Письма Л.

Оля снова плакала, читая эти письма. Перебирая страницу за страницей она в который раз вчитывалась в теплые нежные строки, написанные его рукой. Почерк был изумительным. Двадцать лет она хранит их в старой тетради со стихами и своими воспоминаниями. В одном из писем была цитата из песни: «В один серый скучный вечер я тебя случайно встретил...» Около 10 листков, скрепленных зажимом, лежали в ее руках. На них капали слезы, создавая чернильные разводы. Он всегда писал синей гелевой ручкой...

... На перемене Л. подошел к ней и, чмокнув в щеку, как все они делали при встрече, неожиданно сунул ей в руку записку. Подруга Рита удивленно подняла брови. Вообще Ритка слишком много себе надумывала, и Оле это не нравилось. Себя с Л. она считала друзьями, а их двусмысленные шуточки - частью приятельских подколов. С раздражением отмахнувшись от назойливого Риткиного взгляда, Оля дождалась лекции и тихонько развернула записку. Ее содержание не особо смутило Олю. Оно было дружеским, ни на что не претендующим. Ей желали хорошего дня и сочувствовали скуке, которую она будет вынуждена терпеть на этой лекции. Далее следовало предложение продолжить общение в том числе в формате переписки, поскольку не всегда есть возможность (желание?) все рассказать лично. Оля не имела ничего против и написала коротенькую ответную записку, приготовившись вручить ее на перемене.

Лекция была и впрямь заунывная. Преподаватель, похожий на Льва Толстого, монотонно бубнил, студенты зевали, терпение заканчивалось. Она старалась вести конспект, но из-за скуки часто теряла нить лекции и все чаще заглядывала через плечо Рите, у которой никогда не было проблем с концентрацией внимания. Рита эту сбивчивость за своей подругой знала и терпеливо делилась информацией. В очередной раз, когда Оля сунула нос в Риткин конспект, та тихонько прошептала:

- А ведь он тебя любит.

Оля опешила и прошептала в ответ:

- Что? О чем ты?

- Не притворяйся глупее, чем ты есть - вздохнула Рита.

- С чего ты вообще это взяла? - Оля раздраженно дернула плечом.

- Я просто наблюдаю за людьми и делаю выводы - философски изрекла Рита. Она даже шептать умела философски. Оле никогда не удавалось постичь этой Ритиной супер способности передавать интонации и смыслы при любой громкости голоса.

На перемене она отдала Л. свою записку, и от нее не укрылась мимолетная радость на его лице. «Неужели Ритка права?» - пронеслась в ее голове мысль.

Пару месяцев они общались в очно-заочном режиме, где заочным считались записки, а очным - общие тусовки в компании. Ей нравилась легкость в их общении, но в какой-то момент радость от такой болтовни сменилась острым переживанием: Л. явно стал ей небезразличен. Самое неприятное было то, что у Оли был парень. Их отношения хоть и были поверхностными, но все же они были парой со всеми вытекающими отсюда обязательствами. Правда и обязательства казались поверхностными ее парню, как она думала. Ведь общению с ней он предпочитал дружеские посиделки, а свиданию наедине - прогулки большой компанией.

И вот, в тот день, когда она поняла, что Л. ей небезразличен, в ней что-то сломалось. Она не допускала мысли об измене. И расставаться со своим парнем не видела ни одной причины. Что ни говори, но он относился к ней неплохо. Но вот Л. относился к ней не «неплохо», Л. ее ценил. Оля поняла это как-то вдруг, в один день или даже в одну минуту. Они многое обсуждали с Л., он хорошо знал ее саму, ее вкусы. И она за это время многое о нем узнала. И вот сейчас, стоя с очередной запиской в руке, она вдруг поняла, сколько тепла испытывает к нему, сколько нежности он поселил в ее душе, сколько добра ожило в ее сердце из-за присутствия Л. в ее жизни.

Оле стало страшно. Обидеть Л. - это как обидеть ребенка. У него настолько чистая душа, он так добр ко всем. «Нужно не допустить признания с его стороны» - решила она. - «Сама я ничего такого говорить не буду, у меня есть отношения, и даже если сейчас они проигрывают в моих глазах, я не имею никакого морального права обижать своего парня неожиданным и необоснованным разрывом отношений. Он не сделал мне ничего плохого, а «розовые очки», которые у меня сейчас на глазах, могут неожиданно упасть и разбиться.»

Так Оля размышляла, стоя у окна, глядя на деревья, сгибающие кроны от порывов ветра, и машинально крутя пальцами довольно длинный листок. «Записка!» - вспомнила она и развернула этот листок, замечая, что записка на этот раз и в самом деле непривычно длинная. Через несколько секунд чтения она невольно задержала дыхание: «Я больше не могу молчать... Я люблю тебя... Ты должна выбрать...»

Сначала все это показалось ей сценой из плохого романа. Не хватало только начать заламывать руки и драматично вздыхать. Потом она рассердилась. Ей казалось, что Л. перешел ту черту, которую ему переходить не следовало. Оля досадовала, что он своей запиской перечеркнул всю ту легкость и радость, которая сопутствовала их общению.

Потом она села на подоконник и совершенно по-девичьи расплакалась. Она не знала, что ей со всем этим делать. Несколько минут она сидела, держа в руке развернутую записку и глядя в одну точку, как сомнамбула, пока из глаз лились слезы. Она не заметила, как подошла Рита и положила руку ей на плечо.

Оля молча протянула ей записку. Рита неуверенно взяла ее, но видя в Олиных глазах решимость поделиться, найти совет, помощь и поддержку, начала читать, стараясь следить за своим лицом, чтоб ненароком не задеть подругу.

- Что будешь делать? - тихо спросила Рита, закончив читать и возвращая записку.

- Я не знаю... - Оля вздохнула и снова заплакала - Подскажи, что??

- Тебе нужно поговорить с ним, - твердо сказала Рита, - и как можно скорее. Это не шутки. И прежним ваше общение быть не может. Вам нужно решить, как с этим быть дальше...

... Оля нашла Л. на лестничном пролете, где они часто сидели на ступеньках, прогуливая лекцию. Ей казалось, что она была спокойна, но и голос ее, и тело дрожали. Л. смотрел в пол, что-то разглядывая в узоре плитки...

С тех пор они общались только в общей компании и только тогда, когда не сказать друг другу что-то кроме «Привет» и «Пока» было бы просто неприлично. Оля через три месяца рассталась со своим парнем. Л. через два месяца нашел девушку из другого потока. Он никогда больше не улыбался Оле. Не чмокал в щеку при встрече. Избегал столкновений в коридоре. Она больше ни в одном мужчине не видела доброго ребенка с ясными глазами и незамутненной душой, который жил в Л...

... Оля второй раз замужем и готовится к переезду в новую квартиру. Разбирая старые вещи, она нашла тетрадь с его письмами, вложенными в обложку.

Прошло двадцать лет. Она редко доставала эти письма, и каждый раз это причиняло ей боль. Она плакала, перечитывала их и стыдилась того своего поведения. Она чувствовала глубокую вину за свои поступки и слова. И каждый раз понимала, что прошлого не вернуть, а ее извинения уже давно никому не нужны.

Однако сегодня в ней что-то перемкнуло. Оля вдруг поняла, что больше не в силах терзать себя. Когда-нибудь, возможно, она об этом пожалеет. Но не сейчас. Она медленно собрала все листки в стопку и разорвала ее пополам, чувствуя неясное облегчение и одновременно страх. Затем каждую из половин она разорвала еще раз пополам. Глядя на содеянное и преодолевая последние сомнения она бросила порванные письма в корзину для мусора и, постояв над ней несколько секунд, пошла на кухню ставить чайник.

Ее знобило.