Песни моря

Песни моря

С чужаками отряд встретился к северу от Большого Рифа. По стене, уходящей высоко вверх, рассеялись сотни огоньков.

«Враги», - услышал Коан яростную мысль гиганта Солона, и едва успел ухватить богатыря за хвост.

«Убавь свой пыл и выключи копьё!» - рявкнул Коан. – «Сначала надо выяснить кто это».

Они подбирались осторожно, переплывая между скалами, в полнейшей тишине. Коан размышлял. Каждое утро он прислушивался к голосам моря, из столицы выбрировали, что недалеко от Большого Рифа мигрировал громадный косяк старых машин. Но, Коан знал точно, и об этом ему напоминало немало шрамов: машинам не нужен свет. Кто же тогда? Трёхпалые? Или чудовища их Великой Впадины?

Если не считать раздвоенного от самой поясницы хвоста, чужаки походили на людей. Голова, две руки. А точнее сказать не получалось. Двухвостые, Коан решил их так называть, были покрыты механической кожей. Точно такую же броню Коан не единожды видел на старых машинах.

Двухвостые спускались по рифу, облепив большие тюки будто мелкая рыбёшка китовую тушу. Ничего похожего на оружие Коан не заметил. Но само по себе зрелище вызвало в нём тревогу. Забеспокоился отряд, почувствовал его мысли. Даже Солон, всё еще кипящий гневом, поддался общему настроению.

«Что это?» - зашептался отряд. – «Почему у них такие хвосты? Они спустились сверху, из космоса?»

Коан достал из поясной сумки рыбку-вестушку, гладил её и баюкал в руках, передавая увиденное и свои мысли по поводу увиденного. Отряду велел ждать распоряжений из опорного улья, в бой не вступать и наблюдать. Закрыв глаза, Коан напряг боковые линии, по чешуе на боках пробежала привычная дрожь. Он слушал голоса моря.

Влад не затыкался с самого начала спуска, от чего Марта прилично устала к третьему часу. Жаль, протокол связи запрещал отключаться в одностороннем порядке. И ей с Владом еще собирать модуль, а потом, вот где таился ужас, несколько дней жить вместе, пока все модули не соединят переходами в общую конструкцию. Почему-то психологи, столь дотошные к любой мелочи, упустили два факта: Влад болтал, когда нервничал, а Марта слушателем была не самым терпеливым.

- Встал я тогда и спросил, - меж тем Влад рассказывал о своей стычке с профессором Даланяном. – Зачем наземная цивилизация создала громадный подводный флот, который до сих пор шастает по океану, в автономном режиме, хотя планета уже как десять тысяч лет необитаемая? Нескладуха какая-то. Я, конечно, не так сказал, припомнил доклад Харбинского. И всё же, почему бы нам с десяток лет не посмотреть в океан, спокойно, на бережку, отстрелять все эти свихнувшиеся подлодки. А он мне что-то такое: раз движуха здесь вся в океане, то и нечего нам делать на суше. Понятно ведь, что институт бюджет зажал, всё как обычно.

Наконец они добрались до выбранного для первого лагеря уступа. Внутренние экраны скафандров замигали инструкциями, Влад на какое-то время умолк. А Марте вдруг захотелось, чтобы он продолжал. Мигнул медицинский блок, зафиксировав лёгкий скачок гормонов.

«Э, девочка, да ты струхнула», - сама себе удивилась Марта. О чём их, кстати, предупреждали. Первые дни будет тяжело. Вокруг – невероятная масса воды, с одной стороны – отвесная стена в несколько километров высотой, с другой стороны – обрыв, уходящий вниз на десятки километров. На лекциях психологов Марта скучала, она то не подведёт, она опытная и сильная, успела повоевать, многое повидала. Но сейчас Марта чувствовала себя даже не букашкой, а молекулой, чем-то совсем микроскопическим в сравнении с этим циклопическим морским миром. А еще ей показалось, что за одной из скал что-то шевельнулось. Может быть рыба, а может – обезумевший древний робот. Периметр чист, так утверждал центральный ИИ, координировавший операцию. Но кто знает. На всякий случай Марта запустила проверку оружейного блока. Лампочки на тыльной стороне правой руки успокоительно мигнули.

«Оружие», – Отчетливо понял Коан. Он слышал бормотания двухвостых, они общались вибрацией, на грубых частотах, но между ними была и другая связь, что-то очень тонкое и еле различимое. И мысли. Коан уловил несколько образов, он почувствовал страх, разлитый на том уступе, на котором чужаки возводили свои здания. И успокоение, точно такое, какое испытывал сам Коэн, сжимая в руке копьё.

«Оружие. Они вооружены. Мы должны атаковать. Чужаки опасны». – Ворох мыслей рассыпался по отряду. Коан знал, что битвы не избежать. С юга фронтом двигалась ненависть, десятки отрядов и тысячи очагов гнева. Улей отправил подкрепление. Впереди воинства двигался Догон, старший вождь области, чешуя его серебрилась, но тело оставалось всё таким же гибким и мускулистым, как в молодости.

Догон прочитал мысли Коана. Когда-то они служили в одном отряде, участвовали в битвах против машин. Догон уважал Коана.

«Я согласен, - подумал Догон. – Я тоже не чувствую от них угрозы. Оружие – совсем не признак дурных намерений. Но мы обнаружили кое-что еще. – Он показал пальцем вверх. – В космосе, над водой висит огромная машина. Они вернулись, Коан, те, кто создал машины. Те, кого одолели наши предки. У нас нет другого выхода. Из столицы вибрировали: всех чужаков необходимо уничтожить».

- У Даланяна слабая гипотеза, согласись? Якобы местная цивилизация уничтожила себя в ходе войны неизвестным оружием. При этом. Раз: никаких следов радиации, или биологического оружия, а все горы – в труху. Что-то здесь взрывалось, это уж точно. Мифическая квантовая бомба? Не верю. Два: они чего-то боялись в море, настолько, что заполонили океан боевыми роботами. И третье: почему на суше так и не появилась жизнь? Бактерии и чахлые грибы не в счёт. В море – много жизни, а суша – почти что стерильна?

За три часа сборки модуля у Влада не иссякли истории о Даланяне. Наконец Марта нашла способ хоть немного избавить от этого словесного потока, она снизила до минимума звук в динамиках. Если Владу она сильно понадобится, отправит сообщение в чат. Марта спинным мозгом чувствовала – что-то не так. Иногда она оглядывалась и всматривалась в океанскую тьма. Благодаря чему первая их увидела. Она не успела испугаться, ИИ скафандра сообразил быстрее. Марта ощутила укол в области затылка, медблок вколол боевой коктейль, смесь из стимуляторов, стероидов, нейромедиаторов и обезболивающих. ИИ активировал оружейный блок.

«Двухвостый смело сражался, - настаивал Коан, - хотя бы поэтому он достоин оказаться перед императором. И неплохо бы узнать, откуда они все прибыли».

Вокруг Догона вились рыбки-вестушки. В столице случился переполох, к месту свершившейся битвы запоздало спешила государева гвардия. Коан видел, что ярость боя в душе старого вождя борется с разумными доводами. Уличные певцы сложат песни о победе Догона, но народная слава скоротечна. А сведения, которые можно получить от живого чужака, укрепят положение Догона при дворе.

«Он не один, - подумал Догон. – Он с кем-то общается».

«Эти диапазоны нам недоступны, - согласился Коан. – Древние технологии, такие используют машины.»

«Ты ведь изучал их?»

Когда-то, до войны с трёхпалыми, Коан мечтал стать учёным жрецом, он не выплывал из рыботек, пытаясь разгадать тайну машин. Но жизнь распорядилась иначе. Пришлось взять в руки копьё, когда нужно было защищать державу, а после войны не смог копьё из рук выпустить. В редкие передышки между приграничными рейдами Коан, приложив к вискам рыбу-память, размышлял: помимо вибрации и мыслей, есть еще множество способов передавать сведения. Машины не знали языка вибрации и не мыслили, но их косяки было трудно разбить, они как-то обменивались сигналами, координировали свои действия.

«Есть один способ», - мелькнула у Коана мысль. Он подплыл к чужаку и положил руку на голову. – «Чужаки говорят вибрацией», - объяснил он Догону. – «Примитивно, почти как рыбы.»

Марту закидывали вопросами, чат горел от красных строчек. Но она не отвечала. Нельзя говорить. Нельзя издавать вибрацию. Или стоит подождать, пока пришельцы решат, что с ней делать. Русалки, иначе этих существ не назовёшь. Они были похожи на людей, общими очертаниями. Длинной – метра три-четыре, покрытые крупной чешуёй. Разумные, понятно по боевой экипировке и копьям, стреляющим вибрацией. Марта долго увиливала от выстрелов, сожгла маневровые двигатели, и в результате получила лёгкую контузию: один выстрел копья, и половина систем скафандра вышла из строя. Теперь Марта сидела, привалившись спиной к недостроенному модулю, и молчала. Верный медблок впрыскивал в кровь транквилизаторы и ноотропы. Марта мыслила ясно как никогда.

Русалки час кружили вокруг неё, не подплывали, не пытались навредить. Из сообщений с платформы Марта знала – все, кто участвовал в спуске, погибли. Осталась только она, и пока убивать её русалки не собирались.

Марта заметила углубления на хвостах русалок, сзади и спереди, и нижние ласты, похожие на растопыренные стопы с длинными пальцами. Возможно, в ходе эволюции ноги гуманоидов срослись в рыбий хвост. Она видела широкие рты с тонкими губами, и блюдца блестящих глаз без век. ИИ скафандра сканировал пространство, фиксируя мелкие колебания, не похожие на естественный фон. Но русалки общались иначе, от них вибрация почти не исходила. Марте казалась, что она в центре представления немого театра, но нет, русалки не молчали, в их круглых глазах ей чудилась заинтересованность, и иногда она замечала странные жесты. Одна русалка грациозно развела руками, а другая покрутила головой, будто делала гимнастику. Две самые крупные русалки зависли в десятке метров от Марты, та, что побольше, нервно дёргала хвостовым плавником. Та, что поменьше, подплыла к Марте и положила перепончатую шестипалую руку на шлем скафандра Марты.

Ладонь русалки мелко вибрировала. Скафандр загудел, сначала на самой границе слуха, будто кто-то дёргал тонкую струну, потом гул стал отчетливее и отчётливее. Изображение на экране, передающего сообщения из центра управления экспедицией, начало расплываться. Каждый нерв тела Марты почувствовал боль, после чего – наслаждение. Мозг Марты отключился от тела, попал в вакуум, за пределами мозга была лишь вибрация, она взлетала крещендо и падала в гробовую тишину.

«Он меня ломает, - поняла Марта, - Пытается хакнуть. Прощупывает колебаниями мою анатомию, химический состав, днк. – Марта удивилась своему спокойствию. – Он хочет поговорить».

Марта вспоминала Землю в иллюминаторе корабля, на котором экспедиция убывала к планете Ганка. Длинное путешествие, с ежесекундной рутиной, нескончаемыми тренировками и пожирающей тоской по дому. Марта пыталась думать о науке, о тех высокопарных словах, которые были записаны в уставе экспедиции, но её мысли постоянно сползали к корпорациям, жадным до коммерческих перспектив недавно открытой планеты. Она вспоминала репортажи с Гассема, мира, в котором земляне столкнулись с непримиримыми аборигенами, и дело, как водится, закончилось войной, геноцидом и концентрационными лагерями. Хотелось бы думать о хорошем, но, кажется, она разучилась врать и претворяться.

Русалка вывернула разум Марты наизнанку и дотошно его прощупала. Заодно показывая картинки, образы. Переливающийся огнями город в океанской низине. Спиралевидные здания. Экипажи, запряжённые крепкими пузатыми рыбами. Дворец, сверкающий миллионами граней, выстроенный из огромных кристаллов. Бесчисленное количество русалок, снующих во всех направлениях. Марта от удивления открыла рот, но её понесло прочь от города, через тёмные водные глубины к поверхности, за которой всё расплывалось.

Русалка знала об «Астре», корабле, на котором земляне прибыли в систему Гранты, сейчас он находился на орбите, и об атмосферной платформе, с которой начался спуск. Но в представлении русалки выглядела земная техника бесформенными кляксами. Марта не сразу заметила, что кляксы начали дрожать, контуры их с каждой секундой менялись, появились прорехи и пустоты. Еще мгновение, и они растворились, расползлись мелкими чёрными точками.

«Связь с платформой утеряна», - услужливо сообщил ИИ. В чате больше не появилось ни одного сообщения.

По дороге на базу Коан думал тихо. Он не разделял радость сослуживцев. И особенно ему не хотелось показывать свои мысли Догону. Чужаки не были солдатами. Они пришли не воевать. Про себя, одними ластами, Коан считал поступок государя опрометчивым и преждевременным. Машины чужаков растерзаны на капли, но Коан отчётливо видел – их много, и они появятся снова. А Вопль Моря был оружием дорогостоящим, скоро начнутся землетрясения и извержения вулканов. Заставить вибрировать океан – непросто. Жди повышения налогов, новых повинностей, а может быть и очередного переселения. Сможет ли дворец накопить достаточный заряд к новому прибытию двухвостых?

И еще Коану не давал покоя образ. Диск, зелёно-голубой, окружённый тьмой, на который чужак, много лет назад, смотрел с любовью, не иначе. Так Коан созерцал издали столицу, когда приплывал в отпуск. Там, за границей океана, в космосе были другие пла-не-ты. Вроде островов в океане, на которых когда-то ведь тоже существовала жизнь, пока впервые не применили Вопль Моря. Мысль в голове Коана укладывалась плохо, скребла по старым амбициям. Острова, но не такие, что лежат на воде, другие, космические, возможно, шарообразные?

Коан держался подальше от Догона. Он знал, что сделает, вернувшись на базу. Сдаст в арсенал копьё и отправит в столицу рыбку-вестушку, с прошением об отставке. Учёным жрецом стать никогда не поздно. Иногда он поглядывал на двухвостого, которого на спине нёс богатырь Солон. Из машинной брони раздавалась странная вибрация. Кажется, чужак пел песни.

«Песни моря – лучше, чем Вопль Моря», - слишком громко подумал Коан и поймал на себе недовольный взгляд Догона.