Пламенная для Дракона

Ночь над Нирраном, столицей драконьего королевства, выдалась беззвездная, темная и спокойная. В такие ночи о политике стоит говорить потише, чтобы ненароком не услышал кто-нибудь лишний. Диаль Шадар, самый молодой из четырех советников короля, отвлекся от созерцания огней ночного города и посмотрел на отражение комнаты в стекле. В покоях наследного принца драконов, Ирриса, собрался весь Высочайший Совет, не хватало только его самого. Принц принимал традиционную вечернюю ванну.

— Темнейшие боги! Этот идиот нас всех прикончит! — прошипел подошедший Марселус, первый советник. — Неужели нельзя выбрать более безопасное место?

— Для него это самое безопасное место. Принц успел нажить такое количество врагов в стране, что ходить с ним опасается даже стража, — ответил Диаль. Он посмотрел на свое отражение, убрал с рукава несуществующую пылинку. Темные синие волосы, заплетенные в длинную косу, перевитую цепочкой, почти сливались с черным кафтаном. — Да и встреча с нами опаснее для него. Королю уже доложили.

Марселус, темноволосый пожилой дракон, чуть не зарычал от досады.

— Думаете, король не потребует от нас ответа, что хотел от нас Иррис? — фыркнул он. — Диаль, мы рискуем головой!

— Вы полагаете, я этого не знаю? — резко переспросил Шадар, оборачиваясь. — Мы рискуем головой в любом случае!

— Еще не поздно переменить сторону.

— И чего вы этим добьетесь, Марселус? — Диаль не скрывал раздражения. — Король выжил из ума, когда назначил своего бастарда Наследником! Это противоречит всем нашим законам. И у меня есть основания полагать, что первым приказом Виллема Незаконнорожденного будет создание нового Совета. Из ему подобных.

Марселус помрачнел. Молодой советник очень вовремя напомнил ему о причине, которая собрала здесь их четверых под покровом ночи. Заговор.

Король драконов, Альмис Эмерилен, умирал. Он достиг уже двухсотлетнего возраста, что впечатляло даже по меркам драконьей жизни, и теперь окончательно ослаб. Как телом, так и рассудком. Презрев традиции своего народа, Альмис объявил себя законом, а наследником — бастарда, рожденного его фавориткой, когда законная супруга умерла. Причем, как поговаривают во дворце, отравленная этой самой фавориткой.

Любовница королевой стать, конечно, не смогла, зато прожила долгую жизнь рядом с королем и на смертном одре изъявила желание, чтобы именно их сын, Виллем, унаследовал корону. В обход законного наследника.

И никто и подумать не мог, что на склоне лет эта идея так западет в голову Его Величества, что тот решит ее воплотить в жизнь. Возможно, этому немало поспособствовало отвратительное поведение старшего принца, заработавшего репутацию тирана и деспота, а может, старческое слабоумие…

Но так или иначе, высшая аристократия и советники оказались не готовы к радикальной перемене власти и политики. И каким бы нежеланным королем не был Иррис в перспективе, чтобы удержать позиции и тщательно выстроенное государство, Совет готовился его поддержать в борьбе за трон…

— Да он столько бастардов не соберет, чтобы на полный Совет хватило, — выдохнул Марселус безнадежно.

Диаль хмыкнул:

— Вы недооцениваете Виллема. Я знаю, у него есть сторонники и приближенные. Из разных слоев. И много. Для народа он — избавитель от грядущей тирании Ирриса. И довольно популярен в определенных кругах. Все почему-то считают, что варианта может быть лишь два — хороший добрый король и плохой злой король.

— А вы не думали, что… — Марселус совсем понизил голос, хотя из-за заклинания приватности их разговор и так не слышали двое других советников, тоже шушукавшихся возле камина. — Может, Альмис прав, и Виллем лучшая кандидатура на престол?..

— Я много, о чем думал. Но на вашем месте, не всеми мыслями делился бы.

Марселус занервничал. О молодом лорде Шадаре слухи ходили разные. Но сходились в одном — это очень опасный, жестокий, изворотливый и хитрый соперник. Его молодость не значила неопытность. Он первый из своего рода добился положения приближенного советника, потому как не чурался грязной игры и холодного расчета. Стоит ли говорить, что коллеги Марселуса, Видар и Маркус, согласились на эту встречу, когда Шадар решился на нее? Новый век драконьего царства требовал новых имен. И новых методов.

— Боюсь, вы правы… Диаль, может, вам стоит… ммм… подергать за ниточки?

Шадар холодно посмотрел на коллегу:

— О чем вы, советник?

— Все знают о ваших обширных связях. Может, настало время для решительных действий?

Диаль не удержался от усмешки:

— Прежде, чем предпринимать решительные действия, я предпочитаю разобраться в ситуации. И за этим я здесь. Зачем здесь остальные, я не знаю.

Двери покоев распахнулись, прервав опасные разговоры. В комнату, в окружении стражи, вошел Иррис. Расшитый золотом халат, золотистые волосы, как у отца, желтые глаза… Советники поклонились принцу.

— Шадар! — резко обратился к дракону наследник. Диаль с достоинством выпрямился. — Вы связались с царством Роша?

— Да, мой принц, — спокойно ответил советник короля. — Мои люди уверили меня, что царь Себастиан поддержит вас, если на то будет воля его придворного мага-предсказателя.

— Что это за ответ, Шадар?! — зло отреагировал Иррис, укладываясь на гору подушек на ложе, перед которым стояли советники. — Я дал вам четкий приказ!

— У придворного мага скоро состоится свадьба, Ваше Высочество, — склонил голову советник и продолжил бархатисто и довольно: — В дальних предках его невесты мы нашли каплю драконьей крови. Ныне этот род не существует, но предлога достаточно, чтобы посетить это мероприятие и выказать нашу… поддержку.

Диаль все рассчитал. Его драконы и его люди навели все справки о царстве Роша, ближайшем союзнике Ниррана, узнали все сильные и слабые стороны, почти купили Ронара Керриса, придворного мага. Но не хватало щедрого жеста с королевской печатью. Его невестой значилась некая Эстель Эрран, ничем не примечательная девица, если бы не дальний предок-дракон, очень давний отпрыск правящей ветви… Прекрасный повод подарить щедрый подарок с гарантиями…

— Хорошо. Я полагаюсь на вас, Шадар. Если вы понимаете, о чем я, — Иррис многозначительно поправил ворот халата. — К осени Роша должны быть у нас в союзниках!

Диаль кивнул, почти поклонился, и принц перевел тяжелый взгляд на других советников.