе матери мы все изначально девочки. На более поздних этапах, в зависимости от набора хромосом, плод превращается в мальчика или остается девочкой. Поэтому, например, у мужчин есть соски. Хотя казалось бы зачем они? Молочных желез же у нас нет. Заготовка, из которой мы сделаны, - по умолчанию, девочка.

Получается мужской пол - нечто вроде мутации, уловка природы чтобы приспособиться к условиям. По забавному совпадению (совпадению ли?) мужчины как раз и отвечают за мутации. Ребенок наследует все новые свойства как раз от мужского генома. Женский же геном консервативен. Как бы это странно ни звучало с точки зрения традиционных человеческих представлений, но именно женщина передает своему ребенку консервативные гены, родовые гены, можно сказать.

Да-да, пусть ребенок и носит фамилию отца, он намного больше похож именно на предков матери. Не даром отдельные древние, и сохранившие некое архаичное очарование народы, считают происхождение по матери.

Женщина таит в себе изначальное, даже истинное. Поэтому перед ней преклоняются, поэтому её слово закон.

Да, именно преклоняются, служат. Принято говорить “некто ухаживает за этой женщиной”, но посмотрите же незамутненным взором! Он ей служит! Он угождает, делает приятное, выполняет просьбы, угадывает желания.

А кого женщина выбирает в итоге? Того кто служил ей лучше, с кем было приятнее проводить время. Слабый пол? Грубый мужской мир? Ха!

Человек знакомый с русской классикой скажет о роли женщины примерно то же самое. Наши авторы хорошо понимали природу женственности. Один знакомый филолог рассказал, что существует даже понятие “русский любовный треугольник”. Он объяснил мне это примерно так. Сразу несколько мужчин (когда 2, когда и все 4) волочатся за одной и той же женщиной. Выбирает женщина только одного. Тот же ухажер, которому сочувствует автор (а поневоле и читатель), остается не у дел, страдает, испытывает мучительные и вместе с тем утонченные чувства, в коих есть и наслаждение. Точно так же с ним страдает и наслаждается читатель. В этом сила русской литературы, в этом ее бессмертие и вечная актуальность, ибо все мы, - в какой-то момент, неудачники в любовном деле.

Искусство вообще переполнено поклонением женственности. В лучших своих проявлениях это поклонение не плотоядно, оно глубже и неизъяснимее. Поклоняются не женщине, поклоняются некоему вечному принципу изначальному, чистому.

Вот этот принцип я и назвал Праматерью. Принцип, который не признает законы и запреты, иррациональное и пленяющее начало, ведущее человека на смерть.

Человек в принципе всегда идет к смерти, ему деваться некуда. Но по велению Праматери он смотрит в глаза смерти без страха, опьяненный ее незримым присутствием.

Когда я говорю о Праматери, я вовсе не имею в виду сладострастную молодую девицу, из-за которой юноши не спят ночами или прыгают с крыш многоэтажек. Праматерь не обладает материальной оболочкой, а, следовательно, и полом. Праматерь - это вдохновляющий принцип, дающий силу преступать запреты и превозмогать себя.

В ней, в поклонении ее бесконечной, влекущей красоте, заключается секрет непревзойденной силы, даже могущества. Человек, влекомый Праматерью, проявляет максимум своих сил и талантов. Он реализуется полностью, отдавая себя без остатка. Реализуется там, где нашла его Праматерь.

Она лучше всего видна том, что обычно люди называют страстью или болезненной тягой. Человека одержимого праматерь ведёт, сбивая все преграды, нарушая табу.

Сумасшедший, даже пойманный и заточенный в психбольницу, проявляет необыкновенную физическую силу. Маленького, щупленького безумца с трудом удерживают три здоровенных санитара, чтобы сделать ему укол успокоительного. Сам не раз наблюдал подобные сцены.

Точно так же и воин на поле брани терпит голод, лишения, и раны, но приходит к победе, превозмогая себя. Что объединяет война и буйного психа? Страсть. Страстное служение Праматери. Только у одного она проявляется в его безумии, у другого в воле к победе.

Когда я постиг это, я понял, что главная цель человека в жизни - почувствовать зов Праматери и следовать ему во всём. Найти свою страсть, чтобы максимально реализовать себя.

Мне же Праматерь явила себя в истине. Истине о самой себе. Отныне я посвятил себя тому, чтобы учить людей этой истине. К этой цели, сквозь ошибки, заблуждения и преграды, ведет меня Великая Праматерь.

В кабинете лица, чью фамилию мы не станем называть

– Не хватил ты, Саша, с такими формулировками?, - проговорил немного дребезжащий голос в темном кабинете, - Тебя послушать так там маньяк на маньяке, да ещё со своей религией экстремистского толка.

– Боюсь даже, что преуменьшил, Эрик Павлинович. Серия убийств, о которой стало известно недавно, на мой взгляд не так страшна сама по себе, как вероучение о Праматери.

– Поясни-ка мысль, где ты там увидел угрозу?

Человека, дающего пояснения, мало кто мог в его сегодняшнем положении называть Сашей. Эрик Павлинович мог.

Владелец кабинета был в полумраке еле виден. Только силуэт. Видимо, опять мигрени. Однако на это старое одутловатое лицо с небольшим острым носом, лишенное эмоций, смотреть особо и не хотелось. И без освещения было понятно, что его, блëклые, но внимательные глаза, смотрят прямо под кожу. Вероятно, на этой ступени во властных структурах подобный взгляд будет у всех, такова специфика. Но Эрик Павлинович и среди властьимущих несколько выделялся.

– Принято считать, что в секту вступали маньяки, я же с уверенностью могу сказать, что в секте маньяками становились обычные люди. В их структуре есть несколько уровней. Первый - массовый. На нём, по большей части, студенты и аспиранты, которых привлекают красивыми идеями. Расчет там больше на людей, скажем так, наивных. Калюжный на своих лекциях выдавал некую смесь конспирологии и научпопа. Народу собиралось немало, кое-какие его выступления и на ютуб попали, люди их смотрят. Из-за огласки в прессе, в связи с последними событиями, кое-где счёт пошёл на миллионы просмотров.

– Болтун из интернета, который уже умер. Не впечатляет, Саша

– Реальная опасность связана с вторым уровнем посвящения. По материалам уголовного дела ясно, что каждый сектант из ближнего круга Калюжного проходил через некий обряд инициации. Судя по тому, что сейчас с этими людьми, и как о них отзываются друзья и родственники… По моему поручению, на них собирали специальные досье. Так вот, из этих досье видно, что люди в определенный момент, уже будучи в секте, резко меняли поведение, замыкались в себе.

– Ну и?

– На основе собранных данных предположу, что они проходили инициацию через убийство. Серьёзный статус в секте без инициации невозможен. Однако люди имеющие такой статус про инициацию не сообщают следствию ничего, или путаются в показаниях. Мне кажется, они банально не хотят прибавлять ещё один труп к своему обвинению.

– Я читал твою докладную записку, читал материалы дела. Ни одного факта подтверждающего твою теорию там нет. Расскажи-ка лучше о мерах, которые ты предлагаешь. И, главное, зачем это? Калюжный мертв, убийства правда были, они раскрыты, убийцы под следствием. Опять рвешься показать себя?

– Секту Праматери нужно признать экстремистской. А первых лиц секты следует привлечь к ответственности по закону об экстремизме. Это наш единственный шанс сохранить стабильность в городе, и даже в стране. Дело в том, что хоть Калюжный и убит, остались, так называемые, жрецы. Несколько преподавателей. Десяток человек или чуть больше. Они помогали Калюжному в организации его лекций, участвовали в ритуалах инициации. Эти люди, на данный момент, ни в чем не обвиняются. Кое-где идут как свидетели. Они способны восстановить деятельность секты с теми же последствиями, что и раньше, то есть с убийствами. А так как их идеи получили известность, они смогут наплодить ещё больше убийц-фанатиков.

– Всё же организация обезглавлена, - заметил Эрик Павлинович.

– Не думаю, что Калюжного вообще можно считать главой организации. Не стоит забывать, что секту создал другой человек.

– А он на данный момент в дурдоме, да?

– К нему не пускают никого кроме родственников, но с внешним миром он общаться может. Есть же интернет, мобильная связь.

– Значит так, - сказал после тяжелого вздоха Эрик Павлинович, - прекращай активность в этом направлении. Убийц без нас посадят. А идейки, с которыми там профессура в Свердловске носится, оставь этой профессуре. Эшникам дай отбой, на всякий пожарный. Нечего там шумиху разводить. Пресса пусть тоже, наконец, угомонится.

– Но…

– Без “но”. Я в курсе, что ты тему подсвечивал. Имело смысл, но теперь будут другие задачи. По ним указания будут позже. Решение принято. А пока лучше следи, чтобы у тебя в том же городе, кстати, - Эрик Павлинович поднял указательный палец, как бы заостряя внимание на проблемность города, - опять беготни с храмом не было. Всё, разговор окончен.

Человек, которого Эрик Павлинович называл Сашей, резко поднялся со стула, кивнул, и направился к выходу из темного кабинета.

“Секта восстановится за считанные недели. Трогать её особо не будут, значит вырастет и окрепнет” - так думал уже про себя человек дававший только что отчёт в кабинете Эрика Павлиновича, чью фамилию и должность мы не назовем, - “А старикан уж больно шумихи не любит. В Екате уже изрядно пошумели. Как бы там сверху не заинтересовались. Решил прикинуться, что всё нормально. Потому и секту трогать не хочет.

Что ж, обратим наши старания на то, чтобы шумихи не было. Тихо, мирно, по-семейному сделаем.

А к началу года, - переключился он на более отдаленные планы, - надо готовить проект по чистке Авгиевых конюшен в области. Засиделись некоторые. Да и не только там.”

Александр чувствовал воодушевление.

Шокирующее интервью Калугина

– А стажера ты зачем взял? Димон, ты головой думаешь вообще?, - говорила Катюха, находясь на небольшом расстоянии от машины. Коля видел, и представлял о чем они говорят, но его это особенно не волновало. Он то знал зачем ему туда.

– Кать, там старик полоумный, его на носилки положат и в подвал отнесут, чтоб лишних людей не было. В подвале будешь ждать ты. Санитар в этом деле участвует один, старика привезёт и уйдет. А защищать тебя от поехавшего как лучше, одному или вдвоём? Я вот думаю, что вдвоём.

-Давай, поехали, - сказала Катя со вздохом, - И держи конверт. Там сколько ты сказал. С тобой после публикации отдельный разговор будет. Если всё получится, это большой успех. Никто к нему ещё не пролезал, а хочется многим. Чел должен быть интересным. Наш уральский Джокер почти. Разорвут нас на цитаты, - Катюха увлеклась, и забыла, что секунду назад отчитывала Димана из-за Коли, которого, кстати сама и просила взять на интервью. Уж больно ей мальчишка понравился. Дорога до желтого дома прошла за приятными мыслями.

Психиатрическая больница - и так место зловещее, по одному названию, тут ещё традиционная уральская весенняя слякоть и, вполне ожидаемое, легкое состояние разрухи. Даже Димон - образец маскулинности, чувствовал себя не в своей тарелке. Чего уж говорить о Катюхе, которую повели сразу в подвал этого жутковатого заведения.

В подвале пахнет сыростью. Полумрак. Светит одна лампочка. Парни завозят полоумного на носилках. Он довольно улыбается. “Нечёсанный, неопрятный старик, впрочем в психбольнице за собой особо не последишь, наверное”, - подумала Катя.

– Здравствуйте, Александр Кириллович, - сказала она, - вы не против поговорить с нами?

– Отчего же и не поговорить с хорошими людьми. До меня тут новости медленно доходят. Говорят уже и Бориса Александровича Калюжного в живых нет? Жалко. Хороший был человек, болел за наше дело.

– Александр Кириллович, объясните, что это за ваше дело? Следователи говорят, что Калюжный создал опасную секту и практиковал заказные убийства.

– А в наше время все смелые идеи считаются опасными. Вы называете террор преступлением, а это средство. Средство, чтобы нам не мешали. Вот как у большевиков. Что они крови хотели? Да нет, они хотели вдохнуть новую жизнь в умирающую страну. В умирающий мир. Романтики и идеалисты, а их клеймят как убийц.

– Вы тоже романтик и идеалист?

– Хочется верить. И цели у меня те же. Только мы с Боренькой хотели действовать тоньше. Хирургический инструмент вместо маузера, понимаете?

– Объясните поподробнее, - сказала Катя. Она чувствовала, что дальше будет ещё веселее, страх и легкое отвращение, которые она испытывала сначала, затмил профессиональный азарт.

– Нам хотелось посадить рассаду из новых идей на самой лучшей почве. В теплице, можно сказать. То что вы называете сектой должно было появиться во многих университетах, чтобы воспитать новое поколение совсем в ином духе. Боря говорил, что несколько ячеек уже появилось. Это было давненько. Года два. В последнее время он перестал ко мне приходить. Увлекся. Не заметил даже, что за ним наблюдают.

– Как именно вы хотели воспитать новое поколение?

– Сделать их свободнее от запретов, решительнее, что ли. Да что-то я, кажется, заболтался. Можно ведь и наглядно показать. Коленька, нам, наверное, пора.

Легкая улыбка оживила лицо, скучавшего на протяжении всего разговора, Коли. Его рука в полутьме резко устремилась к Диману, а затем легким движением перечеркнула прямую линию Катиной шеи.

Жизнь этих двоих оборвалась не сразу, но закричать или начать сопротивляться они уже не могли. Массивный, крепко сложенный Диман никогда не чувствовал угрозы со стороны худенького, скромного Коли. Что было не совсем разумно. Не так важно на сколько объемные у тебя мышцы, если ты быстро двигаешься и у тебя нож. Впрочем откуда Диману, было знать про намерения Коли?

– Славный ты парень, Коля. Ни сомнений, ни колебаний, - похвалил Александр Кириллович, - Ты ведь, кажется, Петра Даниловича убил? Тоже славный был человек, хоть и в ином смысле. Он скорее жертвенный был.

– Вас уже ждут, Александр Кириллович. Выходите в эту дверь, затем поверните налево. Черная машина. Я пока их диктофоны и телефоны заберу. А то ещё попадут не в те руки. Да и санитара дождаться надо, - тараторил Коля освобождая Калугина, он слегка волновался. Самое сложное было позади, но всё же дело такого уровня сложности Коля проворачивал в первый раз, было из-за чего нервничать.

Разговор в черной машине

– Знаете, Дядя, а меня ведь в вашу честь назвали, - говорил мужчина лет 30 в черном костюме, - Я как племянник в вашей судьбе не участвовал раньше. Боялся. В наших кругах такое родство считается компроматом, уж простите. Теперь же и деваться некуда, и возможность мне в нашем сотрудничестве видится довольно интересная.

– Племянник, а я ведь тебя маленьким помню, - проговорил Александр Кириллович, улыбаясь.

– Я вас, пожалуй, переведу на домашний стационар. Дом только мой будет и врачи прямо туда станут заглядывать. Сиделка, хорошая еда, если хотите книги и компьютер. Только интернет ограничим. связь с миром для вас опасна, вы же теперь маньяк-убийца в бегах.

– Журналистов же Коля убил. Я так и не умею.

– Коля парень полезный, он мне нужен с незапятнанной репутацией. Видели, как ножом орудует?

– Да, славный. Я ему это сказал.

– Ну да я не об этом хотел поговорить. Насколько я понимаю, у вас много поклонников и в городе и за его пределами. Я могу взять их под свою защиту.

– Якшаешься с опасными сектантами, племянничек, - заулыбался Александр Кириллович.

– Опасность, дядя, понятие относительное. С твоими идеями я, по разным источникам, неплохо ознакомился, и думаю, что они могут послужить полезному делу. Одряхлевшую страну стоит оживить. Вы, кажется, того же мнения.