Пешка

— Уважаемый Сергей Андреевич, вы только что в очередной раз взяли первенство чемпионата мира по шахматам, побив рекорд Эмануила Ласкера, по количеству завоеванных титулов! Расскажите, что вы чувствуете? Как для вас прошла игра?

— Что?! Уже побил рекорд? Какая жалость, а ведь еще и играть толком не начинал, — начал говорить я с напыщенным видом. — Что чувствую? Утомление и разочарование, я ожидал более достойной игры от индийского гроссмейстера, а это какой-то детский сад! Он только занял мое время…

Толпа, собравшаяся у зала, загудела...

— Сергей Андреевич, какие ваши дальнейшие планы? Кого вы видите достойным соперником? — перекрикивал один журналист другого.

— Достойным соперником? Не смешите меня! На этой планете таких нет! Что касаемо планов, так это рвать и уничтожать всех, кто попробует посягнуть на мой титул! — Я уже хотел было сесть в машину, прекратив этот балаган, как до моих ушей долетел очередной вопрос.

— Сергей Андреевич, а что вы будете делать, если проиграете? — проговорил из толпы писклявый голос.

— Проиграю?! Вы думаете, у меня просто так прозвище Сергей непобежденный? Запомните, пока мои мозги не испортит старческий маразм, я не проиграю!

— Но все-таки, если проиграете? — не унимался писклявый голосок журналиста из толпы.

На секунду задумавшись, я ответил:

— Если проиграю, — застрелюсь!

Толпа журналистов, поджидавшая меня после матча за звание чемпиона мира по шахматам, продолжала гудеть, тараторя свои бесконечные вопросы, но решив, что и так достаточно наговорил, я сел в машину с личным водителем и сразу поехал в аэропорт, хотелось поскорее оказаться в Москве.

***

— Сергей Андреевич, восьмикратный чемпион мира! Примите мои поздравления! — первым делом проговорил мой менеджер Валерка, встречавший меня в аэропорту.

— Валер, ну уж ты не начинай! Мне и так в окружении хватает людей, целующих мою задницу! — ответил я в своей манере, быстро шагая по зданию аэропорта.

— Да я правда очень за вас рад!

— Проехали. Машина далеко?

— Нет, в первом ряду, специально поближе поставил.

— Отлично. Что у нас по планам на неделю?

Валера стал на ходу ковыряться в своем ежедневнике, при этом таща мой тяжелый багаж. Конечно, я мог обо всем узнать в машине или в офисе, но подумал, пускай не расслабляется, и лишь прибавил шагу, говоря на ходу:

— Ну что там, Валер?

— А вот, нашел, завтра торжественный прием в центральном доме шахматиста, послезавтра — съемки рекламы витаминов для мозгов, они в том месяце аванс перечислили. А в четверг — сеанс одновременной игры в детском доме шахмат в Коломне…

При его последней его фразе я остановился.

— В детском доме шахмат в Коломне?! Валер, я надеюсь, ты прикалываешься?

— Сергей Андреевич, они заплатили. Причем в полном объеме. Я сам удивился, но потом, вы ведь говорили, что, если есть возможность, надо пользоваться.

Что-то тут было нечисто, я сразу об этом подумал. У меня был принцип — не участвовать в бесплатных мероприятиях, так как славу и имя я уже себе заработал, а кроме шахмат меня интересовал лишь заработок. Но видимо, уставший после перелета, я не придал этому должного значения, о чем в дальнейшем сильно пожалел.

***

— Сергей Андреевич, просыпайтесь. Завтрак готов, вам пора собираться, — пыталась достучаться до меня домработница Марья.

— Отвяжись, никуда я не поеду, — как обычно, грубо ответил я.

— Сергей Андреевич, сегодня сеанс одновременной игры в Коломне, и они заплатили! — подключился к уговорам Валерка, который вместе с Марьей караулил меня у двери моей комнаты.

— Вот дерьмище, не зря я ненавижу детей! Вечно всё портят. Ладно, сейчас встану!

***

— Валер, а они точно заплатили? Все же откуда у шахматного клуба, находящегося у черта на куличиках, столько денег? — спросил я, глядя в окно. Только сейчас у меня вновь проснулись сомнения, что что-то здесь не так.

— Заплатили, Сергей Андреевич, я сам в шоке был. Мы уже подъезжаем, буквально пять минут осталось. И всего-то на час опоздали, — ответил Валерка, ведя мой «мерседес», по маленьким улочкам провинциального городка.

***

Лишь когда я подходил к клубу, мои опасения распались, приятное солнышко и огромная толпа любителей шахмат, говорящая о том, что все хорошо... Я уже собирался поздороваться с людьми, как внезапно меня окликнула старушка, торговавшая семечками:

— Сынок, купи стаканчик семечек, хорошие крупные семечки!

— Старуха, ты спятила? Какие семечки? Меня люди ждут, — ответил я ей и уже собирался пройти мимо.

— А я ведь тебя узнала. Хочешь, погадаю, расскажу, как твои игры сегодня пройдут? Тебе эта информация ох как пригодится!

— Да ты чокнутая? Я с детьми играю, естественно, выиграю. Тьфу на тебя! — ответил я злой как черт.

Клуб был старый, советский ремонт с облупившейся краской на стенах, слабенькое освещение, пыльный, душный воздух, в котором из-за количества собравшихся людей отчётливо чувствовался запах пота.

Толпа собравшихся перешептывалась и пропускала меня вперед, пока я наконец-то не достиг самого просторного кабинета, который своим убранством был под стать всему остальному клубу: со старыми потертыми столами и ужасно неудобными стульями.

Первое, что бросилось в глаза, это пять подростков, сидящих каждый у своей доски, мои соперники, вид у них был такой, словно игра уже была в самом разгаре.

Мой приход взбудоражил собравшихся, кто-то кинулся жать мне руку, кто-то — фотографировать, кто-то — задавать какие-то неразборчивые вопросы о лучшем розыгрыше партии. От какого-то мужика пахнуло дешевым алкоголем, в общем, я раз десять пожалел, что вписался в эту авантюру.

Так продолжалось минут десять, пока директор клуба не обуздал перевозбудившуюся толпу.

— Уважаемые шахматисты, сохраняйте спокойствие! Вы давите на чемпиона и в особенности на его соперников! Сергей Андреевич, вы уж извините, заждались просто очень вас!

— Давайте уже играть…

— Может быть, перед игрой скажите несколько слов, нам было бы…

— После игры.

***

Наконец-то началась игра. Я не стал особо ничего выдумывать и в дебютах разыгрывал хорошо всем знакомые, но агрессивные стратегии. И уже этого хватило, чтобы один из моих оппонентов потерялся и фатально ошибся. Мне оставалось лишь усмехнуться и пожелать ему больше практиковаться. Другие четверо ребят были более крепкими соперниками, но тем не менее с каждым новым ходом я отчетливо видел их неумение и глупость.

Что меня напрягало, так это то, что мы играли долгие партии без ограничения по времени, потому ребята не спешили с ходами, боясь ошибиться. При этом главный зал, где проходило шахматное сражение, так и оставался забит людьми, которые без конца перешептывались, обсуждая игру. Через полчаса от этого шума у меня стала по-настоящему болеть голова, мне хотелось поскорее закончить со всем этим и оказаться в своей тихой квартире.

К тому моменту, как мы вышли к миттельшпилю, я уже видел, как проиграют трое из четверых моих соперников. Они обливались потом, волнительно ерзая на стульях, пытаясь найти спасительный ход. Но в каждой из трех партий уже сложился цугцванг, и любой из возможных ходов лишь ухудшал их положение.

Лишь один хиленький паренек в больших круглых очках держался молодцом, несмотря на очевидную физическую слабость и непутевый внешний вид, от него буквально веяло уверенностью. Он спокойно сидел на стуле, не думал над каждым ходом по десять минут и уверенно парировал все мои атаки, не допуская ни одной ошибки. В результате чего к эндшпилю у нас с ним сложилось шаткое равновесие, на что я, как обычно, напыщенно произнес:

— Должен признать, для подростка ты играешь неплохо.

На что мальчик лишь улыбнулся, но его улыбка и взгляд были до того неприятными, что меня самого невольно бросило в пот.

Пытаясь не подавать виду, я стал делать ходы на соседних досках, благо там все складывалось, как я привык, и ребята один за другим капитулировали. Тем не менее стоило мне вновь вернуться к доске, за которой сидел невозмутимый подросток, как мое сердце начинало неприятно покалывать.

— Ваш ход, Сергей непобежденный, — проговорил подросток писклявым мерзким голоском, полностью подходящим под его внешность.

— Что?

— Ходите, ходите, только внимательней, вам нельзя ошибиться…

Я не мог поверить: этот жалкий школьник мне дерзит, пытается вывести из равновесия, и, как ни странно, у него это получается. И все из-за его противного голоса, я точно его где-то слышал. Но где?

Я смахнул пот со лба и стал внимательно изучать расстановку сил на доске. Но все было против меня, разве можно было сконцентрироваться на игре, когда абсолютно все присутствующие столпились вокруг стола и без умолку галдели, при этом мерзко хихикая о том, что чемпион сел в лужу. От этого и без того душная комната, превратилась в настоящую парилку.

— Кто-нибудь откройте окно! — обратился я к толпе, но моя реплика растворилась в бесконечном галдеже.

Разозлившись, я вновь обратился к доске. «Я сотру тебя в порошок», — думал я, пытаясь понять, что задумал мой соперник. Наши силы были равны, ни у кого не было ни малейшего преимущества. С легким сомнением я двинул ладью вперед, решив прорываться по центру.

Подросток словно именно этого от меня и ждал, в считанные секунды парировал мою атаку королевой.

Я задумался. Мне не оставалось ничего другого, кроме как отступить... Чем тут же воспользовался мой оппонент, развернув свою атаку. Я нервно сглотнул, теперь уже я стал долго размышлять над ходами, боясь ошибиться.

Подросток все напирал, разрывая мою защиту, а я все никак не мог перейти в контратаку. В один из самых напряженных моментов он произнёс:

— Сергей Андреевич, а что вы будете делать, если проиграете?

Этот вопрос, этот голос, тот журналист — это точно он! Но как?! Вопросы крутились у меня в голове, не давая сконцентрироваться на игре. Я и не понял, как ответил:

— Я не проиграю!

— Но все-таки, если проиграете?! — вновь произнес мальчик, делая очередной ход, которым сделал мое положение еще более шатким.

В комнате стало тихо, окружающая нас толпа застыла, казалось, сам воздух стал каким-то неподвижным и тяжелым. Меня всего затрясло, я уже видел, что готовит этот сорванец, но не понимал, как мне избежать его ловушки. Я был словно в страшном сне, в котором не можешь контролировать свои же действия. А в этот момент мои губы произнесли:

— Застрелюсь! — это слово, оно вышло само по себе. Я не хотел, глупо говорить такое, когда партия практически проиграна.

И тут мальчик засмеялся, он видел, буквально чувствовал мою беспомощность. И я мог его понять, нет ничего более сладкого, чем измываться над побежденным соперником, но его смех, он совсем не соответствовал его голосу, его внешности, смех был грубым, басистым и властным.

Я медленно отвел взгляд от доски, и чуть не опрокинулся на стуле, ведь вместо мальчика передо мной сидело настоящее чудовище. Огромная рогатая рожа с густой, длинной бородой, заливающаяся властным смехом.

— Ты, ты... — пытался выговорить я, чувствуя, как седеют волосы.

Время остановилось, столпившиеся люди застыли, вокруг не было ничего, кроме шахмат и этого страшного создания.

Неожиданно смех остановился. Создание устремило на меня взгляд, который прожигал насквозь. В глазах этого демона горел самый настоящий огонь.

— Ты мой, Сергей Андреевич. И я решил забрать тебя пораньше... — прорычал этот монстр.

— Забрать куда? — кое-как проговорил я.

— К себе... — создание щелкнуло себя по одному из рогов, и все вокруг преобразилось, вокруг был жар, огонь, небо было черное от дыма. Но самое страшное — это крики, бесконечные крики людей.

Я озирался, не веря своим глазам.

— Это…

— Преисподняя, а я Сатана, страшный любитель шахмат. И, как назло, ко мне крайне редко попадают выдающиеся шахматисты. А тут ты, Сергей побежденный, — с этими словами чудище своей огромной, когтистой рукой протянуло мне старинный пистолет.

— Нет, это неправда, это все сон!!! — закричал я, но чудище лишь рассмеялось.

— Это, твоя новая реальность! Ходи или сдавайся!

Я бросил отчаянный взгляд на доску, мое положение безвыходное, следующим ходом мне мат. И тогда я сам себя застрелю, я в этом уже ничуть не сомневался.

Но в самый последний момент, в момент максимального отчаянья я увидел... Я робко передвинул пешку, Сатана не глядя передвинул ладью, уверенный в своей победе, он уже приготовился праздновать, но я прошептал:

— Пат.

— Что?! — закричал монстр, и от его крика стены вокруг затряслись.

— Пат, ничья…

Монстр внимательно смотрел на доску:

— Действительно, но ты не обольщайся, я тебя обязательно дождусь.

Монстр щелкнул по соседнему рогу, и я в моменте очутился в шахматном клубе, перед подростком с большими очками. Время вновь побежало в своем привычном темпе, толпа кричала.

— Эх, Матвейка, ну как же ты так поспешил? Ведь почти обыграл чемпиона! — произнес директор клуба, обращаясь к мальчику. Мальчик же в ответ смотрел ничего не понимающими глазами. Я сразу понял, я играл не с ним…