Пионервожатая

У неё очень большая грудь — белая ткань рубашки туго натягивается на окружиях, создавая в нижних частях сероватые тени. В сочетании со впалым животом, который тоже очень хорошо обтягивается — смотрится улётно. Но чёрные пуговицы на рубашке не расщепечивает — значит размеры вполне себе стандартные. Это просто я не искушённый.

Не знаю, кому как, а мне при виде таких выделяющихся вещей всегда хочется их потрогать, расстегнуть дурацкие пуговицы и оценить, нужна ли этому бюсту поддержка в виде бюстгальтера, или всё стоит и так. Хотя, если честно, в данный конкретный момент всё равно, стоит там без лифчика или всё-таки не очень. Тут главное, чтобы у меня… К-хм… осечки, если что, не случилось.

Правда, про осечку — это я слишком самонадеянно. Потому что у неё — обладательницы внушительной четвёрочки — даже имя говорящее.

Инна.

Так и думается о том, как ты подходишь, а она отвечает на любое твоё предложение: «Ин-на!»

Сидит она на соседней скамейке и беззастенчиво подставляет лицо солнышку. Оно в начале лета особенно тёплое и ласковое, соскучившееся. И очень хорошо освещает Инне запрокинутую шею. И ключицы, пока ещё светлые, тоже видно. Она щурится, как кошка, и улыбается, словно ждёт сметанки. Да и хорошо было бы её намазать, чтобы не обгорела. Подбородок. Шею. Ключицы. А там, глядишь, и к пуговкам можно было бы ненавязчиво подобраться.

Так, что-то мне уже не о той сметане думается.

Инна уже беззаботно скинула свои босоножки — вон они, валяются у самого края скамейки — и забирается в свежую зелень голыми пальцами ног. Изящные и изогнутые подъёмы прячутся среди травинок, но я всё равно их вижу. И думаю о том, как бы подойти и просто взять одну ногу ладонью. Провести пальцами по чувствительной стопе, накрыть розовую пяточку. Сжать её мелкие пальчики… Обхватить тонкую лодыжку — спорю, хватит моих большого и указательного пальцев. И ласкать светлые, гладкие и незагорелые голени.

Юбка на Инне горит огнём. Даже не просто красным, а алым цветом. Не знаю, чем они отличаются, но на Инне именно алая юбка. Чуть ниже коленок. И вообще Инна похожа на пионервожатую. Этой своей юбкой и платком на шее — не красным, вообще-то, а каким-то полосато-синим. Но всё равно похожа.

Странно вообще, что мне так кажется, потому что последний пионер снял свой галстук задолго до моего рождения. Да и до Инниного тоже — мы с ней ровесники и даже учимся в одной школе. Учились. Позавчера был последний звонок. И теперь надо бы готовиться к экзамену. Собственно, в телефоне я даже открыл вкладку «ege.sdamgia», но на него, понятное дело, не смотрю.

Инна неторопливо проводит стопами по земле, разводя ноги в стороны. От этого её коленки разъезжаются и я, чувствуя затылком холодок, тяжело сглатываю. Алый подол крайне удачно собирается на коленках, и мне становится видно белый треугольник трусиков. Совсем ненадолго — буквально на секунду. Но этого хватает, чтобы возбуждённый мозг намертво запомнил картинку и дал телу нужный сигнал. Из-за которого смартфон пришлось опустить пониже.

Инна принялась обмахивать себя ладонью. Это, видимо, не помогло, так что юркая рука скользнула к рубашке, а через секунду вырез стал треугольником — она расстегнула верхнюю пуговицу. И я инстинктивно вытянул шею, чтобы узнать ещё и цвет Инниного лифчика. Но всё равно ничего не видно.

А моя пионервожатая тем временем потянулась, разводя руки в стороны (грудь её от этого стала напоминать два мячика) и поднялась на ноги. Когда она стала залезать на свои босоножки, мне стало грустно.

Ведь можно было бы… В пустом прохладном классе… Я знаю, что он прохладный — окна его выходят на северную сторону. Сесть за последнюю парту…

Я сяду на стул. А Инна — на меня. Её шальная и смелая улыбка сообщит, что она знает, что делать. Алая ткань накроет мои брюки, и даже если кто-то случайно заглянет в класс, он ничего не увидит. Но всё равно поймёт…

Белая ткань трусиков будет задевать меня с одной стороны… И нам будет абсолютно пофиг на грядущие экзамены…

Теперь Иннина юбка похожа на паруса проплывающего мимо корабля — моя пионервожатая уходит.

И тут вдруг резко даёт крен в мою сторону. Останавливается как раз перед моей скамейкой. Я в непонятках задираю голову, одновременно стараясь натянуть футболку до самых коленок.

Инна стоит надо мной.

Я ошибся с размером её блузки. Теперь, глядя снизу, я прекрасно вижу, как между пуговиц растягивает её ткань.

Лифчик у Инны чёрного цвета.

— Сла-ав! — весело заговаривает со мной Инна, даже не делая попытки поправиться. — А ты мне не поможешь класс прибрать?