I

Интернет в последние месяцы работал с перебоями. В лесу было опаснее, чем всегда. Недавно лесник напоролся на растяжку. “Ба-бах!” Красная Шапка поморщилась от воспоминания. Виски из дьютифри обожгло горло. “Лучше бы дровосек Дима привез Шанель № 5, чем эту бормотуху”.

На болотах дурным голосом кричала выпь. Бабушкин профиль в алебастровом чепце напоминал королеву Викторию. “Все-таки, породу не пропьешь”, - резюмировала Шапка отвлекающие от письма мысли. Перед ней на столе лежало рукописное послание Волку.

“Дорогой Волк!
Забери меня от бабушки. Я выросла и научилась печь пирожки, варить варенье из волчьих ягод, крахмалить белье и больше не боюсь гулять в лесу одна. В детстве мама перед сном меня предупреждала - придет серенький волчок и укусит за бочок. С тех пор я жду. У меня часто бывает бессонница, вот как сейчас...”

Полнолуние пересчитывало своих овец. Кровавая Луна отражалась в волчьих глазах. Брекеты нещадно стискивали клыки. “Какого лешего мне понадобилась голливудская улыбка? Мучайся теперь. Жри овсянку под звуки волынки, волчара позорный”. С винила зазвучал бархатный баритон. “Strangers in the Nightубаюкал Волка. Ему снилось, что по вересковой пустоши на встречу бежит девочка и размахивает красной шапкой.

Шапка задумалась на минуту и закончила свое письмо так.
“... даже если у тебя выпали все зубы и укусить не получится, все равно приходи. Овсянки на наш век хватит. Не прощаюсь, твоя Красная Ш.”



II


Осеннее утро выдалось туманным. Ежедневные новостные сводки тревожили местных жителей. Воздушные атаки пресекались стрижами, но шастать без надобности по лесу желание отпало. Шапка патриотично нахмурилась и насыпала в турку кофе. Когда пенка начала свое восхождение по медным стенкам к вершинам аромата и сливочные нотки лювакского помета достигли бабушкиной спальни, во входную дверь отрывисто постучали. “Опять, наверно, суслики Иеговы или еж, старый вояка, дополз стрельнуть на кальвадос. Совсем оборзели граждане, не спится в выходной”. Она решила не церемониться с нежданчиками и предстать в чем мать родила: в красной шапочке и коротких кружевных шортах. Комплексы - это мины, которые в нас кто-то заложил. Шапка была опытной минершей. Лиф она не признавала по причине нулевого размера груди. Мудро решив “У кого-то арбузы, а у меня нектарины. Что стесняться! “ На пороге переминался с лапы на лапу Косой курьер с пакетом из сетевого маркета.

“Здрасьте. Вам срочная доставка продуктов. Заранее оплаченная” Кураж спустить гостя с лестницы сменился удивлением. “Кто это такой щедрый в наше время? Я ничего не заказывала”. Косой не стоял на месте, все время вертясь и оглядываясь по сторонам. “Что ты тут сальсу передо мной танцуешь. От кого, спрашиваю, продукты?” Курьер испуганно посмотрел куда-то поверх плеча Шапки и сиганул в кусты. Увесистый мешок остался на крыльце. Бабушка вышла на шум в ночном чепце, на котором дыбом стояли кружева со времен революции. Она еще не сделала свой макияж и была похожа на Жанну д`Арк, восставшую из пепла. Деловито роясь в продуктах, Шапка восклицала: “О, форель финская! Крабовое свежее мясцо! Австрийский шоколад! Кельнский марципан! Ух, ты, настоящий болгарский сливовый компот, тот самый! Голландский сыр! Шотландский виски! “ При слове “виски” бабушкины щеки нежно порозовели.

Расхаживая в тяжелом шелковом халате с золотым тиснением по своему шале, Волк пил латте на миндальном молоке и мурлыкал “Wind of change”. Он был доволен: посылка нашла своего адресата. Рассудив, что выходной всегда праздник, задумался. “Нужно записаться на педикюр к белке и на массаж к улитке. Такие расходы... Вечером схожу в бар “Семеро козлов”. Давно что-то не пил мюнхенского пива. А потом на часок в кабаре “Безбашенные трясогузки””.

Полдень взметнул голубей высоко в небо, где с рассвета паслось маленькое облачное стадо. Шапка сидела в ротанговом кресле на веранде, болтая босыми ногами с непокрытой головой и ловила последние лучи уходящего лета. Ветер трепал ее темно-русые кудри и легкомысленную юбку. Марципановый вкус все еще присутствовал на губах, а глаза постепенно теплели зелеными искорками.

Загрузка...