Пилот

Пожалуй, среди множества миров, входящих в Союз Суверенных Систем, Кастория была одним из наиболее удивительных.

Во-первых, эту планету населяли различные расы антропоморфов; именно расы, а не виды — потому что они не только жили в одном гигантском ареале и пользовались одними типами ресурсов, но ещё и были способны к скрещиванию между собой, несмотря на весьма крупные различия во внешнем виде. Это скрещивание, начатое миллионы лет назад, привело к тому, что к текущему периоду на добрые восемьдесят процентов всё население планеты представляли собой гибриды.

И сейчас один из них стоял рядом со мной. Точнее одна.

Во-вторых, развитие Кастории оказалось необычайно скачкообразным, из-за чего типичный пейзаж планеты представлял собой густой лес, окружавший крепостную стену, за которой высились здания из стекла и бетона вперемешку с каменными башнями и «средневековыми» замками. Если город был достаточно большим, тысяч на триста жителей, то ещё о в обязательном порядке имел космопорт; и выходящим из белоснежных дверей туристам в качестве средства передвижения всегда предлагался выбор между магнитным монорельсом или запряжённой в повозку местной разновидностью лошадей.

Туристов, кстати, легко было отличить от местных по тому, что они носили обычную одежду, а не набедренные повязки или туники, очень распространённые на Кастории ввиду жаркого климата. Причём всё это вовсе не было данью традициям или заманухой для туристов; касторийцы действительно жили одновременно в современности и отсталом прошлом.

А виновник этого смешения тоже находился рядом: он стоял передо мной, приподняв забрало шлема и с лукавым прищуром тепло улыбался, будто бы видя перед собой старого друга.

- Чем-то на Гагарина похож, - удивился я. - Русский ведь, госпожа Тера?

- Нашим прадедам он представился как землянин, - с почтением в голосе произнесла графиня Тера, благоговейно глядя на памятник. Гибрид волка и дракона, она выглядела столь же устрашающе, сколь и очаровательно. - Но он точно говорил на языке, схожем с вашим.

Тогда мог быть и русским... В отличие от эсперанто, характерного для выходцев с Западного полушария и Венеры, галалингва действительно имела сходство с русским языком. Хотя уверенно говорить нельзя, личность Пилота оставалась неизвестной до сих пор. Его история, которой посвящён целый блок космопедии, была неотделима от тех легенд и сказаний, что напридумывали про него жители Кастории, а сам Пилот, по-видимому, так свыкся с тем, что никогда не вернётся в Солнечную систему, что не посчитал нужным оставить после себя дневников. А язык касторийцев до входа в Союз был столь простым, что выучивший его за несколько месяцев Пилот до самой смерти общался именно по-касторийски. Даже переводчик на бортовом компьютере истребителя настроил, жаль только, что истребитель не сохранился до Контакта.

Не подвергалось сомнению, что Пилот был одним из лётчиков, вступивших в сражение у самой яркой звезды на ночном небе Кастории — местные называли её Эвитара, в реестре Земли она имела только номер. На одной из планет, согреваемых её лучами, находилась ремонтная база Конгломерата, против которого почти двести лет назад Союз вёл войну. Налёт на базу совершил всего один авианесущий крейсер и его истребительное сопровождение, не зная, что базу как раз в тот день эвакуировали, а потому поблизости находился полноценный военный флот.

Ни один корабль Союза не вернулся из того сражения на территорию Союза, но Пилоту удалось выйти на сверхсветовую скорость и покинуть поле боя. Увы, но его истребитель был настолько сильно повреждён, что когда он пролетал мимо Кастории, двигатели уже не смогли преодолеть силу притяжения планеты. А может быть, они и вовсе временно вышли из строя — временно, потому что потом Пилоту удалось их отремонтировать и использовать истребитель для атмосферных полётов.

Так или иначе, но в тот далёкий от нас день по светлеющим небесам Кастории пронеслась ярчайшая полоса, увенчанная сверкающей искрой. Пилот видел внизу живой и разумный мир, а потому выбрал местом для приземления озеро за столичным городом. При этом он не покинул кабину, хотя и сильно рисковал при приземлении. Каким-то чудом совладав с управлением, Пилот смог замедлить скорость падения истребителя и относительно мягко приземлиться на побережье.

Поразмыслив немного, человек решил не скрываться от местных. Хотя он не знал точно, на какой планете приземлился, ему было известно, что в Конгломерат не входило ни одной планеты, которая не имела бы доступа в космическое пространство — а ни спутников, ни космодромов Пилот не обнаружил. Так что не приходилось сомневаться в том, что выхода в космос касторийцы не имели.

Вскоре он узнал, что кроме ракет и звездолётов, на Кастории ещё не было приматов — ни диких, ни разумных. А потому появление на планете человека в комбинезоне-скафандре произвело на аборигенов немалое впечатление. Они были достаточно развитыми, чтобы не пасть ниц в поклоне перед невиданным существом, но… Они были достаточно развитыми ещё и для того, чтобы пригласить странное создание в королевский двор, а не забить камнями или сжечь на площади как колдуна или монстра. Рассказ про упавшего со звёзд исследователя — разумно Пилот не стал сразу представляться военным — произвёл впечатление на короля. Тот немедленно повелел выделить Пилоту одно из лучших помещений в замке и по первому зову приносить всё, чего бы тот не попросил.

Обычно контакт с неизвестными цивилизациями был запрещён; потерпевшие крушение на далёких планетах могли, конечно, прибегнуть к помощи местных жителей, но делиться какими-либо технологиями или особыми знаниями воспрещалось. Тем не менее, пожив среди касторийцев, Пилот решил, что в его обстоятельствах это правило могло быть нарушено.

Вполне вероятно, что за это время он не раз пытался связаться с Союзом, поскольку связь на его корабле действовала; но он не знал, что в эти месяцы корабли-глушилки Конгломерата прикрывали медленно движущийся к границам Союза боевой флот, поэтому его сигналы просто не достигли маяков-ретрансляторов, способных передать его дальше.

Отчаявшись наладить связь, Пилот однажды попробовал починить двигатели и улететь, но на Кастории не хватало технологий для их настоящего ремонта. Ему удалось подлатать истребителей лишь настолько, чтобы он мог какое-то время держаться в воздухе. Генераторы корабля были рассчитаны на автономную работу в течение целого года, если не использовать их энергию для питания лазерного оружия, но с повреждёнными двигателями истребитель не смог бы покинуть пределы атмосферы Кастории, а даже если бы ему это удалось — он всё равно не долетел бы до Эвитары.

Похоже на то, что ввиду таких обстоятельств Пилот и принял решение поделиться технологиями с местными. Уже достаточно зная язык местных и умея переводить на него не только смысл слов, но и образов, он осторожно начал обучение касторийцев, благо кроме собственных знаний имел доступ к оффлайн-версии космопедии. С её помощью он не только мог получить недостающие знания, но и определить, чем действительно можно поделиться, а что пока было недоступно на Кастории или даже вредно для местных. Все лучшие мыслители и изобретатели из королевства и дружественных земель прибывали для обучения и получения технологий.

Таким образом в истории Кастории произошёл «большой скачок». Пилоту было отпущено ещё шестьдесят лет жизни, и за них он успел многое; но и после него оставалось достаточно материала для того, чтобы продолжать развитие цивилизации, пока однажды то ли пожар, то ли диверсия от сторонников старого порядка, считавших вредным слишком быстрый рост технологий, не уничтожил истребитель. Впрочем, к тому времени касторийцы были готовы к тому, чтобы учиться самостоятельно.

Вскоре развитие планеты заметили автономные спутники-исследователи, после чего Союз отправил экспедицию на Касторию, членам которой предстояло немало удивительных открытий — уже не по части технологий, а по части развития аборигенов.

- ...Как думаете, он правильно поступил? - спросила Тера. - Он мог бы не делиться с нами всем, что знал. Ограничился бы антибиотиками и электричеством.

- В таком случае я был бы лишён удовольствия в виде вашего общества, графиня.

Я позволил себе чуть улыбнуться и положил пару алых цветов к подножью памятника Пилота. Так послы с Земли поступали каждый год, отмечая дату Контакта, продолжавшегося уже больше столетия.

Высоко в небе с гудением пролетел заходящий на посадку звездолёт, заставив птицу взлететь со шпиля величественного дворца и недовольными криками огласить своё мнение насчёт всех этих технологий...